Мидаков Е. — Надуванчики — 14

Произведение поступило в редакцию журнала «Уральский следопыт» .   Работа получила предварительную оценку редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго  и выложена в блок «в отдел фантастики АЭЛИТА» с рецензией.  По согласию автора произведение и рецензия выставляются на сайте www.uralstalker.com

——————————————————————————————

Бывают дни, когда тебе кажется, что всё хорошо. Ни с того, ни с сего. Просто так. Ты открываешь утром глаза и улыбаешься. У тебя нет никаких причин улыбаться, но вот ведь какая штука – всё хорошо. Это как собрания самого тайного общества – никто о них ничего не знает, а они всё равно берут и собираются. И на своих этих тайных встречах заговорщически так подмигивают друг другу: мол, тайная встреча удалась на славу и никто так и не узнал, как мы тут здорово и тайно собрались. Так и с тобой – ниоткуда, вдруг появляется такая уверенность, что сегодня самый лучший день в году.

Этот день был таким. Сынишка четырёх лет спал под боком на развёрнутом диване. Солнце, отражаясь от окон соседнего дома, освещало угол комнаты и в его лучах солидно и неторопливо, наверное воображая себя величественными китами, плавали невесомые золотистые пылинки. А на кухне, судя по запаху из-под прикрытой двери, бабушка жарила блины на завтрак. Это был мой день. Мой и несомненно чей-то ещё…

– Пап, ты не спишь?

Я закрыл глаза:

– Сплю.

Сын улыбнулся и ткнул меня в бок:

– Шутишь, да? Я вижу, что не спишь.

– Ладно, не сплю. Доброе утро. Будешь вставать? Можешь быть первым.

Это у нас такое небольшое соревнование: кто первым встанет, кто первым ляжет, кто первым съест обед или откроет двери садика… Очень полезная штука для родителей. Интересно, когда он догадается, что это всё неспроста…

Мне не пришлось повторять – сын ответил «доброе утро», подпрыгнул и быстро слез на пол. С довольным лицом посмотрел на меня:

– Ха, ха. Я сегодня первый! Я первый встал.

– А как же бабушка? – решил я сгустить краски.

Ни секунды не раздумывая, Матвей махнул рукой:

– А бабушка не играет. Так что, я первый!

– Ну-ну…

Я снова закрыл глаза. Сын босыми ногами прошлёпал в коридор – значит опять не оделся и значит, через минуту за одеждой придёт бабушка. А бабушка – это значит, открытые шторы, а открытые шторы – это значит… В общем, я тоже встал. Встал, оделся, заправил кровать… Что ещё? Ах, да – шторы. Ну вот, в комнате полный порядок. Тут и бабушка подошла.

– Ты уже встал? Доброе утро…

 

Мой исследовательский катер «Ариадна» с новейшими антигравитационными двигателями снижался над Большим Красным пятном Юпитера. Транспортные зонды – все шесть сотен –  под завязку накачанные жидким кислородом уже ждали меня, расположившись вокруг. Эта операция готовилась объединённым человечеством последние двадцать лет.

Моя антенна, приняла сигнал от грузового буксира, месяц назад доставившего к Юпитеру и зонды и мой катер, да и меня заодно:

– «Ариадна»! Говорит «Менделеев»! Доложите обстановку!

Сигнал был отправлен ровно семь секунд назад, поскольку буксир сейчас находился за пару миллионов километров от меня, на орбите Каллисто и, в отличие и от зондов и от моего катера, был оборудован простыми ядерными реактивными двигателями. Проще говоря, не мог приближаться к Юпитеру слишком близко.

– Я «Ариадна». Слышу вас, «Менделеев». Докладываю: к спуску готов.

Ещё пятнадцать секунд…

– Ваша задача – спуститься на три тысячи километров вниз от экзосферы и проследить, чтобы зонды выстроились в правильном порядке. Как поняли?..

– Вас понял. Разрешите выполнять?..

– Разрешаю…

 

За блинами я вдруг вспомнил, что сегодня на площади какой-то праздник, может даже День города. Матвея уговаривать не пришлось, благо он помнил, что на таких праздниках бывают батуты, карусели и всякие интересные штучки. Мы быстро собрались и вышли. У подъезда, вокруг пары скамеек со спинками, цвела сирень. Такой был аромат кругом, что я замер посреди дорожки и закрыл глаза, стараясь запомнить этот миг.

– Пап, давай поедем на велосипеде!

И этот миг тоже.

– А, пап?

Я вздохнул:

– Давай, туда пешком, а обратно на машине – как раз устанем и пешком идти не захочется?

– Давай.

И мы пошли.

У соседнего дома Матвей увидел знак на котором были две стрелки в разные стороны и надпись «газ». Показывая на знак пальцем он повернулся ко мне и довольно сообщил:

– Там не копать и там не копать!

– Да, да… И в мыслях не было копать ни там, ни сям… Только иди лицом вперёд, а то упадёшь.

– А давай мы так пойдём!

– Что, задом-наперёд?

– Да, задом-наперёд. Мы будем идти и смотреть на дом, а он будет всё дальше. Мы как будто к нему будем идти, а на самом деле уходить. Здорово я придумал?

– Ладно, только немного, а то если долго ходить задом-наперёд, разучишься ходить правильно.

Он не поверил:

– Как это?

– А вот так: один мальчик ходил-ходил так, и потерялся.

– Как же он мог потеряться?

– А очень просто. Он же всё время спиной вперёд шёл не глядя, куда идёт. Вот он видит перед собой свой дом, начинает идти как он думает к дому, и всё дальше и дальше от дома оказывается. Так и потерялся.

Сын на секунду задумался, оценивая всю серьёзность истории:

– Шутишь?

– Шучу, конечно. Никуда бы он не потерялся, ему бы мама с папой помогли.

– Я тоже так думаю. – Он сделал ещё несколько шагов. – А ты не потеряешься, пап, в своём космосе?

– Нет, сын, не потеряюсь – наши корабли не умеют летать задом-наперёд…

 

Не верю я в дурные предчувствия. Хотя, признаюсь, после появления этих странных белых шаров, словно редкие пузырьки газа, поднимающихся откуда-то из глубин Юпитера, у меня возникли сомнения. Как показали анализаторы, шары состояли из жидкого кислорода, неведомо как упакованного в оболочку из гелия. Достигая определённой высоты, они лопались и кислород выливался в водородную атмосферу. К счастью, температура водорода на такой высоте была недостаточна для образования взрывной реакции.

По этой, в частности, причине мы продолжали погружение, приближаясь к расчётной точке, где, как мы думали, температура уже соответствовала нашим ожиданиям. И хотя никаких пузырьков с кислородом наши исследователи ранее на Юпитере не находили, мне ещё казалось, что всё у нас получится. Цель наша была проста и незатейлива – нейтрализовать Большое Красное Пятно, а точнее гигантский вихрь, вгрызающийся в сердцевину Юпитера и пьющий его соки.

– «Ариадна»! Мы анализируем вашу информацию. Если объекты действительно состоят из кислорода, то наши действия могут привести к непредсказуемым последствиям. Например, к взрывной реакции по всей глубине атмосферы Юпитера…

– Говорит «Ариадна». Это остановит Красное Пятно?..

– Если взрывная волна подойдёт к Пятну одновременно со всех сторон…

– Остановит?..

– Вероятно… Но у нас нет связи с Землёй – она по ту сторону Солнца! И нет полномочий принимать такие решения!

– Предлагаю достигнуть расчётной глубины и потом уже решать. Вы не хуже меня знаете, у нас мало времени…

– Хорошо. Продолжайте погружение… Вы прошли самые неспокойные слои. Дальше будет полегче. У нас нет  права на ошибку. Как поняли?..

– Вас понял, «Менделеев»! Продолжаю погружение…

 

– Ого! Смотри, пап! Это карусель!

– Да, здорово. Не думал, что они привезут нам целую карусель, пусть и маленькую. Ну, что – прокатишься?

– Пап, ты чего?.. Конечно!

Сынишка протянул мне свою сладкую вату и помчался занимать место. Вот он встретил кого-то знакомого по детскому саду, они помахали друг другу и побежали дальше: один на карусель, другой на батут. Ох, не зря я взял с собой фотоаппарат – столько было радости на его лице и какой-то мечтательности, пока он кружился на своей карусели. Посмотрев снимки, я остался ими доволен – хорошая будет память о детстве.

Вдоволь напрыгавшись, накатавшись и настрелявшись, мы спустились вниз, к реке – там проходил конкурс детского рисунка на асфальте. Матвей позволил себя уговорить лишь потому, что на его плечах теперь гордо висел вырезанный из дерева, аккуратно покрашенный и покрытый лаком легендарный ППШ-41.

Рисунки были самые незатейливые, зато яркие. Впрочем, один мне всё-таки понравился: по широкому полю, покрытому одуванчиками, держась за руки, бежали дети, а следом за ними как волна, поднимался белый след из потревоженных пушинок.

Сын мечтательно улыбнулся, глядя на рисунок:

– Сколько надуванчиков…

Я тоже улыбнулся. Эта милая ошибка столь точно передавала суть этих белых пушистых шариков, что я не стал его поправлять. Кто скажет как правильно: «скрипка лиса» или «скрип колеса», «боше ту май» или «ваша тюрьма»? Мне даже понравилось это его изобретение. Пусть будут «надуванчики»…

– Пап! – Матвей дёрнул меня за рукав. – Знаешь, что я придумал?

– Что?

– Ты если там потеряешься в космосе, попроси свою Ариадну, пусть даст тебе клубок ниток и так ты сможешь вернуться.

– Так и сделаю…

 

 

Когда зонды стали пропадать с радаров, связь с «Менделеевым» уже была невозможной. Я включил форсаж и направился к ближайшему транспортному зонду. Визуально с ним всё было в порядке. Но вот снизу вынырнул огромный белый пузырь. До сих пор я видел их только издали и не мог оценить масштаб. Зато теперь увидел: на фоне этого пузыря огромный зонд размером с футбольное поле, выглядел крохотной пылинкой. Через несколько секунд зонд исчез в недрах гелевой оболочки и почти сразу связь с ним прекратилась.

Я проделал ещё несколько бросков от одного зонда к другому – всё напрасно. Концентрация белых шаров вокруг Красного Пятна была значительно больше, чем вдали от него. У зондов не было шансов прорваться. Дав команду зондам следовать за мной, я начал подъём к поверхности.

Выбраться удалось лишь двадцати из них.

– «Менделеев»! У нас чрезвычайная ситуация! Практически все зонды потеряны, операция под угрозой срыва…

– «Ариадна», мы закончили анализ. Эти шары идут из внешнего ядра Юпитера. Понимаешь, Женя, Красный Вихрь добрался до внешнего ядра! Это конец. Мы не успеем подготовить новую экспедицию…

– Подожди, Олег, не суетись. Ядро ведь вращается, верно?..

– В том и беда! Красный Вихрь просто разрывает его на части. Ещё немного и – конец. Юпитер взорвётся, а вместе с ним…

– Я вот о чём… Раз оно вращается, значит этот разрыв идёт вдоль всего ядра, то есть, нам достаточно зайти с обратной стороны, спуститься на нужную глубину и зажечь спичку…

– Постой, постой… Эта цепочка кислородных шаров в водородной атмосфере сработает как запал и подойдёт к Вихрю одновременно с двух сторон… Мы сможем его остановить! Ну, Женька!..

– Разрешите выполнять?…

– Разрешаю. Удачи тебе…

«Удачи всем нам», – подумал я и повёл оставшиеся зонды на обратную сторону Юпитера…

 

– Пап, смотри как я умею!

Матвей оттолкнулся что есть силы от вершины батута и, пролетев несколько метров над горкой, плюхнулся на спину.

У меня ёкнуло сердце.

– Сынок, аккуратнее. Нельзя рисковать собой по пустякам.

Матвей довольный уселся на край батута и стал надевать сандалии.

– А не по пустякам?

– Не по пустякам можно. Если от этого людям будет польза.

– Ну-ну… – хмыкнул он, а потом посерьёзнел. – Ты ведь не будешь там рисковать в своём космосе?

Теперь улыбнулся я:

– По пустякам не буду.

– Честно-честно?

– Честно-честно.

– Тогда вызывай машину – я устал. Домой хочу…

 

Антигравы – вещь хорошая. С ними можно не бояться притяжения таких массивных планет как Юпитер или Сатурн. Они способны компенсировать огромный вес, была бы энергия. Для погружения на заданную глубину и минимальное маневрирование аккумуляторы зондов были заполнены с избытком, но мой вынужденный манёвр с подъёмом их на поверхность почти истощил эти запасы, ведь каждый наш зонд с жидким кислородом весил более ста тысяч тонн. Плюс перелёт на другую сторону планеты… В общем, всё на что были теперь способны зонды, это падать чуть медленнее, чем того требовали законы природы. Конечно, ни о каких манёврах для уклонения от столкновений с белыми шарами не могло быть и речи. Впрочем, здесь их было несравнимо меньше, чем вокруг Красного Пятна. Всё могло получиться.

Могло, но не получилось. Все наши зонды канули в недрах белых шаров, а мы даже не прошли половины пути до той глубины и температуры, где только и могла вспыхнуть кислородно-водородная реакция.

К счастью, связь с «Менделеевым» была недоступна. Не знаю, что бы я им сказал. Я решил действовать на свой страх и риск. Хотя, чем я рисковал? «Ариадна» – это исследовательский корабль повышенной защиты. В нём можно работать на поверхности Венеры и на дне Марианской впадины. Можно погрузиться в извергающийся вулкан и остаться невредимым. Легко быть героем, когда ты ничем не рискуешь.

Вот я и решил, раз у меня нет спички, то я сам стану этой спичкой. Старательно избегая столкновений с белыми шарами, я погружался всё глубже, приближаясь к намеченной глубине и даже чуть дальше – на всякий случай. Там, где царило чудовищное давление, я направил свой корабль на ближайший белый шар, рассчитывая проткнуть его и тем устроить первый взрыв, что запалит наш «бикфордов шнур».

Не знаю, о чём я думал. Мне надо было бы вспомнить, что произошло с нашими зондами – все они проходили сквозь оболочку без каких-либо последствий. Я пронзил шар насквозь, но он остался цел и невредим. Его оболочка расступилась передо мной и сомкнулась позади меня, не позволив ни единому атому кислорода выйти за её пределы. Я попробовал ещё раз и ещё. И боком и со вращением – всё было напрасно. На моём новейшем исследовательском судне не было реактивных двигателей, которые могли бы мне помочь. Одни антигравы. Двигатели были на «Менделееве», но без антигравов экипаж будет раздавлен гравитацией при малейшей попытке замедлить падение на гипотетическую поверхность Юпитера. Экипаж и сам корабль.

Это был пат. Разрушение Юпитера привело бы к неконтролируемому разлёту его спутников, столкновению Земли с другими небесными телами и бог знает к чему ещё. И вместе с тем… Кислорода вокруг было много, только руку протяни. И все условия созданы. Нужен только запал!

Не знаю, как я к этому пришёл, наверное, мысли о кислороде что-то навеяли. Ведь для первого взрыва нужен кислород, а он есть только в белых шарах – в моём катере атмосфера практически земная.

И тут до меня дошло!

Я надел скафандр и направил «Ариадну» в ближайший шар. В моём безумном предприятии скафандр не поможет, но поверьте, так намного легче. Внутри мне оставалось только открыть люк и заполнить трюмы окружающим меня кислородом, что я и сделал. Осталось  покинуть этот белый шарик, позволяя кислороду в моём корабле соединиться с водородной атмосферой…

Уже будучи почти снаружи, я горько усмехнулся. Гордая фраза о том, что я сам стану спичкой воплощалась как-то слишком буквально. Не к месту я вспомнил свой последний отпуск перед отлётом. Отпуск длиной ровно в один день… Извини, сынок, но я, кажется, не смогу вернуться. Ариадна что-то напутала со своей нитью. А может, это я ушёл слишком далеко от дома…

________________________________________________________________________________

каждое произведение после оценки
редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго 
выложено в блок отдела фантастики АЭЛИТА с рецензией.

По заявке автора текст произведения может быть удален, но останется название, имя автора и рецензия.
Текст также удаляется после публикации со ссылкой на произведение в журнале