Полещук А. — Кластер — 29

Произведение поступило в редакцию журнала «Уральский следопыт» .   Работа получила предварительную оценку редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго  и выложена в блок «в отдел фантастики АЭЛИТА» с рецензией.  По согласию автора произведение и рецензия выставляются на сайте www.uralstalker.com

——————————————————————————————

Заманский сидел у шефа в офисе и лениво наблюдал за мерным покачиванием своей ноги, заложенной на другую ногу. Ему нравился цвет новых штиблет, в которых он весь день щеголяет по институту и лаборатории – желто-мраморный с коричневыми вставками из кожи, чем-то напоминающий кофе со сливками. Засученные рукава опрятного распахнутого халата, обнажали по локоть жилистые руки с густой темной порослью.

Он по-домашнему развалился на анатомическом стуле, совершенно не заботясь, как это выглядит со стороны, даже в присутствии генерального он не сменил бы позы. Кадыкастый, с вытянутым лицом и подбородком, которым можно было копать ямы.

«Сейчас опять начнёт петь старую песню – у нас срочный заказ, времени в обрез, надо отработать в установленный срок, заказчик серьезный, не подведи и прочая дребедень. Ты у нас светлая голова, на тебя вся надежда…».

Бесшумно засверкал фотонный экран. Появилась объемная фигура человека.

«Наконец-то, собственной персоной его величество «генерал», — Заманский оторвался от новеньких штиблет.

— Заманский, вы уже здесь, я рад, — сказал генеральный директор Фомин, которого все сотрудники института кибернетики и искусственного разума за глаза прозвали  «генералом».

— Да, секретарь сказала, что вас лично здесь не будет. Вот, сижу, жду…

— И правильно сделали. Рейс из Токио задерживают, будем говорить по связи, — сказал Фомин. – У нас появился новый заказчик. Дело весьма серьёзное и спешное. Вы и ваша лаборатория кибернетики справитесь, я знаю. Даже не отнекивайтесь Артур Михайлович, контракт уже подписан.

Заманский давно уже понял, работая с «генералом», что частицу «не» в большинстве разговоров с ним следует опускать – всё равно пропустит мимо ушей. Он, молча, проглотил горькие буквы и спросил:

— Куда пристроить текущий проект?

— Да хотя бы Василькову в отдел «Моделирования систем управления». Они всё равно там ни черта не делают, только чаи с утра до вечера гоняют. Приеду задам им взбучку, — распорядился Фомин.

— Над какой проблемой нам ломать наши светлые головы на этот раз? – осведомился Заманский с таким равнодушным видом, будто он эти проблемы каждый день щёлкает, как орехи, а уж эту и подавно одной левой раскусит.

— Обрисую вкратце, — начал директор. – Наш заказчик крупная корпорация по судостроительству космокораблей. Сейчас он строит корабль, которым не будет управлять привычный экипаж людей. Вернее люди будут, но здесь на земле. Заказчик рассудил так, зачем рисковать жизнями людей, напрасно подвергать их смертельным угрозам, таящимся в других мирах. К тому же, быстрому старению организма при гиперпрыжках нам пока нечего противопоставить. Им нужен экипаж людей, который бы на расстоянии управлял кораблем будучи, находясь на земле.

— Автоматизированное дистанционное управление летательным аппаратом, — подытожил Заманский. – Почему бы им не поставить группу роботов во главе с искусственным интеллектом и пусть себе носятся в пространстве без страха быстро постареть или задохнуться в вакууме, — со стороны Заманского это звучало скорее издевательски, чем научно.

— Да поймите вы, техника не в состоянии действовать так, как это делает человек, не в состоянии познавать мир, как познает он. Заказчик поставил твёрдое условие – экипаж из людей должен одновременно находиться на земле и на корабле. Ну, как я сейчас. Нахожусь в Токио, но в то же время в своем кабинете с вами. Улавливаете?

Заманский в замешательстве поднял левую бровь.

— Тело на земле в безопасности, а сознание на корабле. Так что ли? — высказал догадку Заманский.

— Очень может быть, очень может быть. Сложная задачка, не правда ли? Но кому, как не вам, любителю остренького, заняться этой проблемой, — увещевал Фомин. – Вам и карты в руки, Артур Михайлович. Да, насчет карт. Всю документацию о разработке я передам лично вам в руки, во избежание утечки информации. А на неделе объявится представитель от заказчика. С ним вы обсудите все детали проекта. Так что за дело, дорогой мой, за дело.

Обозначенная руководством  цель была для Заманского не очень ясна и едва уловима. Она маячила где-то впереди, не имея чётких контуров. Была размыта, как меловой рисунок на асфальте после сильного ливня. Не ясно было, с какими методами и гипотезами подступиться к ней. Заманскому и его сотрудникам нужно было выработать стратегию. Выработать срочно, в ограниченные сроки – безжалостное время неутомимо сыпалось струей песка, отсчитывая песчинки.

Но не впервой заведующему лабораторией кибернетики  было решать сходу неразрешимое — еле осязаемую задачу превратить в конкретную, работающую систему. Да ещё какую систему!

«Вот так нашел на наши бедовые головушки проблемку наш «генерал». Без мозгового штурма не обойдется. Пойду, обрадую коллектив».

Коллектив, в отсутствие шефа, развлекался, кто во что горазд. Песков и Шемякин играли в шахматы – партия шла к концу, в пользу Шемякина. Беспалов учил движениям и жестам дроида. Рукастая машина с железным скелетом и кишками силиконовых проводов, достаточно проворно пародировала человека. Нефёдов стоял на стремянке и поливал комнатные растения из детской пластиковой лейки.

— О, шеф, — заметили его.

— Артур, продолжим, — вопрошающе посмотрел на него Нефёдов, стоя на стремянке. – Мы подключили параллельный компенсатор и контур идентификации параметров.

— Предлагаю обойти регулятор с переменной структурой и последовательно настроиться на модель, — выдвинул более конкретную идею Беспалов.

Заманский подошёл к шахматистам и оценил ситуацию. Партия для Пескова была безнадёжна.

— Прикрой ферзём короля или мат получишь, — посоветовал он Пескову.

— Артур, так не честно! – возмутился Шемякин.

— Так, бросайте всё. У нас аврал, — скомандовал твердым голосом заведующий лабораторией.

— Вот тебе блин со сметаной.

— Что, «генерал» повесил на нас зубодробительную головоломку?

— Позвоню своим, скажу, что появлюсь через месяц.

— Шутки в сторону, дело серьёзное.

— Оно  хоть стоящее, или опять изобретать самостроящиеся умные дома, пули с самонаведением на цель, дисплейно-интерктивные лобовые стекла для машин, самонагревающиеся кастрюли с таймером отключения…

Перевалило за восемь часов. За окнами давно стемнело. Институт и корпуса опустели. В лаборатории по-прежнему горел яркий свет – команда кибернетиков не торопилась расходиться, пытаясь выработать стратегический план в бесконечной дискуссии.

— Давайте закругляться, — что-то утомился Шемякин. – Все уже устали и плохо соображают. Завтра на свежую голову продолжим.

— Предлагаю резюмировать и разбежаться по домам, — поддержал Шемякина Беспалов.

— Хорошо, — согласился Заманский, сам ощущая истощённость и опустошённость в голове. – Леша, давай ты. – Он перевёл с больной головы на больную.

— Попробую я, — сказал Нефёдов; он выдержал нудную паузу, собирая разрозненные мысли в единую картину. – Будем в своих поисках отталкиваться от двух главных аксиом. Первая гласит – в основе теории искусственного интеллекта лежит аналогия с нервной системой человека. Системой формирования этого интеллекта является человеческий мозг, состоящий из множества нейронов связанных между собой синаптическими связями. Посредством этих связей нейроны формируют сложные электрические импульсы. Вторая – функциональная единица структуры нервной системы интеллектуальных систем – является искусственный нейрон или нейроподобный элемент.  Эти нейроподобные элементы формируют управляемые сигналы, которые контролируют познавательную и мыслительную деятельность всей системы. Насколько я понял, нам предлагается группа людей, которые будут, не выходя из закрытого помещения, действовать во внешнем мире. Представим, что каждый из них есть адаптивный элемент, параллельно связанных в сеть, которая взаимодействует с объектами реального мира аналогично биологической нервной системе. Это будет нейронная сеть. Иначе говоря, сделаем из экипажа подобие нейронной сети. Вырисовывается такая картина.

Все помолчали, обмозговывая гипотезу. Заманский нашелся что сказать.

— Секундочку. Алексей, ты упомянул о нейроподобном элементе, как об искусственном нейроне. Насколько я разбираюсь, эти элементы активируются рецепторами, в свою очередь активируемые информацией поступающей из внешнего мира в рецепторную зону.

— Да, да, несомненно. Сенсорная система стоит на первом месте среди трёх основных блоков деятельности мозга, — согласился Нефедов со справедливым замечанием заведующего.

— Отсюда вывод, нам нужен экипаж, который не просто взаимодействует с объектами реального мира, как биологическая система, а как совокупность элементов, предназначенных для приема, анализа и синтезирования информации полученной от объектов. Беря во внимание те главные три блока деятельности мозга, среди которых ты упомянул рецепторный, наша нейронная сеть превращается в многомерную рецепторно-эффекторную нейроподобную сеть, — вывел новую структуру Заманский.

— Ого, вот это ты загнул.

— Заковыристо получилось.

— А сейчас все по домам, спать. Завтра продолжим…

 

Минула неделя другая, а может и больше. Никто из ученых не придавал значения количеству дней прожитых и потраченных на поиски решения задачи. Для них эти дни смешались в единую непрестанно движущуюся ленту времени, постоянно стремящуюся к линии горизонта событий. Только вот горизонт постоянно убегал от неё, и возможности догнать его не было никакой.

Сырая осень резко перешла в зимнюю погоду. По ночам холод начал сковывать лужи, выплаканные тоскливой и плаксивой рыжей дамой. Их жидкие зеркала схватились затвердевшей скользкой коркой. А перегнившая, забродившая земля застыла в гипсовых слепках отпечатков людских ног и протекторов машин.

Шемякин сидел у стеллажа забитого научной аппаратурой. Он помешал ложечкой чай янтарного отлива, в котором контрастно плавала долька желтого лимона. Постучал ею по краю стакана, стряхивая каплю обратно в чай. Отпил глоток и спросил:

— Где Артур запропастился?

— Докладывается «генералу», — сказал Песков.

— Ты бы лучше не чаи гонял, а отключил бы диффузный генератор от контура и отнес Василькову. Люди уже, который день его ждут, — вменяя в вину нерадивому сотруднику, поставил в известность Нефедов.

— А ну их к черту, сами заберут,- откровенно плюнул Шемякин и пожаловался на недуг. — У меня что-то голова разболелась. Вот хлебну чайку сладкого с лимоном, может полегче станет.

— Могу аспирин дать, если совсем худо, — предложил Беспалов.

— Есть? Давай пару таблеток.

— Не увлекайся, одной хватит.

Шемякин закинул аспирин в зев и отпил залпом пол стакана чая. Горячее ударило в голову, он приятно охнул.

— Я тут на досуге поразмышлял, и мои размышления привели к одной идее, — продолжал Шемякин. – Ту группу людей, которую мы подключим к нейроподобной сети, трудно, даже с натяжкой назвать экипажем корабля. Где это видано, чтобы судно управлялось группой лиц находящихся вне борта и называлось экипажем? Слово «экипаж» надо изменить на — «кластер».

— Кластер?

— Да. Надо исходить из того, что кластер есть группа машин или узлов кластера, объединенных коммутационной средой и работающих, как единое целое. Каждый человек, то есть узел кластера, будет работать под управлением нейроподобной сети. Поэтому, оправданным будет называть группу людей под управлением сетью – кластером корабля, — обрисовал новую идею Шемякин.

— Что-то наподобие объединения мейнфреймов для построения суперкомпьютера? – нашел для себя подходящий образ Песков.

— Категорически не согласен с тем, что группа будет находиться под управлением сети. Так они превратятся в мехатронов, нам нужны свободно действующие, как вы выразились узлы кластера. Она должна стать средством для человека, а не наоборот, — высказал свою точку зрения Беспалов.

— Антон прав, делать из людей роботов мы не будем, в конце концов, это подсудное дело. А что мы поставим на периферии? Дублирующую систему? Как будет кластер корабля подключаться на таких огромных расстояниях? С помощью каких инструментов сознание людей будет взаимодействовать с материальными объектами? Без рецепторной, нервной и моторной систем это невозможно, — подвёл жирную черту Нефёдов, давая понять, что проблема окончательно не решена.

— Вопросов много. А те ответы, что у нас есть, еще не облекли материальные формы.

— Предлагаю на периферии поставить бионический конструкт, подобие человеческого тела. Он будет антропоморфно отображать деятельность своего прототипа, за исключением того, что в нём будет отсутствовать разумность, — высказал прекрасную мысль Песков.

— Так, так, так, а вот это уже ближе к истине, — у Шемякина вдруг прошла головная боль. – Разработку такого конструкта отдадим в отдел генетики и бионики, пусть пораскинут мозгами. Хоть что-то сплавим соседям.

— Осталось дело за малым, — под словом «за малым» Беспалов подразумевал практически не выполнимую задачу. – Найти механизм, с помощью которого люди смогут входить в бионики на уровне сознания.

— Этим озадачим Артура. Где же Артур, пора идти его спасать.

— Видать заказчик их там здорово мурыжит.

— Я в буфет, говорят, там наваристый борщ сварили. Кто со мной? Фёдор идешь? На тебе лица нет, тебе надо поесть, — озаботился Песков нездоровым видом коллеги.

— Сходи один. Принеси пару бутербродов, больше в горло не лезет, — отказался Шемякин.

— Возьми на всех, мы тут с чаем попьём, — сказал Беспалов.

— Увидишь Василькова, скажи, чтобы он прислал кого-нибудь из своих за генератором, — вдогонку кинул Нефёдов растворившемуся в дверях Пескову.

Он снял очки, дыхнул на линзы теплым дыханием и протёр запотевшие стёкла краем поношенного халата. Небрежно нацепил очки на жирный нос.

— Чаёк это хорошо. А лимоном, думаю, Фёдор с нами поделиться.

 

Солнечный морозный день. Лучи пробивались сквозь большие стёкла высоких окон и ложились на пол прямоугольными фигурами. Падали на стеллажи и стол, ломаясь и обтекая их твёрдые поверхности. В свете лучей медленно плавали пылинки, будто медузы в толще океанской воды. В лаборатории было настолько светло и ясно, что прибегать к искусственному свету не было надобности.

Беспалов запутался в связке проводов и разъёмов у изохронной станции. Он тщетно пытался вызволить себя из плена жгутов. Заманский сидел за монитором. Его  пальцы шустро бегали по клавиатуре, так что символы не поспевали  за ними появляться на экране. Нефедов и Шемякин ковырялись в разобранном аппарате. Нефёдов то и дело хватался за плазменный паяльник и водил им по плате.

— Нашёл! Я нашёл! – в лабораторию быстрым шагом вбежал Песков, торжественно потрясая свежей газетой.

— Что ты нашел?

— Читайте. Статья под заголовком «Секрет его силы». Я нашел человека, который станет кандидатом в наш кластер, — он кинул газету на стол.

— Лень. Расскажи сам.

— Лентяи. Полтора года назад на одном корабле произошёл пожар, спасая людей и корабль, один из членов экипажа сильно обгорел. Его вытащили с того света. Десятки операций, реабилитация, лечение. Короче, он выжил. И не только, но и нашёл в себе неожиданно проявившиеся парапсихические способности. Вот, что нам не хватало – звена между узлом кластера и биоником, управляемый с помощью таких способностей.

— Осталось только найти среди двух сотен миллионов жителей обгоревшего астронавта, уговорить его стать членом кластера и дело в шляпе, — съязвил Беспалов.

— Зря смеёшься.

— Одного будет мало, нам нужна команда. А кто будет искать и уговаривать?

— Без сомнения, «генерал». Ему достаточно скомандовать «фас» и он возьмёт след, и не успокоится, пока не вцепится кому-нибудь в зад.

— Да, отрабатывать-то заказ надо. Деньги на кону не малые.

 

Хмурый, но тёплый весенний день стоял в самом разгаре. В лаборатории было сумрачно, она пустовала. Опустели стеллажи и полки – большая часть оборудования была перенесена в корпус Г, в экспериментальный цех. Именно там была собрана нейроподобная сеть. Все кибернетики, Фомин, представитель концерна, люди, которых подобрали в кластер, собрались в стационаре. Последних искали по всем клиникам и нашли – семь человек. Людей, так или иначе, в прошлом связанных с космической отраслью. У каждого из них за плечами трагическая судьба, покалечившая их жизни – кто пострадал в аварии, кого-то свалила смертельная болезнь, кто-то побывал в мясорубке локального конфликта. Но всех их объединяло одно – став инвалидами, они проявили парапсихические задатки. Видимо, стрессовая ситуация созданная напряжёнными событиями запустила в их организме доселе спящие механизмы, как защитную реакцию на внешнюю угрозу.

— У нас всё готово, — сказал Шемякин.

— Данные положительные, — отрапортовал Нефёдов, крутя джойстиком алгоритм-квантового терминала.

— Откалибруйте гамма и дельта лучи.

— Какова скорость потока нейронов?

— Пока в норме.

— Когда кластер начнёт подключаться к бионикам, мощность потока может увеличиться, следите за его скоростью.

— Ограничим, по возможности.

Заманский подошёл к нейронному ложу. Из-под стекла на него смотрели глаза обгоревшего астронавта. Его полуобнажённое тело напоминало пористую кожуру, красно-алую, будто с него пытались содрать кожу наждачной бумагой.

— Юрий, когда подключитесь к бионику не делайте резких движений. Прислушайтесь, почувствуйте… У вас получится, — сделал последнее наставление Заманский. – Мы вас встретим.

Астронавт закрыл – открыл глаза.

Дежурные Нефёдов и Шемякин остались присматривать за кластером. Остальные, кто имел допуск, перешли в соседний цех. Здесь уже стояли саркофаги наполненные густым розоватым гелем, в котором плавали нагие тела биоников.

— Займитесь другими, — попросил Заманский своих коллег.

Бионики поочередно  начали пробуждаться.

— Юрий, посмотрите на меня, видите?

Губы бионика зашевелились испачканные  липкой слизью стекающей со всего лица.  Неуверенный шёпот был едва различим.

— Это с непривычки. Потом привыкнете. Поморгайте глазами. Хорошо. Если вы вполне ощущаете тело, разгибайте пальцы рук и ног. Прекрасно. С вас достаточно. Не вставайте, просто плавайте в растворе, — Заманский глянул на панель с индикаторами жизнедеятельности бионика – отклонений не наблюдалось. — К сожалению, мы не смогли продублировать строение ваших связок. Вы все будете говорить в одном тоне. Но это не страшно.

— Как остальные? – он прошелся у саркофагов.

— Ожили, — ответили ему.

Директор института кибернетики Фомин и представитель стояли в качестве наблюдателей и не вмешивались в процесс эксперимента. Фомина распирало от чувства гордости.

— Поздравляю вас, вам удалось невозможное, — признался представитель, видя своими глазами результаты работы.

— А мы по-другому не умеем, — совсем загордился «генерал».

— Когда кластер будет готов к первому полёту?

— Думаю следующей зимой, в крайнем случае – весной. Но нам нужны дополнительные вливания для продолжения работы.

— Я переговорю с руководством.

— Тогда прошу в мой кабинет. Обговорим детали. Здесь без нас справятся.

 

Бионический корабль вынырнул из невидимой норы пространства, закончив свой трехмесячный гиперпрыжок. Он, как странное невиданное животное проснулось от зимней спячки и вылезло наружу. Спектральными изломанными волнами разбежалось пространство во все стороны, как разбегается вода от упавшего в лужу камешка.

Впереди плыла массивная планета. Её ровные бока отливали редким сердоликовым цветом. Корабль «Бионика» сделал петлю над ионосферой и встал на рейде. О чём сообщил определенно вспыхнувшими огнями. Кластер корабля пробудился.

— Ты все ещё стесняешься своей наготы, — Юрий заметил некую скованность Жанны.

Как и он, вся команда, покинув саркофаги, обтиралась, смывая с себя физио-дисперсный раствор.

В бионическом конструкте Жанны вполне угадывались милые, женственные черты и схожесть с оригиналом.

— Никак не могу с этой мыслью свыкнуться. Подсознание все время диктует мне правила поведения. Ведь я женщина, — по-своему была права Жанна.

— Здесь нет ни мужчин, ни женщин, — справедливо заметил Николай.

— Нас просто не доделали, — сострил Дмитрий.

— Хватит пялиться на меня, недоделанный, — занервничала Вероника.

— Действительно, недоделанные. Хочу по привычке сделать глубокий вдох, а нечем, — сказал Богдан, у которого было достаточно времени ассимилироваться с биоником.

— Кто пытается пробить мой блок и влезть в мысли? Вероника, ты? – Дима ощутил на себе пси-атаку.

— Похоже, она хочет узнать о твоих намерениях по отношению к себе, — без пси способностей догадался Николай.

— Прекратить атаки друг на друга или отстраню от полёта, — жёстко предупредил Юрий.

— У него блок слабый, в два счёта можно обойти, — раскрыла Вероника секрет Дмитрия. – Одна фраза на ментальном входе стоит.

— Не фраза, а куплет стихотворения Лермонтова, — огрызнулся Дмитрий.

— Дима, поставь какое-нибудь сложное уравнение за куплетом. Иначе любой пси-кинетик не желая того залезет в твои мысли, — посоветовал Богдан. – Спроси у наших кибернетиков, они подскажут.

— Что вы прицепились к нему. Прекрасно знаете, что он слабее вас, как пси четвертой категории, — заступилась Жанна.

— И досталась же мне роль командира такого экипажа, — посетовал Юрий.

— Я просто хотела его подразнить, — заявила беззастенчиво Вероника. – Поиграть.

— Ты хотела сказать – пофлиртовать, — поправил Коля.

— Мы кластер, — поправила Жанна.

— Для меня экипаж и ничего более. Брось ты эти научные штучки. Это для Заманского и других учёных мы – кластер, нейроны, подопытные бионики. А здесь просто люди, хоть и психи-инвалиды.

— Внимание, на кормление биоников двадцать минут. После все собираемся в сетевом отсеке и сканируем планету на наличие любой разумной или неразумной жизни.

Еда для биоников представляла собой мясистые шарики разных цветов в пищевой оболочке – концентрат биоэнергетиков. На то, чтобы разжевать и проглотить такую еду кластеру хватило и пяти минут. Кто-то набрал охапку таких шариков и на ходу закидывал их в рот, прогуливаясь по палубам корабля. При этом он представлял себя неким посетителем музея технических новинок с попкорном в руках.

Они полулежали в нейронных креслах в каком-то гипнотическом сне. Над каждым из них нависал изогнутый кран с тяжёлой консолью приборов. Их головы опоясывали широкие кремниевые обручи с клипсами и узлами проводов от консоли.

Мощное сканирующее пси излучение прокатилось по поверхности сердоликовой планеты. Не имея той видимой и ощутимой могучей, разрушительной силы воздействия, на которую способны цунами или ураган. Излучение, выделяемое кластером корабля, случись оно стать видимым, выглядело бы не менее эффектным и величественно грозным зрелищем. Впрочем, навести на планете бардак и показать своё божественное всесилие кластеру не было необходимости. Не хватало еще сжечь местному представителю мозги или повредить его психику. Они очень деликатно и осторожно посылали сигналы определенной мощности. Прощупывали сектор за сектором в надежде уловить вместе с отражающими волнами любые частоты возникающих мыслительных образов, в их настроенных сонарах.

Поначалу их подстёгивал интерес, ожидание от встречи с чем-то новым. Но чем дольше длилось безрезультатное сканирование, тем скучнее становилось членам кластера, сосредоточенное внимание к деталям сменилось рассеянностью, люди стали отвлекаться на разговоры.  Напряжение в их сознании росло. Юрий понял, что дальше сканирование опасное дело, кто-то мог перегореть.

— Кто что-нибудь видел или почувствовал?

— Кроме твёрдой, каменистой поверхности – ничего.

— Сделаем перерыв и продолжим.

«Бионик» совершил три витка вокруг сердоликовой планеты, пока они отдыхали. Выбрали другое место, чтобы пощупать своими пси-лучами. Уловили что-то слабое, едва мерцающее в пришедших обратно колебаниях. Повторно просканировали. Отсекли лишние участки большого сектора, откуда исходил слабый отзыв – территория все равно получилась приличная – пятьсот на семьсот миль.

— Что-то действительно есть. Но неразумное, не походит на разум.

— Ищем иголку в стогу сена.

— Предлагаю прогуляться, размять косточки или что у нас там.

— Кэп, пожалуй, есть в этом доля истины, чего на кофейной гуще гадать. Слетаем, убедимся воочию.

Юрий и сам это понимал, уговаривать его не пришлось.

Жанна и Юра сидели на плоской вершине ребристого камня, бросив экстраход. Небрежно, не закрыв двери машины. Рядом текла река, плеская волнами с тяжелым металлическим отливом. Кремниевые колючки, поросшие по её берегам, не подпускали к реке близко. Пары формальдегида носились над тягучими водами. Чёрный, неровный булыжник, похожий на трюфель, повис в воздухе и кувыркался на месте.

— Что это? – спросила Жанна.

— Не знаю, может камень. Пусть ученые разбираются, — без энтузиазма, не поднимая головы, сказал Юра. – Не трать силы понапрасну.

— Ух, зануда, — насупилась Жанна.

Чёрный булыжник или трюфель поднялся выше и резко отлетел в сторону реки. Плюхнулся и поплыл, увлекаемый тяжёлым потоком жидкого металла.

— Но все равно люблю тебя.

Она схватила его за подбородок.

— Посмотри на меня. Где твоя мужская щетина?

— Осталась на земле.

Её пальцы задумчиво скользнули по губам, чувствуя их теплоту — генетикам надо было отдать должное, их чудо техника была бесподобна.

Их глаза соединились. Живые, дышащие жизнью глаза, в которых жила душа. Генетикам при жизни поставить памятник – заслужили.

— Давай сбежим, украдём корабль и сбежим, — Жанна начала подбивать Юрия на авантюрную сделку. – Уговорим ребят и дадим дёру, пока у нас есть полноценные тела.

— Ты опять за старое, — помрачнел он.

— Так не хочется возвращаться к своим культям.

— У тебя есть сенсорные протезы.

— К чертям протезы, не хочу больше быть калекой! Не хочу быть псиоником! – Жанна попыталась выдавить из бионика слезу, но не сумела. – Хочу быть счастливой женой и матерью!

— Продолжить свой род мы можем только на Земле, — страшная истина звучала, как приговор.

Её вдруг осенило, как молнией ударило.

— Обратись к Заманскому, он гений. Я знаю, он найдёт решение, — не унималась Жанна; видно было, как стремиться она исправить свою горькую судьбу.

Юрий уловил тонкий намёк. Он взял Жанну за руку, ощущая её душевные терзания.

— Пойми, бионики не принадлежат Заманскому или всему институту. Они принадлежат заказчику, вложившему свои средства. Его могут элементарно отстранить, как и нас, — от его слов веяло безнадёгой.

Жанна с мужеством приняла неизбежное, но стала грустна.

Юра почувствовал это.

— Глупая, — он обнял её за плечи. – Я все равно люблю тебя, даже такой калекой.

Она выдавила из себя улыбку.

— Ну, вот и хорошо, ты умница.

— Где наши черти полосатые, уже пора бы им вернуться.

— Пусть порезвятся напоследок, может завтра нам прикажут возвращаться, — сказала Жанна.

— Прощупай, не зовет ли кто нас, — попросил Юрий.

Жанна закрыла глаза, чуть приподняла голову. С минуту молчала.

— В эфире никого.

— Зови всех, поиски что-то затянулись.

 

Заманский стоял у двустворчатого окна в коридоре. За окном разверзлась небесная хлябь. Блеск молний прореживал сажевые тучи, а раскаты грома заставляли вибрировать стёкла. Они превратились в плохо обработанную линзу, за которой искривилось пространство.

Кибернетик оторвал зелёный листок от комнатного растения и растёр его пальцами в однородную кашицу. Поднёс к носу – в ноздри ударило острым щелочным ароматом.

Сзади подошел Юрий.

— О, Юра, что-то случилось? – не ожидал Заманский.

— Ничего особенного, мы решили передохнуть, — ответил обгоревший астронавт. – Биоников уложили в саркофаги.

— Чем порадуете?

— Нашли колонию каких-то существ копошащихся в серной луже. Они отзываются на наши сигналы, но не более того. Брать экземпляр на борт не стали. А в целом планета выглядит безнадёжно, — рассказал Юрий, намекая, что планета бесперспективна.

— И правильно сделали. Мало ли какую заразу занёсете. Да и не согласовано. Спасибо, Юра. Вы и ребята можете отдыхать.

Юрий не ушёл. Посмотрел в окно. Ливень продолжался, ещё сильнее хлестал по стеклу.

— Там дождь не такой. Ленивый что ли. Сила тяжести другая.

Он снова глянул на Заманского.

— Док, вы смогли бы живому человеку руки отрастить?

Заманский непонимающе пожал плечами, но в следующую секунду просиял.

— Я постараюсь вам помочь. Отдыхайте.

 

Удручённый Заманский сидел в кабинете директора и нервно теребил руками авторучку. Видно было, как он старался подавить в себе раздражительность и недовольство. Фомин подпер кулаками скулы лица помидорного цвета, мёртвенно сверлящего невидимую точку. Внутри накапливалось давление злости и раздражения. Тронь его пальцем, и он взорвётся как бешеный помидор, закидав ошмётками весь кабинет.

— Не уговаривайте меня идти на откровенную ложь ради блага института и вашей репутации. Это все равно рано или поздно вскроется, — сказал Заманский. – Из-за вашей самонадеянности и глупости Юрий теперь лежит в психиатрической клинике в тяжелом состоянии, а Дмитрий в коме!

— Я не мог предугадать, что кластер корабля подвергнется пси-атаке от каких-то слизняков!

— Не зачем было отдавать такой бездарный приказ, вы кретин!

— Что вы себе позволяете!

Фомин и Заманский вскочили на ноги и уставились друг на друга, как бойцовские быки, готовые расшибить себе лбы в яростной схватке. Выпустить пар не удалось. В кабинет ворвался испуганный представитель концерна.

— Что с биониками?

— Целы ваши бионики!

— Тут хуже, благодаря этому господину, которому вздумалось привезти экземпляр найденных кластером существ, двое членов кластера подверглись психической атаке при попытке выловить такое существо. Юрий практически всю атаку принял на себя и сгорел, прикрывая Дмитрия, а Дмитрий… — Заманский испепеляющим взглядом смерил «генерала».

— Какой ужас. Так что корабль с биониками так там и болтается?

— Ничего с ним не станется.

— А как же бионики…

— Да целы ваши игрушки, целы!

Заманский отшвырнул стул к стене и вышел. Закрывая дверь, он вложил всю ненависть в удар ею.

________________________________________________________________________________

каждое произведение после оценки
редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго 
выложено в блок отдела фантастики АЭЛИТА с рецензией.

По заявке автора текст произведения может быть удален, но останется название, имя автора и рецензия.
Текст также удаляется после публикации со ссылкой на произведение в журнале