Произведение поступило в редакцию журнала «Уральский следопыт» . Работа получила предварительную оценку редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго и выложена в блок «в отдел фантастики АЭЛИТА» с рецензией. По заявке автора текст произведения будет удален, но останется название, имя автора и рецензия
——————————————————————————————
Нас слишком много. Эту истину мы всасывали с материнским молоком, это то, чему нас учили ещё до того, как показать первые буквы, то, что вбивали в наши мозги в школах.
Ежедневно мы видели и слышали друг друга, вдыхали смесь запахов тел и парфюмерии, сталкивались плечами, спинами, потому что теснота и толчея настолько же естестествены, как воздух, которого всегда слишком мало.
Официально я стоял в очереди, фактически — в монотонно гудящей толпе, собранной в огромном холле с рядом высоко расположенных окон по обеим сторонам. Шариковой ручкой вывел восьмёрку, пятёрку и семёрку на запястье, чтобы не забыть порядковый номер. Вообще-то хотел написать на ладони, но они вспотели, хотя с чего бы? Ведь все мы знали об этом дне, только «когда» оставалось до последнего сюрпризом.
Вокруг царил хаос, увидев знакомых или родственников, люди, орудуя локтями, пускались в небезопасное путешествие сквозь толпу. Наверное, только здесь никого не возмущало, если кому-то вздумалось бы переть без очереди. Хотя, на счёт последнего я, кажется, ошибался. Толпа затихла, прислушиваясь к звукам ссоры, кем были бы мы без любви к зрелищам и хлебу? Последнего всегда слишком мало.
— Куда прёшь!? — взвизгнула худосочная высокая тётка в старомодных очках, криво сидящих на длинном носу. Со своего места я не видел, к кому она обращалась, только услышал приглушённый голос с извинительными нотками.
— Ну и что? Порядок должен быть! — громогласно заявила тётка.
Из толпы раздались возгласы, кто-то поддержал крикунью, другие заступались за невидимого оппонента. Кажется, дошло до драки, лёгкие волны толчков, разбившись о первые ряды, докатились и до меня. Пошатнувшись, я наступил кому-то на ногу — не повод для извинений.
К моему огромному удивлению чья-то маленькая лапка сомкнулась вокруг трёх пальцев моей правой руки. Опустив взгляд, я увидел светлую макушку и две тонкие косички, лёгшие на узкие плечи. Кончик одной перетягивала коричневая резинка, какие используют в офисах. С другой стороны ничего не было, и пряди почти расплелись.
Ребёнок смотрел прямо, хотя вряд ли вид леса из ног представлял увлекательное зрелище.
— Эмм… Ты меня с кем-то перепутала, — и я попытался освободить свои пальцы, но захват детской ладошки только усилился.
Беспомощно осмотрелся по сторонам и спросил в никуда:
— Чья девочка?
Несколько равнодушных взглядов стали единственным ответом. Пальцы начали затекать. Я предпринял вторую попытку освобождения:
— Эй, ребёнок, отпусти.
Девочка отрицательно мотнула головой, не поднимая глаз. Ситуация была совершенно идиотской.
В это время где-то в конце холла раздался усиленный громкоговорителем голос:
— Следущие двадцать пять!
Впереди стало шумно, по толпе опять пошли волны толчков, кажется, спорили из-за порядковых номеров. Потом всё затихло и, время спустя, толпа снова загудела, как ни в чём не бывало. Теоретически в помещении освободилось место, занимаемое двадцатью пятью телами, но лично мне не досталось и сантиметра от этого куска пространства. Толпа сожрала его быстро и безжалостно.
Рука девочки сдавила мои пальцы с силой, которой я ни за что не ожидал от ребёнка.
— Слушай, мне больно, — пожаловался я, встряхнув руку.
Не испытывал желания кричать или применять насилие, но, удивительнее всего, понял, что я не раздражён. Напротив, было что-то почти приятное в захвате детской руки.
— Ты здесь одна?
Девочка подняла голову, и я увидел бледное худое личико с неожиданно тёмными глазами. А ведь с такой внешностью она стала бы настоящей красавицей. Знаю, что генератору случайностей, если именно таковой действительно определяет наши судьбы, безразлично возможное будущее отсортированных. Ребёнок смотрел на меня с укором, который я не сразу понял.
— Я не одна. Здесь сотня людей. Или… сотни, — неуверенно добавила девочка и снова опустила голову, не ослабляя при этом хватку.
До меня доходило медленно, но одновременно с пониманием в груди разливалась тоска. Подобную испытал, когда узнал о включении моих имени и даты рождения в Список.
— Так тебе сказала мама, — тихо сказал я. Это не вопрос, но рука, стиснувшая мои пальцы вздрогнула в ответ.
Родители, в основном матери, чаще всего идут со своми детьми. Но не обязаны.
— Как тебя зовут?
— Женя. Будет больно? — выпалила девочка, не поворачиваясь ко мне. Я почувствовал, как напряглись люди, окружавшие нас и невольно слушавшие разговор.
— Нет, — ответил я уверенно, — движению гуманистов удалось добиться… — оборвал сам себя, сообразив, что ребёнок вряд ли поймёт политические подробности и просто повторил: — Нет, больно не будет. Просто уснёшь. Женя, мои пальцы…
— А потом? — перебила девочка, и я проклял случай, поставивший этого ребёнка рядом. На некоторые вопросы не хочется отвечать даже себе.
— Потом нас отправят к звёздам, — неожиданно для самого себя заявил я. Женя с округлившимися от удивления глазами посмотрела на меня, не шучу ли. Боковым зрением заметил, что несколько человек повернулись ко мне. Но я смотрел только в тёмные глаза девочки с какой-то сумасшедшей верой, что если удастся заставить поверить этого ребёнка, то всё так и будет.
— Да, да. Это очень долгое и сложное путешествие. Нас разберут на миллионы частичек — только так можно путешествовать на огромные расстояния — и отправят в космос, где мы золотистой пылью осядем на звёздах. Каждый выберет себе одну и станет её частью.
— Навсегда? — спросила Женя.
Я серьёзно задумался.
— Не знаю. Кажется, звезды не вечны. Но мы будет там долго-долго. А потом просто полетим куда-нибудь ещё.
— Следующие двадцать пять! — заставил вздрогнуть толпу громкий голос.
— Мы полетим вместе? — взгляд тёмных глаз не оставлял выбора ответа.
— Конечно, — обещал я торжественно, — если только ты наконец отпустишь мои пальцы.
Несколько секунд девочка что-то взвешивала, потом робко разжала ладошку. Я пошевелил покалывающими пальцами, потом поймал маленькую лапку и зажал в своей руке. Тонкие пальчики благодарно царапнули мою ладонь и замерли.
Когда за окнами, не долетев до звёзд, закружились первые серые хлопья, я сильно сжал руку девочки и завёл разговор о чём-то постороннем. Наверное, ей было больно, но Женя улыбалась.
________________________________________________________________________________
каждое произведение после оценки
редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго
выложено в блок отдела фантастики АЭЛИТА с рецензией.
По заявке автора текст произведения будет удален, но останется название, имя автора и рецензия.
Текст также удаляется после публикации со ссылкой на произведение в журнале
