Выгон Л.-Молитва-36

Произведение поступило в редакцию журнала «Уральский следопыт» .   Работа получила предварительную оценку редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго  и выложена в блок «в отдел фантастики АЭЛИТА» с рецензией.  По заявке автора текст произведения будет удален, но останется название, имя автора и рецензия

——————————————————————————————

Майкл еле как досиживал последние минуты испанского. «Субхунтив – одна из самых сложных тем. Это не время, а наклонение. В следующий раз мы подробней о нем поговорим…» — бубнил голос мистера Эспиносы. Он обводил аудиторию усталым и потерянным взглядом, словно отыскивая кого-то, кто слушал бы взахлёб. Может, и были такие, например, вечная отличница Меган, но точно не Майкл. Не сегодня.

Майкл повернул голову к окну. Первые краски апельсинового заката уже брызнули на горизонт. Студенты, вертясь во все стороны и громко смеясь, проходили, поочерёдно показываясь во всех четырёх окнах аудитории – их пораньше отпустили. Кто-то был одет в футболки, кто-то в водолазки. Майкл оделся к вечеру, и на нем были джинсы, синяя футболка с надписью: «Look, who comes» и тёплая кофта.

— Что ж, до следующей недели. Задание записал, если что, на сайте тоже есть, — успел сказать Эспиноса прежде, чем его слова потонули в скрипении отодвигаемых стульев.

— Все в силе, едем? – вокруг Майкла в ожидании ответа полукругом встали Даниэль, Лиза, Боб и Хелен. Они загораживали проход, и Майкл сказал уже на ходу, закидывая за спину рюкзак и вместе с потоком людей двигаясь к выходу:

— Да, конечно.

На время они потеряли друг друга, но потом все собрались у машины Даниэля. Красный отцовский пикап, как в каком-нибудь глупом кино. Девчонки тут же запрыгнули в кузов, Боб последовал за ними. Майкл сел на пассажирское место.

— Мы все взяли, Дан? – тонким голоском пропела Лиза. Пока Даниэль говорил, она вдруг захихикала и стала шикать: наверное, Боб приставал.

— Да, все взял, все проверил. Полный порядок. Плюс, если что, кучу бухла и еды привезёт Фрэнк. А если не хватит, тебя отправим до города. Как в страшилках!

Шутке улыбнулся только Майкл: Лиза и Хелен были заняты препирательством с Бобом.

— В путь тогда, — сказал Майкл. Произнесённая, фраза показалась до ужаса старомодной, и он, чтобы почувствовать себя уверенней, выставил локоть в окно, откинулся на спинку сиденья. Даниэль пристегнулся и тронул машину. Очень скоро университет остался позади, а еще через полчаса они проехали город, и потянулась длинная, ровная дорога, защищённая с обеих сторон высокими секвойями. Мельтешение бурых стволов слегка усыпляло, и Майкл прикрыл глаза. Девушки и Боб продолжали бузить.

Когда Даниэль позвал на эту «пещерную вечеринку» с компанией Фрэнка, Майкл подумал, что идея так себе. Ну, какой смысл ехать час или два до груды камней, чтобы попить пива? От затеи веяло дешёвым мистицизмом. Но за прошедшую неделю Майкл все больше полнился ожиданием. В конце концов, тусовки в дешёвом баре или в общаге набили оскомину. Майкл представлял себе пахнущий дымком костёр, влажный, прохладный свод пещеры, лёгкий алкогольный туман, сквозь который вдруг выхватываешь яркие пятна, слова, лица… Лицо. Его фантазия о нынешнем вечере всегда приводила к овальному, обрамлённому рыжими кудрями лицу Лауры. Природа, пещера, Лаура. Почему он вообще не хотел ехать?

— Вот это да. Мы ещё не начали, а он уже дрыхнет. Соня, поднимайся! Хватай ящики! – Даниэль растолкал Майкла. Майкл открыл глаза, вылез из пикапа и огляделся.

За то время, что они ехали, небо уже опустило вечерний занавес. Даниэль показывал дорогу, и, в полутьме, сквозь колючие кустарники и мшистые, причудливо изогнутые стволы, компания вышла к зияющему чёрному провалу, похожему на раскрытую пасть окаменевшего животного. Внутри мелькали белые экраны сотовых, как в воображении Майкла, горел костёр, эхом отдавались крики.

— При-и-и-иве-е-е-т! – Фрэнк выступил из черноты, помахал рукой. – Как добрались, нашли?

— Как видишь, — бросила Лиза. Она уже успела за что-то зацепиться блузкой и была крайне недовольна.

Боб, Даниэль и Майкл опустили на землю ящики с пивом и едой, выдохнули.

— Даже больше, чем нужно, — Фрэнк уважительно покивал.

— Так не бывает! – сзади на Фрэнка наскочил незнакомый Майклу парень. – Привет. Я Захари.

Парни пожали руки, девушки назвались.

— Не стесняйтесь, заходите в наше доисторическое жилище! – Захари обнял Майкла и Боба за шею и буквально втолкнул их в пещеру.

Майкл тут же нашёл глазами Лауру. Она сидела на пустом перевёрнутом ящике из-под пива, подперев щеку рукой, и тыкала палочкой в алые угли. Майкл хотел что-то сказать, но кругом было столько голосов и движения, что он просто улыбнулся. Лаура улыбнулась в ответ.

Компания расположилась у самого входа в пещеру. Внутрь вёл тёмный проход, откуда тянуло холодком и гулкой пустотой. Чем больше Майкл смотрел туда, тем больше ему становилось не по себе.

— А туда ходили? – наконец спросил он у Захари, протянувшего ему бутылку пива.

— Как выпьем, так и пойдём. А иначе неинтересно, — Захари облизнул губы и отпил своего пива.

Через две или три бутылки Майкл ощутил наплывающую расслабленность. Он подсел к Лауре, смотрел в её блестящие от пламени костра глаза, на ярко-рыжие волосы, задавал ей ничего не значащие вопросы, чтобы видеть, как двигаются её губы…

— Отправляемся в экспедицию! – объявил Захари. Разговоры смолкли. «А, что?» — непонимающе переспросил кто-то.

— Пойдёмте внутрь прогуляемся, дурачки, — пояснил Захари. Несколько парней и девушек тут же встали, сгрудились возле него.

— Как тебя…В синей футболке, ты же был самый смелый? – Захари ткнул в направлении Майкла полупустой бутылкой.

— Пойдём, — Майкл пожал плечами. – Хочешь? – он обернулся к Лауре.

— Нет, извини. Такие штуки не по мне. Может, потом, — Лаура потёрла пальцами запястье.

— Ну и правильно. Вернусь, расскажу, — Майкл коснулся её плеча.

— Договорились, — Лаура повела плечом, словно подставляя его под руку Майкла. Окрылённый этим маленьким жестом, он поднялся и вслед за Захари и ещё несколькими людьми отправился вглубь пещеры.

Приглушённо переговариваясь, играя с эхом и всё время повторяя шутки насчёт чудовищ, призраков и маньяков, они продвигались, освещая себе путь телефонами. Пещера не сужалась и не расширялась – просто проход среди щербатых скалистых стенок. И вдруг – развилка.

— Что, кто куда? Разделимся? – спросил Захари.

— Да, чтобы потеряться, — сказал женский голос.

— Я тебя найду и спасу, малышка. Сколько нас? Раз, два…

— Мы не будем разделяться, это тупо. Так делают идиоты в ужастиках, — кажется, говорил Боб.

— Как хотите. Куда тогда?

— Направо, — уверенно сказал Майкл. С тех самых пор, что они оказались на перепутье, его буквально тянуло в самый правый, самый на вид маленький и узкий ход. У него участилось сердцебиение, он всматривался и всматривался в темноту, будто сейчас оттуда кто-то выскочит, и при этом всем существом хотел идти туда.

— Хилый какой-то туннель, там тупик, наверное, — Захари, освещённый призрачно-голубым экраном, помотал головой. Давайте налево. Прямо это скучно, направо тупик…Идём налево!

Все вроде как согласились и двинулись. Но Майкл не мог и шагу ступить в противоположном от правого хода направлении. Он хотел что-то сказать ребятам, предупредить их, что пойдёт не с ними…Горло туго схватило, и он не мог произнести ни слова. «Я, наверное, пьян. Иду неизвестно куда один и ничего даже сказать не получается», — думал он, пригнувшись, пробираясь внутрь правого лаза.

Свечение мобильного мало что давало. Взгляд выхватывал каменные стенки, труху на земле, да и только. Прошло минут семь, или десять, или пятнадцать, когда в дальнем конце показалось слепящее сияние. «Наши, отлично». Майкл ускорился. Голова у него кружилась, подкатывала тошнота. «Не так уж много выпил, странно».

Чем ближе Майкл приближался к источнику света, тем больше он понимал, что это выход наружу. Белый круг ширился и ширился, пока Майкл не ступил на лесную почву. «Почему день? Я что, всю ночь шёл? Что за чертовщина?». В вышине висело ярко-жёлтое солнце, и лес вокруг не напоминал привычный: в основном невысокие лиственные деревья, поваленные коряги. Прямо перед выходом из пещеры валялась груда полусгнивших фруктов и грибов – озираясь, Майкл споткнулся об неё.

И тут выступили люди. В первое мгновение Майкл подумал, что это его друзья. Но нет, и одеты незнакомцы были крайне странно: в набедренные повязки и перекинутые через плечо ткани грязно-серого цвета. В руках у большинства из них были копья с неровными, толстыми наконечниками, сделанными, видимо, из камня или какой-то породы.

— Он явился! – как по команде, люди упали на колени и склонились к земле.

«Розыгрыш. Прекрасно».

— Чья это идиотская идея? – спросил Майкл, глядя поверх упавших людей, выискивая кого-то из знакомых. – Мне хреново, правда хреново. Давайте завязывать. Я, наверное, перебрал.

— Не гневайся, — одна девушка оторвалась от земли. Чем-то она походила на Лауру – рыжеватые волосы, правильный овал лица, веснушки вокруг вздёрнутого носика. Майкл вглядывался, пытаясь понять, может ли это быть переодетая Лаура. Нет, губы тоньше, волосы длиннее, нос пошире, руки мощнее… Это не Лаура.

— Не гневайся, — повторила девушка. – Мы воззвали к тебе, потому что ты – наша последняя надежда. Помоги нам, о защитник изгнанников!

«Секта…может, в этих местах обосновалась какая-то секта», — лихорадочно размышлял Майкл. Он снял и повесил на сгиб локтя кофту, в которой стало очень жарко, почесал вспотевшую голову.

— Чем вам помочь? – осторожно спросил он. Розыгрыш, секта, — что бы это ни было, у Майкла не осталось сил уговаривать прекратить представление. К тому же, если речь о фанатиках, действовать нужно аккуратно.

Все люди подняли головы, но остались на коленях. У них были грубые, простые лица. Им недоставало привычного Майклу лоска и хитринки во взгляде и в мимике.

— Нас изгнали из племени! Мы больны, великий бог. Но, как видишь, мы можем передвигаться. Болезнь ещё не до конца поразила нас. Нам нужно твоё благословение, чтобы избавиться от неё и вернуться в деревню.

— Помоги нам! Помоги! – наперебой завыли люди. Майкл понимал речь, но говорили незнакомцы с явным, жёстким акцентом, которого он ранее не слышал.

— Я не знаю, чем вам помочь. Я не врач, — при упоминании недуга Майкл инстинктивно сделал шаг назад.

— Помоги, помоги, помоги… — люди раскачивались, припадали к земле, молитвенно складывали руки и смотрели на Майкла. От этого зрелища ему стало жутко. Он сглотнул.

— Где я? Кто вы? – спросил Майкл в надежде внести зерно разумности в происходящее. К тому же он старался тянуть время, чтобы его друзья, явно отправившиеся на поиски, могли наткнуться на это место.

— Мы твои слуги, народ Олимаров! Мы в днях пути от нашей родной деревни.

— Слуги… — Майкл поморщился. Версия о розыгрыше снова стала казаться вероятной. – Так, ваша деревня далеко, окей. А эта пещера, где я вышел? Господа слуги. Отвечайте! – грозно крикнул он и хихикнул.

— Тебе не нравится твоё святилище? – худощавый, старый мужчина, руки и лицо которого усеивали морщины и шрамы, в ужасе расширил глаза. – Мы приносим сюда почти все, что удаётся найти…С времён изгнания мы живём впроголодь…Хорошо, что ты явился сейчас, бог!

Майкл встряхнул головой и сделал губами звук «тпрру».

— Господа Оли…

— Олимары, — подсказала маленькая черноволосая девочка.

— Олимары. Я ничем не могу вам помочь и должен вернуться к друзьям. Простите. Я пойду, хорошо? – Майкл попятился к пещере. Теперь её темнота казалась ему спасительной.

Внезапно мужчина, самый, очевидно, молодой, длинноволосый и мускулистый, хотя и измождённый на вид, поднялся с земли и взял копье наперевес.

— Что ты делаешь, Варис? – остальные подняли на него головы, замахали руками.

— Нам нечего терять. Вы не понимаете? Если бог отвернётся от нас, нам ничто не поможет. Или вы не видели, в каких муках умерли Тортиа, Левенис, другие? – Варис говорил, отчаянно и зло вперившись в Майкла, все ещё готовый бросить копье. Мышцы на его руках вздулись. – Мы всегда молились и поклонялись ему. Он не имеет права обречь на гибель мою семью, мой род. Ты поможешь нам, Маикол!

«Они знают моё имя. Откуда?».

— Спокойно, — Майкл выставил вперёд открытые ладони. Кофта сползла с руки и упала на землю. – Я хотел бы вам помочь, но не знаю как, ясно? Я не врач, повторяю. Давайте я позвоню куда-нибудь, выясню…

— Не знаешь? – с тоской в бесцветном голосе переспросила сухонькая женщина.

— Не знаю. Клянусь, не знаю.

— Тогда отведём молодого бога к другим богам! – предложила девушка, похожая на Лауру. – К тем, которые помогли Латиям. Пусть они подскажут ему.

— Это не наши боги. Может, это не боги вовсе, а демоны, — ответил ей Варис, слегка опустивший копье.

— Это божественное место. Там может быть лекарство для нас. И если так, Маикол его попросит.

Остальные закивали.

— Позволь нам отвести тебя в обиталище богов Латиев, — сказал Майклу старый мужчина в шрамах. – Мы сами ни за что не отправились бы туда, но ты…там ты найдёшь способ излечить нас.

— Ты пойдёшь с нами, бог, или, если ты не умеешь исчезать так же внезапно, как появился, я отрекусь от тебя и проткну! – вскричал Варис, вновь направивший копье в грудь Майклу. Преклонённые оборванцы переводили полный ужаса взгляд с Вариса на Майкла.

— Очевидно, выбора нет, — Майкл пожал плечами. Глаза Вариса безумно сверкали, волосы в беспорядке разметались по грязной ткани на плечах. Не стоило распалять этого человека. Куда бы они не хотели его отвести, по дороге ещё будет шанс подумать, как выпутаться.

Люди вновь раз упали ниц, пробормотали несвязные фразы, а затем встали, подобрали оружие и двинулись вглубь леса. Варис подождал, пока Майкл последует за ними. Он замыкал группу.

— Я слежу за тобой, молодой бог, — прошептал он Майклу в затылок. От него резко пахло потом. – Можешь забрать мою жизнь в наказание, но ты излечишь моего ребёнка и мою жену.

Майкл ничего не ответил, только проглотил вязкую слюну. Каждый свой шаг он слышал позади тяжёлое дыхание Вариса.

 

Два дня группа вела Майкла к «дому божеств». Помимо того, что за ним неустанно следил Варис, на исходе первых суток он и сам отбросил мысль о побеге. Слишком густыми и непроходимыми казались леса, а чудные незнакомцы на каждом привале обеспечивали его скудной пищей и водой. Майкл не был уверен, что выживет без сопровождения. За все время пути – ни одной магистрали, ни единого звука машины, вертолёта или самолёта. Телефон, сколько Майкл украдкой не доставал его, не мог поймать сеть и вскоре разрядился. Парень принял решение дойти до некоего пункта, который может оказаться цивилизацией. Не зря ведь Олимары его называли богом. Значит, в доме божеств могут жить ему подобные, обычные люди. К тому же, друзья наверняка ищут его или даже заявили в полицию.

Варис оказался мужем девушки, похожей на Лауру (её называли Сленкой) и отцом черноволосой девочки Пениты. Старый мужчина в шрамах, Герос, был его родичем, и, очевидно, лидером. Герос командовал, когда устроить привалы, делил неизвестные Майклу сладкие круглые фрукты в жёлтой кожуре между членами отряда, помогал напиться ослабевшим.

На первый взгляд болезнь, подтачивавшая Олимаров, не была видна, но путешествующему с ними Майклу очень скоро стала заметна. Все Олимары выглядели неважно: запавшие глаза, будто подёрнутые дымкой, сухие губы, то резкие, нервические, то бессильные и медлительные движения. К тому же они много, надсадно кашляли. На одном из привалов девочка, Пенита, кашляла, согнувшись к самой земле. Варис стоял между ней и Майклом, наблюдал за обоими. Майкл заметил, как он сжимал кулаки, и как его взгляд из ястребино-непоколебимого становился ожесточённым, затем горестным, веки и крылья носа дрожали. Жена Сленка тем временем держала отхаркивающуюся девочку в объятиях. Когда приступ дочери закончился, Сленка сорванным листком вытерла с её рук и губ кровь. «Все будет хорошо, бог услышал нас», — шептала она девочке, гладила её спутанные волосы.

— Она исторгнет всю свою изнанку, а за ней все мы, если ты не поможешь, — глухо сказала крупная, некрасивая Олимарка. – Каждый из нас усердно служил и жертвовал тебе. Смилуйся, и вынеси нашу судьбу на совет богов.

Все пристально смотрели на Майкла. Он кивнул, не в силах в этот трагичный момент повторять, что ничем не может помочь. Неосознанно Майкл потёр грудь. Наверняка Олимары уже заразили его. Если так, и ему теперь нужно лекарство. Все это больше не представлялось розыгрышем или безумием. Олимары могли быть аборигенами, непонятно как существовавшими бок о бок с цивилизацией. Стоит только прийти в больницу, и всем им сделают какой-нибудь простейший укол антибиотика.

В первую ночь Олимары укрылись в овраге, заросшем высокой травой и коричневыми зонтичными соцветиями. Спали прямо на земле, и Майкл пожалел, что потерял кофту. Первыми в дозор встали Варис и другой молодой парень, Кезак. Кезак взобрался на гребень оврага и бродил там туда-сюда, перекладывая копье из одной руки в другую. Варис сидел возле костра, на трухлявом пне, в нескольких шагах от спящих вповалку Олимаров и Майкла. Они долго извинялись перед богом, что не могут предоставить ему сытную пищу и кров.

— Эй, Варис, — полушёпотом позвал Майкл. Мужчина обернулся, все его мышцы напряглись.

— Что, Маикол?

— Сколько нам ещё идти? К этому…дому божеств.

— Примерно день пути.

— Это хорошо, а то… — Майкл оглядел дрожащих во сне Олимаров. – Не знаю, что это за болезнь, но холод и бедный рацион точно не помогут.

Варис уставился в костёр. Язычки пламени плясали в его зрачках.

— Здесь рядом точно нет больницы?

— Чего? – переспросил Варис, продолжая наблюдать за огнём.

— Больницы.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, молодой бог.

— Понятно… — Майкл тяжело вздохнул. – Что там, в этом доме божеств?

— Божества, — односложно ответил Варис.

— Какие…какими они обладают силами?

— Мы слышали об этом месте от торговца из племени Турхоненов. Он сказал, что пленник из Латиев болтал о богах, спасших их от недуга и поселившихся в доме на холме возле их деревни. Удивительном доме. Мы уже на их территории. Латиев. Если нас заметят… — Варис кивнул подбородком на костёр. — Почему ты не можешь излечить нас, Маикол? Чем боги Латиев лучше тебя? – Варис наконец перевёл взгляд на Майкла. Снова дрожат веки, брови подняты, губы сжаты.

— Выясню, когда встречусь с ними, — уклончиво ответил Майкл. «Значит, врачи. Может, эту колонию уже ведут, пытаются купировать эпидемию прежде, чем вывезти людей. Черт возьми, так близко к городу? Каким образом?».

Голодный, устроившийся на сырой земле в режущих и щекочущих травах, потерявший всякую связь с известным ему миром и страшащийся инфекции, Майкл уснул не скоро. Он видел, как всходила на небо половинчатая луна. За её прозрачным ореолом, как вокруг священного молочного озера, куда нельзя ступать, застыли мириады звёзд. Майкл никогда не видел столь богатую, бесчисленную россыпь. Подумалось, что если Олимары обитают в таких полных жизни, нетронутых лесах, – во время перехода из-под ног то и дело упрыгивали мелкие невидимые зверьки, белки взбегали по узловатым стволам, на все лады пели птицы и жужжали насекомые – и отдыхают под ночным сверкающим куполом, похожим на карту самого бытия, неудивительно, что они верят в богов.

Во сне натужно кашляла женщина. Сменился караул: кто сторожил сверху, Майкл не увидел, а вот на место Вариса сел Герос. Он горбился, его плечи то и дело опускались, он распрямлялся, сдавленно кашлял в кулак, и плечи опять позли вниз. Майкла пронзила мысль: если, как он, разумеется, надеялся, их найдут, или ему удастся выйти на связь с цивилизацией, уклад этого застрявшего в древности племени будет разрушен. Что с ними станет? Их будут изучать, словно в зоопарке. Ставить опыты. Майкл любил читать о подобных экспериментах на людях-маугли. Теперь он увидел, что за интригующими строчками статей в ленте скрываются такие вот Варисы, готовые святотатствовать ради семьи, Геросы, дающие силы горстке людей, Сленки, баюкающие больного ребёнка с такой же любовью, с какой наверняка делала это мать Майкла…

Так Майкл наконец и погрузился в сон, размышляя о способах выйти в город, удивительных аборигенах и маме, которой уже наверняка сообщили о его пропаже.

 

Проснулся Майкл обеспокоенным, сердце тревожно стучало. Он не сразу понял, где находится и что происходит, резко поднялся. Вокруг сидели, и, похоже, разглядывали его Олимары. Они быстро отвели глаза.

— Бог проснулся. Позавтракаем и вперёд, — приказал Герос. Майклу поднесли все те же жёлтые плоды и зажаренный до горькой черной корочки, ароматно пахнущий кусок мяса.

— Что это? – спросил Майкл, подавив желание вгрызться.

— Белка, — тихо ответила ему девочка Пенита. Она смотрела на Майкла круглыми, испуганными глазами.

Майкл откусил жестковатого, но вкусного мяса, принялся жевать. Висела странная тишина.

— Вы уже позавтракали? – спросил Майкл. Ему было не по себе.

— Да, — отозвался сзади и сверху Варис. Его голос звучал зло. Майкл вздрогнул от неожиданности. Варис помнил своё обещание и преследовал его по пятам. Накануне он сопровождал Майкла, когда тот отлучился по нужде.

— Завтрак был…плохой. Маикол, можно… можно немного твоей белки? – Пенита вдруг выступила вперёд, бухнулась на колени. Сленка заслонила ее, будто Майкл собирался метать молнии.

— Маикол, не слушай ее! Пенита ребёнок и ещё не научилась жертвовать богам.

Майкл рассмеялся. Сцена поклонения и просьба придали ему чувство уверенности, защищённости.

— Конечно, бери. У нас с детьми всегда делятся.

Майкл разодрал кусок на две части, отдал половину Пените. Девочка подошла, неуклюже поклонилась, взяла свою долю и отскочила.

По справедливости, Майкл мог бы отдать и вторую часть Сленке или другой женщине, но он решил, что никакого толку не выйдет, если единственный цивилизованный человек в отряде упадёт в голодный обморок или сляжет от наверняка проходящей инкубационный период болезни раньше времени.

— Идём цепочкой. Будьте внимательны, это земля Латиев, — предупредил, перед тем, как выступать, Герос.

Майкл шёл между незримо возвышавшимся сзади Варисом и пожилой женщиной. Шел очень громко, ломая на своём пути все сучья, тогда как Олимары умудрялись словно парить. Через полтора часа ходьбы группа увидела на горизонте тянущийся в небо хвостик дыма. Кезак вызвался проверить, в чем дело.

— Я тоже пойду. Это может помочь мне…в сборе божественных сведений, — сказал Майкл. Он не собирался упускать шанс выйти на избушку егеря или какой-то посёлок.

— Тогда я тоже, — Варис стукнул себя кулаком в грудь. Майкл видел, как после этого он, надув щеки, подавил кашель.

— Нет, Варис. Мы на земле врага, и ты – один из двух молодых воинов, — спокойно отрезал Герос.

— Я должен следить за Маиколом! Или вы думаете, боги не вероломны? Посмотри! – Варис обвел рукой горстку людей. Радуясь долгожданному отдыху, они сели в траву, невидящим взглядом смотрели себе под ноги. За прошедший день их лица словно пожелтели. – Я не дам молодому богу сбежать.

— Если я бог, по-твоему, я бы не ушёл, если бы хотел? – с усмешкой отозвался Майкл.

Варис переступил с ноги на ногу. И как они ходят по всем этим колючкам босые? Никогда ещё Майкл так не ценил свои старые кроссовки.

— Любовь моя, — с земли вдруг поднялась Сленка. Она положила руку на грудь Вариса. Майкл заметил, как заострился её нос, с какой хрипотцой она говорила. – Маикол уже увидел твою силу и твою заботу о нас. Теперь наша судьба – в его руках. Он решит, достойны ли мы избежать наложенной кары.

Варис, одной рукой державший копье, второй накрыл ладонь Сленки. К её ноге прижималась Пенита.

— Это так, Маикол? Я больше ничего не могу сделать? – спросил Варис. Майкл поразился наивности вопроса. Как мог этот человек одновременно угрожать ему и считать всесильным?

— Так, — кивнул Майкл. – Я дойду с вами до дома божеств и посмотрю, что там. Сейчас нет. Нам, богам…нужно время, — прибавил он. Не хотелось, чтобы Олимары разуверились в нем и оставили тут, на территории каких-то Латиев.

— Хорошо. Я останусь охранять племя, — бросил Варис и отвернулся.

Кезак и Майкл (он уже почти привык мысленно называть себя Маиколом), пригибаясь, что оказалось испытанием для ног Майкла, крались в направлении столба дыма.

— Вот, Маикол. Посмотрим отсюда, — спустя бесконечные, тихие и напряженные минуты сказал Кезак. Они вышли на небольшое взгорье, поросшее тонкоствольными деревьями со светло-зелёными, почти жёлтыми клиновидными листьями. Кезак посторонился, предоставляя Майклу лучшую точку обзора, между таким деревом и широким разлапистым кустом.

— О боги… — прошептал Кезак, и тут же взглянул на Майкла: не обидел ли его этим высказыванием. Майклу потребовалось около минуты, чтобы вглядеться и что-то увидеть. «Неужели мама права, и компьютеры портят зрение, какой, блин, зоркий абориген», — промелькнула забавная мысль. Тут он понял, что поразило Кезака. Смешливое настроение разом прошло.

Под холмом лежала деревня. Именно что лежала: только в нескольких местах остались стоять обветшалые деревянные домики, и те подрубленные, как опустившийся на передние ноги конь. На них скоро должен был перекинуться огонь полыхавших кострищ, густой черный дым которых и устремлялся в вышину, подальше от этой разрухи. Прыгающее, будто индикатор громкости звука, пламя с почти приятным треском пожирало нехитро сложенные стенки, заставляло обваливаться внутрь крыши, а затем из этой неровной котловины победоносно взмывало вверх. Всюду, насколько можно было видеть сквозь дымовую завесу, валялись  груды тряпок. Прищурившись, Майкл понял, не тряпки – люди… Трупы. От поселения плыл едкий запах угольев и как будто бы мяса. Может, Майклу просто мерещилось.

— Что здесь произошло? – спросил он у Кезака. Кезак, хмуро и безотрывно наблюдавший за ужасной картиной, пожал плечами:

— Я не знаю, Маикол. Война с Турхоненами? Латии – агрессивный народ.

— Вы всегда так ведёте войны?

— По-разному. Как угодно богам, — Кезак почтительно наклонил голову.

— Ясно. Давай убираться отсюда. Может, эти твои… Турхонены ещё где-то рядом.

— Согласен. Ты не бог войны, Маикол, но знаешь о ней больше некоторых моих сородичей, — Кезак улыбнулся. Майкл увидел у него на губах кровавые трещинки.

— А чего же я бог?

— Покровитель. Защитник, — ответил Кезак ровным, миролюбивым тоном, каким говорят с ребёнком. В очередной раз Майкл недоумевал, как эти люди продолжают считать его чем-то высшим, когда он первый устаёт от ходьбы, не знает собственной «должности» и ничем пока им не помог.

По возвращении к Олимарам Кезак тут же доложил об увиденном Геросу. Герос объявил, что рядом, очевидно, проходит столкновение племён, и двигаться к дому божеств следует ещё более внимательно. На сообщение Олимары отреагировали с мрачным, усталым спокойствием. Только, заметил Майкл, Сленка на секунду коснулась пальцами локтя мужа, и крепче взяла за руку Пениту.

 

К вечеру Майкл уже еле переставлял ноги. Он плелся, в наступивших сумерках светлые кроны деревьев и тонкие стволы сливались в зеленоватую кашу.

— Дом божеств Латиев, — вдруг шепнул Герос. Майкл всмотрелся.

За грядой леса, на высоком холме, в оранжево-сиреневом мареве заката стоял бревенчатый домик. Ладный, смастерённый явно с помощью современных инструментов. Даже было стеклянное окошко, которое отражало огненный луч солнечного света. Олимары сдавленно охнули.

— Насколько близко нам можно подойти к дому божеств? – обратился Герос к Майклу.

— Подведите меня к основанию холма, — ответил Майкл. – Дальше сам.

Сердце у него радостно затрепетало. Сейчас все это недоразумение, похожее на сон, прояснится. Скоро он позвонит домой, в полицию, друзьям, и его непременно выведут из этого леса. Тело наполнила энергия, Майкл заторопился. Варис еле поспевал за ним, а тем более женщины и дети. Оглянувшись на них, Майкл понял, что в это паломничество они вложили последние силы. Под глазами у Олимаров залегли тёмные тени, лица потеряли первобытное, опасное выражение, стали сморщенными и по-детски беспомощными.

У подножия холма, как и договаривались, Олимары остановились.

— Иди на совет богов, Маикол. Мы молим тебя о спасении нашего рода, — Герос встал на колено. Соплеменники последовали его примеру. Майкл, уже на несколько шагов возвышавшийся над ними, со странной смесью предвкушения свободы, измождённости, любопытства и сочувствия смотрел на согбенных полуголых людей. Они опустили головы и замерли в теплом свете последних минут дня. В своих грязных серых одеждах Олимары удивительно гармонировали с салатовыми блестящими листьями деревьев, густой травой, жёлтыми, бурыми соцветиями. Молчание длилось слишком долго.

— Встаньте, — попросил Майкл. Олимары послушно поднялись.

— Пожалуйста, помоги нам. Если не всем… То хотя бы нашим детям и молодым, — Герос посмотрел на Кезака, семью Вариса.

— Ты сделаешь так, чтобы в груди перестало болеть? – как обычно тихо, страшась бога, сказала Пенита. Майкл подошёл к ней, вставь вровень с Олимарами, сел на корточки.

— Я постараюсь отыскать способ помочь вам. Если он там есть, в доме божеств, я постараюсь.

Майкл встал. Сленка улыбнулась ему нежной, мягкой улыбкой, как только может улыбаться мать человеку, от которого зависит жизнь её дитя.

— Ты помнишь наш уговор, Маикол? – Варис смотрел сурово, между бровей залегли морщины. – Если богам нужна жертва, я готов.

Майкл не нашелся, что ответить, кивнул.

— Иди же, Маикол! Наши силы на исходе! – попросила пожилая женщина.

— Хорошо.

Майкл начал подниматься на холм. Постепенно половинящееся маленькое янтарное солнце, горевшее в окошке дома, манило его. Он почувствовал себя дикарём, идущим на сакральное свечение своего божества – цивилизации.

Майкл буквально осязал спиной полные тревоги и ожидания взгляды Олимаров, поэтому обернулся. Они уже слегка уменьшились в размерах и больше не были пугающими варварами, захватившими его в плен. С высоты Олимары выглядели группкой босых, то и дело покашливающих людей, едва держащих копья. Сленка и сейчас была по-своему красива: чужой, истощённой, жертвенной красотой. Её очарование было не столько в веснушчатом лице и спутанных волосах, перехваченных обрывком все той же серой ткани, сколько в бесконечно женственной позе. Одна рука на плече дочки, прижимает её к себе покровительственно, сильно, словно хочет вобрать её в своё тело, сокрыть от врагов. Другая на запястье мужа, прикосновение просящее, сдающееся, покорное.

Любуясь ей и думая, как там сейчас Лаура, Майкл, одуревший от долгого перехода, словно потерял понимание времени. За его спиной, на высунутом травяном языке холма находился шанс вернуться в привычный, знакомый мир. А у его ног лежала страна сладких жёлтых фруктов, воюющих племён и Олимаров, почитающих его как бога. «Даже жаль разрушать это удивительное место, но надо отправить к ним сюда медиков. Ребята долго не протянут».

Майкл помахал хмурому Варису. Тот тоже поднял открытую ладонь. Майкл отвернулся и продолжил восхождение.

 

Перед тем, как войти в домик, Майкл постучал в косо висящую на петлях дверь.

— Здравствуйте, меня зовут Майкл. Я, э-э…пришёл с миром. Я заблудился и мне нужна помощь.

Дверь отворилась. На пороге показался пожилой усатый мужчина с маленьким, круглым лицом, одетый в шорты и свободную рубашку.

— Мы видели тебя. Сразу поняли, что ты – тоже… В таких кроссовках и тем более джинсах здесь не ходят, — мужчина засмеялся и жестом пригласил Майкла внутрь.

Возле того самого окна стояла женщина тех же, что и мужчина, лет. Рядом, прислонённый к грубо сработанному столу, лежал набитый походный рюкзак. У противоположной стены ютилась дощатая двуспальная кровать. На ней валялись в беспорядке исписанные бумаги.

— Я — Сэм, это моя жена, Джессика.

Полноватая женщина с крашеными в каштаново-красный волосами приветственно кивнула. На ней был голубой спортивный костюм с надписью «Adidas».

— Как ты сюда попал, Майкл?

— Мы с друзьями отдыхали в пещерах, там, — Майкл указал куда-то на дверь домика. Я потерялся, вышел, и тут…Вы знаете, что здесь живут вроде как индейцы?

— Да, — Джессика улыбнулась как будто мечтательно.

— Так ты не понимаешь, где ты?

Майкл покачал головой.

— Ладно. Сынок, у нас мало времени, мы собираемся уходить. Здорово, что ты застал нас. Можешь с нами, если хочешь.

— Что это за место? Кто вы? – спросил Майкл.

— Расскажи ему быстро, Сэм. Я дособеру вещи, — сказала Джессика и тут же стала запихивать в рюкзак разложенные на кровати фотоаппарат, одежду, бумаги.

— Послушай, Майкл, — Сэм сжал губы, от чего его черные с проседью усы смешно дёрнулись. – Мы попали сюда, купаясь в озере. Несколько месяцев назад. Просто нырнули, и бах! Выплываем, а там толпа индейцев. Говорят, вылечи нас. Мы сразу поняли, что попали в параллельную реальность.

— Мы много читали о местах силы, возможных переходах в иные миры. Местные их чувствуют и используют в качестве алтарей, — не отвлекаясь от сборов, добавила Джессика. Её голос восторженно дрожал. Она явно была рада рассказать о своём открытии новому человеку.

— Эти люди даже на свой лад знали наши имена. И их язык, почти один в один наш…

— У меня так же! – воскликнул Майкл.

— Вот-вот. Вполне логично. Если бы ты на своём языке призывал названного тобою бога… Ну, ты бы в конечном итоге притянул то, что хотел, не так ли?

Майкл пожал плечами. В правый глаз ему ударил солнечный свет, и он слегка отступил от окна, зажмурился. Жутко хотелось присесть на кровать.

— Посовещавшись, мы с женой попросили у этого племени, Латиев, разрешения вернуться через озеро назад, чтобы захватить лекарство. Заодно проверить нашу теорию. И что ты думаешь?

— Сработало! – подхватила шуршащая бумагами Джессика.

— Мы рванули домой, понабрали антибиотиков, припасов, и сразу сюда. Как нож сквозь масло, в озеро, и, бац! Выглядели Латии плохо, очень плохо. А наш антибиотик им помог. Мы потихоньку перетащили сюда кой-какие инструменты и удобства, вот, видишь, соорудили жилище.

— Зачем?

— Мы пенсионеры, сынок. А здесь – мир, где нас считают богами, неисследованный! Конечно, мы ухватились за возможность первыми изучить его и получить удовольствие от его первозданности. К черту учёных, они бы все испортили. Как в «Аватаре», мне внук показывал, наверное, знаешь такой фильм.

Джессика, навалившись коленом на рюкзак, затянула его и села на кровать. Майкл не смог подавить искушение и пюхнулся рядом. Облегчённо вздохнул, по мышцам разлилось блаженное расслабление. Джессика понимающе улыбнулась.

— Но сейчас нужно уходить. Видишь ли, антибиотики… Мы не врачи, и хотя пытались там, в нашем мире, нагуглить диагноз, толком не поняли, чем страдают Латии. Им стало лучше, мы пару месяцев ходили к ним в деревню, делали записи, фотографии. А недавно случился рецидив. Причём заболела именно та группа, с которой мы впервые столкнулись. Их снова хотели изгнать, но они воспротивились, объявив, что мы, «боги», поможем, как тогда. Ну а что, мы честно принесли ещё порцию лекарств.

Майкл заметил, что в эту часть рассказа Джессика не вступала. Она теребила завязки на рюкзаке, и глаза заблестели: как будто бы от слез.

— Но в этот раз все развивалось слишком быстро. Инфицированные заразили остальную деревню. Мы просили, приказывали им соблюсти карантин и не появляться дома какое-то время, и все тщетно…Такой уж у них порядок. Считают, что если есть видимость здоровья, надлежит быть рядом с соплеменниками и приносить пользу. Мы ещё пытались остановить эпидемию, на свой страх и риск, хотя, похоже, на нас этот вирус не перекидывается, а то давно бы уже… Сегодня утром мы увидели дым. Пришли, но там никого не было. Только тела и огонь. Я думаю, ещё живая горстка людей все сожгла и покинула деревню. Не знаю, почему они не пришли к нам. Наверное, решили, что мы, боги, от них отвернулись. И правильно. Чем теперь можно помочь?

— Мы погубили их, — всхлипнула Джессика.

— Нет, — сказал Сэм нетерпеливо. Видимо, этот разговор между ними уже происходил. – Их решили погубить настоящие боги, — он поднял глаза к потолку. — Мы пытались помочь и не смогли. А теперь лучше убираться, на случай, если они придут нам мстить. Кто их знает. Это очень противоречивые существа. Ты пойдёшь с нами, мальчик? Озеро недалеко. Через час будешь в нашем мире. И да, не нам тебе приказывать, но об этом лучше не…

— Значит, антибиотиками вылечить не получится? – перебил Майкл.

— У нас не вышло. И посмотри, к чему привело. Если бы мы тогда не «вылечили» изгнанную группку, они бы, бог упокой их души, сгинули себе в лесах, и остальная деревня была бы жива…

— Мой муж прав, Майкл. Кто бы тебя ни призвал, они обречены. Если ты им дашь лекарства, они вернутся домой. Снова заболеют. Разнесут вирус. И через месяц-другой ещё одного племени не станет. Из какого твои? Похоже, эта зараза распространяется…Нельзя, чтобы она уничтожила весь их мир. Лучше уж так…

— Олимары, — ответил на вопрос о названии племени Майкл. Джессика сглотнула всё подступающие слезы, кивнула.

— Давай, сынок. Вижу, что ты устал, но мы хотим уходить сейчас.

Майкл подошёл к окну. Сапфировая темнота потихоньку отвоёвывала у заката его буйные краски, покрывалом опускалась с неба на землю, проливая на лесные впадины дождь теней. Все ещё тянулся вверх серый дым кострища. Олимаров отсюда Майкл не мог разглядеть, да и наверняка они спрятались. Майкл представил, как ищет сухие ветки для костра Варис, как молятся ему, Маиколу, женщины, как Герос распределяет собранные за день фрукты. Они, наверное, сейчас слишком далеко от дома. Здесь враждебная для них территория, пусть они и не знают, что Латии, по всей видимости, мертвы от той же болезни, что мучает маленькую Пениту и остальных Олимаров. Сколько они будут ждать, прежде чем поймут, что Маикол не принесёт спасение? Умрёт ли их надежда прежде, чем они сами? Есть ли у Олимаров другие боги, которым они станут молиться? Майкл знал, что, даже если невероятный рассказ старика Сэма о проходе в параллельный мир правдив, он не вернётся сюда. Не хватит духу.

— Ну? – Сэм закинул на плечи рюкзак и подтягивал лямки. Джессика встала с кровати.

— А с собой? С собой у вас есть антибиотики? Меня там…

— Нет, все раздали. Майкл, мы понимаем, что тебе жаль Олимаров. Но чего ты хочешь, истребить все их племя, а потом ещё одно, и ещё? Мы допустили ошибку, вступив в контакт с Латиями. Надеюсь, выжившие никого не успеют заразить. Мы попытались повлиять на другую вселенную. Может быть, это всегда фатально.

— Или им следовало позвать более умелых богов, — сквозь слезы усмехнулась Джессика. – Мой муж прав, —  повторила она.

«Простите меня. Я действительно отвратительный бог», — думал Майкл, вслед за пожилой парой спускаясь по другому склону холма к озеру, ведущему домой. На миг он замер: показалось, что вдалеке Сленка поёт Пените колыбельную. Скорее всего, это пересвистывались мелодичные ночные птицы чужого мира.

 

Нескоро Майклу удалось отдохнуть в общаге: требовалось объяснить все полиции, друзьям, разрывавшим телефон родителям.

— Куда же ты делся? – спрашивала Лаура, бросившись ему на шею. Вдыхая запах её аккуратно уложенных волос, в который раз Майкл с горечью в голосе отвечал:

— Да, так… Заблудился.

— Я сразу сказала, что эти пещеры – глупая идея! Больше туда ни ногой!

Майкл молчал и прижимал к себе Лауру. Наслаждаться счастьем того, как страх за его жизнь сблизил их, мешала мысль: «а что, если вернуться? Я ведь должен помочь им…Или кому-то сказать…Так ведь не поверят. Реально ли произошедшее, или это галлюцинация, стресс?».

Майкл беспрестанно взвешивал все «за» и «против» желания поехать в лес, пройти сквозь пещеру и принести Олимарам современные, чудодейственные для их уровня развития лекарства. Вдруг пожилая пара что-то сделала неправильно? С чего они взяли, что племена больны одинаковой болезнью?

На следующем уроке испанского Майкл не слушал ни про наклонения, ни про времена. Он смотрел на лица друзей, все ещё казавшиеся ему слишком здоровыми, слишком беспечными и молодыми. Может, когда-нибудь, через века, в мире Олимаров, если он существует и переживёт вспышку вируса, изобретут университеты, здравоохранение и такие вот полнокровные лица. Если бы Герос, семья Вариса и другие Олимары могли это предвидеть, они бы отказались от краткосрочного исцеления, от риска уничтожить заразой все племя – и, возможно, всю планету. Да, они умеют жертвовать.

Но каждую ночь, видя во сне одновременно суровые и доверчивые глаза Сленки, Кезака, Пениты и остальных, Майкл просыпался и гадал: вдруг они все ещё живы и прямо сейчас молятся ему…

________________________________________________________________________________

каждое произведение после оценки
редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго 
выложено в блок отдела фантастики АЭЛИТА с рецензией.

По заявке автора текст произведения будет удален, но останется название, имя автора и рецензия.
Текст также удаляется после публикации со ссылкой на произведение в журнале