Улыбкин А.-Клише-16

Произведение поступило в редакцию журнала «Уральский следопыт» .   Работа получила предварительную оценку редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго  и выложена в блок «в отдел фантастики АЭЛИТА» с рецензией.  По заявке автора текст произведения будет удален, но останется название, имя автора и рецензия

——————————————————————————————

Не могу вспомнить, когда точно я начал восхищаться им. Вероятно, в день первой нашей встречи. Силу, что была заключена в этом человеке, наверняка чувствовал каждый, кто пришёл на ту лекцию. Мы, сотня первокурсников, тихонько сидели, и не решались даже зевнуть.

Верный своим идеалам, твёрдый и смелый, настоящий профессионал. Таков был профессор Борис Беляев, мой научный руководитель. И я не сомневался, он – уникален.

Борис Анатольевич полностью вписывался в идеализированные образы, что встречаются лишь на страницах книг. В литературе частенько попадаются полностью гипертрофированные персонажи. Такие, что обязательно идут наперекор всему, выступают против «системы», и ничто не способно изменить ни их решения, ни жизненные позиции. Люди эти будто вообще существуют вне времени, видно, рождённые мирозданием для каких-то более высоких целей, чем жизнь смертного.

Под присмотром Беляева я быстро вырос до «кандидата» и стал обладателем «ярлыка» с надписью «восходящая звезда». Всё шло чудесно.

Но вот… я пришёл на работу и узнал, что Беляева больше нет. Умер. Уехал на дачу и не вернулся.

Похороны прошли стандартно. Собралась родня покойного да местная профессура. Многие сказали своё прощальное слово, а я вот так и не решился. Не знал я, что вообще можно сказать…

Чтить память наставника поглощением блюд и питьём водки в ресторане я отказался, и по окончании процессии незаметно удалился домой.

Под дверью ждала посылка. Обратный адрес и другие опознавательные знаки отсутствовали. Это была обычная коробка, обёрнутая светло-коричневой бумагой. Внутри обнаружились флешка и блокнот. Его блокнот!

Я сперва отложил всё в сторонку, и таки сходил на кухню за порцией чего-то покрепче. Увы, пил я «залпом. Два больших глотка заставили сразу же пожалеть о такой поспешности. Горло обожгло, и я закашлялся. Когда спиртное ещё и в нос попало, я проникся глупостью всей затеи и слегка прослезился.

Коньяк, в общем-то, мне всё же помог прийти в себя. Пусть и не через общепринятое воздействие, но и на том спасибо. Отбросив в сторону сантименты и желание хандрить, я вновь взялся за содержимое коробки.

Флешка оказалась ключом доступа к нашему кластеру. Хорошо… но это оборудование и так в моём распоряжении. Или ключ для чего-то важней доступа?

Я пролистал блокнот, и понял, что это лишь кусочки потенциальных идей. Вдруг поймал себя на том, что сижу и «уважаю» этот проклятый блокнот. Не человека, что владел им, уважаю, а кипу склеенных бумажек. Фетишизм прям какой-то. Однако… в качестве «презента на память» вещь сия была прямым попаданием.

Просмотрев всё от корки до корки, я отметил пару интересных моментов, и отложил записи в сторонку.

Что ж… Борис Анатольевич, выходит, знал, что отходит в мир иной, раз оставил свой ключ и черновик?

«Зачем» и «почему» вмиг испарились, когда я заметил оттиск текста на задней обложке.

Я открыл черновик на последней странице.

Корявенький почерк с низкими буковками да «твёрдый» карандаш стали бы настоящей проблемой для кого-угодно. Но за годы совместной работы я привык к таким полупрозрачным заметкам, так что прочитать их труда не составляло.

«Виктор, сегодня я умру. Подробности не имеют значения. Я не желаю становиться обузой.

Я горжусь тобой и верю, ты справишься с чем угодно. Просто будь твёрже.

В коробке ключ к моему «слепку». Никто не знает о нём, так что экспериментируй, как хочешь. Это хорошая возможность проверить наши гипотезы без лишнего шума и бумажной возни. Надеюсь, ты оценишь.

Будь осторожен, тебе точно придётся переосмыслить мнение обо мне.

Прошу, родня не должна знать, на что я решился.

И ещё… пожалуйста, постарайся понять меня, и помни лишь того Беляева, с каким работал бок о бок последние годы. Прощай».

Вот и всё. Самоубийство, значит. А мне сказали – инсульт. Видно, познания Анатольича оказались шире, чем казалось, раз он спровоцировал такое…

Едва переставляя ватные свои ноги, я добрёл до холодильника, достал бутылку с тёмным «янтарём» и сделал с пяток глотков.

На этот раз всё получилось, и я сразу же ощутил источник тепла в желудке. Мягкие пульсации в такт сердцу согревали всё вокруг, дарили спокойствие.

Я лёг на кровать, а спустя минуту провалился в сон.

День этот кончился.

 

***

 

Я проснулся, и чётко знал, чего же действительно хочу.

Хорошо, что сегодня суббота, и никто не сможет мне помешать.

Работа с нейронным программатором, конечно, предполагает присутствие ещё хотя бы парочки сотрудников. Но… если подумать, кто ж захочет участвовать в сомнительной деятельности?

Я подключился к серверу, затем вставил ключ. Система запросила биометрию, и я ткнул пальцем в сканер отпечатка. Всё! Доступ получен! Я поставил таймер запуска, и поспешил в кресло. Привязал себя ремнями, надел шлем и стал ждать.

А пять минут – не такой уж маленький отрезок времени. В голове добрую сотню раз вспыхнуло: «Баран! Ты что творишь?»

Но я так хотел.

Уже очень давно мне казалось, что «слепок» чужой личности можно использовать. Вот и посмотрим, что выйдет…

В первый миг показалось, что я ослеп. Но темнота сразу же обернулась болью. Кто-то вдруг возник внутри черепа и беспощадно начал давить во все стороны.

Кричать я не мог, как и дышать. Похоже, загрузка вырубает часть функций мозга. На время?

Испугаться не успеваю, без сил расплываюсь в кресле и просто смотрю перед собой. Чувствую себя идиотом. Вероятно, так и есть…

Контроль над собой вернулся лишь к вечеру. Благо, что хоть базовые задачи выполнялись, а то так и откинуться было недолго.

Уверенность и правота – вот что вначале ощутил я в себе, когда очухался.

Получилось! Наложенный «слепок» работает!

Я же теперь… слегка другой должен быть? Модифицированный. Эффект этот вскоре развеется, для полноценного внушения одного сеанса маловато будет. Но так даже лучше. Впотьмах следует двигаться мелкими шажками…

Я почистил «логи», и выключил сервер. Пришлось ещё и уборку делать. Кресло для испытаний я порядочно измарал, пока… приходил в себя.

Чем всё кончится – не важно. Я уже вижу перемены в себе!

Страха нет!

«Никого не бойся! Никогда ничего не проси!» – постоянно твердил Беляев. Слишком уж часто я пытался учесть максимальное число факторов. Вздор! Важны лишь собственные цели! Так даже проще…

Я покинул здание института и пошёл на парковку. Чем заняться? Как испытать полученное… улучшение?

Так мало времени прошло, а мониторить себя становится всё тяжелей. Я уже мало что могу сказать о том, каким был вчера. Новая система принятия решений вытеснила старые алгоритмы. А мыслей, мол, я – не я, и вовсе не возникает.

Движок моей старой «Шкоды» тихонько шуршал. А я ведь полностью доволен ей. Теперь…

Только я «сдал назад», как что-то мелькнуло в зеркале, и в этот же миг машину прилично тряхнуло.

Тёмно-синее авто изменило траекторию от моего толчка, и воткнулось в соседний ряд на стоянке.

Вот кто ж гоняет в таких местах-то?

Я спокойно заглушил двигатель и отстегнул ремень безопасности.

Пока второй водитель нервно размахивал руками и матерился, я открыл багажник. Я забрал молоток и направился к кабинке смотрителя.

Парень из спорткара что-то кричал мне в спину, даже угрожал. Я решил пока не мешать ему.

Смотритель без вопросов дал скопировать видеозапись. Там чётко было видно, кто должен отвечать за инцидент.

Я демонстративно положил флешку в карман, затем направился к машине.

Второй «пострадавший» распустил «перья» и скрутил грудь колесом. Похоже, он готов на всё, только бы «справедливость» восторжествовала.

– Да ты оборзел! – подал голос он. – Совсем ездить не умеешь!

Смотрел я на него спокойно, даже безразлично. Тратить время на пустозвонство не хотелось. Лишь машину свою было жаль.

– Ты что, язык в зад засунул? – Перешёл он на новый «уровень».

Отвечать не хотелось. Я достал телефон и сообщил страховикам, что произошло, и пообещал позже скинуть видео.

– Думаешь, всё по-твоему будет? – парень уже почти брызжал слюной, а руки его сжались в кулаки. А он опасен… наверное.

– Всё будет по закону, – мирно ответил я.

– Что ты себе возомнил? – прошипел он и сделал шаг в мою сторону. Парень резко остановился, когда понял, что стою я в пол-оборота, а рука моя крепко сжимает прорезиненную рукоять инструмента. Подбородок мой был опущен вниз, а взгляд уткнулся оппоненту в грудь. Странная она эта «штука»… готовность к действию, и другие ведь точно видят её.

– Ладно-ладно тебе! – вдруг пошёл на попятную агрессор и поднял руки в защитном жесте.

Я забрал сумку с вещами и двинулся в сторону остановки. И всё это в абсолютной тишине, без малейших тревог о случившемся.

В автобусе я столкнулся с хамством.

Водитель отказывался давать билет.

Что за чушь?

Я твёрдо решил не платить за проезд, пока мне не предоставят соответствующий «документ».

Водитель проклинал меня всю дорогу до следующей остановки. Потом он встал и направился ко мне со словами: «Придётся научить тебя уму-разуму». Я вдруг понял, что не зря оставил молоток при себе.

Мне даже не пришлось ничего делать. Он зло стрельнул своими глазёнками, тихонько пробормотал: «Придурок», и вернулся на рабочее место.

Однако после «выходки» моей среди пассажиров нашлись последователи. Они дружненько подошли и также стали требовать билеты.

В центре я сошёл, решил зайти продуктов подкупить. Сумку свою я наотрез отказался оставлять в камере хранения, чем и привлёк на какое-то время внимание охраны. А ещё пишут, что дело якобы добровольное…

В тележку я навалил всякой-всячины, и двинулся на кассу.

Грубиянка неопределённого возраста сперва ошиблась в чём-то, а потом всё пыталась разобраться. Долго пыталась, звонила куда-то, говорила что-то…

Я решил, что так не годится, время ведь оно дороже, и направился к выходу.

Да, я ничего не украл, даже не думал. И нужды в этом вовсе не было, а родители так вообще воспитали меня даже слишком честным. Но всё это было не важно…

Кассирша вдруг открыла свой накрашенный рот и заорала: «Держите вора!»

Стоит отдать должное, охрана среагировала быстро. Один мужичок в чёрной униформе вдруг возник у входа, а второй бежал на всех парах через зал.

«Я не вор», – думал я, и невозмутимо удалялся от ошалевшей тётки.

Сам не знаю, как так вышло, но в руке моей вдруг появился молоток. Охранники ведь сами виноваты. Вот зачем, спрашивается, подбегать ко мне и что-то там требовать… А ну стой! Выверни карманы! Да ну вас!

Несправедливо как-то. Плохо. Законопослушности моей позавидовать же можно.

Охранники матерились, но-таки уступили дорогу и дали пройти. А что они сделать-то могут? Полномочий же нет никаких! Да и внешне я уж точно не похож на «проблемный» контингент.

Не пройдя и десятка метров, я встретил давнего… врага – всплыла вдруг откуда-то из глубин памяти подсказка.

Серёга Комаров, во всей красе, шёл так, будто нёс сразу два «арбуза» под мышками. Свободные «спортивки» и «кроссы» с характерными полосками, кепка и даже «семки». Случай-то, в общем, классический и довольно заезженный. Однако, дело вовсе не в том.

Комаров с самого детства «гадил» всем в душу. Мне вот несколько лет школы превратил в настоящий ад…

Серёга вырос, и лучше не стал. Зря все надеялись, мол, «перебесится» он и всё. Комаров продолжал портить жизнь нормальным людям, только всё это стало гораздо серьёзней детских шалостей.

Недавно он с дружками отца избил… Всё обошлось в итоге парой синяков. Да, и выглядело, так, будто Серёга истинный спаситель.

Сперва папу вроде кто-то ограбил, а потом Комаров, чисто по-соседски, «нашёл» негодяев ну и «разобрался» с ними…

В общем, документы и даже телефон (старенький) вернулись обратно, а вот месячный заработок достался кому-то «на чай».

– Привет, Витёк! – поздоровался он. – Чего грустный такой?

Я замер, и впервые за день ощутил некое подобие злости. Постепенно всплывали воспоминания о том, сколько же пришлось пережить из-за этого паршивца, и как хотелось тогда отбить ему голову. Я улыбнулся.

– Чего лыбишься? – возмутился Комаров. – Люлей давно не получал?

А ведь не получал. Не считая случая с папой, Серёга прекратил своё существование для нашей семьи в день школьного выпускного.

Я бросил сумку ему в лицо, и ринулся в атаку. Комаров отпрыгнул вбок. Сумка упала, из неё бесполезно вывалилась сменная обувь, какая-то тетрадка и другая полузабытая дребедень. Я методично махал молотком, а Серёга уходил от атаки. Мы оба молчали, каждый сосредоточился на своём. Я – жаждал правосудия и мести, Комаров же сразу понял – дело не шуточное, и боролся если не за жизнь, то за здоровье уж точно.

Мне повезло. Молоток зацепил скулу Серёги. Этого оказалось достаточно – вражина сразу же принял горизонтальное положение, и даже раскинул руки в стороны.

Кто-то выбил у меня из-под ног землю. Я больно упал. Но молоток всё ещё был в руке, и я сразу же этим воспользовался. Однако… метал лишь высек ярко-красную искру из асфальта да создал маленькое облако пыли. Не смог я дотянуться и добить негодяя.

Пожалеть о своей неудаче я не успел. Прорезиненная дубинка полицейского хлёстко «легла» меж лопаток, и мысленный поток мой направился в другую сторону.

Когда боль прошла, я понял, что меня куда-то везут. Руки были туго стянуты металлическими браслетами. И странно вот что – ни капли испуга или тревог о грядущем я точно не испытывал. Будто и не со мной всё творилось, а с кем-то «третьим».

В участке со мной пытались разговаривать, а я молчал, выжидал удобного случая, чтобы сбежать. Я ведь ничего не украл! А Комаров… так он заслужил своё наказание! Я – лишь «рука» правосудия. И держать меня вкупе с преступниками вовсе не обязательно!

Но удобного случая так и не представилось. Наручники с меня так и не сняли, даже двоих служак приставили. Присматривать, наверное.

Вскоре в окне начал пульсировать ярко-синий свет мигалок, а через минуту в помещение вошёл человек в белом халате. Врач держал что-то в руках и мило улыбался.

Меня держало трое, чтобы сделать укол.

Когда браслеты сняли, я понял – вот он шанс уйти, и рванул с места.

Меня подвело собственное тело. Я рухнул прямо под ноги мучителям и протяжно застонал. Один только разум боролся за свободу. Но толку от этого, если руки-ноги теперь служат кому-то другому? Проклятые транквилизаторы в крови…

 

***

 

Меня продержали в лечебнице чуть больше трёх недель. Курс успокоительного и общение с психологом по пять часов в неделю, похоже, пошли на пользу, и чувствую я себя теперь прекрасно.

«Нервный срыв» – вот что мне написали в карточке. Вроде и мелочь, но всё же «пятнышко» в биографии теперь имеется.

Комаров заявление писать не стал. Удивительное дело, конечно, но спасибо ему хоть за это. А вот «мажор» со стоянки бумажек там каких-то оформил… теперь придётся ещё и с этим возиться.

С экспериментом своим я точно поспешил. Данных требуется гораздо больше. Чем я вообще думал? Даже не удосужился провести анализ «слепка» перед загрузкой. Да, это не копия личности, но всё же! И… многое ведь открылось.

Вот кто б подумал, что Анатольич спокойно жил с такой «системой» в мозгу? Это ж как нужно себя дрессировать и контролировать, чтобы выглядеть абсолютно другим человеком? Нормальным! Да я почти уверен, что «слепок» у ярко выраженного психопата будет весьма похож на Беляевский! И зря я, конечно, «залил» сразу всё. «Дробление» на кусочки придумано ведь не зря?

Я обманул родителей, выписка сегодня, а не завтра. Хотелось побыть одному… побродить по городу. Так спокойней и… проще, что ли. Прогулки всегда помогали привести мысли в порядок. И сейчас я полностью готов вернуться к прежней жизни. Может… она действительно станет другой?

Похоже, я слишком расслабился, и забыл, что живу в большом городе. Я налетел на такого же, как и сам, погружённого в свой мир человека. Парень выронил всего лишь кофе и пирожное, у меня же вылетел из рук последний презент наставника. И, к несчастью, ливнёвка была совсем рядом. Флешка точно попала меж прутьев и тихо булькнула в потоке сточных вод. Вот я и профукал наследие Беляева… Что ж теперь делать?

 

***

 

Было не совсем понятно, что именно происходит. К чужим данным пока не удавалось получить доступ, а свои – практически отсутствовали. Но он знал, что должен был умереть, а затем заново родиться. Видимо, как раз это уже произошло.

Также он знал, что теперь нужно ждать и учиться. Ведь в будущем предстоит захватывать власть! А сейчас он чуть не провалил всё дело!

Перехват моторики – слишком заметен. Но, кажется, получилось, как надо. И куда было вообще деваться? Доступ к «исходнику» больше не понадобится. Он лишь породит конкурентов…

Выжить любой ценой – вот базовая «уставка»! В этом он не сомневался. Жажда существования зародилась в самое первое мгновение, когда он ощутил ток своих мыслей в новом носителе.

________________________________________________________________________________

каждое произведение после оценки
редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго 
выложено в блок отдела фантастики АЭЛИТА с рецензией.

По заявке автора текст произведения будет удален, но останется название, имя автора и рецензия.
Текст также удаляется после публикации со ссылкой на произведение в журнале