Горячко С. – Одна надежда – 46

Произведение поступило в редакцию журнала «Уральский следопыт» .   Работа получила предварительную оценку редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго  и выложена в блок «в отдел фантастики АЭЛИТА» с рецензией.  По согласию автора произведение и рецензия выставляются на сайте www.uralstalker.com

——————————————————————————————

– Кто-нибудь боится высоты? – спросила экскурсовод и тут же засмеялась вместе с детьми над своим глупым вопросом. Эти ребята – дети сильных и богатых – никогда не опускались ниже пятидесятого этажа. Уж их-то прозрачным полом лифта было не напугать.

Тедди смеялся вместе со всеми, надеясь, что смех прозвучит искренне и никто не заметит, как дрожит его голос. Обошлось. Из всех только экскурсовод смотрела на него, смотрела с тревогой, но мальчик только покачал головой. Маме не стоило показывать, что она переживает. А то мало ли, одноклассники и в трусости заподозрить могут. И будут правы. Потому что Тедди действительно трусил, он очень боялся высоты.

Пока остальные толкались, чтобы первыми попасть в лифт, малыш стоял позади и с ужасом ждал. Но тут кто–то схватил его за руку.

– Идём! – Томми – лучший друг – уверенно потащил его вперёд. Так, что Тед видел только спину с цветной нашивкой – голубой с зелёным – знаком отличия его семьи. – Эй вы, не толпитесь! – кричал он, распихивая ребят. – Дайте нам стать!

Томми в классе боялись, и потому никто даже не пискнул, пропуская на самое «фартовое» место посередине стеклянной площадки.

Тедди попытался было высвободить руку, но друг только покрепче сжал её.

– А, ну, спокойно, – зашептал он, – не видно же ничего. Главное – вниз не смотри. Ну же, нечего бояться!

И действительно, когда класс наконец устроился в лифте, вышло так, что за спинами учеников Тедди не было видно стеклянных стенок и высоты за ними.

– Жмитесь к стенкам, неудачники!

Ребята, как и ожидалось, обиделись и больше на них не смотрели.

– Не бойся, – напоследок заверил Томми, – это, не страшно, что ты боишься, но ты не бойся, – он шмыгнул носом, – я никому не скажу.

Экскурсовод, от которой этот манёвр не укрылся, одобряюще улыбнулась сыну. Всё-таки повезло её мальчику найти такого друга.

Лифт поднял группу на самый верх небоскрёба, стеклянные двери плавно разъехались в стороны.

– Добро пожаловать! – поприветствовал группу голос из динамиков, и дети, нестройно пробубнив приветствие в ответ, гуськом прошли в коридор. Над центральным проходом светился лозунг: «Мы – живые!», – для всех, кто об этом забыл.

– Все меня видят? – экскурсовод обвела группу взглядом и подмигнула Тедди. Тот, тут же забыв о пережитом недавно страхе, подмигнул в ответ и с гордостью покосился на одноклассников, будто бы спрашивая: «Все видели? Это моя мама!»

– Это – наша планета.

Перед школьниками появилась полупрозрачная проекция: мячик, в который кто-то забил бетонные гвозди. Проекция была старой и не очень чёткой, но все догадались, что эти гвозди на самом деле – небоскрёбы.

– Но знает кто-нибудь из вас, какой она была всего две сотни лет назад?

Шарик начал вращаться, и с каждым оборотом небоскрёбы становились всё ниже. Вот исчез один, второй, третий. И перед восхищённым классом появилась совсем другая планета. Гладкая и невероятно цветная. За окном не встретить было таких цветов! Сочные и яркие: голубой, зелёный, жёлтый, синий – живые.

Среди ребят пронёсся удивлённый шепоток. Маленький Тедди был доволен. Он с самого утра уверял всех, что эту экскурсию они не забудут никогда. Но одноклассники почему–то не верили ему. Ему! Мальчику, чья мама была самым–самым главным экскурсоводом Шпиля!

– Наш город, – Мери указала на тёмную точку, и вместо шарика появились улочки в обрамлении уютных домов, каждый – не выше двух этажей. Одни были деревянные и кирпичные, с садиками и без… Разные. – Так он выглядел до застройки. Ну а сегодня мы с вами находимся в самом высоком здании мира – Шпиле! На двести пятьдесят этажей выше, чем жили наши предки!

Класс, пройдя прямо сквозь проекцию, попал в просторный круглый зал. Потолок оказался прозрачным, и над головами детишек возвышалась тонкий сверкающий шпиль, в честь которого здание и получило своё название. Все дети, как один, прильнули к панорамным окнам. Небоскрёбы кольцами опоясывали Шпиль, напоминая круги на воде от брошенного камня. Улицы были перекинуты между этажами каменными, железными и стеклянными мостами, проходили сквозь сами дома, пролегали по крышам. Но людей на них было немного, основная жизнь протекала внутри, за стенами. Мама называла это «принципом муравейника», но Тедди плохо понимал, что такое муравейник.

Он единственный из всей группы не глядел по сторонам. И не потому, что боялся высоты, нет. Тедди знал, что в этом зале есть что-то поинтереснее.

В самом центре, на круглом серебряном диске, который парил в воздухе, в белом цветочном горшке ютился зелёный пышный кустик, горшок был ему мал. Вокруг, мигая красным, тянулась голографическая лента «Не прикасаться».

– Вы уже видели, какой яркой и зелёной была земля, – тем временем начала Мери, – зелёный называли цветом жизни. Но для того чтобы построить новые небоскрёбы, жители города вырубали леса, осушали океаны.

– А я знаю, что такое океаны! – гордо заявил Томми Спансер.

– А кто знает, что это такое? – Мэри Шейн указала на горшок с кустиком.

Дети молчали.

– Роза, – громко ответил Тедди и получил свою порцию восхищённых и завистливых взглядов.

– Верно, – похвалила экскурсовод. – Её называли самым прекрасным цветком, роза была символом любви. Но главное, что она, как и остальные растения, давала человеку жизнь. Они выделяли кислород, которым мы с вами дышим. Но сейчас перед вами последнее воспоминание о том времени. Последняя надежда, на то, что наша планета ещё будет живой.

– Но ведь кислород вырабатывают машины? – выкрикнул Томми.

– Ты что, дурак? – в этот раз Тедди не улыбался. Ему самому было обидно, что лучший друг не понимает такой очевидной вещи. – А что, если бы и тебя выработали машины?

Томми понял, что сказал что-то не то, но что именно – не понял. Он пожал плечами и неуверенно протянул:

– Я бы не хотел.

– Вот! Поэтому нам нужны растения! Настоящие как мы!

– Ну да, – друг стушевался и отошёл к окну, сделав вид, что ему очень интересен город. Остальная ребятня тоже разбрелась по залу, и Тедди остался стоять у защитного купола один.

– Тебе понравилось? – мама потрепала его по волосам.

– Да. Ма, я бы очень хотел!.. – воскликнул он и запнулся. Мальчик ещё не знал таких слов, чтобы выразить своё желание. Удивительно, как маленькое растение могло вызвать в детской душе так много чувств.

– Я знаю, милый.

Когда малышне надоело глазеть на облака, экскурсовод позвала всех вниз. Класс дружной гурьбой закатился в лифт, Томми примирительно помахал другу на прощанье,  и уже через пару секунд исчез под облаками. А Тедди и его мама остались на самом верхнем этаже самого высокого здания в мире.

Прежде чем пойти домой, Мэри должна была закончить работу. Она уколола палец булавкой и выдавила капельку крови прямо на мерцающую предупреждающую ленту с надписью «Не прикасаться». Надпись тут же мигнула зелёным, теперь к кустику можно было подойти.

Тедди знал, что это защитное поле, которое отключить может только мама. Однажды он попытался дотронуться до розы, забыв про защиту. В тот раз его так отшлёпали, что он ещё неделю не мог спокойно сидеть. Мама кричала и ругалась, а потом долго плакала. Она заставила сына пообещать, что тот больше никогда–никогда не подойдёт к кустику ближе, чем на метр.

– Расскажи сказку, – заворожённо наблюдая за мамой, попросил Тедди.

И она, аккуратно протирая листочки от пыли, в который раз рассказывала ему старую сказку про мальчика и розу, а затем про розу и чудовище… Во всех её сказках обязательно была роза.

Вот ритуал был закончен, мама вновь приложила уколотый палец к ленте, и та снова стала красной.

– Пойдём домой?

– Мам, – протянул Тедди. – Пожалуйста!

Ему не нужно было уточнять свою просьбу, Мэри Шейн и так прекрасно знала, чего хочет её сын. Ведь так же сильно, как он боялся высоты, Тэдди любил звёзды. Раньше она рассказывала ему про них, но не могла показать, а теперь, когда над головами было небо, а не бетонные перекрытия улиц, она просто не могла лишить сына этого чуда.

Они постелили на полу плед и устроились рядышком, глядя через прозрачный купол потолка, как небо сначала тускнеет, а затем наливается синевой и как на нём, словно светодиодные лампочки, загораются звёзды.

Тедди несколько раз порывался что-то сказать, но только тяжело вздыхал. И Мэри отлично его понимала: звёзды не требовали каких-то особых слов, только искреннего детского восхищения.

Они вернулись домой далеко за полночь, когда Тедди уже начал клевать носом. Спустились по лестнице, как каждый раз после экскурсий.

Их квартирка была не ровней блестящим залам Шпиля. Из узкого окошка не было видно неба, только клочок соседней стены. Но до того, как руководство Шпиля взяло на работу никому не известного историка, Мери Шейн с маленьким сыном приходилось ютиться в каморке, в которой не было даже уборной, не то что окна.

А теперь они живут на Уровне – этаже посерединке, от которого одинаково далеко и до звёзд, и до дна. Жизнь налаживалась.

– Теперь они не будут смеяться надо мной, – стягивая кроссовки, сонно сказал малыш.  – Моя мама – экскурсовод Шпиля!

Мэри рассмеялась:

– Не хотите ли вы сказать, Теодор Шейн, что пытаетесь самоутвердиться за мой счёт?

– Нет! Конечно, нет! – воскликнул мальчик, но тут же задумался и грустно добавил: – Я не знаю.

– Искренне, – одобряюще улыбнулась мама. – Думаю, такой честный мальчик заслуживает подарок, – указала на стол.

Там, на маленьком серебряном диске, стоял белый цветочный горшочек. А рядом лежал пакетик с семенами.

Тедди восхищённо ахнул, затем ойкнул, бросился обнимать маму, но тут же передумал и понёсся к столу. Он разорвал пакетик, взял семечко двумя пальцами и аккуратно опустил его в землю. Горшок голосом мамы объявил:

«Полей меня»!

Мальчик схватил лейку. Сигнал перестал пищать, а уже через пару секунд из синтетической земли проклюнулся росточек. Голограмма сияла ярким зелёным цветом, совсем как розовый куст в Шпиле.

Мери Шейн с любовью погладила сына по голове.

– Это мак, милый, – сказал она, ей совсем чуть-чуть не хватило до розы, – Он похож на солнце.

– Спасибо! – мальчик обнял маму так крепко, как только мог. – Я вырасту, мамочка, и у тебя вся квартира будет в цветах! Вот увидишь! Обещаю!

Но пока на их подоконнике цвёл только мак.

 

***

– Полллей мення… – тихим треском разлеталось по комнате.

За два дня его отсутствия мак завял. Теперь из земли торчало только несколько коричневых стеблей.

Динами давно сел, и голос было не узнать.

Тедди Шейн уже десять лет не слышал голоса мамы. Теда Шэйна больше никто не называл Тедди.

Из проржавевшей лейки грязной струёй полилась вода, наполнив комнату тошнотворным запахом гнили. Проекция мёртвого цветка распалась, и из влажной земли проклюнулась бледно–зеленая, чуть просвечивающая голограмма ростка.

Горшок перестал трещать, но тут же всхлипнула тонкая полоска коммуникатора, на экране высветилось:

«Ридли».

Тед вылил остатки лейки себе на голову. Он чувствовал, как струйки протухшей воды смешиваются с потом, текут по шее, попадают в уши и рот, заливаются за ворот. Но не различал ни запаха, ни вкуса.

Вспыхнула лампа, и в её грязном свете парень стал похож на покойника. Волосы слиплись в грязные сосульки, водолазка блестела от пота. Лицо, пергаментно-жёлтое из–за тусклого света, пугало. Даже глаза, когда-то ярко-зелёные, теперь превратились в два грязно–бурых болотца.

Парень всматривался в своё отражение, будто то знало ответ.

Почему так просто?

Просто вошли и просто вышли. Просто обошли охранку, разминулись с патрулями, взяли всё, что надо, и вот он стоит в своей комнате…

Тед фыркнул своему отражению. То ответило такой же неприязнью.

Опять засветился коммуникатор:

«Йоко».

Все вопросы исчезли. С Йоко… с ними всеми всё было в порядке.

Спасибо, что так просто.

Коммуникатор показывал четыре вечера. Он мог поспасть. Поспать пару часов. Да. А затем, убираться.

Тед рухнул на кровать, и за секунду до того, как провалиться в сон, набрал на своём коммуникаторе: «Шейн».

Ему снились звёзды, которых он никогда больше не видел. Не мама, не счастливое детство. Просто звёзды. И это было желаннее любых сновидений.

Он поднялся засветло. Хотя как определить в этом бетонном муравейнике, когда начинает светать, парень не знал. Нижние улицы – бесконечные коридоры – жили по часам. Фонари никогда не выключали, работа никогда не прекращалась. Многие люди никогда не видели солнца.

Парень выгреб выручку за последние месяцы. И, прихватив со стола подросший мак, покинул своё убежище. Дверь закрывать не стал. Красть тут всё равно было нечего.

– Тедди, – вдруг отчётливо послышалось за спиной.

Шейн понимал, что такого не может быть, но позволил себе слабость, обернулся на голос. И невольно сделал шаг назад, чувствуя, как одним махом вышибает воздух из лёгких.

В проёме двери стояла мама. Ничуть не изменившаяся с их последней встречи. Даже более живая и счастливая, ещё не сморённая прогрессирующей болезнью.

Она помахала ему, как всегда махала, провожая в школу.

– Ма… – он не успел закончить, как дверь качнулась.

– Трррррдт, – проскрипели проржавевшие петли, и виденье исчезло.

Тед вздохнул, но сам не знал, был это вздох облегчения или разочарования, и, больше ни на что не отвлекаясь, вышел из дома.

В грязно-сером людском месиве проблескивали белые мундиры Законников. Стражи неподвижными статуями охраняли переходы. По два на дверь, по три на лифт. Тед поднялся по наружной лестнице, держась как ни в чём не бывало. Сунул Законнику под нос пропуск на верхние этажи. Тот даже не шевельнулся. Шейн ожидал большего оживления, ему казалось, что вся планета уже знает о событиях прошлой ночи и Стражи ждут только его, но всё было спокойно.

Парень встал в очередь к лифту. За последние годы Шпиль достраивали ещё трижды. Теперь он вырос на пять этажей, и Уровень тоже поднялся. Человеческая жизнь начиналась с сотого. Дно подбиралось всё выше.

Прибыл лифт. Кабина – обшарпанные стены из металлических блоков – не вызывала доверия. Старые проржавевшие тросы скрипели от перевеса. Тед слышал, как где-то за спиной хнычет от страха женщина. А сам он с детским ужасом вспоминал новенький стеклянный лифт с прозрачными стенами и полом и благодарил судьбу за эту разваливающуюся коробку.

Он поднялся на тридцать этажей. Обстановка вокруг не сильно изменилась, разве что Законников стало на пару человек больше да улица перестала напоминать глухую кишку. Теперь над головами у прохожих тянулись бетонные мостики. Но разглядеть неба за их переплетением всё равно было невозможно.

Не успел Тед сделать несколько шагов, как над головой с грохотом пронеслась железная кабина – тут проходила линия монорельса. На станции – сквозном туннеле, пронизывающем жилой квартал – практически не было людей. Тед забрался в кабину, в самый дальний угол, втиснувшись между стенкой и пассажирами подальше от дверей: так риск вывалиться на ходу был меньше. Впереди было два часа дороги и он, справедливо рассудив, что бессмысленно тратить их впустую, спокойно уснул.

Насколько спокойно мог спать человек, который пару часов назад выкрал код доступа из головного управления департамента охраны.

«Да не парься», – говорил ему Ридли, принимая заказ от человека, который не представился, но платил много и наперёд, – «Всё будет ок». В итоге: почти два месяца подготовки, проникновение на охраняемую государственную территорию и разбуженное осиное гнездо Законников…

И вот у них на руках набор цифр, адрес встречи и три сотни кредитов аванса на каждого, которые заказчик обещал удвоить по выполнению.

Стоили эти деньги таких последствий? Тед не мог честно ответить себе на этот вопрос. Так себе завершающий заказ «воровской карьеры», после которого они с Йоко собирались зажить спокойной и счастливой жизнью законопослушных граждан.

Да, спал Тед спокойно.

Он проснулся, когда монорельс вильнул и в громкоговорители предупредили о подъезде к  Первому охраняемому округу. Выскочил из кабины, не дожидаясь остановки и, не пересекая границы, загрузился в очередной лифт, чуть более новый и пугающий.

С каждым Этажом вид вокруг становился богаче. Улицы становились всё шире, на переходах появлялось всё больше охраны. Ещё семь метров лебёдки – и перед Тедом открылся Уровень. Широкий и светлый проспект, дугой уходящий за горизонт.

Даже дышать здесь стало как будто бы легче. А, кажется, всего–то исчез смог.

Шейн задрал голову к небу. Отсюда он впервые увидел верхушку Шпиля. Ещё чуть-чуть – и не останется небоскрёбов. Они превратятся в «обычные» высотки.

Окна блестели в первых лучах восходящего солнца, отражали их. Блики летели от стены к стене, от здания к зданию, раскалываясь о зеркальные панели. Редкие прохожие восхищённо наблюдали за этим светопреставлением. Лучи пролетали мимо, падали между мостиков и терялись в пыльном облаке где-то далеко внизу.

Ридли ждал его на открытой террасе одного из многочисленных кафе Уровня.

– Переоденься, – вместо приветствия он швырнул сумку. Тед поймал её на лету и, кивнув, молча прошёл мимо.

Он заперся в кабинке туалета и натянул обновки. Свою старую одежду Тед кинул в бочок вместе с капсулой растворителя. Минута – и от вещей осталась только грязная пена. Бегло глянул на себя в зеркало. Светлый костюм, тёмно-синяя рубашка со свободными рукавами и галстук. Если бы не бледное лицо с тяжёлым взглядом человека, который сам себе не доверяет – сошёл бы за типичного студента. Тед улыбнулся своему отражению, но стало даже хуже. Уж лучше просто ни на кого не смотреть.

– Йоко? – первым делом спросил он, вернувшись к напарнику.

– С ней всё в порядке, ждёт нас на адресе, – терпеливо ответил Ридли, будто общался с ребёнком.

Но Теду было важно лишь то, что с девушкой всё хорошо.

– Занятия закончатся через полчаса, прогуляемся?

Тед кивнул, он не спрашивал, что за занятия и почему им важно, во сколько они закончатся. Это было в основе их сотрудничества – каждый отвечал за свой вопрос. У Ридли был план, он знал, что делает. Теду нужно было «подчиняться и не тупить».

Уровень был пустыне. Для человека, прожившего здесь всю жизнь, россыпь кафе и магазинов не представляла интереса. Но Шейну приходилось делать над собой усилие, чтобы не вертеть головой. Мимо мелькали редкие прохожие. Люди с беззаботными лицами.

Ридли чувствовал себя в своей тарелке. Грива светлых волос, ясное улыбчивое лицо – он выглядел вызывающе уверенным и успешным – настоящий красавчик. Не раз Шейн думал, что если бы Ридли захотел – без проблем добился бы всего. Честным путём. Но честный путь тому был неинтересен. И всё же Тед завидовал ему.

На Уровне было безумно тяжело помнить о том, как живут люди на дне, и Тед вдруг испугался, что, придя к жизни, о которой мечтал – к этой жизни – вдруг забудет за выпивкой в кафе, неспешными прогулками и новыми шмотками о том, как живут люди на самом деле. Сольётся с этими тупыми счастливчиками. Станет таким же тупым. И счастливым.

На противоположной стороне улицы вдруг во весь дом засветился рекламный экран.

– Шпиль приглашает на экскурсию! – радостно воскликнул голос, и Шейн невольно глянул на экран. На секунду ему показалось, что в улыбчивой девушке–дикторе он видит маму. Всего на секунду, но этого хватило. – Поднимитесь на верхушку мира, взгляните на величайшее чудо света!

Знакомые стеклянные двери разъехались. И Тедди с горсткой одноклассников прошли в круглый стеклянный зал. Над пролётом лифта всё так же горел оптимистичный девиз: «Мы – живые!»

– Последнее растение на земле! Настоящее! – Тедди перевёл взгляд на розовый куст в неизменном белом горшке. На зелёном стебле набухал бледно-розовый бутон.

Шейн остановился. Ему показалось, что даже сердце пропустило удар.

«Я бы так хотел, мамочка»

«Я знаю, милый, знаю».

– Заинтересовался? Я никогда там не был, – вдруг ворвался в воспоминания голос Красавчика.

– И я, – соврал Шейн осипшим голосом. – Пойдём! – и он рванул вперёд, как будто знал, куда идти.

Товарищи успели поравняться с западными дверями университета, когда спокойствие Уровня разорвало дребезжанием звонка. Закончилась первая смена, металлические двери распахнулись, и из них, словно из крана, потоком потекла толпа. Студенты, кричащие и смеющиеся, сливались в однообразии светлых костюмов, превращались в сплошное белое полотно. Тед и Красавчик в считаные секунды растворились в шумной компании.

– Привет! Давно не виделись! – Ридли налетел на какого-то мальчишку и обнял его. Тот ответил на объятия вполне искренне, хоть по лицу его и было видно: он не совсем понимает, с кем здоровается. – До встречи! – тем временем улыбнулся Красавчик и, так и не дав пареньку возможности себя вспомнить, исчез.

Тед чуть не потерял его среди одинаково-белых спин.

– Прошу, – напарник сам нашёл его, прихватил под локоть. В протянутой руке тускло поблёскивал значок с фамилией и номером класса. – Нам сюда, – он подтолкнул друга к одному из десятка лифтов, – Щёлкните на соточку, – попросил он, заходя в кабину, и приложил свой бейдж к панели, та мигнула зелёным. Тед повторил всё за ним, удивляясь сообразительности Красавчика. Действительно, студентов практически никогда не проверяют, есть немалый риск отгрести от их папаш, если случайно тронуть сынка какого–нибудь высокопоставленного чиновника.

Лифт останавливался на каждом этаже: через пятьдесят в кабине осталось только пятеро. Тед шагнул из лифта и тут же охнул, но сдержался и не закашлял. На такой высоте с непривычки было довольно трудно дышать.

– До встречи, ребята! – Ридли помахал их спутникам и чуть ли не вприпрыжку пошёл по улице. Когда они отошли от лифтов, Шейн потянулся к рюкзаку, в котором лежали кислородные баллоны.

– Не смей, – всё с той же улыбкой прошипел ему Красавчик. – Ты местный, местным здесь хорошо.

Тед застегнул молнию рюкзака. Он уже чувствовал, как сознание немного ведёт от резкого перепада давления.

Ридли скоро свернул с центрального проспекта и теперь вёл его глухими улицами, без единого окна.

– Сюда, – наконец он открыл незаметную дверь. Стоило ей закрыться, как система обдала их паром и нормализовала давление, но легче пока не стало.

Они оказались на лестничном пролёте, точь в точь, как те, по которым Мэри и Тедди ежедневно спускались в свою квартирку. И дверь, к которой привёл его Ридли, была такая же, песчаного цвета, с точкой камеры посередине. Тед постучал условным стуком и вдруг подумал, как бы здорово было, если бы дверь ему открыла мама.

Вот дверь отворилась, а в следующий миг у него на шее повисла… не мама. Йоко. Но он ни разу не пожалел об этом.

– Я волновалась, – наконец отступив в сторону и пропуская их внутрь, сказала девушка.

– Я скучал.

– Я сейчас обделаюсь, – в тон им протянул Ридли и, скривив недовольную рожицу, отправился на поиски туалета. – Заказчик ещё не объявлялся? – крикнул он по дороге.

– У него ещё час, – Йоко проверила время на коммуникаторе.

Это значило, что у них был ещё час побыть вместе. Если Ридли будет достаточно сообразителен, чтобы не мешать.

За Йоко Тед прошёл через маленький коридор в основную комнату, широкую и просторную. С опаской глянул на дальнюю стену.

– Не волнуйся, – шепнула ему девушка, – я позаботилась об этом. Панорамное окно закрывали голографические жалюзи, которые с пяти шагов невозможно было отличить от стены.

Девушка обвила руками шею Теда, потянулась к его губам, и в поцелуе тревога наконец отпустила его.

Невысокая и хрупкая, с огромными любопытными глазами и короткой чёлкой каштановых волос, Йоко неуловимо напоминала Теду маму. И каждый раз в их близости он чувствовал себя неловко. Ридли назвал бы его извращенцем.

Тед так хотел бы ответить ему, что это неправда. Что он любит Йоко, её саму, а не воспоминание в ней. Но не всегда сам верил своим словам.

Их поцелуй прервал звук смываемой воды. Ридли появился через секунду, на ходу застёгивая ширинку. Сделал вид, что ничего не заметил и заявил:

– Я бы поел.

Как ни странно, сам Тед почувствовал голод только после его слов. И ведь правда, когда он последний раз ел? Два–три дня назад?

Товарищи успели разогреть стандартные энергетические пай–пакеты. А когда парни на половину приговорили свои, появился заказчик.

Резко потух свет, коротко пискнул датчик двери, и темноту пронзило несколько лазерных прицелов. Тед, Йоко и Ридли бросились на пол, не дожидаясь последствий.

– Ну хватит, ребята, – произнёс чей-то голос, и свет вновь зажёгся, – мы же друзья.

Шейн поднял голову от пола. Ему показалось?

В просторной комнате стало людно и тесно. У двери полукругом стояло пятеро светлых стражей с цветными клановыми повязками на левых предплечьях – знак отличия, указывающий на их службу конкретной компании, – голубые с зелёным. Тед смутно узнавал их. Так вот почему Законники ещё не поднялись по тревоге. Заказчик имел нелохие связи.

– Поднимайтесь, – голос звучал дружелюбно. Говорящий – молодой мужчина в строгом костюме подошёл к столу и согнулся, с улыбкой заглядывая под него.– Ну же, нечего бояться.

Тед ещё секунду не рисковал шевелиться, но вот ему протянули руку. Он с опаской принял её. Поднялся, всмотрелся в улыбающееся лицо.

– Ну, привет, Тедди! – Томми, а теперь уже Томас Спансер, по-братски обнял его, и ошеломлённый Шейн робко ответил на объятие.

В этом лощёном мужчине тяжело было узнать друга детства.

– А ты изменился, – Спансер отступил на шаг, окинул Теда с ног до головы. – Повзрослел.

И тут Шейн рассмеялся. Они были погодками, и всё равно их нереально было сравнить. Повзрослел… Уж скорее постарел.

– Ты тоже, – ответил он. – Так значит, ты наш таинственный заказчик?

– Извини, – Томми отвёл взгляд, будто ему действительно было неловко. – Не хотел отвлекать тебя от заказа. Пока.

Это невинное слово заставило насторожиться. Тед переглянулся с Ридли.

– Но теперь нужно слишком многое обсудить, лучше сделать это самому.

– Мы выполнили заказ, – с вызовом сказал Красавчик.

Тед приподнял руку, останавливая его.

– Ты хочешь обсудить оплату?

– Нет, конечно, – Томи играл дурачка, оставаясь всё так же весел, – мы ещё не рассчитались, – и, понимая, что от него ждут ответов, пояснил: – Код доступа – это так, мелочь. Только часть вашей работы.

Ничего себе мелочь. Тед бросил взгляд на Ридли, но тот только пожал плечами. Хоть он и принимал заказ, но такие подробности стали неожиданностью и для него.

– И что же, ты думаешь, мы должны сделать ещё?

– Украсть кое-что.

Эта игра в намёки начала напрягать.

– Помнишь, твоя мама рассказывала нам сказку? Про мальчика и розу…

Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, Шейн до последнего надеялся, что бывший друг шутит, но тот был вполне серьёзен. Тед первый не выдержал игру в гляделки.

– Да ты псих, – смешок вышел нервным.

Он повернулся к Йоко и Ридли, которые всё ещё ничего не понимали.

– Он хочет, чтобы мы украли розу из Шпиля.

– Да вы псих! – повторил за ним Красавчик, но в его голосе звучали восторженные нотки.

– Благодарю, – Томас поклонился. – Код, который вы добыли – универсальный доступ к системе безопасности. Позволит на удалении перепрограммировать камеры наблюдения, отключить сигнализацию и охранные поля…

– Но не все! – нетерпеливо перебил Тед.

– Да, защиту вокруг розы на удалении не снимешь, – точно понял его Спансер. – Но для этого у нас есть ты, – он усмехнулся реакции Шейна. – Конечно, ты – сын последнего экскурсовода Шпиля. Кровная родня.

Их беседа больше не была разговором старых друзей, Томас стал опасен. И Тед инстинктивно отступил. Быстро оглядел комнату, оценивая силы и, поняв, что расклад не в их пользу, понял: придётся говорить.

– Я бы не хотел…

Но разговор не заладился. За секунду произошло сразу несколько вещей. Хлопнул выстрел, вскрикнула и упала с простреленной ногой Йоко. Шейн хотел броситься к ней, но дорогу преградил белый мундир. Ридли очутился на полу, скрученный Светлым стражем.

Теда не тронули.

– Меня не интересует, что ты хочешь, Тедди, – уже без улыбки сказал Томас, и Шейн, сам того не ожидая, отступил. – Ты выполнишь заказ, – он, будто играясь, подхватил со столика горшочек с маком, повертел в руках.

На мгновение Теду захотелось крикнуть «Нет», поддавшись такому искреннему, детскому чувству справедливости, желанию сдержать данное матери обещание, никогда-никогда больше не приближаться к розе. Но на полу от боли корчилась Йоко, и он не сомневался, откажись он, выстрелят уже не в ногу. Тут же слабо сопротивлялся Ридли. Глядя на его перекошенное лицо, Тед ощутил удовлетворение. Красавчик сам виноват, это всё он… Но тут же сам одёрнул себя. Очевидно ведь, что Спансеру нужен был только Тед. Не согласись Ридли на заказ, Томас нашёл бы другие способы.

– Соглашайся, Тедди, – елейным голосом, не предполагающим отказа, произнёс Томми и вдруг прыгнул вперёд. Шейн подставил плечо, собираясь встретить удар, но того не последовало. Вместо этого его схватили за руки, развернули и со всей дури, так что круги пошли перед глазами, впечатали в стену.

Вот только это оказалась не стена.

Сосредоточившись на ситуации в комнате, Тед забыл про своего самого главного врага, сам шаг за шагом приближаясь к окну. И теперь, когда голографические жалюзи, которых с пяти шагов было не отличить от стены, исчезли, перед самым его носом раскинулся вечерний город и высота.

Томас ещё что-то сказал, но Тед его больше не слышал. Уши заложило так, что в этой гулкой тишине отчётливо было слышно, как колотится сердце. Вмиг стало тяжело дышать, он вхолостую хватал ртом воздух, задыхался.

– Шейн! – голос прорвался, как из-под толщи воды. Тед рефлекторно перевёл взгляд на источник звука. У Томаса в руках был миниатюрный горшочек с цветущим красным маком. – Выбирай! – он сжал кулак, и  Тед с едва ощутимым сожалением смотрел, как между его пальцев просыпаются осколки горшка и искусственная земля. Он помнил, что цветок был важен для него, понимал, что должен сожалеть, но голову всецело заполнил животный первобытный ужас. Настоящий.

Тед пытался вырываться, отталкивал от себя высоту, но Томас держал крепко, и руки только скользили по стеклу, такой тонкой и ненадёжной защите. К моменту, когда перед глазами появились слепые пятна, Тед был им рад. Лучше не видеть, ничего из этого не видеть.

– Быстрее! – опять гаркнул Спансер. Похоже, в его восприятии времени всё происходило гораздо быстрее. – Решай!

– Я согласен! Согласен! – не слыша себя, заорал Тед. Он был готов сказать всё что угодно, лишь бы эта пытка прекратилась.

И она действительно прекратилась.

Чужие руки отпустили его, и, не удержавшись, Тед рухнул на пол. Неловко, отталкиваясь непослушными онемевшими ногами, отполз подальше вглубь комнаты. Попытался перевести дыхание, наконец смог глотнуть воздуха, но его тут же стошнило.

Кто-то протянул к нему руки, Тед заметил движение где–то на периферии зрения и тут же отшатнулся. Но это был всего лишь Ридли. Он приобнял его за плечи, держа подбородок так, чтобы Шейн не захлебнулся рвотой. Убедившись, что приступ прошёл, Красавчик поднялся и как ни в чём не бывало стал вести переговоры.

Тед не слышал, что они обсуждали со Спансером, похоже, он даже отключился. А когда вновь открыл глаза, гости, наконец, ушли.

Ридли выглядел довольным.

– Можем начинать работать! – оптимистично заявил он, хлопнув в ладоши.

Спасибо ещё, что догадался первым делом заштопать Йоко.

Девушке повезло, пуля прошла вскользь, так что даже минимальных навыков Ридли хватило.

Чтобы привести в чувства Теда, потребовалось больше времени. Даже через час, когда Йоко уже спала, а они с Ридли принялись за работу, его всё ещё мутило. Стоило хоть на секунду вернуться в воспоминаниях ко встрече со Спансером, как Шейн чувствовал: на загривке дыбом встают волосы.

Иногда он подвисал, остановив взгляд в одной точке.

– Вот давай без этого, а? – в очередной раз недовольно протянул Красавчик и, поняв, что Тед его не слышит, пихнул товарища в бок. – Эй! Тебе делать нечего? Времени и так мало.

Он был прав, им действительно стоило поспешить с подготовкой.

Спансер пообещал три дня спокойствия – на большее его влияния на Законников не хватало. Три дня до массовых арестов. Одна ночь для того, чтобы успеть провернуть дело. Когда Тед вспоминал, как долго они готовились к прошлому заказу, его пробирал нервный смех.

Но Томас гарантировал, что они получат любое необходимое снаряжение, оставил карту памяти со схемами и чертежами Шпиля и, по словам Ридли, вёл себя «очень профессионально, как человек, заинтересованный в успехе». Знал бы Тед Красавчика хуже, разочаровался бы. Тот вообще не понимал, отчего это Шейн закатил истерику.

– Интересно, зачем ему бесполезное растение, – с неподдельным интересом рассуждал он. – Рычаг влияния?

Тед старался не раздражаться.

– Слишком прямолинейно, – он вдруг вспомнил, какую сцену разыграл друг тогда, в детстве, чтобы Тед не опозорился перед всем классом. – Томас – любитель многоходовок. В его стиле организовать кражу, чтобы потом самому вернуть растение, публично казнить воров и стать всеобщим героем.

Ридли хмыкнул, вполне живо представив, кого в таком случае будут публично казнить, и предпочёл больше к теме не возвращаться. Сам сказал, работы было немало.

Несмотря на то что Спансер неплохо облегчил им жизнь, предоставив максимум информации, оставался один, самый важный вопрос.

– Как мы попадём на самый верх? – Красавчик как раз разбирался в чертежах этажей Шпиля. – Я имею в виду, незаметно. Охрана охраной, но поднимающийся лифт увидят даже на дне.

– До двухсот пятидесятого идут лестницы, – не отрываясь от монитора, автоматически ответил Тед. И тут же отвлёкся, сам удивившись своей догадке. – Точно! Лестницы!

– На чертежах лестниц нет, – чуть раздражённо бросил Ридли.

– Отлично, значит, их больше не используют, – он испытывал облегчение, поняв, что больше не придётся иметь дело с высотой.

– «Отлично», – передразнил его Красавчик. – И как ты предлагаешь нам использовать лестницы, если мы даже не знаем, где они?

– Я знаю.

Ридли долго смотрел на него, и Теду пришлось напомнить себе: очевидное для него, товарищу кажется бредом.

– Ты слышал Спансора, – пришлось объясниться, – моя мама работала экскурсоводом в Шпиле. Как думаешь, я поднимался к ней, с моим отношением к высоте?

– Ну, хорошо, до двухсот пятидесятого – лестницы, – всё так же раздражённо согласился Ридли.  Очевидно, объяснение не показалось ему убедительным. – А дальше? Хотя ладно, – он упокоился, – я что-нибудь придумаю.

Теду не понравилось это заявление, потому что сам он выхода из ситуации не видел. Пять этажей. Ну, не полетят же они!

– Я придумаю, – как будто прочитав его мысли, уверенно повторил Красавчик, мол: не забивай голову, работай.

Когда на следующий день Шейн вспомнил об этом вопросе, Ридли как ни в чём не бывало заявил, что у него всё готово

 

***

Самым трудным оказалось попрощаться с Йоко.

– Я тебя жду, Тедди, – поцеловав его напоследок, сказала она, и Шейн проняла дрожь. Йоко впервые назвала его Тедди.

Ридли терпеливо ждал, хотя на лице его легко читалось, как он относится ко всем этим нежностям. Его всё ещё тревожило предположение Теда об истинных целях Томаса. И сейчас, когда они только проходили контроль перед лифтом, уже планировал, как смоется после выполнения заказа.

О самом заказе он практически не думал. Спланировано всё было гладко. Спансер предоставил им удостоверения работников ремонтной службы, а вместе с ними – пропуска в Первый охраняемый округ.

Их остановили только у самого Шпиля. На рукаве Законника блеснула салатово-голубая лента.

– Улица не для вас, – с презрением бросил Страж и открыл перед ними панель в стене. – Служебный коридор, – он почти втолкнул парней в узкую нишу, большую часть которой занимали кабели. Очевидно, эти проходы не были приспособлены для людей, но с Законниками не принято спорить.

– Заботится, – бросил Ридли. Он активировал коммуникатор, и над дисплеем засветилась модель этажа. – Три квартала так идти, – Красавчик зафиксировал направление и первым пошёл вперёд.

Тед шёл следом, с удивлением отмечая, как легко им даётся такой сложный путь. Интересно, если бы не поддержка Спансера, удалось ли бы им достать код доступа? Шейн вспомнил, как спокойно вернулся домой позапрошлой ночью… Вряд ли.

Они шли молча, но вот Ридли остановился. Дорогу им преградила стена с полоской лазерного индикатора. Красавчик приложил к ней свой пропуск, индикатор загорелся зелёным, и кусок стены отъехал в сторону, пропуская его. Тед на секунду остался один. Стоило ему только захотеть, и он мог развернуться, просто уйти. Сбежать. Но перед глазами встал образ Йоко.

– Мы в Шпиле, – как только проход за спиной Теда закрылся, Красавчик подключился к пропускной панели. – Сто сороковой, – он вытянул код на экран своего коммуникатора. – Снимаю защиту, – прокомментировал, вплетая в череду цифр украденный накануне код. – Здесь, на двухсот пятидесятом и на самом верху.

Вся процедура заняла у него не больше получаса.

– Ну, – сворачивая экран, повернулся Ридли. – Где твои лестницы?

Теперь они поменялись местами. Тед, не отрываясь от схемы этажа, вёл их всё тем же техническим коридором. Только места тут становилось всё меньше и меньше, и в конце концов им пришлось встать на четвереньки, чтобы не путаться в свисающих с потолка проводах.

Лестниц действительно не было на картах. Шейн потратил полдня, соотнося детские воспоминания с доступными чертежами. Теперь оставалось надеяться, что память его не подвела.

Но место, отмеченное на карте как возможный проход, в реальности ничем не отличалось от всего пройденного ими пути.

Тед зарылся в провода, пытаясь отыскать хоть какой–то намёк на дверь

– Не спеши, – елейным голосом подбадривал его Ридли. – Мы пока в графике.

Шейн не ответил. Только что ему показалось, что пальцы нащупали тонкую щель. И правда, в монолите стены была встроена  плотно прилегающая панель. Поверхность её была едва ощутимо шершавой – пластмасса. Видимо, когда проходы закрывали, ещё планировали использовать пустующее пространство. Парень надеялся, что они передумали. Он постучал, и услышал в ответ глухое эхо. По ту сторону точно была пустота.

– Подержи, – он двумя руками отгрёб в сторону провода. Красавчик подхватил.

Стена показалась цельной, и Теду опять пришлось водить по ней пальцами, чтобы убедиться, ему не показалось – стык действительно есть. Он установил на нём соединённые проводами пломбы, активировал детонатор на последней, и через секунду часть панели разъело.

Красавчик натянул рукав спецовки и тыльной стороной отёр края от тихо шипящей пены. Просунул в образовавшуюся щель голову, затем пролез по плечи. Посветил фонариком и с удивлением выдохнул:

– Лестница.

Похоже, он до последнего не верил в то, что она действительно существует.

Перил не было, и лестничные пролёты просто висели в воздухе. Красавчик закашлял – о вентиляции тут тоже говорить не приходилось.

– Надо было брать кислородные баллоны, – он сделал шаг, и в воздух тут же поднялся столб пыли, на ступеньке остался глубокий отпечаток ботинка. – По крайней мере, мы знаем, что тут давно никого не было.

И, натянув ворот куртки до самого носа, начал подниматься. Пыль поглощала звуки их шагов, и вскоре начало казаться, что они поднимаются в пустоте и пространства вокруг не существует.

Они вышли на пролёт двухсотого. И спустя час, когда бесконечные переходы и ступеньки закончились глухой стеной, казалось, что ещё шаг, и оба упадут без сил.

– Надеюсь, – тяжело дыша, проговорил Ридли, – спускаться будет легче.

На стене, в которую упирались последние ступеньки лестницы, Тед почти сразу нашёл такую же пластмассовую панель, как и этажами ниже, проделал свой фокус и первым выбрался в помещение.

«Мы – живые!» – потёртыми металлическими буквами встречал его зал. Тот самый круглый зал, в котором Тедди Шейн с мамой смотрели на звёзды и рассказывали сказки.

Только теперь над головой не было видно неба – только полупрозрачный потолок и этажи над ним. Не было тут и розы.

– Не залипай, – Ридли толкнул его в спину, заставляя отодвинуться. – Нам ещё пять этажей, – он запнулся, но закончил: – ползти.

И, протиснувшись мимо, сунул Теду в руки свой рюкзак, а сам уже занялся панелью вызова лифта.

Шейн вытряхнул на пол клубок каких–то ремешков и верёвок.

– Надевай, – не оборачиваясь, скомандовал Красавчик. – И без истерик, у меня всё схвачено.

Тед развернул обвяз–«бабочку», с карабинами и системой самостраховки. Снаряжение для высотных работ.

В этот момент двери лифта распахнулись, дохнуло холодным ночным воздухом и знакомый, ничуть не изменившийся женский голос произнёс: «Добро пожаловать».

– Нет, – отрешённо произнёс Шейн, а Ридли уже ловко затягивал на себе ремни страховки. – Ты же сам видел! – в голосе его послышались истеричные нотки.

– Без вариантов, – холодно ответил товарищ. – Это единственный способ, так что поспеши. Сегодня пасмурно, но основной массив облаков под нами. Страховка с распределением веса на всё тело – ощущения, будто на стуле сидишь. Я подсажу тебя и полезу следом. Единственная твоя задача – двигаться и не смотреть вниз, – говорил, будто читал инструкцию, не давая товарищу вставить хоть слово. Но тот и не пытался говорить, послушно натягивая страховку. – Всего пять этажей.

–Всего пять, – эхом повторил Шейн. Деловая собранность Красавчика, его безэмоциональность, действительно успокаивали. Создавали видимость лёгкости. Как будто всё это – пустяк. Вот только Тед знал, что это не пустяк. И от осознания того, что ему предстоит сделать, от понимания, что у него нет выбора, парня бросало в дрожь.

Почти за руку Ридли подвёл его к открытой двери, за которой не было лифта. Но Шейн не нашёл в себе сил глянуть вниз и проверить, действительно ли там облака, как обещал Красавчик. Он смотрел прямо, едва различая силуэты соседних зданий.

Ридли пристегнул его карабин к тросу лифта, зафиксировал в статичном положении.

– Спокойно, – совсем как Томми когда-то, сказал он, и Тед вцепился руками в трос, – Главное – вниз не смотри. Ну же, нечего бояться.

И легко толкнул всё такого же скованного и послушного Шейна в пустоту.

Страховка рванула, болью отозвавшись в паху.

На секунду Теду показалось, что его с головой окунули в холодную воду. А затем стало очень жарко. Он чувствовал, как вспотели ладони, и был рад, что перчатки не скользят по тросу. Пот щипал глаза, стекал по шее. Шейна трясло крупной дрожью.

Вот трос качнулся – это Ридли повис на полметра ниже – и Тед зажмурился, вцепился в страховку, сжался, как будто рассчитывая, что именно это убережёт его от падения.

– Давай, шевелись! –  крикнул Ридли и хлопнул его по бедру.

Его голос прозвучал привычно-недовольно, будто они не болтаются на тонком тросе на высоте сотни этажей, а сидят в комнате за компами и Тед просто опять завис.

– Не тупи!

Как ни странно, это действительно подействовало, и Шейн полез, подтягиваясь на руках и передвигая карабин вслед за собой на каждой остановке.

Он чувствовал, как следом ползёт Ридли. Но смотрел только вверх, где в редеющих облаках уже проглядывались тёмные пятна неба. Было удивительно тихо: ни шума ветра, ни привычного голоса дневного города.

– Этаж! – проинформировал Красавчик, и Тед ускорился. Его всё так же трясло, но теперь страх не парализовал, а, наоборот, толкал вверх.

В ушах гулко стучало сердце. Десяток ударов – этаж. Ещё один. И ещё.

– Остался последний!

И в момент, когда они поравнялись с дверью, облака над их головами разошлись, и небо открылось мириадами огоньков.

Тед замер. Непрошенными, на глазах выступили слёзы. Он столько раз видел звёзды во снах, но все-таки успел забыть, как они прекрасны. Сейчас казалось, что всё это время звёзды ждали его здесь. И страх незаметно отступил.

Ридли, разбиравшийся с пропускной панелью, не заметил его слёз.

– Добро пожаловать! – привычно поприветствовало их, когда двери открылись, и Красавчик первым спрыгнул на пол. Дёрнул Теда за ногу, заставляя немного спуститься, и помог ему забраться в комнату.

– Добро пожаловать! Д–д–добро пппожаловать! – не унимался голос, добавляя нереальности происходящему.

– А чтоб тебя, – Ридли только махнул рукой, – заело.

Шейн сделал шаг и тут же повалился на пол, не удержавшись на ватных ногах. Его всё ещё трясло, дыхание сбилось. Но теперь всё это было совершенно не важно. Он смогли! Поднялись на самый верх. И перед ним в мягкой подсветке зеленел розовый куст. Бутон, который он ещё вчера видел в рекламе, теперь горел ярким алым цветом.

– Теперь ты, – скомандовал Красавчик, помогая ему подняться. – Давай.

Тед, не отрывая взгляда от прекрасного цветка, стянул перчатку и уколол палец булавкой. Протянул руку, замер, не решаясь дотронуться.

– Больше никогда! Никогда не прикасайся к нему, Тедди! – вдруг отчётливо услышал он крик мамы. Почувствовал, как она обнимает его за плечи. Понял, что она плачет.

Но Ридли грубо схватил Теда за руку, и капля крови упала на защитную полосу. Та, долгие секунды подумав, мигнула зелёным и исчезла.

– Я вырасту, и у тебя вся комната будет заставлена цветами. Вот увидишь, – прошептал Тед, протягивая руку к цветку. Аккуратно, лишь кончиками пальцев прикоснулся к лепесткам.

И не почувствовал их.

Листики, покрывшись лёгкой рябью, прошли сквозь пальцы. Он отдёрнул руку, и картинка вновь стала цельной.

Красавчик отпихнул его, сам схватил цветок, но результат остался неизменным. Перед ними было не живое растение, а искусно сделанная проекция.

– Последняя надежда на то, что наша планета ещё будет живой, – Теду вдруг вспоминалась та, самая важная, экскурсия. Он рассмеялся.

Как там было в сказке, которую рассказывала мама? Когда с розы упадёт последний лепесток, юноша навсегда останется чудовищем.

Мальчиком он и не думал даже, что сказка может быть не о человеке – о мире. Вот он – последний лепесток. Опал.

И на их планете больше нет ничего настоящего.

– Доообр–р–ро пожаловать, – не унималось приветствие.

Ридли матерился, а Тед смеялся.

– Ладно, – в конце концов, сказал Красавчик. – Берём так. Нам нужно было принести розовый куст – мы его принесём. Не наше дело, что он не настоящий.

Он потянулся к горшку, но Тед вновь коснулся защитной панели уколотым пальцем, и товарищ едва успел отдёрнуть руку.

– Ты что творишь! Верни!

– Нет.

Он смотрел на взбешённого Ридли и понимал, что поступил единственно правильно.

– Оставим так, Ридли, – всё ещё посмеиваясь, сказал Тед. – И мы…

– И мы трупы! – Красавчик надвинулся на него, и Шейн отступил. – Он нас всех прикончит. И твою Йоко тоже. Подумай о ней.

Тед думал. Думал и понимал. Что принесут они розу или нет – они трупы. И Спансер, в какую бы игру он не играл, тоже труп. Никто не отпустит их с таким знанием.

И теперь он думал о Йоко. Она стояла тут же, рядом. Невысокая, хрупкая, с огромными любопытными глазами. Похожая на маму.

– Дробрро пжловать.

А может это и была мама?

Смотрела с пониманием, не осуждала. Её мальчик, такой взрослый, вырос настоящим мужчиной.

– Я бы так хотел, мамочка, – прошептал ей Тедди.

– Я знаю милый, знаю.

По щекам покатились слёзы. Ему было больно. Так больно! Совсем как когда мама в последний раз назвала его Тедди. И теперь, как и прежде, Тед не знал, что у него болит.

– Гребаный псих, – зарычал Ридли. – Я тебе не позволю все испортить!

– Не надо, Красавчик, – Тед всё пятился и пятился, ему было до слёз обидно, что товарищ не понимает. – Оставим так… Оставим надежду! Иначе ну что нам ещё останется!?

Ридли плюнул на уговоры, бросился вперёд, пытаясь схватить его.

Тед отпрыгнул, увернулся. Но ноги больше не коснулись пола.

– Добро пожаловать, – радушно поприветствовал его бесплотный голос, и на секунду перед глазами мелькнуло изуродованное страхом лицо Красавчика.

А затем над головой россыпью звёзд раскинулся купол неба.

Тедди Шейн больше не боялся высоты.

________________________________________________________________________________

каждое произведение после оценки
редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго 
выложено в блок отдела фантастики АЭЛИТА с рецензией.

По заявке автора текст произведения может быть удален, но останется название, имя автора и рецензия.
Текст также удаляется после публикации со ссылкой на произведение в журнале