Никитин А.-Случай на нефтяной платформе-6

Произведение поступило в редакцию журнала «Уральский следопыт» .   Работа получила предварительную оценку редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго  и выложена в блок «в отдел фантастики АЭЛИТА» с рецензией.  По заявке автора текст произведения будет удален, но останется название, имя автора и рецензия

——————————————————————————————

Началась  эта история давно. Возможно, вы не слышали о том, что случилось на самом деле. Вы могли читать новости или же видеть по телевизору пожар, произошедший на платформе. Наклонённый столб дыма виднелся до самого берега. Пожар скрыл правду, и сколько я её не добивался, никто не хотел подтверждать, что вообще что-то было.

— Несчастный случай, — говорили мне и разводили руками. Я долго пытался добиться правды, и появившийся у меня друг, помогал в этом. Всё было бесполезно. Я не знаю причины, по которой не хотели распространяться, но опустил руки, когда мне пригрозили. Я был на приёме одного из чиновников, который был наслышан об этом деле и знал правду. Когда я, стоя на пороге кабинета, представился, он тут же понял мои намерения и грубо остановил меня жестом.

— Дэвид Кларк, верно? — спросил он. Я кивнул.

— Я знаю, зачем вы пришли. Знаю, чего добиваетесь.

— Так помогите мне.

— Нет! — сказал он, — я не хочу вам помогать, и не хочу, чтоб у меня были проблемы, поэтому делаю вам предупреждение.

Он наклонился над столом, тень накрыла блокнот и чашку кофе. Он напомнил волну цунами, нависшую над городом, настолько он был огромен.

— Если я когда-нибудь услышу, что вы суёте нос в это дело, я заставлю вас замолчать навсегда. Вам ясно?

Я кивнул, сдерживая злость и досаду. Иногда лучше промолчать. Не все эмоции можно выпускать, когда уровень дохода собеседника отличается на порядок.

Я ушёл и с того момента престал добиваться правды.

— Не лезь в это дело, — сказал Билл. Он стал мне близким другом с того момента, как появился на платформе.

— Но ведь это твоя жизнь, — говорил я, — это ведь наша жизнь. Люди должны знать.

— Нет, — сказал он и улыбнулся, — от этого лучше не станет. Ты не сможешь ничего поменять, поверь мне. Я и так должен благодарить судьбу за то, что жив.

После этих слов меня передёрнуло. Я сотни раз представлял через что он прошёл, чтоб выжить, и знал, что я бы на его месте погиб. Это точно, парни, я бы погиб. Но всё это было до того, как я узнал настоящую правду, и моя жизнь была окончена.

Я хорошо помню день трагедии. На платформе погибло одиннадцать наших ребят. Позже всё списали на несчастный случай, но на самом деле всё было намного хуже.

Я заступил на смену за день до этого. Работал я помощником старшего механика и старался делать всё, чтоб продвинуться вверх по карьерной лестнице. Старался изо всех сил. Голова у меня работала, а для техника это главное. Я сидел в комнате, перед монитором, в руке чашка кофе. Хороший напиток для холодного океана, где находилась платформа. Это точно, парни, напиток что надо.

Ветер гудел, срывая каски с голов ребят, брызги океана попадали за шиворот, а я смотрел на монитор, с опаской ожидая появления красной лампочки на одном из параметров рабочих процессов, обозначающей неисправность. Работа началась в десять утра. Сверлили скважину в том месте, где наблюдалось пятно на дне океана. Оно обозначало пустоту, но совсем рядом была полость с нефтью. Мы рисковали, но риск был оправдан. Тем более подобных вопросов я не решал, лишь следил за работой оборудования, и помогал механику. Когда была моя смена, я делал всё, что мог. Это точно, парни, делал, что мог. Примерно в десять двадцать я услышал удар. В платформу что-то стукнулось, заставив меня пролить кофе. Вибрация переставила предметы на столе, вдоль стен проплыл скрежет, как гудок далёкого корабля. Я испугался, мгновенно вскочил, и выбежал на улицу. Когда открывал дверь, одновременно слышал крик снаружи и грохот, будто закипел огромный чан с водой.

— Что случилось? — спросил я, подбежав к краю площадки, где стоял младший техник и смотрел за борт. Его звали Сэм Флопс. Молодой парень тридцати лет.

— Воздух! — сказал он, указывая на воду, — из-под воды вышел воздух!

Я посмотрел вниз, но ничего не видел кроме небольших волн, окруживших платформу. Океан успокоился. Виднелось лишь несколько кораблей, как узелки на бельевой верёвке. Вдали была суша, ниткой прилипшая к горизонту. В этот момент я подумал о том, что в случае аварии на платформе, должно пройти минимум две четверти часа, пока прибудет помощь. Да, парни, минимум полчаса.

— Джон, что произошло? — спросил я у вышедшего из корпуса начальника безопасности. Смуглый мужчина, с серьёзными глазами кивнул мне, поздоровавшись.

— Не знаю, Дэвид, похоже на столкновение. В рубке говорят, что разгерметизировалась воздушная пробка, оттого и вибрация. В воде должны быть следы нефти или высвободившихся отходов и мусора.

— Я понял, — сказал я, но уверен не был. Я глядел на океан, когда начальник шёл к двери кабинета дежурного.

— Джон! — крикнул я начальнику безопасности, когда тот почти скрылся, — скорей сюда!

Джон мгновенно подбежал и глядел туда, куда я указал рукой. На первом этаже платформы лежали люди, без движения. Мы втроём глядели на двух человек в красно-синих комбинезонах, лежащих на платформе, и не знали, что делать.

— Это газ, — предположил Джон, посмотрев на меня, — из-под воды вышел газ.

— Объявляй тревогу! — сказал я, продолжая глядеть на лежащих ребят. Мне стало жаль их. Да, парни, стало жаль. Я не хотел бросать их, но спускаться и лечь рядом с ними тоже не собирался. Я ожидал запаха газа или головокружения, которое меня повалит на пол. Неизвестно, что это за газ, но я не собирался проверять это на собственной шкуре.

— Предупреди, чтоб одели респираторы, Сэм, ты понял? — спросил я, глядя на парня. Я держал его за шиворот, внушая страх. Я не хотел, чтоб он спускался вниз и попал в аналогичную ситуацию.

— Я понял, — сказал Сэм. Он глядел на воду. Что-то привлекло его внимание.

— Смотри, Дэвид! — крикнул Сэм и указал на воду. Я глянул туда, и не поверил глазам. Что-то всплыло, и поднималось к небу. Это был пузырь. Чёрный, как глаз ворона. Он был диаметром примерно метр. Я сразу понял, что такой цвет из-за нефтяных отложений. Почему он не лопнул, я не знал.

— Что это, Сэм? — спросил я. Парень не ответил. Пузырь поднялся и двигался в сторону платформы. Он ударился о колонну и лопнул, брызнув чёрной массой на металл. Раздалось шипение. От места, где металл разъедало, поднимался дым.

— Это кислота! — сказал я, глядя на пузырь. Я растерялся впервые за три года работы. Да, парни, я растерялся. Я побежал в главную рубку. Звонкий стук ботинок о рельефную платформу отдавал в ушах, заглушая звуки шипения, которые гнались за мной, как ветер. Я ворвался в рубку, где пять человек глядели на воду.

— Дэвид, — сказала девушка управляющая платформой. В обязанности Сары входило двигать платформу так, чтоб труба, поднимающая нефть, не перегнулась.

— Я видел, Сара, — сказал я, подходя. Я положил руку ей на плечо и стал рядом. Через окно было видно несколько пузырей, летящих вдоль платформы. Снаружи собирались люди.

— Уходите оттуда! — крикнул я, махая рукой. Стоящие в рубке смотрели на меня с подозрением, но ничего не сказали. В помещении витал страх. Один из пузырей лопнул, разбрызгав содержимое на стальное покрытие платформы. Человек, стоящий рядом с ним, закричал, срывая с себя одежду и махая руками. Он кричал, и голос этот мне иногда сниться ночами. Через две секунды раздалась сирена. Рядом с нами загорелся красный маячок, предвещающий угрозу. Звук сирены смешивался с предупреждением:

— Это не учебная тревога! Срочно надеть респираторы и выйти на верхнюю площадку.

Была угроза газового отравления. Яркая лампа, включившаяся в помещении чередовала бледный цвет лиц с оранжевым. Звуки напрягали. О да, парни, они действительно напрягали. Это были звуки неизбежности, звуки беспомощности, которые навеивали панику. Я не знал, что делать, как и остальной персонал. Сара вызвала помощь по рации, сообщив, что существует опасность жизням людей. Через стекло я наблюдал за человеком, который был под лопнувшим пузырём. Его будто пережевали и выплюнули. Тело лежало на решётчатом полу, разъеденное непонятной кислотой. Он был частично растворён. Сара сообщала подробности того, что видела. Все молчали. Она испуганно отложила рацию и посмотрела на меня. Я понял, о чём она думает. Она знала время, когда сможет прибыть спасательная команда, ждать нужно было долго, но она не хотела говорить об этом. Я прочёл это в глазах. Она приоткрыла рот, чтоб сказать, но передумала. По всеобщему молчанию, всё стало ясно. Все поняли её без слов. Нужно было действовать самостоятельно. На платформе начался пожар, об этом свидетельствовала лампа на мониторе. Я выбежал наружу, огляделся. Несколько чёрных пузырей уносило ветром. Следовало думать, как спасти людей, что я и собирался делать. Инстинкт говорил: Будь внимателен, будь осторожен, не то станешь таким как этот труп на полу.

Я оббежал смотровой корпус. Помочь лежащему я не мог, это было ясно. Рядом со мной бежал Джон, гонимый желанием помочь. Он протянул мне респиратор, я машинально схватил его, и пошёл дальше. За углом лежало ещё одно тело, решётка под ним была в крови. Вместо лица была белая кость с двумя отверстиями. Металл рядом был разъеден в нескольких местах, проделав в полу дыры. Я побежал по ступеням вниз, намереваясь помочь лежащим на первом уровне. Они не страдали от кислоты, лишь от газа, и был шанс спасти их. Я уже подбежал к ступеням, краем глаза видел летящий слева чёрный шар. Его относило в сторону и я остановился, наблюдая, не решаясь приближаться. Несколько шаров были уже на приличном расстоянии от платформы, и я вздохнул с облегчением, не видя рядом ничего опасного. Я только собрался спуститься, как вдруг замер. Глядел вниз и не верил глазам. В воде возле платформы плавали тела. Много тел. Но это были не наши сотрудники. Они были в оранжевых костюмах, на их спинах были вышиты зелёные буквы «МЧ». Что они обозначают, я узнал намного позже, и рассказал мне об этом мой новый друг.

— Смотри, — сказал мне Сэм. Он только что подошёл и стоял рядом, указывая на воду, где плавал человек, пытаясь спастись, отплывая от тел. Он тоже был в оранжевом костюме с надписью на спине. В этот момент мне показалось, что спасти его сейчас самая важная задача. Он был важен, этот человек. Он что-то знал. В первую очередь, знал, откуда тут появились тела. Видя, как он бултыхается, я подбежал к краю платформы, отцепил спасательный круг и бросил в воду, рядом с ним. Он не растерялся, надел круг, посмотрел на меня, поднял вверх большой палец. Этот человек не был глупым или неграмотным, он знал, что делать, знал, как себя вести. Он не паниковал. Я побежал на нижний уровень.

— Господи, боже! — сказал Джон, глядя на множество плавающих тел. Самым необычным было то, откуда они могли взяться. Ведь поблизости ничего не было, кроме нашей платформы. Эта мысль посетила меня, пока я спускался.

— Дэвид, стой, — кричал Сэм, но я не слышал. Я бежал по ребристой лестнице, соединяющей уровни. Мне вдруг показалось это место тюрьмой, где нас держат против воли. Тюрьмой, откуда многие не выйдут живыми. Стало мерзко представлять, что столь опасная работа оплачивается так скудно. Голова гудела, я нервничал. Стены словно должны были сомкнуться и раздавить меня. Всё казалось грубым. Я бежал. Да, парни, я бежал. Вот уже виден первый этаж, слышно, как волны бьются о борт и балки, служащие опорой для воздушных подушек, на которых держится платформа. Я видел плывущего человека, он поднимался по аварийной лестнице. Вокруг плавали его сослуживцы, а он поднимался по лестнице, да парни, поднимался, не смотря ни на что. Он казался счастливым и довольным, что выжил в творившемся хаосе. Я помог ему подняться, протянув руку. Он встал, снял спасательный круг. Я ждал, пока он заговорит, почувствовал, что он не представляет угрозы, и его мёртвые приятели тоже. Чуть дальше, справа, я увидел лежащих на ребристом полу сотрудников платформы. Я видел их сверху. Они так и не пришли в себя, да, парни, так и не очнулись.

— Привет, — сказал я, глядя на незнакомца, мокрые волосы которого спадали на лицо. Он кивнул. Я был готов к тому, что он не сможет понять меня. Почему-то мне показалось, что не сможет. Неожиданно перед глазами пролетело всё случившееся, и я понял, кто был этот человек. Затонувшая подводная лодка, которая шпионила за нами. Лодка утонула, спасся лишь один. Странно, но вероятно. Другого объяснения я дать не мог. Пока не мог, но тогда я не представлял, через что прошёл мой приятель, чтоб выжить.

— Добрый день, — сказал он, улыбнувшись. Я не видел в лице агрессии, скорее непонимание и соболезнование. Он огляделся, изучая платформу, затем посмотрел на океан. Вздохнул, начал взглядом провожать проплывающих мертвецов в оранжевых костюмах.

— Откуда вы взялись? — спросил я. Не следовало начинать знакомство с подобного вопроса, но я не мог больше ждать, любопытство распирало. И не только любопытство. О да, парни, не только любопытство, но и чувство опасности. Я не знал стоящего перед собой человека, и не знал, чего от него ждать.

— Я был в воде, — сказал он, — это долгая история, я потом обязательно расскажу. Меня зовут Билл. Я благодарен за то, что вы спасли меня.

— Объясните, наконец, Билл, как вы оказались в воде, и что происходит.

— Это сложно объяснить сходу, я должен вас подготовить.

— Что с вашими коллегами? — спросил я, глядя на плавающие под ногами тела, — нужно попробовать их спасти.

Я шагнул к краю платформы, намереваясь схватить первого попавшегося и вытащить. Билл меня остановил.

— Не стоит пробовать, — сказал он, — они давно мертвы.

Я ничего не ответил, лишь продолжал глядеть на него, пытаясь понять, откуда он и что сейчас будет делать. После его слов я вновь подумал, что он может быть опасным, подумал о затонувшей подводной лодке. Маловероятно, но возможно. Я не собирался перечить, хотел лишь выслушать. Если невозможно оказать помощь плавающим, может, помощь нужна ему?

— Что с вами случилось, Билл? — спросил я не в первый раз. Он игнорировал мой вопрос, глядя на небо, будто видел его впервые.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Дэвид, — ответил я. Сзади раздался звон шагов. Спускались члены экипажа, проверяя что тут происходит. Они удивлённо глядели на плавающие трупы.

— Что это за тела, Дэвид? — спросила меня Сара, положив руку мне на плечо. Я обернулся и впервые заметил, насколько она похожа на ребёнка, когда напугана.

— Это мои коллеги, — сказал Билл.

— Откуда вы? — спросил его кто-то. Билл повернулся.

— Мы потерпели кораблекрушение. Это был научная экспедиция по использованию нового вида подводных лодок. Сверхбыстрых. Мы врезались в вашу платформу и… я единственный, кто выжил.

Мой напряжённый мозг пытался уловить суть слов, принимая сказанное за действительность. Он будто успокаивал меня, говоря: вот видишь, всё хорошо, ты был прав, ничего опасного.

Несколько человек смотрели на Билла, остальные — на плавающие трупы в оранжевых костюмах, с буквами «МЧ», вышитыми на спине.

Сара прижималась ко мне, я держал её за руку. Я давно заметил, что она испытывала ко мне симпатию, но не решался при всех флиртовать с ней, не знаю почему. Как выяснилось, это ничего бы не изменило.

Я глядел на плавающие тела, в голову пришла фраза, сказанная Биллом:

— Я единственный, кто выжил.

Лишь позже я сообразил: как мог знать Билл, выжил ли кто-то ещё?

— Пошли наверх, — сказала Сара, прикрыв рот, — мне сейчас станет плохо.

Она начала подниматься по лестнице, следом за ней пошёл я, затем Билл, а за ним ещё два человека. Остальные остались внизу. Джон дал указания вытаскивать из воды тела.

Мы прошли к рубке, тут стало легче. Билл догнал нас, подошёл к девушке и глядел ей в глаза.

— Я вижу, вы единственная девушка, на этой платформе, верно? — спросил Билл.

— Нет, — сказала Сара, скромно улыбнувшись, — но девушек намного меньше, всего десять человек.

Он кивнул, протянул руку.

— Я Билл Уоллес, — сказал он.

— Я Сара Маккекйн, — сказала она и пожала руку.

— Что-то у меня голова болит, — сказал Билл и резко упал на Сару, потеряв равновесие. Я подбежал к нему, схватил за плечи. Ещё два человека помогли положить его на пол.

— Мне дурно, мне трудно дышать, — сказал он, не открывая глаз.

Неожиданно Сара упёрлась в стену и начала сползать на пол.

— Сара, что с тобой? — спросил я и подбежал к ней.

— У меня кружиться голова, — сказала она, и упала. Я послушал её дыхание, пульс. Не знал, что делать. Я ощутил неприятный запах.

— Это аммиак! — сказал я, — нужно унести их отсюда.

Парень, стоящий рядом, тоже почувствовал запах и прикрыл нос.

— Откуда он?

Я посмотрел на воду, где несколько тел уплыло достаточно далеко от платформы.

Этот запах из-под воды, — говорил внутренний голос.

Мы занесли тела в рубку. Тут стало легче дышать, запах развеялся, но у меня ещё долго слезились глаза. Билл почувствовал себя лучше, смог подняться. Саре стало хуже.

— Она не дышит, — сказал я, глядя на Сэма и Рэя, — что делать?

— Я сбегаю за доктором, — сказал Рэй и выбежал из рубки. Через стекло на всю стену было видно как два шара, чёрных как уголь, поднялись из океана к небу. Один из них лопнул, разбрызгав кислоту, вода под ним зашипела. Мы сидели пять минут, прежде чем прибежали два медика с саквояжем, на котором сбоку был красный крест. Было уже поздно что-то делать. Я по инерции держал остывающую руку Сары, пытаясь нащупать пульс. На глазах были слёзы, но их вызвали не пары аммиака, это была горечь утраты. Только в тот момент я понял, насколько Сара была мне дорога.

Час спустя в рубку вошёл Джон. Это было примерно в тот момент, когда я услышал шум вертолёта. Джон приоткрыл дверь и глядел на нас, сидящих на стульях. Посредине лежало накрытое тканью тело Сары.

— Всё в порядке ребята, эксперты уже прибыли. Что случилось?

— Сара умерла.

Джон ничего не сказал, глядя на тело. Лицо его было как мокрый альбомный лист.

— Я буду возле них, — сказал он и вышел, закрыв дверь.

 

Перед тем, как выехать, всех допросили. Кто что видел? Каким образом мы допустили произошедшее? Кто виноват в смерти одиннадцати сотрудников платформы и девятнадцати человек, находившихся на подлодке нового образца?

Джон собрал нас в комнате, запер дверь. Были я, Билл, Рэй, один из врачей и Сэм Флопс.

— Они хотят закрыть платформу для дальнейших исследований, — сказал Джон, — это решение обсуждению не подлежит.

— Но почему, Джон? — спросил я, — почему её хотят закрыть?

— Что-то случилось тут, Дэвид. Они хотят подробно изучить причину инцидента. Большая площадь станции пострадала, их интересует причина. Они считают, тут может быть опасно. В этом смысле я с ними согласен.

Он помолчал, затем обратился к Биллу.

— Что было на подлодке? Было ли там что-то опасное?

— Да. Пары кислоты и ещё кое-что о составе чего я не знаю.

— Кто инициатор проекта? — спросил Джон. Этот вопрос интересовал всех.

— Я не могу сказать, это секретная информация, — сказал Билл.

— Как хочешь, Билл, — сказал Джон, — но они заставят тебя всё рассказать. Хочешь ты того или нет.

Как выяснилось, Джон оказался не прав.

Нас увезли с платформы. Вертолёт сделал полукруг, и на некоторое время я видел толпу людей в оранжевых костюмах и масках, которые бродили по платформе, выделяясь как термиты в муравейнике. Платформа сильно обгорела с дальней стороны. Три или четыре судна качались на волнах рядом. Тогда я видел платформу в последний раз.

Новость о происшествии быстро заполнила каналы, но подробностей никто не знал. Через несколько дней произошёл пожар, после него выяснять было нечего. Джон кое-что прослышал, и между своими ходили слухи, что пожар был не случаен. Я сразу понял, что руководство решило избавиться от шума по поводу заражения или необъяснимости случившегося, устроив пожар (никакую подводную лодку так и не нашли, а Билл удивлённо всё отрицал). Пожар — это просто и надёжно, а после восстановления, они наберут новый персонал и продолжат работу. По официальной версии подземный газ привёл к воспламенению платформы и гибели людей.

За недостатком улик и отсутствия состава преступления Биллу ничего не могли предъявить. Билл, как оказалось, был без документов и не говорил, откуда он. Но две недели спустя, всё рассказал. Он из соседнего штата, где жил с детства, в доме погибшей матери, и жил один.

Всем, кто работал на платформе дали компенсацию и я мог позволить себе некоторое время отдохнуть, пока не найду другую работу. Я навещал Билла, но он был скрытен и мало что о себе рассказывал, зато рассказывал я. Он хороший слушатель, да, парни, хороший слушатель.

Однажды, когда мы пили пиво у него дома, он решил всё рассказать.

— Я хочу рассказать правду, Дэвид, — говорил он, сидя у огня.

— Какую правду? Про то, откуда ты?

— Да.

Он молчал. Я ощущал, что правда даётся ему тяжело, и он не желал возвращаться в воспоминания, но сама попытка и стремление рассказать мне об этом, служили комплиментом.

— Я убил человека, — сказал он, — давно. Это было ошибкой, но я убил его. Я приревновал жену к другому мужчине.

— Это был её любовник?

— Да, — сказал он, — но это было не важно. Я был так зол, что не задумывался, действовал на автомате. Я схватил подсвечник и стукнул его по затылку, когда он одевался. Жена кричала и пыталась меня удержать, но я был, будто слеп. Я пришёл домой раньше времени, стандартная ситуация. У него было что-то с головой, лопнул сосуд или кровоизлияние, я не помню. Мне дали десять лет.

Он вздохнул. Я видел, как дрожали его пальцы, когда он подносил бокал ко рту. Я молчал, не зная, что добавить. Не мог представить его убийцей. Этот человек был добр, рассудителен и стал мне хорошим другом. Он знал, что горькая правда не разрушит наших отношений, и оказался прав.

— Я не досидел до конца срока, — сказал Билл, — я и ещё двадцать человек попали под подобие амнистии.

— Вас освободили?

— Нет. Нам предоставили выбор. Мы могли выйти, но с условием выполнить кое-какую работу в прошлом. Да, Дэвид, я из будущего, — он усмехнулся, — я согласился на работу. Жена не стала меня ждать из тюрьмы. Она испугалась. Я видел её только несколько раз и по взгляду распознал страх. Она не ощущала вины, будто это я ей изменял, а не она мне. Она вновь вышла замуж через два года после того, как меня посадили.

Он отпил пива, дыхание участилось.

— Прости, я не знал, — сказал я и положил руку ему на плечо.

— Ничего. Это не самое страшное. У нас не было детей и я не жалел ни о чём, хоть фигура у неё была что надо. Страшно было дальше, когда двадцать добровольцев согласились отправиться в прошлое.

— Из какого ты года? — спросил я.

— 2087-й год моего рождения, 2115-й это год, когда я вернулся в прошлое, в ваш 2016 год. Я панировал изменить будущее, за это нас освобождали и давали новые документы.

— А как вы собирались вернуться в будущее?

— Мы бы не вернулись, Дэвид. Это дорога в один конец. Назад мы вернуться не можем.

— Что же теперь будет?

— В вашем году есть организация, которая занимается такими пришельцами как я, — сказал он, — периодически они обнаруживают прибывших оттуда людей. Людям дают нужный адрес и отправляют на задание. После выполнения они идут в фирму, адрес которой я тебе не могу назвать, им выдают документы и родословную. Как видишь, человек получает второй шанс, а плата за это, навсегда отказаться от будущего, от знакомых и любимых людей. Я их больше никогда не увижу.

— Отсюда можно отправиться в будущее?

— Нет. Подобную технологию ещё не изобрели, и будущие жители ничего не теряют. У них нет никакого риска.

— А как же способность изменить будущее, посредством изменения прошлого? Ты ведь можешь убить того, кто придумал машину времени, верно? Что тогда произойдёт?

— Ничего не произойдёт, Дэвид, это невозможно. Много исследований проводилось на эту тему. Прошлое нельзя изменить. Любое действие компенсируется, и если человек должен был дожить до семидесяти лет, он доживёт в любом случае, а если должен был умереть в пятнадцать, то этого не изменить. Это странно, я и сам знаю, но факт остаётся фактом.

Он вздохнул, отпил пива. Мне было хорошо с ним. Он рассказал мне то, что никто в мире не знал и не узнает до конца моих дней. Конечно, я не считал тех, кто работает в фирме, принимающей путешественников из будущего, но это было не важно. Я знал правду.

— Мы должны были предупредить несколько катастроф, саботируя взлёт самолёта или отправление поезда. У каждого была своя миссия, но мы не справились.

— Ты же сказал, что смерть человека нельзя предотвратить.

— Да, но можно предотвратить разрушения зданий или техники. На неживые предметы правило не распространяется.

— Понятно, — сказал я.

Прошло два месяца с момента, как я увидел его, но лишь сейчас слышу правду.

— Я знаю, что ты хочешь спросить, — сказал Билл, — и я тебе отвечу. Ты хочешь знать, почему все погибли, а я нет? Меня предупредили. Нас планировали утопить в океане, отправив контейнер в точку, не обозначенную планом. Меня предупредили об этом. Этот человек не мог помочь мне в будущем, но всё же помог.

— Почему вас хотели утопить?

— Не знаю точно, но несколько человек из моей компании были слишком опасны, чтоб жить. Убить их на месте не разрешалось, и кое-кто выбрал подобный выход. Я думаю, потом они сказали, что случайно ввели не те координаты. И всё. Кто будет переживать за кучку заключённых? Никто.

— И что случилось?

— Я знал, что мы будем в океане, но остальные не знали. Мы были в контейнере, воздуха хватило бы ненадолго, понимаешь? Там было темно, мы ползали, как черви в земле. Сперва паниковали, затем успокоились. Чтоб выжить, мне нужно было сделать выбор. Я знал, что шанс очень мал, его вообще практически не было, но я рискнул. Я убивал их по одному заточкой. Когда мы спали, я убил девятнадцать человек, чтоб мне хватило воздуха.

— Ты всех убил?

— Да. Я их убил и сидел в темноте контейнера около… я не знаю, сколько времени сидел, даже примерно. У меня не было часов, не было света. Я сидел и медленно дышал, а вокруг меня лежали мертвецы. В какой-то момент я решил, что совершил благородный поступок, избавив их от мучительной смерти. Прошло время, я услышал громкий звук. Что-то стукнулось о контейнер, это была ваша бурильная установка. Она зацепила один из баллонов, прикреплённых к бортам контейнера.

— Что это за баллоны? — спросил я и сразу вспомнил поднимающиеся шары чёрного цвета, которые выходили из-под воды, и, лопаясь, разбрызгивали кислоту.

— Это специальные баллоны, поставленные на таймер. Они должны были лопнуть и разъесть корпус контейнера, что и произошло.

— Почему не сделали двери, чтоб вы нормально вышли?

— Потому, что всё должно быть герметично, на случай, если мы окажемся не там, где нужно.

— Вы могли умереть, верно?

Он не ответил, отвернувшись. Вопрос, который я задал, был для него слишком болезненным. Он ведь уже отвечал на него: кто будет переживать за кучку заключённых?

— Что ты думаешь по поводу того, что я убивал людей? — неожиданно спросил он. Я знал его два месяца, мы были друзьями, но подобной резкости и гнева в голосе я от него не слышал. Я молчал, а он прожигал меня глазами.

— Я не знаю, Билл. Ты это сделал, чтоб выжить, верно?

— Верно, — сказал он, — а если я вновь убью кого-то, что ты скажешь?

— Но ты ведь не сможешь этого сделать, ты сам говорил, верно?

— Да, говорил. Но как бы ты ко мне относился?

Теперь молчал я. В его словах было что-то зловещее. Он словно подготавливал меня к чему-то ужасному. Почему он так сказал? Либо он не может забыть того, что с ним случилось, либо он боится, что может потерять единственного друга. В его положении нормально, если сняться кошмары, или вскакиваешь ночью от собственного крика. Жизнь он заработал ценой девятнадцати других. Я так и не ответил на его вопрос, да парни, не смог ответить. Мы продолжили сидеть в тишине.

 

Спустя неделю мы пришли на утёс, где под деревом были девятнадцать могил тех, чьи имена остались неизвестными. Их именовали как жертвы катастрофы на нефтедобывающей платформе. Нам сказали говорить так, и мы так говорили. Один из нас, кто жаждал правды и постоянно её добивался (мне уже сделали предупреждение и я успокоился), лежал теперь на кладбище.

— Билл, что ты чувствуешь? — спросил я, — только не нужно говорить, что вину. Не вини себя. Да, ты убил их, но если бы ты этого не сделал, лежал бы сейчас рядом. И, скажу честно, я рад, что ты жив.

— Я чувствую себя свободным.

Он улыбнулся, огляделся. Ветер трепал его волосы. Взгляд принадлежал вольному человеку, и я улыбнулся, радуясь за него. Внезапно меня осенила мысль. Она давно бродила по сознанию, но я не решался её воплощать.

— Скажи мне, Билл. Ведь вы все должны были что-то сделать, верно?

— Да. Должны были.

— Ты можешь сказать, какой была твоя миссия? Что ты должен был сделать, прибыв в наше время?

— Я уже сделал это, Дэвид. Уже сделал, — печально сказал он.

— Уже? — удивился я. Язык чесался спросить что именно, но я ждал, что он сам скажет. Однако он молчал.

— Что это было за задание, Билл? Ты мне можешь сказать?

Он молчал, отвернувшись. Я ощутил, насколько мы всё же с ним чужие. Я считал его другом, а он отказывается говорить мне простые вещи, уже совершённые вещи, которые ни на что не влияют.

— Прости меня Билл, — сказал я, — это секретная информация, верно?

— Да. Верно, — сказал он и замолчал. Затем добавил:

— Скажи, Дэвид, что для тебя дороже, семья или друзья?

— Если учитывать, что семьи у меня нет, то друзья.

— А если бы была?

— Тогда не знаю, Билл. Сложный вопрос.

Я понял, что он подводил меня к чему-то более глубокому, о чём собирался рассказать, или решал, стоит ли рассказывать.

— Мы друзья, Дэвид?

— Думаю да, — сказал я.

— У меня был друг, Дэвид. Я не говорил тебе, но у меня был друг. Хороший друг, верный друг. Так я думал о нём.

Он замолчал, глядя в сторону. Эта исповедь облегчала его состояние, и я понял, что сейчас грянет правда. Да, парни, именно грянет, как гром. Казалось, я ощущал дрожь в ногах и вибрацию земли.

— Я убил его Дэвид, — сказал Билл, всё ещё глядя вдаль, — я убил своего друга, так как он забрал мою семью. Когда я стукнул его по голове, я не думал, что он умрёт, но теперь понимаю, что лучше бы я отпустил супругу, и они оба были бы счастливы. Они были бы сейчас где-то в море, плавали на яхте и занимались любовью под луной, а я никогда бы не общался ни с ней ни с ним, но я знал бы, что они счастливы, знал бы, что мой друг, который был мне дорог, жив.

— Это он был любовником твоей жены? — догадался я.

— Да, Дэвид, он был любовником моей жены.

Я замолчал. В этот момент я понял, что он имел в виду, спрашивая о семье и друзьях. Я решил, что он вновь стоит перед выбором, но я ничего у него не отнимал. Я подружился с ним, и знал, что у него нет семьи. И у меня нет. Между нами нет женщины, чтоб испортить привкус дружбы.

— Я лишил тебя семьи, Дэвид, — сказал он, не оборачиваясь, — я убил твою супругу и ребёнка, которого теперь не будет.

— Что? — удивился я, — но почему?

— Твой сын организует огромную фирму, ставшую для нас конкурентной, и его решили устранить. Я должен был устранить и тебя, Дэвид, — сказал он и обернулся. В его руке я увидел пистолет и испугался, — ты станешь основателем фирмы, через восемь лет, если продолжишь работать в нефтяной сфере. Сара Маккейн должна была стать твоей женой. Она была моей главной целью, но… но я не смог убить тебя, Дэвид. Я не хочу этого делать, ты понимаешь?

— Да, — сказал я и отступил.

— Я подарю тебе жизнь, Дэвид, в обмен на твоё исчезновение.

Он достал из кармана пакет и протянул мне.

— Возьми это, Дэвид. Я попросил у нашей фирмы «МЧ» выдать тебе новые документы, уговорил их, что так будет лучше. Результат будет тот же, но человек останется жив.

— Но ты говорил, что не можешь менять будущее, не можешь никого убить.

— Я солгал, Дэвид, прости.

Он держал оружие в руке. Я понял, что он не собирается меня убивать, а собирается от меня защититься, если я на него наброшусь.

— Ты должен покинуть этот город, покинуть штат. Для тебя приготовили домик в деревне, недалеко от океана, так что будешь наслаждаться жизнью. Тебе дадут работу и возможность хорошо жить.

— Я больше не смогу увидеть семью?

— Увы, нет.

— Какая им выгода оставлять меня в живых?

— Этого хотят не они, а я. Мои просьбы по большей части выполняют, так как я выполняю их задания, тем самым я отрезаю дорогу в прежнюю жизнь. Я никогда не вернусь и не увижу близких мне людей. У меня даже нет фотографий, или возможности позвонить, ты понимаешь?

— Понимаю.

Я молчал, он тоже. Он немного опустил оружие. Мы стояли на вершине склона. Ветер покачивал головки цветов, растущих на могилах. Плащ Билла колыхался. Я ждал, что будет дальше.

— А как же мы, Билл?

— Мы тоже никогда не увидимся, — сказал он, — я не могу так рисковать. Если ты не скроешься, твоя фамилия будет фигурировать в будущем, они это сразу обнаружат, понимаешь? Они поймут, что я оставил тебя в живых. Сейчас у тебя будет новая жизнь.

— Ты будешь меня навещать?

— Возможно, — сказал он после некоторого колебания, продолжая глядеть в сторону.

— Что теперь? — спросил я, — мне уйти?

— Чтоб ты понял их могущество, я расскажу, что произошло на самом деле, Дэвид. Я убил всех в контейнере, но я знал об этом заранее. Координаты, в которые нас направили были заранее просчитаны. Это не было ошибкой, я должен был попасть к платформе, но об этом знал только я и ещё один человек, который и отправил меня на задание. Первую его часть и основную, я выполнил в тот же день, когда увидел Сару. Я знал, что если буду медлить, могу дать слабину, потому сделал всё сразу.

Он отвернулся, было ясно, что он сожалел о том, что сделал, но не мог не сделать. Сожалел он и теперь, после того, как мы сблизились.

— Я пойду, Билл. Ты знаешь, где меня найти, если что?

— Да, знаю, — сказал он, — поезжай на автобусную станцию, что на окраине, сядь в 28-й автобус и езжай до остановки Кэлохайн. Примерно два часа езды. Там выйдешь, дальнейшие инструкции на бумаге. Ты разберёшься. Ничего с собой не бери, выбрось мобильный. Я тебя найду. Это плата за твою жизнь, ты понимаешь?

— Да, — сказал я и обернулся, собираясь уходить. Я прошёл немного, затем посмотрел на Билла. Он стоял спиной ко мне.

— Спасибо тебе, — сказал я. Он оглянулся, и я увидел его улыбку.

Спустя три часа я был в доме. Одинокий старый, но уютный, он находился недалеко от берегов океана. До воды идти примерно двадцать минут. Не самое плохое место. Я был рад и доволен, но всё-равно меня терзало ощущение пустоты внутри. Ощущение, будто я должен вернуться. Это напоминало тягу к сигарете у того, кто неделю назад бросил курить.

У меня новое имя, теперь меня зовут Пол Харрис. Я получил работу в соседнем городе, в магазине. Расфасовывал товар. Платили достаточно, плюс премия. Жил я один, но каждый день ждал, что приедет Билл, и мы поговорим.

Прошёл месяц, за ним другой. Я красил волосы и отпускал усы, как мне и было велено. Билл так и не приезжал. Я познакомился с девушкой, работающей со мной в одном отделе. Она живёт в городе. Недавно мы с ней первый раз переспали. Чувствую, что этим не закончатся наши отношения. Я переехал к ней в квартиру. Иногда мы ездим в дом, и проводим там уик-энды. Она ничего не знает о моей прежней жизни, но однажды я ходил показать ей могилы «моих родителей», которые, как указывалось в записке, похоронены в конце поля, перед полосой деревьев. Мы с Беатрисой долго смотрели на них, потом она предложила уйти. Этим вечером мы пили пиво, потом занимались любовью.

Я оставил записку на столе, в доме, чтоб Билл знал, где меня искать, но он так и не приехал. Я ничего о нём не знал, и не мог сообщить. Я хорошо помню день, перед тем, как мы с Беатрисой продали дом. Я сидел на крыльце с утра до вечера, глядя на дорогу, ожидая, что увижу едущий автомобиль, в котором мне приветливо будет махать Билл, а потом мы будем сидеть, глядя вдаль и пить пиво, разговаривая о жизни. Он так и не приехал. Я оставил данные о себе новым хозяевам и уехал. В последний раз взглянув на дом, я понял, что больше никогда не увижу своего друга, который спас мне жизнь.

Прошло четыре года. Мы с Беатрисой сыграли свадьбу, у нас родился мальчик. Я предложил назвать его Билл, супруга не отказалась. Я продолжал работать в магазине, но теперь был начальником склада, и у меня был отдельный кабинет. Иногда я звонил новым жильцам проданного мною дома, и спрашивал, не интересовался ли кто мной. Они отвечали отрицательно. Оказывается, дом продали ещё раз, уже третьим хозяевам, и я не стал больше звонить. Однажды, сидя в кафе, дожидаясь Беатрису с сыном из магазина, я читал газету. Я пил кофе, ни на что не отвлекаясь. Передо мной за столик сел человек, я не сразу узнал его. Смуглое лицо, очки. В зубах трубка. Лысоват.

— Добрый день, молодой человек, — сказал он, глядя на меня.

Я опустил газету и всмотрелся в него.

— Меня зовут Билл, — сказал он, — может, вы меня помните? Ведь раньше вас звали Дэвид, верно?

— Билл?

Он кивнул. Его лицо освещала улыбка, яркая и красочная.

— Я приехал с семьёй. Мы остановились в гостинице, я сказал, что ищу друга детства, которого зовут Пол Харрис.

— Моя семья тоже сейчас подойдёт.

— Как насчёт того, чтоб провести выходные вместе? — спросил он.

— Мне кажется, это отличная идея, дорогой друг детства.

Мы оба рассмеялись.

________________________________________________________________________________

каждое произведение после оценки
редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго 
выложено в блок в отдел фантастики АЭЛИТА с рецензией.

По заявке автора текст произведения будет удален, но останется название, имя автора и рецензия.
Текст также удаляется после публикации со ссылкой на произведение в журнале