Шевченко А. — Сжигатель — 31

Произведение поступило в редакцию журнала "Уральский следопыт" .   Работа получила предварительную оценку редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго  и выложена в блок "в отдел фантастики АЭЛИТА" с рецензией.  По согласию автора произведение и рецензия выставляются на сайте www.uralstalker.com

——————————————————————————————

Дверь мягко отворяется, и я попадаю в небольшую комнату. Скудненько, однако. Снаружи домик выглядит довольно чопорно, но внутри царит запустение и упадок. Запылённые шторы прикрывают единственное окно, небольшая лампа едва разгоняет темноту, отчего в комнате сумрачно. Бедная обстановка: диванчик с дешёвой обивкой, простой деревянный стол и облезлый стул рядом, ваза с засохшими цветами на старой тумбочке. Небольшой шкаф, на полках – всего несколько книг. На грязном полу в жутком беспорядке разбросаны бумажки: перевязанные лентами свитки, сложенные пополам записки и просто измятые комки.

За красивой внешностью нередко скрывается внутренняя убогость.

Осторожно ступаю, стараясь ничего не задеть, огибаю зелёный сундук, стоящий в центре, подхожу к высокому чёрному комоду.

Сегодня моя цель – письма.

Выдвигаю по очереди ящики. Писем чересчур много, они занимают весь комод. Но я и не рассчитывал, что разберусь быстро. Работа несложная, но рутинная.

Достаю первое письмо, аккуратно разворачиваю, пробегаю взглядом. Косметика, причёска, украшения… не то. Дальше…

Несколько часов – и письма просмотрены. Девять откладываю в сторону – там имеются упоминания нужной особы. Теперь надо обследовать пол.

Как я и ожидал, измятые комки бумаги тоже оказались полезными. Неудивительно – при таком количестве писем. Светские львицы, как правило, имеют огромное число бестолковых подруг, нашёптывающих всякого рода глупости. Чужие мнения постепенно отравляют мысли, и в какой-то момент женщина искренне убеждается, что муж имеет любовницу. В целом мой опыт говорит, что в гипотезе этой нет ничего невозможного, но в данном случае, как ни странно, муж невиновен. У обиженной жены нет ни единого основания обвинять – других аргументов, кроме наветов приятельниц, не нашлось. Ни на картинах, ни в книгах не отпечатаны эмоции измен, а чувства эти очень сильные, непременно оставили бы след. Значит, вся проблема в «дружеских советах». Ничего, дело поправимое.

Затем я и здесь.

Лживые письма сгребаю в кучу, туда же бросаю записки с мыслями – они уже испорчены подозрениями. Подношу к груде бумажек руку.

Моя любимая часть работы.

Из ладони выбрасывается язык огня, лижет бумагу, и макулатура вспыхивает оранжевым пламенем, оставляя пригоршню тлеющей золы. И из воспоминаний Илоны Романовой, светской львицы, начисто исчезает информация о некоей Свете Шульженко. Сжигается.

Я – Сжигатель.

– Смысл жизни у меня – рёв симфонии огня, – напеваю сам себе любимую песню «Арии», растирая пепел по полу.

Нет и не было у бизнесмена Андрея Романова интрижек со Светой. Всё выдумано подругами жены – вот же сплетницы! – и  несчастная женщина уже готова к разводу. Но теперь всё в порядке. Илона Владимировна даже не вспомнит, кто такая эта Света, а Андрей Сергеевич может спать спокойно – не будет ни развода, ни раздела имущества.

А я получу заслуженное вознаграждение.

 

***

 

Насколько этично отнимать у людей воспоминания?

Сколько уже выполнил заказов, а всё равно после проделанной работы гадкое чувство. Кто я такой, чтобы вмешиваться? Откуда я взял, что имею право? Нет ответа. Но, с другой стороны, я не делаю ничего ужасного. Не убиваю, не свожу с ума, не ворую. Так, по мелочи: помочь забыть случайную интрижку или размолвку, примирить супругов. По сути, я людям помогаю семьи сохранить.

– А вы наклейку забирать будете?

Голос над ухом вернул к реальности. У столика стояло двое мелких подростков, недвусмысленно поглядывающих на коробку из-под гамбургера.

До меня дошёл смысл вопроса, и я кивнул: мол, забирайте. Малышня оторвала от коробки наклеечку с изображением мультяшной собаки и умчалась в сторону стола, загромождённого пустыми подносами и упаковками.

Я хмыкнул и пододвинул пакетик с картошкой фри. Взял ломтик, обмакнул в соус, съел. Остыло.

Казалось бы, получив на свой счёт полмиллиона, можно позволить себе обедать в хорошем ресторане, а не жрать фастфуд. Но старые привычки так просто не искоренишь. Вот и сегодня, подбирая заказ, я машинально выбрал «набор со скидкой». Выгодно, блин.

Я усмехнулся и отпил кофе из пластикового стаканчика. Нужно развеяться. Не ходить туда пару недель. Полученных денег хватит на несколько месяцев.

– Николай Руденко?

За стол беззастенчиво уселся мужчина лет сорока в безукоризненно выглаженном костюме с галстуком. Сделал он это столь стремительно, при этом не суетясь, что я насторожился.

– Это я.

Всё же ничего удивительного нет. Никогда не ищу клиентов – они сами приходят. А мужик этот выглядел, как клиент. Дорогая одежда, золотые часы, прилизанная причёска с аккуратным пробором. Топ-менеджер или предприниматель.

– Вы сноходец. – Он не спрашивал, а утверждал.

Я вздрогнул и оглянулся. Казалось, он произнёс это слишком громко. Но никто не обратил внимания. В кафе торгового центра было шумно и многолюдно, посетители вовсе не пялились в нашу сторону, а продолжали болтать и жевать гамбургеры.

– Есть работа? – тихо спросил я.

Он кивнул.

Чем-то этот Пробор мне не понравился. Глубоко посаженные глаза смотрели пристально, заставляя отводить взгляд. Да и отдохнуть я сам себе обещал.

– Давайте через недельку? – предложил я.

– Дело слишком срочное. Поговорим в машине?

Что ж, разбрасываться заказчиками тоже не стоит. Я кивнул и поднялся – не дело обсуждать подобные вещи в столь людном месте.

Мужчина привёл меня на подземную стоянку, подошёл к чёрному тонированному «BMW», открыл дверцу. Я уселся и обнаружил, что в машине ещё двое: рядом находился парень в костюме, плюс водитель.

Кольнуло чувство тревоги, но я постарался успокоиться. Мало ли – ездит человек с охраной. Я-то ничего плохого им не сделал.

На переднее сиденье влез Пробор, захлопнул дверь.

– Поехали.

 Взревел мотор, машина тронулась с места.

– Э, погодите, – опомнился я. – Куда поехали? Что происходит?

– Нет времени, – повернулся ко мне «заказчик». – Всё узнаете на месте. Не беспокойтесь, вам хорошо заплатят.

Я побурчал для виду, но решил смириться. В конце концов, вряд ли серьёзные люди станут разыгрывать представление, да и деятельность моя слишком специфична, чтобы меня похищать.

Ехали часа три. За окнами сгустились сумерки, светящиеся витрины и вывески сменились темнотой – похоже, покинули пределы города. Минут через сорок движение замедлилось. Два раза приостанавливались, но «клиент» опускал стекло, и машина двигалась дальше. Наконец мы куда-то прибыли.

Меня вывели из автомобиля и потянули к большой стеклянной двери. Всё, что я успел понять в темноте, что нахожусь во дворе огромного особняка.

Ступая за провожатыми по роскошно обставленным коридорам, я уже прикидывал, что к чему. По-видимому, хозяин дома – вовсе не Пробор. Хозяин ожидает внутри.

Так и оказалось. В комнате, куда вошли мы с Пробором, стояло несколько человек. Они молча расступились, и я увидел кресло с седым стариком, укутанным в плед..

– Это он? – спросил сидящий надтреснутым голосом.

– Да, – ответил Пробор.

– Хорошо. Выйдите все.

Собравшиеся торопливо прошли к двери. Женщина в медицинском халате, толстяк в свитере, суровый усач в синем мундире, двое охранников в костюмах.

– Глеб, ты останься. Здравствуй, Николай. Садись.

Дверь захлопнулась, я осторожно присел на диван. Пробор, он же Глеб прошёл за кресло и встал за спинкой молчаливой тенью.

– Меня зовут Борис Игоревич. Я нуждаюсь в твоих услугах, Николай.

Я кивнул – смысла нет изображать непонимание. Эти люди прекрасно осведомлены, кого и зачем привезли.

– Рассказывайте.

– Мне сказали, ты обладаешь даром отбирать воспоминания. Так?

– Так.

– Гм… — Старик печально улыбнулся. – Кто бы мог подумать, что чудеса совсем рядом, только протяни руку. Стереть лишние  воспоминания – как бы мне это пригодилось когда-то… но речь не о том, не о том. Мне нужна твоя помощь, Коля. Кто может украсть, может и вернуть, а мне очень надо кое-что вспомнить. Важную информацию, которую я забыл. Или… мне помогли её забыть.

Я поёжился.

– Я тут не причём. Я в серьёзные дела не лезу.

– Знаю, что не ты. Просто помоги мне вспомнить.

Я замялся.

– Понимаете… я действительно знаю, как стирать ненужные воспоминания. Но я их не ворую, а уничтожаю. Навсегда. Как возвращать, я… никогда не задумывался даже.

– Значит, ты должен придумать, – глухо сказал Борис Игоревич. – Больше обратиться не к кому. Я заплачу очень хорошо. Намного больше, чем ты получаешь от неверных мужей.

– Миллион? – наугад ляпнул я.

Глеб цокнул языком и покачал головой.

– Сто, – ответил старик. – Сто миллионов. Рублей.

Я подавил рвущийся возглас.

– Что мне нужно найти?

– Шифр. Цифровой код. Я его знал, но забыл.

– Ага… Шифр, так шифр. Хорошо, я попробую.

– Нет, – вздохнул Борис Игоревич. – Боюсь, попробовать – мало. Нужно сделать. Сегодня до полуночи.

Кажется, у меня отвисла челюсть.

– Не выйдет. Надо не меньше недели на подготовку, кучу информации перелопатить, сделать настройку…

– У тебя нет недели. До полуночи.

Я перевёл дыхание, сосчитал про себя до десяти и встал.

– Простите, но… но я не могу.

– Глеб, – проскрипел старик. – Мы не с того начали. Покажи.

Глеб подошёл и аккуратно снял плед.

Тело Бориса Игоревича густо оплетали разноцветные провода, а на груди видел чёрный диск размером с большой гамбургер. В центре диска горел синим дисплей, отсчитывающий цифры.

– Видишь? У нас нет недели.

Я сел обратно, не в силах вымолвить ни слова. Видя моё замешательство, старик продолжил.

– Как ты понял, это бомба. Я объясню, что к чему. Позавчера мне захотелось побыть в одиночестве, прогуляться, пройтись. Совсем, как раньше, когда я был простым человеком. Я отключил телефон, отпустил охрану, взял такси и поехал на набережную…

– Несмотря на мои предупреждения, – вырвалось у Глеба.

– Хватит. Мы уже говорили об этом. Ты был прав, но теперь этим не поможешь. Меня нашли вечером, – продолжил он, обращаясь ко мне. – С этим подарком на груди. Что случилось, я не помню, помню лишь что-то о шифре, который обезвредит бомбу. Весь день словно стёрли из памяти. Что-то напоминает, верно?

– Да, – кивнул я.

– Никаких звонков с требованиями, писем, угроз. Просто бомба без объяснений.

– У вас есть враги?

– Думаешь, самый умный? – вспылил Глеб. – Без тебя не догадались? Тут лучшие спецы уже сутки работают! Вся наша служба безопасности, менты, фээсбэшники, следаки из управления, даже бандиты. Хакеры проверяют систему. Всех на уши подняли!

– Я не просто так спрашиваю! – огрызнулся я. – Мне нужно как можно больше информации. Для моей работы!

– Успокойся, Глеб. Нет, Коля, у меня нет врагов. По крайней мере, способных на такое. Сапёры осмотрели бомбу – её не снять. Любое действие, кроме ввода правильного кода, чревато взрывом. Какая тебе нужна информация?

Я постарался успокоиться.

– Как можно больше знать о вас. Ваши занятия, увлечения, друзья. Желательно прочесть ваши письма, дневники. И свободная комната для сеанса.

– На чтение нет времени, Коля. Спрашивай у меня, я на всё отвечу. И работать ты будешь прямо здесь. Если ещё что нужно, всё принесут.

Я невольно посмотрел на мерцающий экран с цифрами и мысленно содрогнулся.

– Прости, Коля. Или ты найдёшь шифр, или мы оба не выйдем отсюда. Таковы условия. Сто миллионов надо заработать.

– А с чего вы вообще взяли, что знаете шифр? Бомбу же не вы сами себе поставили!

– Потому ты и здесь, Коля. Шифр мне сообщили. Я точно это знаю. А сам код – забыл. Точно корова языком слизала. Здесь кто-то поработал, кто-то вроде тебя. Значит, и помочь можешь только ты. Поэтому не станем терять времени. Что тебе нужно?

Я сжал зубы так, что, казалось, слышу их скрип. Попал, так попал!

Посмотрел на диван – сойдёт.

– Две порции снотворного – себе и вам. Больше ничего.

– Сейчас всё принесут, – Глеб направился к двери. – Работай, сноходец. У тебя меньше пяти часов.

 

 

***

 

Тропа в золотистой дымке выводит на окраину Города. Я выхожу на узкую улицу, неровно вымощенную брусчаткой. Напротив – высокий одноэтажный дом со стрельчатыми окнами. Двигаюсь вдоль него, мимо живой изгороди с изящной аркой, с ведущей вглубь сада дорожкой. Следом стоит покосившаяся хибара без забора, а дальше всё тонет в золотистом тумане, и чтобы увидеть, что впереди, нужно идти.

Всё, как обычно.

Сконцентрировавшись на образе Бориса Игоревича, бизнесмена из Москвы шестидесяти семи лет я сворачиваю на перекрёстке и выхожу на широкий проспект. Образ достаточно чётко формируется перед глазами, и я примерно понимаю, куда идти.

Я потратил два часа на беседу с ним, стараясь выведать все важные моменты. Рискованный путь – составить образ лишь на основании собственного мнения человека. Но другого выхода нет. Нет времени, чтобы изучить прессу, документы, поговорить с близкими и знакомыми того, в чьё сознание я собираюсь залезть.

С другой стороны, хорошо, что не пришлось нести всю эту белиберду про долгую подготовку и настройку, про вещь, несущую отпечаток ауры, длительные медитации, вход в транс по методам Фрейда и Юнга – короче, ту чушь, которой я обычно пудрю мозги клиентам, чтобы набить цену. Не надо прикидываться экстрасенсом, гипнотизером. Борис Игоревич откуда-то знал, что для сеанса нам обоим надо всего лишь заснуть.

Я одёрнул распахнувшуюся куртку. Каждый раз оказываюсь тут в разной одежде. От чего же это зависит? И Город тоже всегда разный. Бесполезно запоминать расположение домов, улочек и перекрёстков – в следующее посещение всё будет иначе. Неизменен только мягко светящийся золотой туман, стелющийся у стен, скрывающий небо и дальние улицы.

И Ключ. Ключ всегда со мной.

Я нащупываю прохладный металл в кармане, сжимаю в кулаке.

Шаг, шаг. Широкие проспекты сменяются кривыми проулками, пышные особняки – жалкими лачугами, бетонные стены – зелёными изгородями. Что там, в его недрах? Каждый дом – спящий где-то человек, и внутри – все его мысли, секреты и воспоминания.

Что скрывает эта стройная башня из жёлтого камня? Его владелец красив душой и остёр умом? Или же чист помыслами, словно прозрачные стёкла в узорных витражах? А может, он высокомерен, стремится возвыситься над окружающими? Трудно сказать… Внешность обманчива. Лишь войдя в дом, можно познакомиться с внутренним миром человека, понять, кто он есть. И увидеть то, что сам человек уже мог позабыть.

Не сейчас. У меня есть цель. Неизвестно, как течёт здесь время, но обычно я просыпаюсь уже утром. Значит, события в мире снов текут примерно так же, как в мире реальном, там, где я сплю на диване, рядом с дремлющим бизнесменом и убийственным куском металла на его груди.

Значит, нужно спешить.

Дома и домики, лачужки и хибары, деревянные избы и каменные дворцы… Всё плывёт и тонет в лимонно-жёлтой дымке, и лишь мои шаги разрывают тишину этого места.

Вот и нужный дом. Ого… И здесь роскошный особняк. Почти как в реальности.

Двухметровая парадная дверь с бронзовой ручкой и причудливой замочной скважиной в форме неправильного зигзага. Касаюсь замка ладонью, другой – сжимаю Ключ. Как и всегда, Ключ меняется. Спустя минуту я вхожу в дом.

Золото, бронза, чёрное дерево. Роскошно, изысканно, как и снаружи. У Бориса Игоревича богатый внутренний мир, оказывается.

Осторожно ступаю на мягкий ковёр и затворяю дверь. Ноги утопают в густом ворсе. Огромный зал с высоким потолком заставлен мебелью старинного вида. Тяжёлые деревянные шкафы с витыми медными ручками, столы и столики на изящных изогнутых ножках, пара блестящих коричневым лаком стульев с мягкими подушечками, в углу – выложенный диким камнем камин, а на нём – наградные статуэтки и кубки. Обитые янтарного цвета тканью стены густо увешаны картинами, в основном, изображающие людей. Людей, которые есть или были в жизни Бориса Игоревича. Нашлась и пара пейзажей – видимо, те места очень ему дороги. Пространство освещает гигантская кованая люстра, раскинувшаяся с потолка, точно паук, изогнувший позолоченные лапы с белыми лампочками на концах.

И книги. Книги занимают почти всё свободное пространство. Стоят на полках вдоль стен, громоздятся грудами на столах, валяются кучей на диване, и даже на полу пристроено несколько стопок. Может, не всё, что Борис Игоревич прочёл за жизнь, но то, что оставило след в его сердце. Похоже, старик действительно незаурядный человек.

Ну а в центре… Это всегда выглядит по-разному. В основном попадались запертые сундуки, разных цветов и размеров. Здесь же стоит массивный бронзовый сейф высотой с метр.

Сокровенная часть души. Та её часть, которую человек скрывает ото всех, а порой и от себя самого.

Туда мне не надо. Никогда не лезу человеку в душу. Да и не будет там шифра.

То, что нужно, где-то ближе, посреди всех этих воспоминаний. И оно сокрыто, иначе почему старик не может вспомнить?

Я осторожно иду по комнате, касаясь корешков книг и разбросанных свитков. Так и есть – то тут, то там, под грудами бумаги обнаруживаются сундучки и шкатулки, хорошо укрытые и запертые. Так и должно быть – у каждого человека есть свои секреты. Вытаскиваю четырнадцать ларцов из дерева и бронзы, и ещё один обнаруживается в камине.

Последний сундучок – из серого металла, и почему-то обмотан цепочкой, запертой висячим замком из чёрного железа, тронутым ржавчиной. Наверное, тут спрятаны не самые приятные воспоминания, что-то противное или постыдное.

Так, а теперь сосредоточиться. Каждая мысль, важная для клиента, видится в виде свитка. Иногда это книга. Но код не может занимать целую книгу. Это свиток, записка, письмо.

Глубоко внутри бьётся предательская мысль: а что, если никакого кода нет? Что, если его уничтожили, кто-то, подобный мне, сжигающий воспоминания? Но зачем? Такой изысканно-издевательский способ расправиться с человеком? Тогда зачем бы вообще Борису сообщали шифр? Нет, что-то не сходится. Код должен существовать.

Открываю массивный ящик в столе. Так и есть – он доверху наполнен письмами. Письма – это мнения других людей, важные для Бориса. Может тут скрываться шифр? Может, ведь эта информация пришла извне. Но тогда почему он не помнит? Ведь письма не заперты.

Нет, перебирать письма – пустая трата времени. Надо вскрывать шкатулки. По какой-то причине бизнесмен утаил нужное воспоминание в глубинах подсознания, и эти глубины мне и предстоит исследовать.

Тогда начнём.

Первая шкатулка, которую я хочу выпотрошить – из светлого дерева, украшенная медными фигурками кошек. Кладу руку на замок, сжимаю Ключ. Форма его меняется, я вставляю Ключ в скважину. Щелчок. Крышка вскрыта.

Внутри несколько керамических фигурок – кошки и собаки – и свиток. Разворачиваю.

Надо же… Оказывается, наш бизнесмен – любитель животных. Поддерживает приюты, перечисляет деньги ежемесячно. И, похоже, скрывает это от окружающих, раз свиток заперт. Видимо, не солидно это для крутого дельца.

Бережно укладываю фигурки обратно, прячу свиток и запираю крышку. Следующий сундучок – окованный бронзой, украшенный синими камешками.

Внутри – воспоминания о первой любви. Я даже не дочитываю – неудобно как-то. Закрываю обратно.

Не то всё. Не будет здесь шифра. Всё это – разные воспоминания, которые когда-то много значили, а теперь сокрыты в глубине души. Не могут мысли о коде прятаться тут.

Если только их не положили туда специально…

Мысль наполняет тревогой. Но, если рассудить, что такого? Если я умею сжигать воспоминания, почему бы кому-то не переложить их из сундука в сундук?

Значит, надо проверять всё.

…Дружба с соседским мальчишкой-хулиганом. Разбитый «Москвич» отца. Обман на экзамене в институте. Бурная деятельность с акциями в девяностые. Не то, не то, не то…

Минул час, и вот предо мною последний ларец – тот самый, с цепью. Его я оставил напоследок, втайне надеясь, что этот неприятный сундучок открывать не придётся. Но остальные тайники оказались бесполезны. Значит, ответ здесь.

Со ржавым замком приходится повозиться. Ключ меняет форму третий раз, и щелчок раздаётся. Цепи падают. Внутри – лишь маленькая записка.

Два слова.

«НАЙДИ СНОХОДЦА».

Медленно кладу бумажку на место и поднимаюсь. Чувство тревоги, ноющее глубоко внутри, окутывает меня всего.

Поворачиваюсь к выходу и застываю, не в силах сдвинуться.

Входную дверь затягивают, словно две блестящие змеи, серые цепи. Такие же, как на последнем сундуке, только толще.

Ловушка!

И нет замка, который можно открыть – сплошной клубок металлических лиан.

– Куда же ты, Николай? Ты ещё не взломал последний замок.

Голос раздаётся со стороны камина, и я медленно поворачиваюсь. У стены облекается из теней силуэт. Момент – и передо мной человек, которого я узнаю.

Это Глеб.

– Удивлён? – смеётся он. – Хороший сюрприз, да?

Оглядываюсь на дверь. Выход перекрыт, бежать некуда.

– Как вы?.. Зачем всё это?

Он посерьёзнел.

– У тебя мало времени, а ты ещё не открыл последний тайник.

Сейф, доходит до меня. Он имеет в виду сейф.

– Сокровенную часть?

Кивает.

– Там не может быть кода.

– Конечно, не может. Код – здесь.

Только сейчас замечаю у него в руках маленькую шкатулку из знакомого серого металла.

– Понял теперь?

– Значит, это всё вы?

– Разумеется. Открывай сейф, и я отдам тебе шифр.

– Сокровенное? Я никогда раньше не отворял сокровенное. Это… неэтично.

– И это говорит сноходец, копающийся в воспоминаниях живых людей, как в старых журналах. Открывай.

– У меня может не получиться.

– Получится. – Улыбается. – Раз ты сумел вскрыть мою шкатулку, значит, вскроешь и сейф. Это твой талант. У каждого из нас свой талант в Облаке.

– Облаке?

– Да. Так я назвал это место. Золотое Облако, хранилище воспоминаний. А как называешь его ты?

– Просто Город.

– Да, – кивает. – Можно и так. Город снов, и в нём каждый дом – путь к сознанию каждого человека. А мы с тобой – сноходцы. Путешествуем сквозь человеческие души через сны. Таких, как мы, мало.

– Я думал, я такой один, – вырывается у меня.

– Я тоже так думал раньше. Нас и вправду мало. Кроме тебя, я знал ещё только одного. Но время идёт, а мы болтаем. Я понимаю, тебе интересно, что это всё означает, но в реальном мире скоро полночь, а бомба настоящая. Работай над замком, а я пока тебе всё объясню.

– А сами что не откроете?

– А я не могу. Я – Кователь. Могу заковать в цепи. Могу скрываться в тенях. Отпираю и запираю лёгкие запоры. А такой сейф вскрыть мне не под силу. Тут нужен Ключник – тот, кто откроет любой замок. То есть ты.

Поворачиваюсь к сейфу. Три замка с причудливыми скважинами. Что ж, выхода другого нет.

Ключ снова меняет форму, входит в паз. Щелчок! Надо же, с первого раза!

– Я же говорил, – довольно говорит Глеб. – Ты – Ключник. Можешь открыть, что угодно. Я давно за тобой наблюдаю.

Со вторым замком приходится повозиться. Ключ скрипит в скважине, щёлкает, но запор не поддаётся. Вновь вынимаю Ключ, концентрируюсь на замке, пробую ещё раз…

 – Что вам в этом сейфе? – спрашиваю. – Ну, узнаете главную тайну своего шефа. Что это даст? Шантажировать станете?

Глеб тихо смеётся.

– Мелочно мыслишь, друг Коля. Хотя мне и вправду интересно, что там у деда в глубине души, какие потаённые страхи и чувства. Но цель не в этом. Ты разве не понял?

Ключ противно хрустит. Снова неудача.

– Я – военный в отставке, – продолжает вещать Глеб. – Майор запаса. Честно служил на благо страны, тянул свою лямку, как говорится. Да только Родина не оценила. Всё, что заслужил – копеечную пенсию, даже квартиру не дали, суки. Потому что уволился раньше срока. А как не уволиться было, когда… Ладно, не о том речь. Устроился в конце девяностых к Борису охранником. Туда-сюда, уже и двадцать лет как минуло. Теперь я у него начальник всей «охранки».

– Хорошая должность, наверное, – говорю я, снова вытаскивая Ключ, чтобы изменить его форму. – Что же вы кинуть его решили?

– Должность-то хорошая, на зарплату не жалуюсь. Да только копейки это всё, Коля, по сравнению с его капиталами. У него – заводы, шахты, скважины. Счета в разных банках, недвижимость, акции. Связи во всех структурах. А я? За двадцать лет – две сраные хаты на зарплату купил, да только что толку? Я ж при Борисе двадцать четыре часа в сутки. И живу в его доме. Всю жизнь, как собака, на побегушках, понимаешь? Ни дома своего, ни семьи.

– Могли уволиться.

– Собирался. Деньги копил – хотел своё дело открыть. А потом… потом я понял, что сны у меня – не простые. Встретился мне там один… сноходец. Он-то всё и объяснил, что почём.

– А где он сейчас?

– Не знаю. Пропал куда-то.

Щёлк! Открылся! Остался последний.

– Так я и сообразил, как всё к своей выгоде повернуть. Нашёл в Облаке этот дом. Думал, узнаю Бориса получше, тайны выведаю, а там, может, возможность подвернётся какая. Изучал я тут, значит, всё, читал. Попробовал эксперимент – спрятал одно письмо из ящика. И, представляешь, Борис забыл про того человека – ну, который в письме-то расписан. А потом мысль меня посетила – а ведь можно не только прятать мысли Бориса, но и свои ему подсовывать. Стал я писать бумажки и раскидывать тут. Сработало! Спорили мы как-то насчёт компьютерной сети – мол, надо идти в ногу со временем, компьютеризация там, чтобы все камеры в одной сети контролировать. А он, старпёр хренов, упрямился – не надо это, пусть как было, так и будет. Написал ему тогда записку, бросил тут – и наутро Боря говорит: знаешь, Глеб, а давай сделаем, как ты сказал. Я просто охренел. Это ж какие дела творить можно!

– Я до такого и не додумался, – говорю я, аккуратно просовывая ключ в скважину, похожую на перевёрнутую букву «Щ».

– Со временем сообразил бы. Да только не всё так просто. Не все чужие мысли приживаются, как свои. Сколько я ни внушал Борису, чтобы партнёром меня сделал, часть активов переписал – ни в какую! Премии даёт, зарплату повышает, подарки дарит. На хрен мне всё это! А потом я понял. Все эти книги, свитки – они же все тут, на поверхности. Мысль пришла – мысль ушла. Значит, надо копать глубже. Поместить нужную мысль в самые глубины души! Но я не смог открыть этот сраный сейф! Не хватает умения. Не знал, что делать, ждал. А потом услышал про тебя – человека, который умеет стирать воспоминания.

Ключ слегка проворачивается, и я чувствую – ещё чуть-чуть, и замок откроется. Рука замирает – я хочу дослушать.

– Пришлось разыграть этот дурацкий спектакль. Я подсунул Борису мысль о прогулке в одиночестве. Он, дурак, думает, что сам этого захотел. А потом нанятые люди похитили его и нацепили бомбу, сообщили старику шифр и вкололи снотворное. Я забрал все воспоминания, связанные с похищением, но оставил мысль о шифре. Только сам шифр положил сюда, – он похлопал по шкатулке в руках. – Пока она у меня, он ничего не вспомнит. Но как только ты откроешь сейф, я отворю свой ларец, и старик вспомнит код. Ты проснёшься, мы обезвредим бомбу, и забирай свои сто миллионов.

– А потом?

– Что – потом?

– Я же всё знаю. Ну… про вас.

– Ну, ты не идиот, сам всё понимаешь. Получишь свои деньги и можешь быть свободен.

– Как тот, другой сноходец, которого вы… знали?

– Придётся поверить на слово. Пока не откроешь сейф, отсюда не выйдешь. А таймер тикает.

Щёлк! Крышка поддалась. Я распахнул её. Внутри всего один свиток. Сокровенное – оно всегда очень простое. Глеб нетерпеливо топчется сзади. Отхожу в сторону.

Он хватает свиток, разворачивает, жадно вчитывается. Фыркает.

– Знаешь, что у него тут? Боится прожить жить зря. Вот чудак! С жиру ведь бесится. Теперь-то ясно, для чего вся эта благотворительность.

– Это нельзя забирать, – говорю я. – Это фундамент, основа.

– Да знаю, – отмахивается.

Он бросает свиток обратно, а следом – свёрнутую бумажку.

– Там записано желание переписать на меня половину активов, – поясняет он. – Ведь я – самый надёжный, самый преданный его работник. Всегда подставлю плечо, никогда не подведу. Практически, член семьи. Под моим руководством богатство будет под надёжным контролем.

– А если не сработает?

– Сработает. Желание будет идти из самых глубин души, он никогда не поймёт, что ему это навязали. Закрывай и пошли отсюда.

Он отходит. Я берусь за дверцу, но закрывать не спешу.

– Сначала скажите, что случилось с тем сноходцем.

– Да не было никого. Выдумал я. Пошли.

– Я ведь теперь свидетель. Да?

– Да кому ты нужен? – смеётся. – Кто тебе поверит? Кстати, держи.

Он бросает мне свою шкатулку. Я открываю, внутри – записка. Набор из цифр: 1234. Шифр.

– Но отпускать тебя я не собираюсь, тут ты прав. А зачем тебе от меня уходить? Будешь работать на меня.

Я глубоко вздыхаю, бросаю записку на пол, сжимаю и расправляю кулак. Так я и думал. Правильно, зачем отпускать такого полезного Ключника?

Но Глеб ошибается. Я не Ключник. Я – Сжигатель.

Захлопываю сейф, и когда замки с громким клацаньем затворяются, вскидываю в сторону Глеба пламенеющую ладонь, исторгая ему в лицо сноп огня.

Он кричит, падает, и я наступаю, усиливая поток пламени. А когда я гашу огонь, он уже поднимается. Потрясённый, но невредимый.

– Ну, ты даёшь, – дрожащим голосом бормочет он. – Какой талантливый парень. Зря только. Не знал, да?

Вот этого я действительно не ожидал. Смотрю на ладонь, в которой угасали последние языки пламени.

– Дурак… – Глеб уже справился с собой и теперь нервно смеётся. – Мы с тобой здесь не по-настоящему. Ты не можешь навредить мне, я – тебе. И связать тебя цепями не могу. Сковать дверь, чтобы ты не вышел – могу. А напрямую влиять – нет.

– Значит, того сноходца вы выследили в реальности, да? Да и я ведь – у вас в руках.

– Умный, – жёстко произносит он. – Сам всё понимаешь. Выхода у тебя нет. Дело сделано. Мы проснёмся одновременно, и если что пикнешь старику – убью. На первый раз прощаю, но…

Он не договаривает, но намёк понятен. Мысли отчаянно мечутся, ища выход из тупика: в реальности я Глебу – не соперник, а в Городе борьба бессмысленна – я не могу ему навредить…

Или?.. Ведь он смог сковать дверь, значит, дело лишь в способе… Впрочем, можно подчиниться. Поверить.

Пришла пора решать: кто я? Ключник на побегушках или вольный Сжигатель?

– Смысл жизни для меня – рёв симфонии огня… – шепчу я.

– Чего?

– Я никуда не уйду.

Он смотрит непонимающе. Я подхожу к полке, сосредотачиваюсь на образе Глеба. Достаю книгу.

– Что ты делаешь?

– Эта книга о вас, Глеб.

– И что?

– Всё, что Борис Игоревич знает о вас. О том, что вы значите для него.

– Положи на место.

– А то что? Что вы мне сделаете?

Он зло смотрит, но, похоже, ещё не понимает, что я собираюсь учинить.

– Я не Ключник.

Книга вспыхивает факелом и распадается горящими хлопьями. Глеб с воплем падает на колени, подхватывает корчащиеся в пламени, чернеющие страницы, но они рассыпаются в руках пеплом.

– Ты что творишь, гад?!

– Тут ещё есть про вас. Я всё найду и сожгу. И ваша бумажка в сейфе не поможет – вы станете для Бориса Игоревича чужим человеком.

– Я убью тебя, – рычит Глеб, вскакивая на ноги. – Я выйду из сна и убью тебя!

– А бомба?

– Я знаю шифр! Я сам его вводил!

– И как объясните остальным?

– Не твоё дело, щенок!

– Ладно, – пожимаю плечами. – Но на вашем месте я бы не тратил времени, а сразу бы бежал. Я успею оставить послание Борису. Напишу, что вы – предатель. Выжгу прямо на стене.

Поднимаю указательный палец, на кончике – огонёк.

Он бледнеет, отступает к стене. Окутывается тенями, растворяется в них.

Я выжидаю минут пять, но он, похоже, и вправду ушёл. Наверное, бежит по улицам Города, чтобы выйти на тропу, уходящую в золотой туман, пройдя которую, проснётся.

Не знаю, можно ли выжечь слова на стене, всё-таки это не настоящие дома, а иллюзия во сне. И книга, которую я спалил, была, скорее всего, не о Глебе. Но он поверил. Беги, Глеб, пока можешь.

Достаю из сейфа записку, сжигаю. Запираю все три замка. Нахожу и жгу все свитки и письма, подброшенные Глебом – они тусклые, инородные. Мысли Бориса Игоревича отныне свободны. Теперь нужно выбираться отсюда.

Цепи на двери никуда не исчезли. Что ж, проверим, в самом ли деле я мог работать Ключником.

Ключ в руке вытягивается, превращаясь в нож с широким толстым клинком. Лезвие вонзается в звено цепи и рассекает его. Через пять минут оковы оседают у двери грудой рубленого металла, растекающейся тенью.

Я отворяю дверь.

Пора просыпаться.

________________________________________________________________________________

каждое произведение после оценки
редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго 
выложено в блок отдела фантастики АЭЛИТА с рецензией.

По заявке автора текст произведения может быть удален, но останется название, имя автора и рецензия.
Текст также удаляется после публикации со ссылкой на произведение в журнале