Олейников А. — Из тишины и света — 31

Произведение поступило в редакцию журнала "Уральский следопыт" .   Работа получила предварительную оценку редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго  и выложена в блок "в отдел фантастики АЭЛИТА" с рецензией.  По согласию автора произведение и рецензия выставляются на сайте www.uralstalker.com

——————————————————————————————

Солнце больно било в глаза, ослепляло и дезориентировало. Припасенную на этот случай бейсболку сорвало сильным порывом ветра, так что приходилось больше смотреть себе под ноги, а в выборе пути положиться на пса, бежавшего впереди. Но с холодным воздухом, обжигавшим лёгкие, Артём ничего поделать не мог и только следил за тем, чтобы на вдохи и выдохи приходилось одинаковое количество шагов, да иногда поминал про себя недобрым словом «зелёных» с их глобальным потеплением: семь градусов в начале мая – это тепло?

В остальном же мысли Артёма полностью занимал большой деревенский дом на краю длиннющего огородного поля, у порога которого пролегла воображаемая финишная черта его забега. Это, конечно, был не десятикилометровый марш-бросок с полной выкладкой, а только короткий спурт с небольшим рюкзаком за плечами и дробовиком в руках, но бежал он так, словно сама смерть гналась за ним по пятам. Впрочем, так оно и было.

И это ему ещё повезло, что, когда Рекс внезапно зарычал и залаял, глядя в пустоту, до заброшенной деревни, оставалось идти всего метров двести. С тех пор в окружающем мире для Артёма существовали только поросший сорняками огород и старый деревянный дом с красной крышей. Однако когда бегун наконец оказался в его тени, то понял, что внутри дом может быть недостаточно тёмным: сорванная с петель входная дверь и выбитые окна тому сильно способствовали. Пришлось спешно изменить план и выбрать другое строение – поменьше и пониже, с единственным грязным окном почти у самого пола и короткой стальной трубой, возвышавшейся над кровлей.

Половицы отчаянно заскрипели под ногами, когда Артём заскочил внутрь, но он мало обратил внимания и на них, и на довольно узкий предбанник, а сразу забежал в соседнее помещение через низкую дверь, притаившуюся по центру левой стены. В парилке он обнаружил две лавки, каменку и ведро, валявшееся под дверью и с лязгом отлетевшее прочь. Но самое главное: здесь было темно!

Все дальнейшие действия Артёма были точно выверены и распределены по цепочке – друг за другом, словно в инструкции по сборке шкафа из «IKEA». Шаг первый: скинуть рюкзак; шаг второй: сесть на пол, прижавшись спиной к дальней стене, и выставить вперёд левое колено; шаг третий: передёрнуть затвор дробовика, уложить цевьё на колено, а приклад упереть в плечо; шаг четвёртый: вытереть пот со лба; шаг пятый: взять дверь на мушку. Разговоры с самим собой, приступы паники и бессмысленные метания этот план не предусматривал.

Ждать пришлось не больше тридцати секунд, но за это время нервы Артёма натянулись звенящей струной – в основном благодаря его собаке, застывшей рядом в охранной стойке, чьё несмолкаемое рычание слишком сильно походило на рокот гоночного болида на старте этапа Гран-при.

Наконец, оно появилось. Тусклое, едва различимое сияние наполнило правую половину предбанника и, становясь всё отчётливей, направилось к двери. Усилием воли Артём заставил себя дышать ровно, а когда светящийся силуэт показался в проёме, задержал дыхание и выстрелил. Яркая вспышка осветила парную, громыхнул маленький взрыв, винчестер дёрнулся, и приклад ударил в плечо, возвращая отдачу, а цевьё потащило назад. Артём продлил это движение, довёл цевьё до упора и вернул обратно, когда стреляная гильза вылетела из затвора, а потом выстрелил во второй раз и повторил всю процедуру ещё дважды. Перевернул ружьё на бок и отправил в магазин четыре новых патрона из перевязи на груди. Снова передёрнул затвор, но на этом и остановился – свечение исчезло, а Рекс перестал рычать.

Артём шумно выдохнул, выронил дробовик и откинулся назад, едва не стукнувшись головой о бревенчатую стену. И только тогда почувствовал, как дрожат руки, а усталость и боль вместе с молочной кислотой разливаются по телу. Возможно, ему и правда стоило, как советовал врач, отложить поездку на месяц-другой. Рекс, тихонько поскуливая, лёг рядом с хозяином и лизнул его руку. Артём рассеяно стал гладить пса, прекрасно понимая, что только благодаря его чутью они сегодня остались живы.

Теперь это уже казалось невероятным, но всего год назад предпринятое Артёмом путешествие никто бы не посчитал опасным. Всё началось прошлым летом с катастрофы на недавно построенном суперсовременном коллайдере в Новосибирске. Обошлось без взрывов и образования чёрных дыр – лишь одна яркая вспышка во время научного эксперимента, и все живые существа в радиусе ста километров стали абсолютно бесшумными и невидимыми при дневном свете. И только в темноте можно заметить слабое сияние, идущее от них.

Конечно, выяснили это далеко не сразу, а до того казалось, что два с лишним миллиона человек просто-напросто испарились. Началась такая истерия, что версия о похищении пришельцами на фоне других выглядела вполне разумной. С тех пор изменилось не так уж много: стали известны лишь последствия Вспышки, но никто так и не понял, что и почему пошло не так. Так что шансы исправить случившееся таят день ото дня. Собственно, Артём и отправился в поход, потому что был уверен, что их уже нет.

«Ладно, Рекс, отдохнули, и будет», – сказал он псу, когда почувствовал, что усталость немного отступила, и сам первый поднялся на ноги. Снова надел рюкзак и направился к выходу. Немного задержался на пороге, рассматривая дело своих рук: картечь изрешетила наружную стену, а также перегородку между предбанником и парилкой, и кое-где на полу и брёвнах остались светящиеся капли. Артём ранил одного из преследователей, но, судя по количеству крови, не слишком серьёзно. Можно только надеяться, что этого хватит, чтобы их отпугнуть. Скорее всего, за ним погнались одичавшие собаки, рыскавшие по округе в поисках пропитания, или же совсем молодые волки, иначе напали бы сразу, а не пытались прежде его измотать.

Светящиеся, как их теперь называют, нисколько не агрессивнее своих обычных собратьев, только охотятся днём, а не ночью. Но зима как на грех выдалась долгой, а весна – холодной, вот и показался им одинокий путник подходящей добычей, и если бы рядом не оказалось домов…

Артём покачал головой и достал из рюкзака две бутылки: из одной напился сам, из другой напоил пса. Потом сверился с навигатором в мобильнике и выяснил, что до ближайшей обитаемой деревни осталось десять километров, а до заката – два часа. Так что стоило поторопиться, если он хотел ещё добраться до неё засветло. А он хотел! Даже больше, чем повстречаться ещё раз с тем козлом из службы проката, подсунувшим ему неисправный мотоцикл, а заодно предложившим ехать ночью, чтобы видеть светящихся. Наверняка, этот придурок ни разу не был ночью в лесу и не ездил в темноте по просёлочным дорогам, иначе оставил бы при себе свои идиотские советы.

***

Входные ворота были собраны из толстых сосновых досок двухметровой длины, установленных вертикально и перекрытых накладками в форме буквы «Z». Кроме того конструкцию просмолили и обили жестью по торцам. Получилось не то чтобы очень красиво, но вполне надёжно. Такое же впечатление производил и окружавший деревню забор из ещё более длинных досок, вплотную подогнанных друг к другу. Над воротами висел покачиваясь небольшой фонарь в стеклянном плафоне, защищённый сверху металлическим колпаком. Но свет ещё не горел – сумерки только начинали сгущаться.

Последние полтора километра, если верить навигатору, Артём шёл по асфальтированной дороге, порядком уже избитой, но всё же вполне проходимой и для обычных легковушек. Дорога резко обрывалась прямо у этих ворот, а вместе с ней остановился и усталый путник.

Артём ненадолго замешкался, ища глазами калитку или смотровое окно, но безуспешно. Колокольчика или хотя бы скобы на воротах не нашлось, так что пришлось ему стучать кулаком, рискуя посадить занозу, но ответом всё равно была тишина. То есть нет, некоторые звуки он слышал: далёкий собачий лай, тарахтение какого-то агрегата и даже детский плач, однако припозднившегося гостя никто не торопился встречать. Тогда Артём просто наудачу толкнул ворота рукой – те отошли совсем не намного, ударились о какой-то упор и повернулись в обратную сторону – чуть дальше, чем до толчка. Сообразив в чём дело, Артём взялся за трёхметровую створку обеими руками и потянул на себя – та подалась почти без усилия.

Это было странно, если не сказать удивительно: зачем обносить посёлок глухим забором, если вот так запросто пускаешь внутрь всех подряд? Впрочем, всё в скором времени прояснилось: ворота, наверняка, запирались на ночь, а в остальное время покой местных жителей охранял крепкого вида мужчина лет под пятьдесят в охотничьем костюме, с двуствольным ружьем и крайне неприветливым выражением лица. Последний факт Артёма почти не заботил, чего не скажешь о ружье, оба курка которого были возведены, а дула направлены ему в грудь с расстояния в пару метров.

– А ну-ка, замри! – каким-то странным, певучим голосом, растягивая гласные, приказал охранник.

Артём так и сделал и даже руки поднял, не дожидаясь дальнейших инструкций, но вот Рекс повёл себя не так покладисто: зло зарычал, оскалив клыки, и приготовился по первому же сигналу напасть на незнакомца. Вид у охранника вдруг стал каким-то неуверенным, он бросил беспокойный взгляд на собаку, потом снова посмотрел на хозяина: похоже, сомневался, что справится с обоими, если пёс кинется первым.

– Фу, Рекс! Сидеть! – скомандовал Артём, желая сохранить шаткое равновесие. Пёс в ответ недовольно заворчал, но подчинился.

– Умный мальчик, – как бы нехотя признал охранник, а сам продолжил буравить взглядом Артёма. – Овчарка?

Артём покачал головой.

– Может, отчасти, а так – благородный двор-терьер с московской пропиской.

– Ого! – слегка улыбнулся незнакомец. – А сам ты, мил человек, откуда будешь?

– Из Новосиба.

– Ага… Местный, значит. А к нам зачем пожаловал?

– Мне надо в Большую поляну – это примерно двенадцать километров на восток от вас.

– Знаю, – кивнул охранник, кажется, слегка расслабившись. – А почему пёхом?

Артём досадливо поморщился, припомнив, как он чуть не перевернулся по дороге.

– Несчастный случай, – сказал он, не вдаваясь в подробности. – Мне нужен ночлег и ужин – я заплачу.

– Ишь, деловой! Оружие есть?

– Ты же видишь, что да! – воскликнул Артём, на мгновение утратив над собой контроль, – этот допрос с пристрастием его уже порядком утомил. – Ствол торчит у меня из-за плеча.

– А ты не крикай мне тут, понял?! – охранник тоже повысил голос, мигом растеряв те крупицы дружелюбия, что появились у него за время короткой беседы. – Я тебя в гости не звал! Щас ворота-то запру, и сиди до утра под забором!

«В обнимку со своей собакой!» – наверное, так стоило закончить фразу, чтобы она стала оскорбительной, но охранник не хотел никого обижать, он лишь пытался поддержать самого себя этим криком и, может, немного припугнуть незнакомца. Но Артём его совсем не боялся. На вооружённых людей он насмотрелся достаточно, чтобы начать немного в них разбираться, и точно знал, что конкретно этот индивид будет стрелять только в крайнем случае.

– Послушайте, мне не нужны проблемы. Может, я веду себя чересчур резко, но день был долгим и тяжёлым, и мне теперь ужасно хочется отдохнуть. Я буду очень благодарен, если вы пустите меня в дом и дадите поесть, но если нет, то мне и правда пора занимать лучшее место под забором.

Уголки губ незнакомца дёрнулись в едва заметной улыбке, и, ещё немного помедлив, он опустил ружьё.

– Да ладно, что я изверг какой? Бросить тебя в такую-то холодину! Только ружьишко своё мне отдай, чтоб я не дёргался понапрасну. Меня, кстати, Игнатом звать

Артём кивнул и медленно снял дробовик

– А меня Артёмом, – представился он и протянул оружие новому знакомому. – Предохранитель снят – аккуратнее.

***

Вопреки ожиданиям, Игнат привёл Артёма вовсе не в дом, а в маленькую сторожку с низким потолком и голыми стенами, стоявшую в пяти метрах левее ворот. Однако порядком выбившемуся из сил путешественнику даже деревянная кровать с тонким матрасом рядом с печкой-голландкой с первого взгляда показалась царским ложем.

– Проходи, присаживайся, – предложил Игнат и махнул рукой в сторону небольшого деревянного стола в правом углу возле единственного окошка. – Разносолов там всяких не обещаю, но, как говорится, чем Бог послал.

Ополоснув руки в самодельном умывальнике, висевшим тут же над жестяным ведром, Артём воспользовался приглашением. Сегодня на ужин у Игната были: горка варёной картошки в мундирах, три яйца, соль, пресная лепёшка и кусок сливочного масла. Артёму очень хотелось есть, но в первую очередь он позаботился о собаке: достал из рюкзака две миски, в одну налил воду, в другую насыпал корм с горкой.

– Ешь и ложись спать, – сказал он, погладив Рекса по голове, и сам занялся тем же самым. Попутно он внимательнее рассмотрел охранника и решил, что тот несколько старше, чем ему показалось в первый раз. К седым волосам и бороде, добавились многочисленные морщины на лице и руках, но благодаря широким плечам и прямой спине называть его дедом всё равно не хотелось.

– Ты ешь, ешь, я себе ещё принесу, коли понадобится, – присев на край кровати, сказал Игнат, не совсем верно поняв эти взгляды.

– Спасибо, – тем не менее поблагодарил Артём, посыпая солью очередную картошку перед тем, как отправить её в рот. – Давно деревню по новой заселили?

– Давно. Я сам с сентября тут, а уже половина жила, когда приехал. Тут что-то вроде базы было для… ну этих… охотников да путешественников.

– Мародёров, – уточнил Артём.

– Ну можно и так, – нахмурившись, согласился Игнат. – Только я не осуждаю и тебе не советую. Жизнь, она и раньше несладкая была, а тут ещё с этими светляками новая напасть, да и чего добру пропадать – им-то оно уже без надобности. Ты вот сам зачем в ту деревушку идёшь?

– Мне чужого не надо.

– Верю, да там и тащить уже нечего – всё мало-мальски ценное давно забрали. Наши тоже бывали, врать не буду, это ж рядом. Думаю, родня там у тебя жила.

– Дед с бабкой, – кивнул Артём, не видя причин отпираться.

– А родители?

– Мы с отцом в Новосибе жили, пока я в Москву не уехал учиться, но с этим не задалось – пошёл служить и… задержался. Теперь вот пошёл посмотреть, как там и что.

– Не ты первый, да, – согласился Игнат и понимающе закивал головой. – Правда поздновато как-то. К нам вообще теперь редко чужие захаживают. Только если на охоту кто или на поселение. А в городе сейчас как?

– Да всё уж в норме почти. Все службы восстановлены, заводы запущены, и люди новые постоянно приезжают – по госпрограмме.

– А я слыхал ещё, что к вам много башковитых понагнали – всё назад повернуть хотят.

– Хотят. Вот только не выходит у них ни черта, да и поздно теперь – светящихся уже в Китае видели.

– Да ты что?!

– Ага, только там их бесшумными зовут – менталитет другой у населения.

Артём доел картошку и отвернулся от стола – вполне насытившись. Рекс уже давно спал.

– А вас, я смотрю, светящиеся совсем замучили, раз вы такую крепость отстроили.

– Да не… – протянул Игнат, махнув рукой. – Так… Скотинку задирали раньше, да курей таскали, но на людей без повода – никогда. Теперь лисы всё равно нет-нет, да пролазят где-то, но овцы целы.

– То есть весь сыр-бор из-за нескольких овец?

– Да нет же! Ты не понял: это вообще не от зверей.

Артём ненадолго задумался, потом кивнул.

– Были неприятности.

– А куда без них? Но, говорю же, теперь чужих мало ходит. С тех пор, как снег сошёл, только ты да ещё пара охотников были. Но те далеко не ушли: наткнулись в лесу на кости и быстро назад воротились.

– Кости? – переспросил Артём. – Чьи?

Игнат одарил его долгим, грустным взглядом и, тяжело вздохнув, поднялся на ноги.

– Зима нынче долгая была. Мы озимых только две трети собрали от того, что ждали, вот и им там тоже несладко. Это правильно, что ты по свету идёшь, и ружьё с собакой тут не лишние будут.

– Спасибо, учту.

– Ну и ладно. Ты ложись теперь, а мне на обход пора. Когда тебя разбудить?

– У меня будильник. Встану в пять, выйду после рассвета.

– Тогда отдыхай, спокойной ночи, – пожелал Игнат и пошёл к двери.

Артём чуть было не окликнул его на пороге, чтобы рассказать о дневном происшествии, но потом передумал, решив, что охранник не услышит ничего нового. Собрав остатки сил, Артём доплёлся до кровати и с наслаждением растянулся на спине во весь рост. Засыпая, он смотрел в окно – туда, где на почерневшем небосводе робко поблёскивал тонкий серебряный полумесяц – такой же бесшумный и невидимый при свете дня, как и они. Кто знает, может, и его когда-то накрыло яркой вспышкой?

***

«Дом, милый дом», – объявил самому себе Артём, отдышавшись после долгого и довольно крутого подъёма на пригорок. Рекс навострил уши, но, так и не дождавшись указаний, потрусил дальше.

Крохотная деревенька на десять дворов была сейчас перед ними как на ладони. Бревенчатые домики, разбросанные по большому полю в почти что шахматном порядке вперемешку с банями, амбарами, загонами для скота и другими постройками. И сады… Деревушка будто тонула в весенней зелени среди плодовых деревьев, кустарников и… сорняков. Всего на год лишившись заботливых рук, сады стали частью окружающего лесного массива, словно вырвавшись наконец из многолетнего рабства.

Артём запомнил это место совсем другим, но и бывал он тут только на летних каникулах, и когда приходилось копать огород. Жизнь в этой Богом забытой глуши казалась ему невообразимо скучной, а сама деревня – остывшим трупом, но лишь теперь он понял, что раньше жизнь в ней просто била ключом. Сейчас же одни только птицы болтали без умолку, напоминая, что всё в этом мире продолжает идти своим чередом, и исчезновение двух миллионов человек для него – пустяк, на который можно не обращать внимания.

Нужный дом Артём отыскал без труда, но, зайдя внутрь, вдруг засомневался. Дело было не в том, что всё выглядело не так, как ему запомнилось – скорее уж наоборот, но иначе, чем он себе представлял. Старая скрипучая мебель с облупившейся чёрной краской, синие ситцевые занавески на окнах и даже древний транзисторный телевизор в дальнем углу. Нет, конечно, тех предметов интерьера, что представляли хоть какую-то ценность, здесь не было, но очень многое осталось целым – мародёры обошлись с этим местом на удивление деликатно.

Например, высокий комод из цельной древесины, даже пустой весивший килограммов шестьдесят, по-прежнему тихо пылился в спальной рядом со стальным остовом пружинной кровати, только рамки с фотографиями исчезли без следа. Воспоминания, связанные с этим громоздким монстром, были совсем не радужными для Артёма: именно упав с него, пятилетний мальчик вывихнул ногу и сломал два пальца на правой руке. Даже сейчас, глядя на комод, Артём почувствовал жжение в большом и указательном пальцах и, словно желая убедиться, что это всего лишь игра воображения, провёл рукой по верхней полке, собрав подушечками накопившуюся пыль.

И замер на месте, затаив дыхание и безвольно наблюдая за тем, как дрожит его рука. Ещё несколько мгновений мозг анализировал увиденное, сопоставлял факты и строил логические цепочки, чтобы осознать то, что бешено скачущее сердце почувствовало уже давно, и наконец сделал вывод: для давно заброшенного дома пыли было слишком мало.

– Пап? – позвал Артём заметно севшим голосом, так что и сам едва себя услышал, а потому повторил уже громко: – Папа!

– Прости, сынок, – ты обознался, – ответил ему чужой, совершенно незнакомый голос, и тихий щелчок возвестил о снятии пистолета с предохранителя. – Брось ружьё, или я стреляю!

Понимая, что спорить бесполезно и очень опасно, Артём разжал пальцы левой руки и дробовик, пролетев по воздуху меньше метра, стукнулся о деревянный пол. Звук вышел достаточно громким, чтобы произнесённое одновременно с этим слово стало неразборчивым для уха человека, но оно и предназначалось другому существу:

– ФАС!

Цоканье когтей по полу, короткое злобное рычание, и сорок килограммов собачьей преданности повисли на руке с пистолетом. Человек завопил от боли, и в ту же секунду Артём пошёл в атаку. За один прыжок добрался до незнакомца, схватил пистолет обеими руками, вырвал оружие из ослабевших пальцев, а затем рукояткой наотмашь ударил противника в лоб.

– Фу, Рекс! К ноге! – приказал Артём, когда его визави повалился навзничь, и пёс послушно выполнил обе команды, облизнувшись напоследок, чтобы стереть с губ кровь.

– Твою мать! Тварь! Сука! – ругался побитый незнакомец, прижимая покусанную руку к груди, а второй – невредимой – с опаской трогая место на лбу, в которое пришёлся удар – там уже начинала образовываться приличных размеров шишка, но рассечения не было.

– Это кобель, – поправил его Артём. – И ты сам нарвался.

– А я это не ему! – зло огрызнулся незнакомец. – Это ты, вообще-то, заявился ко мне домой без приглашения!

– Так ты тут живёшь? – искренне удивился Артём. – Один?

– С парой котов, – помедлив, признался незнакомец. – Но они опять где-то шляются. Слушай, можно мне уже подняться? Оружие-то теперь у тебя!

– Это, что ли? – усмехнулся Артём, перевернув пистолет вверх тормашками. – Тут обоймы нет. Потерялась?

Незнакомец хмуро глянул на него исподлобья, но всё же ответил, пока вставал:

– Нет, таким его и нашёл.

Затем он повернулся к свету, внимательно осмотрел рану и покачал головой.

– Надо обработать и перевязать, у меня есть аптечка в другой комнате.

– Возьмёшь мою, – Артём вынул из рюкзака набор первой помощи, передал его раненому и указал на стол в углу, а сам вернулся к комоду. – Охранять! – бросил он на ходу, и Рекс тут же принял стойку, выставил уши торчком и немигающим взглядом уставился на незнакомца. Тот с опаской покосился на собаку и, прочистив горло, заметил:

– Не пёс, а спецназовец какой-то! Где ты его взял?

– На улице, совсем ещё щенком.

– Сам дрессировал?

– Да, было много свободного времени.

– Неужели? Чего тогда так долго тянул с возвращением в отчий дом?

Артём вздрогнул от неожиданности, но потом понял, что сделать такой вывод было совсем нетрудно. Помедлив, он приподнял одежду на спине – так, чтобы стали видны шрамы, оставшиеся от осколков.

– Солдат… – понимающе протянул незнакомец и надолго оставил Артёма в покое.

Чем тот и воспользовался: вытащил из комода два нижних ящика, опустился на колени, пошарил рукой по задней стенке, пока наконец не нащупал маленькую выемку, ухватился за неё и потянул. Стенка послушно отошла в сторону, открыв небольшую нишу, вырубленную в нижнем бревне. Незнакомец за спиной присвистнул, но промолчал. В тайнике Артём нашёл немного денег, документы на дом, коробку с прадедушкиными орденами и два фотоальбома. Последних, насколько он помнил, там раньше не было, но именно им он обрадовался больше всего, а особенно – снимку, сделанному полароидом больше двадцати лет назад. В центре кадра на стуле сидел его прадед, справа стояли дед с бабкой, а слева – отец и мать с ним самим на руках.

Привычно уже заныло на сердце, и к горлу подкатил тугой комок, и потому Артём поспешно спрятал снимок за пазуху, закрыл альбом и стал складывать содержимое тайника в рюкзак. Повезло, что чужаки не разнесли дом, а для беглого осмотра комод был слишком тяжёлым, чтобы таскать его туда-сюда.

Разобравшись с делами, Артём обернулся и с удивлением обнаружил, что раненый уже закончил оказывать медицинскую помощь самому себе, и его рука покоилась теперь на столе, туго перевязанная бинтами.

– Быстро ты! – поразился Артём. – Медик?

– Врач! – обиженно рявкнул мужчина. – Пётр Фёдорович, двадцать пять лет стажа!

Это заявление, правдой оно было или нет, заставило Артёма по-новому взглянуть на недавнего противника. Точнее, он только теперь по-настоящему обратил внимание на человека, которого прежде считал простым бродягой и мародёром, забравшимся в чужой дом в поисках добычи.

Ростом Пётр Фёдорович был ниже Артёма – метр восемьдесят или около того; весил, наверное, килограмм семьдесят, да и вообще, физической формой не выделялся. Что касается возраста, то Артём дал бы ему от сорока пяти до пятидесяти из-за морщин на лбу и в уголках глаз, седины на висках и взгляда – усталого и отрешённого. А вот держался он и правда так, как положено опытному врачу – достойно и даже напыщенно, напоминая знакомых Артёму офицеров.

– Приятно познакомиться, а я – Артём Сергеевич, но можно без отчества, – усмехнулся Артём и быстро продолжил, увидев, что доктор открывает рот: – Однако странный ты человек, Пётр Фёдорович: живёшь один, оружия не имеешь, скотину не держишь, огород не копаешь, садом не занимаешься. А ешь-то что?

– Так тут же железка в пятнадцати километрах, а на станции в магазине – всё, что душе угодно.

– А деньги откуда?

– Добра кругом навалом, – недружелюбно заметил врач и покосился на комод. – Искать надо уметь. Так у тебя тут, значит, родители жили?

– Нет, дед с бабкой – старые уже, за семьдесят.

– Но ты, кажется, отца звал?

– Звал, – согласился Артём, но не стал ничего объяснять.

Он не слишком любил рассказывать о себе, но был бы сейчас не прочь поговорить с кем-нибудь по душам, но только о чём-нибудь отвлечённом. И случайный знакомый, которого он больше никогда не увидит, подходил как нельзя лучше.

– Самогон пьёшь? – спросил Артём и, не дожидаясь ответа, достал полулитровый термос и кружку. Налил в неё немного жидкости бледно-коричневого цвета с характерным запахом и поставил перед врачом, а сам использовал для тех же целей крышку от термоса. – Я один не пью.

Доктор кивнул, хотя вид у него остался озадаченным. Однако кружку он взял и содержимое вылил в себя без дальнейших уговоров. Самогон был крепким, но пряным и даже приятным на вкус.

– Хорош, – признал Пётр Фёдорович, пока Артём снова наполнял кружки. – Где взял?

– В посёлке неподалёку.

– Так ты не с железки пришёл?

– Нет, – Артём покачал головой, – шёл напрямик из Новосиба, точнее, сначала ехал, но мой железный конь приказал долго жить. А ты случайно охотой не промышляешь?

– Ещё чего! – возмутился врач. – Чтобы я за светящимися шкурками гонялся?

– Ну дело, вроде как, прибыльное. Мне, когда собирался, сразу несколько таких заказов пытались всучить – насилу отбрехался. Теперь уже до конца дошёл, а ни одного охотника так и не встретил. Интересно, почему?

– А сам не догадываешься? Светящихся за этот год больше не стало, и не только из-за охотников: звери просто разбежались все. Говорят, теперь и в Китае свои есть.

Артём слегка улыбнулся, услышав про Китай, – он и сам недавно пересказывал эту новость.

– Они молодцы – приспособились! – продолжал тем временем Пётр Фёдорович. – Я думаю, скоро к ним привыкнут уже, и спрос на шкуры сильно упадёт. Главное, что звери не сломались от того, что с ними стало, а превратили это в дар, в преимущество, они…

Доктор вдруг замолчал, увидев, как Артём выпученными глазами смотрит на что-то в дверном проёме. А там всего лишь сидела пара котов, один из которых красиво мерцал в полумраке комнаты. Никогда прежде Артём не видел светящихся так близко.

– Два кота, значит, – выдавил он из себя, когда животные, поняв, что их никто не собирается кормить, друг за другом скрылись из виду.

– Ну да, а чему ты так поразился? Твой пёс, например, даже ухом не повёл.

Артём с сомнением покосился на Рекса, но тот и правда продолжал следить за врачом и не обратил на котов никакого внимания.

– А знаешь, почему? – спросил Пётр Фёдорович.

Артём промолчал, хотя версия у него была.

– Он их учуял, и для него они были, есть и будут всего лишь двумя котами. Для зверей зрение и слух ещё не всё. По одному только запаху волк без труда отыщет другого волка и будет точно знать, кто именно из членов стаи сейчас перед ним. Никакого предубеждения, страха и недоверия из-за некоторых внешних отличий.

– Чего не скажешь о нас, – заметил Артём, представив, как выглядела со стороны его реакция.

– Точно! Наш вид доказал свою полную несостоятельность. Светящиеся превратились для нас в обезличенных истуканов, и даже умение писать ничего не изменило. Два миллиона человек стали разом изгоями в родном мире. Стоит ли удивляться тому, что они ушли…

– В страну вечных снов… – снова закончил за врача Артём, которому алкоголь всё больше развязывал язык.

– Да что ты знаешь об этом? – спросил Пётр Фёдорович с внезапной враждебностью в голосе.

Рекс тихонько заворчал, но Артём просто пожал плечами.

– Только то, что было в новостях: город, заваленный светящимися трупами. Квартиры, кафе, площади и парки: люди вешались, топились, выпрыгивали из окон – и это всё, по-твоему, из-за тонкой душевной организации?

– А что, об этом по телеку не говорили? – съязвил врач и как-то особенно вымученно улыбнулся. – Не рассказывали, каково им пришлось? Нет? Сказать, почему? А потому что они не знают – никто не знает! Мы их не видим и не слышим – это факт, а они нас? А друг друга? И что с ними, вообще, произошло, где они оказались после вспышки? Что там такого, что сразу хочется вскрыть себе вены? Хотел бы ты узнать?

– А я и так знаю, – вздохнул Артём и разлил оставшийся самогон. – Был там четыре с половиной минуты – не понравилось.

– Вот как? – по-настоящему изумился Пётр Фёдорович и даже подался немного вперёд, чем снова вызвал недовольство собаки. – И что, хотел бы ты об этом рассказать?

Артём, не думая, тут же замотал головой.

– Но ты не прав – сломались не все: многие просто исчезли, а часть эвакуировали.

– Ну да, пятьдесят тысяч подопытных кроликов – прекрасная судьба.

С этим Артём спорить не стал – он и сам был того же мнения.

– Мой отец не сломался бы – я в это не верю, – заключил он, допил самогон и поднялся на ноги, дав понять, что разговор окончен. Пётр Фёдорович повторил его действия и, вернув кружку, произнёс:

– Я тут с начала года – никого не было.

Артём кивнул и, дождавшись, когда перестанет кружиться голова, повернулся к собаке.

– Пошли, Рекс, – сказал он, закинул рюкзак на плечо, подобрал дробовик и на слегка ослабевших ногах вышел из дома.

Дойдя до калитки, Артём остановился и ещё раз окинул взглядом окрестности. Деревня по-прежнему выглядела заброшенной, но он уже догадывался, что это не так. Артём чувствовал на себе чужие взгляды, враждебность и страх, таящиеся в них. И в его хмельной голове мало-помалу разрозненные факты стали складываться в единую картину. Стоявший рядом Рекс снова негромко заворчал, Артём обернулся и успел заметить, как в высокой траве рядом с ними пробежали два кота. Алкоголь приступил реакцию, так что лишь спустя пару секунд до Артёма дошло, что именно он увидел. Тогда он покачнулся и ухватился за ограду, чтобы не упасть.

Ни один из котов не светился.

– Так вот откуда ты узнал, что это не кошка, – прошептал Артём и добавил уже громко, услышав шаги на крыльце: – Ты так и не спросил, кем был мой отец.

– А я и так знаю, – не стал отпираться доктор. – Физиком-теоретиком, помешанным на квантовой механике.

– И в этом месте ты не просто так оказался…

– Нет. Мне однажды рассказал о нем друг за обедом – в научных лабораториях тоже есть медчасть.

Артём повернулся к дому, всеми силами постаравшись подготовить себя, и это ему почти удалось: вид человека, медленно растворяющегося в солнечном свете, ошеломил его, но, по крайней мере, не свёл с ума.

– Значит, оттуда можно вернуться.

– Ну ты же смог.

– С помощью двух разрядов по четыре тысячи вольт.

– Зато быстро, а мне понадобилось полгода.

– А мой отец?

Размытый силуэт врача с двадцати пятилетним стажем покачал головой и, прежде чем исчезнуть полностью, успел ещё сказать:

– Я сам надеялся найти его здесь, но, как и ты, не верю, что он мог сломаться.

Петр Фёдорович махнул на прощание рукой и вернулся в дом, почти уже невидимый и абсолютно бесшумный, будто сотканный из тишины и света. Человек, застрявший меж двух миров – на границе между жизнью и смертью.

– Нет, он из тех, кто захотел бы рассказать, – решил Артём, глядя ему вслед. – Теперь я знаю, где искать отца.

Потрепав Рекса по загривку, Артём достал телефон и установил в навигаторе новую цель: до зоны эвакуации было две тысячи километров.

________________________________________________________________________________

каждое произведение после оценки
редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго 
выложено в блок отдела фантастики АЭЛИТА с рецензией.

По заявке автора текст произведения может быть удален, но останется название, имя автора и рецензия.
Текст также удаляется после публикации со ссылкой на произведение в журнале