В Верхнеуральском политизоляторе по делу кремлевской библиотеки отбывала тюремный срок Екатерина Константиновна Муханова (княжна Урусова-Муханова, 1898–1937). Так называемое «Кремлевское дело» возникло в начале 1935 г. как прямое продолжение сталинской политики репрессий после убийства С. М. Кирова. Поводом послужило «разоблачение» якобы существовавшего в Кремле заговора ряда служащих, работников комендатуры, военных, которые, по данным НКВД, готовили покушение на И. В. Сталина.
Было объявлено, что главным организатором террористической сети, поставившей своей целью убийство вождя, является Л. Б. Каменев. С целью придания так называемому «кремлевскому делу» ярко выраженной политической окраски и крупномасштабного характера, оно непосредственно «увязывалось» с Л. Д. Троцким, Г. Е. Зиновьевым, меньшевиками, монархистами, белогвардейцами и т. д.
Дело Мухановой выглядело так. Она работала библиотекарем в кремлевской библиотеке, подбирала книги, в том числе и для Сталина. После репрессий, последовавших за убийством Кирова, она решила убить Сталина. Достала ядовитый порошок и пересыпала им страницы нескольких книг для Сталина. Но на месте преступления ее застиг агент охраны.
Закрытый судебный процесс проходил летом 1935 года. Урусова получила 10 лет тюремного заключения. Срок отбывала в г. Верхнеуральске Челябинской области. В состав контрреволюционной террористической группы служащих правительственной библиотеки, кроме Мухановой, входили: Н. А. Розенфельд, З. И. Давыдова, Н. И. Бураго, К. И. Синелобова и Е. Ю. Раевская, причем руководящую роль в этой группе отвели Розенфельд и Мухановой. Всего же по этому делу было осуждено 110 человек. Двое из них были приговорены к расстрелу.
Так почему же избежала тогда высшей меры Екатерина Урусова-Муханова? На этот вопрос поищем ответа в воспоминаниях троцкиста А. И. Боярчикова, который сидел в Верхнеуральской тюрьме вместе с Л. Б. Каменевым и слышал, как в камере читали письмо Льва Борисовича к его соратнику Г. Е. Зиновьеву.
Детство Мухановой прошло на хуторе в Калужской губернии. Своих родителей она не помнила и ничего о них не знала. Когда однажды спросила тетку Аксинью, то, к своему несчастью, услышала, что их нет в живых — они умерли. Считая себя круглой сиротой, затаила обиду на свою судьбу. Одиночество привязало ее к тетке Аксинье — она полюбила ее как родную мать. Своих детей Аксинья не имела. Будучи из бедных хуторян, она рассказывала девочке, как трудно ей жилось на свете безграмотной, темной. Девочка запомнила эти слова. Она старательно училась, прилежно усваивая все, что ей преподавали в сельской школе.
По ее окончании Аксинья выхлопотала ей направление в Московский институт политического просвещения. Так Муханова оказалась в Москве. На втором курсе института ее выбрали членом бюро комсомола, и она стала душой и любимицей студенческой молодежи.
Шли годы. Учеба в институте подходила к концу. Перед экзаменом ее спросили, куда она хотела бы поехать на работу. Девушка выбрала родину — Калужскую область. С радостью она готовилась вернуться в родные места. Но судьба решила иначе: на выпускном студенческом вечере она приглянулась секретарю ВЦИК А. Енукидзе, который предложил работу в Кремлевской библиотеке. Не без колебаний она согласилась и пошла навстречу своей судьбе: побоялась отказать такому высокопоставленному человеку.
Кипучая деятельность в Кремле сперва увлекла Муханову. В Кремлевской библиотеке был огромный книжный фонд древней и современной литературы. Она подбирала нужные книги, заказанные для Сталина и других известных деятелей партии. Работа ей нравилась. Ее материальное и бытовое положение складывалось отлично. В закрытом кремлевском распределителе она получала все, что было угодно. Даже приглашала на жительство к себе Аксинью. Но та отказалась, ответив, что «в Москве ей делать нечего».
На глазах Мухановой проходил XVII съезд партии. Она оформляла для делегатов съезда книжные выставки, встречалась и беседовала с ними. На ее горизонте не было ни единого облачка… На душе царили спокойствие и благодушие. Ей казалось, что в таком настроении пребывает и вся страна, все люди…
Я хотела убить Сталина. Я хотела, чтобы народ свободно вздохнул. Я смерти не боюсь
И вдруг грянула гроза… Муханова по секрету узнала, что на съезде партии при выборе нового состава ЦК забаллотировали Сталина. При этом единогласно в члены ЦК был избран Киров. Тогда еще никто не догадывался, что эти выборы сыграют роковую роль в судьбе партии и советского народа.
Вскоре после съезда был убит соперник Сталина — Киров. Вслед за этим начался сталинский террор. По всей стране пошли расстрелы людей, якобы повинных в убийстве Кирова. Были уничтожены более тысячи делегатов XVII съезда партии, осмелившихся поднять руку против Сталина во время голосования. Все эти 1100 делегатов были старыми большевиками, активными участниками трех русских революций. Они были введены в заблуждение фракционной «семеркой» Сталина в 1923–1927 годах и попытались на съезде партии обуздать зарвавшегося вождя своим голосованием против. И были расстреляны как «враги народа»…
Студентов коммунистических вузов в подавляющем большинстве исключали из партии, высылали в Сибирь и Казахстан. В Москве и Ленинграде закрыли Государственный институт журналистики, Институт Красной Профессуры, Коммунистический университет трудящихся Востока и другие вузы. Страна вздрогнула, охваченная ужасом. Каждый день газеты заполнялись клеветническими доносами о вредительстве и терроризме.
Эти события изменили взгляды Мухановой. Раньше она с именем Сталина связывала будущее Советской страны, теперь же увидела в нем тирана России и населяющих ее народов. Она все чаще стала задаваться вопросом: «Имею ли я право не замечать происходящего? Если я не замечаю страданий народа, закрываю на них глаза, то этим содействую преступлениям против народа. Надо убить тирана».
Ее решение созрело мгновенно. Но как его осуществить? У нее нет оружия. А если бы было, она все равно не смогла бы воспользоваться им — к Сталину ее не допустят. Что же делать? С помощью друзей она смогла достать ядовитый порошок. Но успела пересыпать ядом только несколько книг…
Долгие дни и ночи тянулись в одиночной камере на Лубянке. Ее допрашивали по десять часов ежедневно. Следователи кричали, угрожали расстрелом. Но она держалась с достоинством. Сказала следователю, что ей стыдно вспоминать свою сытую и красивую жизнь в Кремле. Теперь она знает, как страдает советский народ, какой ужасный режим установил для него этот тиран. А закончила свои показания решительным заявлением: «Я хотела убить Сталина. Я хотела, чтобы народ свободно вздохнул. Я смерти не боюсь».
Такая откровенность Мухановой доводила следователей до белого каления. Они решили допросить приемную мать Мухановой, Аксинью, которую привезли из Калуги. Следователи потребовали от нее сказать, кто родители Мухановой и где они теперь. Аксинья долго молчала. Ее пытали, отчего она едва не умерла. Но на тринадцатый день призналась во всем. Она рассказала, что родители Мухановой не крестьяне, а потомственные дворяне. Они не умерли, а в 1918 году бежали за границу. Ее отец — родовитый князь Урусов — был крупным калужским помещиком. У него, кроме имения в Росве и богатого дома в Калуге, был еще крахмало-паточный завод на Уфе. С момента бегства князей за границу прошло 18 лет, а известий от них с тех пор не поступало.
Следователи торжествовали: у них в клетке оказалась русская Шарлотта Корде! С холодным презрением следователь зачитал ей показания Аксиньи. Девушка воскликнула: «Неправда! Вы хотите меня опозорить перед русским народом. Вы клевещете! Я не дворянка, а крестьянка и комсомолка!»
Приемную мать привели на очную ставку. Когда Аксинью ввели в кабинет следователя, Муханова не узнала ее. Перед ней стояла поседевшая, сгорбленная старуха с серым, потухшим лицом. От прежней статной, энергичной Аксиньи ничего не осталось. Увидев девушку, Аксинья опустила голову и долго не могла слова вымолвить, а когда пришла в себя, сказала: «Да, моя девочка, все это правда. Я приняла тебя из рук твоих родителей — князя и княгини Урусовых. Я поклялась твоей матери, княгине, перед иконой Пресвятой Богородицы сберечь тебя до ее возвращения и сохранить в тайне твое княжеское происхождение. Я не сдержала клятву. Прости меня, ради Господа Бога…». Когда Аксинью уводили обратно в камеру, она поклонилась Мухановой низко в ноги. Та подошла к ней и молча поцеловала в губы.
Новая страница биографии Мухановой, как петля, нависла над ее головой: теперь ее будут судить как дворянку. Была ночь, а она не могла уснуть. Болела голова. В ее памяти ожили полузабытые картины далекого детства у лысого кургана на хуторе у реки Росвы. Здесь находилась забытая временем древняя могила русских воинов, сложивших головы за родную Русь в битве с татарами. Эта могила всегда вызывала укор в ее сознании за короткую память народа…
В двери камеры щелкнул глазок. Муханова встала и зашагала по камере. В ритм своих шагов она шептала: «Надо защищаться! Надо защищаться!»
Закрытый судебный процесс — Кремлевский — по делу о покушении на Сталина открылся в Москве летом 1935 года. На скамье подсудимых, кроме Урусовой, было много других работников Кремля — из пищеблока, хозобслуги, культпросветучреждений и охраны. В числе подсудимых — секретарь ВЦИК Енукидзе, комендант Кремля Петерс и зав. культпросветом Розенфельд. В качестве соучастника Розенфельда к суду был привлечен его родной брат Л. Б. Каменев. Судебный процесс длился 10 дней.
Девушка воскликнула: Неправда! Вы хотите меня опозорить перед русским народом. Вы клевещете! Я не дворянка, а крестьянка и комсомолка!
С последним словом на суде выступила Урусова. Она сказала: «Судьи пытались оторвать меня от трудового народа России. Но это им не удалось. Мое дворянское происхождение не должно порочить меня перед народом. Выкормила меня и воспитала простая крестьянка, ставшая мне матерью. Меня подготовили к трудовой жизни советская школа и комсомол… Старый мир мне враждебен. Я ненавижу угнетение и тиранию, и потому хотела убить тирана. Я не боюсь смерти. Народ меня вспомнит».
Урусову тогда не расстреляли, потому что не хотели сделать из нее мученицу. Ее осудили на 10 лет тюремного заключения.
Все описанное есть пересказ А. И. Боярчиковым письма Л. Б. Каменева своему соратнику Г. Е. Зиновьеву, написанного после возвращения с судебного процесса. Письмо читала вся Верхнеуральская тюрьма.
В этом рассказе есть элементы легенды, родившейся в стенах Верхнеуральской тюрьмы. Только будущее поколение, считал рассказчик, может узнать истинную правду о драматической судьбе княжны-комсомолки Урусовой-Мухановой.
В Верхнеуральской тюрьме особого назначения Екатерина Константиновна Муханова провела два года. В июне 1937‑го ее доставили в Москву. На этот раз громкого процесса не было. За участие в контрреволюционной террористической организации она была приговорена к высшей мере наказания и расстреляна 3 июля 1937 года на Донском кладбище. Реабилитирована 5 июля 1957‑го.
Эта печальная история нашей современницы перекликается в веках с другой драматической судьбой древней родственницы Урусовой, сподвижницы боярыни Морозовой. В известной картине Суриков изобразил рядом с закованной в цепи боярыней ее сподвижницу — княгиню Урусову, погибшую в закрытом монастыре вместе с Морозовой. Княгиня Урусова XVII века погибла за христианскую веру, а княжна-комсомолка Урусова XX века — за свободу народа.
