Марс для Земли, что чемодан без ручки. Вроде и находится рядом, а делать там нечего. Конечно, после первой высадки на соседнюю планету всех охватила небывалая эйфория, вскоре, однако, сменившаяся трезвым расчётом. Романтические устремления, связанные с освоением космоса, остались в далёких шестидесятых годах двадцатого века. Ныне миром правит прагматизм. Соответственно, и к космосу мы относимся так, как метко подмечено в бессмертном советском фильме «Кин-дза-дза!»: «Пусть и он что-нибудь даст».
Так и с Марсом. Ну, скажите на милость, что можно взять с пыльной, холодной и практически мёртвой планеты? Колонизировать её никто серьёзно не собирался. Невзирая на чудовищную перенаселённость Земли, охотников жить в герметичных куполах и гулять по поверхности только в скафандрах находилось мало. За исключением учёных, само собой. Но то, согласитесь, совсем особая статья. Люди науки готовы и в Антарктиде зимовать, и в Гималаях изучением погоды заниматься. Не говоря уже об Олимпе!
Не оправдала себя идея и космического туризма. Долго (с учётом перелёта) и дорого. И всё ради какой-то тривиальной поездки в марсоходе по красной песчаной пустыне. Для полноты ощущений можно организовать и пешую прогулку в скафандре. За отдельную плату, разумеется. Гораздо проще и дешевле предпринять похожую экскурсию на Луне. Ощущения почти те же, а лететь всего ничего.
Не стоит сбрасывать со счетов и пугающее многих ионизирующее излучение. Ведь атмосферы на Марсе практически нет, а, значит, и задерживать изливающийся из космоса поток фотонов нечему. Конечно, современные системы защиты способны свести воздействие радиации до безопасных пределов, но поди докажи это рядовому обывателю!
Остаётся промышленное использование. Но и тут всё не так просто. Дело в том, что добывать на Марсе особо нечего. Если брать аналогию с Землёй, то на ум сразу приходит тот же Шпицберген. На самой заре освоения там застолбили множество участков. Пытались добывать и уголь, и мрамор, и свинцовую обманку. Однако практически все шахты и рудники оказались нерентабельными. В конечном итоге на архипелаге остались лишь Норвегия и Россия, да и то только из-за одного присутствия.
Похожая история приключилась и с Марсом. Дольше всего продлилась эпопея с попытками сбора рассеянного в здешней атмосфере метана. Который, кстати говоря, вырабатывали колонии местных микроорганизмов. Вот их открытие, как раз, произвело подлинный фурор в научной среде, оставшись, правда, почти незамеченным за её пределами. И в самом деле. Сложно представить на месте давно ожидаемых инопланетных братьев по разуму обыкновенных микробов!
С началом же регулярных полётов в систему Сатурна увяла и без того хилая добыча марсианского метана. Действительно, к чему проектировать и строить сложные и дорогостоящие установки по улавливанию этого газа, когда на том же Титане есть целые реки и озёра из него? Черпай, не хочу! Я, конечно, утрирую, но не более того. Так Марс окончательно лишился какого-либо промышленного значения, превратившись в пыльное захолустье солнечной системы. Вотчину учёных, одним словом. Они-то и сделали здесь ещё одно потрясающее открытие. Но обо всём по порядку.
Марсианский день или сол был в самом разгаре. Крошечное (по сравнению с земным) солнце блестело начищенной монетой в жёлто-оранжевом небе. Судя по прогнозу, пыльных бурь сегодня не ожидалось. Не было и малейшего следа иногда набегающих из экваториальной зоны тонких перистых облаков. Температура за бортом колебалась в пределах столь привычных (для землян) двадцати градусов тепла. Лето! Так и подмывало открыть окно, но, разумеется, в условиях Марса это было полным безумием.
Шестиколёсный вездеход, по-простому называемый изыскателями «пауком», ходко катил по усеянной небольшими камнями холмистой равнине. Чем-то он неуловимо напоминал похожую машину, нарисованную французским художником Мёбиусом для старинного мультфильма «Властелины времени». Та же отделённая от грузового отсека кабина с прекрасным панорамным остеклением, те же далеко разнесённые на боковых стойках колёса. Самое то, для дальней разведки.
Проносящиеся мимо однообразные пейзажи характерного краснокирпичного цвета несколько утомляли, однако дремать не приходилось, поскольку вездеход периодически потряхивало, когда одно из колёс налетало на очень уж крупный булыжник. Чего-чего, а этого добра здесь хватало! Столкновения с большими валунами позволяла избежать система компьютерного наведения, своевременно подававшая сигнал о корректировке курса. Ну и я за рулём ведь не зря находился, хотя, при современных технологиях, роль водителя к одному лишь присутствию, да ненавязчивому контролю и сводится.
То же и с основным заданием. Во время прочёсывания указанного квадрата установленное на «пауке» оборудование ведёт непрерывное сканирование местности, сопровождающееся постоянной видеосъёмкой. Показания приборов и дают большую часть добываемой нами информации. Вроде бы можно и не дёргаться. Тем не менее в изыскательской среде считается негласным делом чести заметить объект самому. Пускай это и удаётся далеко не всегда. А если точнее, то всего процентах в пятнадцати от зафиксированного приборами. И всё же, невзирая на столь убийственное соотношение, мы продолжали до боли в шее крутить головой и до рези в глазах всматриваться в марсианские холмы в надежде на столь редкую удачу. Некоторым же везло! Как мне, например, сегодня.
Неожиданно песок на склоне одной из дюн вспучился и из него, всего на одно мгновение, показался то ли оголовок перископа, то ли округлая металлическая голова с глазами-линзами. Быстро повернувшись почти на сто восемьдесят градусов, она словно бы окинула «взглядом» окрестности и тотчас канула обратно под землю. Вот так я и стал свидетелем очередного явления марсианского «чудика». Приборы, конечно, зафиксировали всё до мельчайших подробностей, однако и у меня появился законный повод для гордости. Сам увидел! Теперь можно было расслабиться и спокойно «добивать» квадрат. Больше на подобную удачу сегодня рассчитывать вряд ли приходилось.
История появления «чудиков» на Марсе достаточно интересна, хотя и несколько запутанна. Ещё на заре беспилотного исследования красной планеты львиную долю научной информации о ней добывали одиноко скитавшиеся по поверхности роверы. Или марсоходы. Такие, к примеру, как знаменитые «Оппортьюити», «Кьюриосити», «Спирит», «Персеверанс» и иже с ними.
Вторым же по частоте использования (и гораздо более поздним) средством инструментальной разведки стали так называемые «пенетраторы» или «проникатели». Суть их работы заключается в следующем. Войдя в атмосферу Марса, спускаемый космический аппарат на определённой высоте сбрасывает заключённую в прочный корпус небольшую исследовательскую станцию. Подобно древней авиабомбе, та врезается в почву планеты, пронзая её на некоторую глубину. Далее в дело вступают установленные на «пенетраторе» приборы, определяющие состав грунта, наличие воды, полезных ископаемых и так далее. Собранная же информация передаётся на орбитальный модуль посредством имеющейся в хвостовой части антенны.
Система простая, эффективная, однако главным её недостатком было отсутствие надлежащей мобильности. Ведь куда, образно выражаясь, «проникатель» воткнулся, там он и находится. Безо всякого движения. Поэтому следующий виток конструкторской мысли привёл к дерзкой идее аппарата, объединившего в себе свойства и роверов, и «пенетраторов». Так на свет божий появились пресловутые «кроты». По своей сути то были компактные марсоходы, способные перемещаться не только по поверхности, но и под ней тоже. Словно настоящие кроты, они без особых усилий зарывались в песок, кремнезём и иной лёгкий грунт, пробуравливая его толщу на весьма значительные расстояния.
Опробовать новые аппараты решили в рамках очередного проекта по исследованию красной планеты с весьма неоднозначным названием «Арес». Кроме уже упомянутых «кротов», его отличительной особенностью стало ещё вот что. Как известно, главной проблемой в управлении роботизированными системами на Марсе считается запаздывание радиосигнала с Земли. В общей сложности расстояние между двумя планетами он преодолевает минут за двадцать.
Помимо этого, роботы, при всей своей исполнительности, лишены, так сказать, любознательности. Любой автомат будет действовать в рамках заложенной в него программы, но не более того. Отвлекаться на необычные детали он не станет. Даже если это будет образчик столь долго ожидаемой внеземной жизни, в виде какой-нибудь марсианской ящерицы, пробежавшей мимо по склону бархана. На такое способен только человеческий разум. Ну, или его подобие.
И тогда в чью-то голову пришла идея снабдить компьютер спускаемого аппарата (он же – базовый модуль и исследовательская станция) «Ареса» искусственным интеллектом. Мол, это позволит значительно расширить его «кругозор» и поспособствует более эффективному управлению собственной мини-армией из восьми роботизированных «кротов». Вдобавок ко всему, базовый модуль и после посадки на Марс не терял способности к перемещению. Пользуясь своими ракетными двигателями, «Арес» мог менять квадраты исследований, что, разумеется, значительно расширяло масштабы его работы. («Кротов», во время перелётов над планетой, он собирал и переносил на себе).
Поначалу всё шло, как запланировано. «Арес» приземлился в намеченной точке, установил связь с Землёй, разослал во все стороны «кротов» и приступил к исследованиям. Никаких сбоев или нештатных ситуаций не возникало. А потом Марс накрыла мощная пылевая буря, совершенно скрывшая от стороннего наблюдателя все видимые черты ландшафта планеты. Подобные катаклизмы случаются здесь с известной регулярностью. Прохождение радиосигналов, заглушаемых сплошной стеной поднятой ураганным ветром взвеси из пыли, песка и маггемита, значительно ухудшилось. А тут ещё и «верхнее соединение» подоспело, когда Солнце закрывает от Земли Марс и вообще глушит всяческую связь. Это тоже явление периодического порядка. Потому никто и не насторожился потере контакта со станцией.
Но когда буря, наконец, утихла, а вместе с ней закончилось и «соединение», то эфир по-прежнему продолжал оставаться девственно чистым. Никаких сигналов от «Ареса» больше не поступало. Не реагировал он и на вызовы с Земли. После нескольких недель лихорадочных усилий, Центр управления с сожалением констатировал потерю аппарата. История, в принципе, далеко не новая. Марс по праву считается тяжёлой планетой для земной техники. Особенно это утверждение справедливо для эры автоматических межпланетных станций. Судите сами. Только при посадках или сразу после них были потеряны советские «Марс-2» и «Марс-6», американская «Марс Полар Орбитер», европейские «Бигль-2» и «Скиапарелли». И это, не считая многочисленных аппаратов, связь с которыми, по различным причинам, прерывалась либо на подлёте к планете, либо на её орбите.
Неудачу «Ареса», впрочем, быстро затмил триумф первого пилотируемого полёта к Марсу, с последующей высадкой на его поверхность. А там и долгожданную внеземную жизнь обнаружили. Пускай, пока и в виде простейших микробов. Короче говоря, учёным стало не до загадочно умолкнувшей автоматической станции с искусственным интеллектом. Даже следы её посадки, как следует, не удосужились отыскать. По первоначальному умозаключению их и вовсе замело упомянутой пылевой бурей. Но, как выяснилось, всё было совсем не так.
Самую правдоподобную версию исчезновения «Ареса» гораздо позднее выдвинул профессор Эйхенбаум или просто Док. По его мнению, когда началась пылевая буря и прервалась связь с Землёй, искусственный интеллект станции перешёл к самостоятельным действиям. Во-первых, он планово сменил тактический пароль «кротов», на известный ему одному. После чего, переместился в некое укрытое от пыли место. Пещеру, там, или горную расселину. А потом с «Аресом» что-то случилось. По какой-то причине он вышел из строя, и «кроты» оказались предоставлены сами себе. Командам земных специалистов они больше не подчинялись, поскольку те не знали их нового пароля. Да и о самих уцелевших роверах, поначалу, имели весьма смутное представление. Все думали, что они погибли вместе со станцией. Или, на худой конец, параллельно с ней вышли из строя.
Поэтому, после первого же появления «чудиков», никто и не подумал связать их с допотопными «кротами». Ведь сколько лет с момента той давней миссии прошло! На Марсе уже вовсю исследованиями занимались. И даже метан пробовали добывать. Со скромным, правда, результатом. Об этом, впрочем, я уже упоминал. Оттого и наделали «чудики» поначалу столь много шороху. Вели они себя тогда точно так же, как и сейчас. На мгновение высунутся из песка, просканируют окрестности и обратно прячутся. На контакт не идут, людей избегают. Неоднократные попытки копать за ними вслед ни к какому положительному результату не привели.
Некоторые горячие головы предлагали попросту «отстреливать» их, но от этой затеи быстро отказались. Мы, чай, не в конце девятнадцатого или начале двадцатого веков, чтобы сафари подобное устраивать! Да и слишком проворными «чудики» оказались. Не каждый призовой стрелок смог бы в них попасть. И это ещё без учёта возможных последствий. «Кроты», ведь, тоже далеко не безобидными игрушками были. У них и лазерные резаки на вооружении имелись. Для добычи образцов породы, правда, но тем не менее. Так что они вполне могли за себя постоять. Не говоря уже о том, чтобы сделать неожиданный подкоп, на пути бешено мчащегося «паука». Мало бы тогда точно не показалось! Короче говоря, «чудиков» решили оставить в покое, взамен занявшись их изучением.
Первым загадочный марсианский феномен догадался отождествить с давно забытыми «кротами» погибшего «Ареса» уже упомянутый Док Эйхенбаум.
– Мы так боялись заразить чужую планету земными микроорганизмами, – как-то публично заявил он. – Устраивали всевозможные карантины, продумывали сложные системы высшей биологической защиты. И лишь для того, чтобы заразить её своим искусственным интеллектом!
Док же возглавил и программу по изучению «чудиков». В соответствии с разработанным им планом, специально подготовленные изыскатели прочёсывали марсианские пустыни на быстроходных «пауках», тщательно фиксируя места их появления. Замысел свой, при этом, Эйхенбаум объяснил следующим образом:
– В студенческие годы, помню, готовил я дипломную работу о боевых действиях австралийской армии на острове Бугенвиль во время Второй мировой войны. Так вот там одна из рот пехотного батальона 31/51, на подступах к хребту Цимба в январе сорок пятого, попала в небольшую переделку. Ночь напролёт в окрестных джунглях был слышен шум передвигавшихся японцев. Один из вражеских солдат даже дважды сказал по-английски: «Дайте команду»! Так и тут. Эти «чудики» или «кроты» своим появлением словно просят нас дать им команду. Увы, но сделать этого мы не в состоянии, поскольку не знаем нужного тактического пароля. Значит, нам остаётся лишь одно. А именно – отыскать пропавший «Арес», восстановить его работоспособность, после чего, наконец, сменить пароль на известный нам.
– Для этого, получается, мы и ездим по пустыне? – не преминул поинтересоваться я.
– Не совсем, – покачал головой Док. – Шансов наткнуться на древнюю станцию на великих марсианских равнинах у нас ничтожно мало. Тем более что, по моему мнению, искать её нужно где-то в горах. В противном случае, корпус «Ареса» уже бы давно обнаружили с орбитальных спутников. И гонять «пауки» попусту не пришлось бы! Но как найти нужную пещеру или расщелину? Вот тут-то мы и подходим к самому главному. Вряд ли «кроты» удаляются очень уж далеко от своего пускай и умолкнувшего, но всё же базового модуля. Первоначальная-то программа ещё работает, а собственного интеллекта у них нет. Соответственно, составив подробную карту мест появления «чудиков», мы и сможем очертить приблизительный квадрат поисков самого «Ареса».
И схема эта сработала. А значит, не пропали втуне и все наши кропотливые поиски, и утомительные разъезды. По мере составления задуманной профессором карты становилось ясно, что «чудики», в основном, группируются вокруг возвышенности Фарсида. А ведь там давно регистрировались интересные геологические образования. В частности – огромные вертикальные колодцы в склоне горы Арсия. Один из них, к примеру, был диаметром в сто пятьдесят и глубиной не менее ста восьмидесяти метров. За Арсией установили постоянное наблюдение со спутников и разведывательных коптеров. Остальное уже было, как говорится, делом техники. Возле идеально круглого устья одного из таких тоннелей объективы видеокамер и зафиксировали подозрительную «кротовью» активность. Похоже, там и следовало искать исчезнувшую станцию. Странно, только, что никто об этом раньше не догадался.
Перед тем, как самим соваться в колодец, мы отправили туда автоматический разведывательный коптер. Никаких разъездов в тот день (сол) не было. Все изыскатели, под предводительством Дока, собрались вокруг большого видеоэкрана, установленного в столовой, периодически превращаемой в импровизированный конференц-зал. Что поделаешь, если в исследовательском марсианском городке всегда наблюдался определённый дефицит помещений. Хорошо, хоть, мы в одноместных каютах жили! Пускай, и сущих клетушках.
На подлёте к Фарсиде ничего интересного не наблюдалось. Пустыня, она и есть пустыня. Давно уже всем осточертела. А вот сам тоннель, конечно, впечатлял. Представьте себе огромную круглую дыру в склоне горы, стены которой под наклоном уходят вниз – в недра давным-давно потухшего вулкана. Хотя, с другой стороны, будь они строго вертикальными, то как бы могли «чудики» сновать там туда и обратно? Глубина наклонного колодца не превышала пятидесяти метров, поэтому света вокруг хватало. Однако самое интересное ожидало нас на дне.
– Господи, вы посмотрите на это! – не сдержавшись, закричал программист Пауль. – Это же… это…
– Больше похоже на святилище, – закончил за него я. – Или храм.
Действительно, на занесённом песком полу колодца из застывшей лавы стояла древняя научно-исследовательская станция «Арес», сейчас не подававшая никаких признаков жизни. А вокруг неё, насколько хватало глаз, громоздились сотни и сотни геологических кернов и контейнеров с породой. «Кроты», за все эти годы, похоже, продолжали выполнять заложенную в них программу. Однако, вместо чётко продуманной научной цели подобная активность сейчас больше напоминала подношения паломников своему божеству.
Сразу же после обнаружения «Ареса» в столовой разгорелась бурная дискуссия. Что делать со станцией – решили почти сразу. Да это и подразумевалось с самого начала. Её бортовой компьютер, судя по всему, вышедший из строя, следовало заменить на новый, с восстановлением доступа к прежним блокам памяти. Вот только искусственным интеллектом больше никто «Ареса» снабжать не собирался. Хватит уже. Пускай работает под присмотром. Спокойнее, знаете ли, будет.
Следующим пунктом шло возвращение контроля и над самими «кротами-чудиками». Сделать это мыслилось путём замены прежнего пароля на новый. Для чего, кстати говоря, и требовалась старая база памяти «Ареса». Ведь именно он генерировал текущий пароль для них. Однако оставался нерешённым один весьма немаловажный вопрос. А пустят ли «чудики» программистов к своему божеству? И не станут ли со всей отчаянностью защищать его от любых посягательств? Тут было над чем поразмыслить. Оттого мы и спорили долгое время, пока меня не осенила одна идея. Неоднозначная, конечно, но тем не менее. Мне и доверили осуществить её на практике.
Утром намеченного дня мы с Паулем отправились на планетном «шаттле» к Арсии. Челноком управлял бывалый пилот Андрей по прозвищу Тобол. В его задачу входило высадить нас на дне колодца, после чего подняться над его устьем и постоянно мониторить ситуацию. В случае резкого её ухудшения Андрей должен был экстренно эвакуировать нас, не останавливаясь даже перед применением двух недавно смонтированных на борту лазерных противометеоритных пушек. Наличие столь мощного аргумента, разумеется, успокаивало, но не сильно.
Невзирая на громоздкие скафандры высшей защиты, мы с программистом заметно нервничали. Неизвестно ведь, как может пойти дело. А испытывать на себе действие лазерного резака или алмазной пилы совсем не хотелось. Оттого и старались занять себя пустыми разговорами.
Наконец, впереди показался искомый колодец. При близком рассмотрении размеры огромного, почти идеально круглого портала в лавовом склоне горы потрясали гораздо больше, чем при просмотре видеозаписи. Влетев внутрь, Андрей быстро спустился вдоль наклонного ствола и мастерски завис над дном, подняв ракетными двигателями целые тучи скопившейся там пыли. Убрав тягу до минимума, он осторожно опустил «шаттл» на опоры и выдвинут трап-пандус. Теперь дело оставалось за нами.
Первым сойдя на засыпанное толстым слоем нанесённого ветром песка дно колодца, я медленно направился к возвышавшемуся вдали «Аресу», осторожно неся на вытянутых вперёд руках массивный столбец геологического керна. Честно признаться, при этом меня ещё и подмывало склониться в торжественном поклоне. Ведь в храм вошёл! Пускай и машинной цивилизации. При моём приближении, стоявшие у подножия опор станции и явно державшиеся настороже четыре «чудика» вдруг опустили свои манипуляторы и расступились, разъехавшись на гусеницах. Путь к «Аресу» был открыт. Похоже, нас и впрямь приняли за своих.
