В море был шторм и сделать посадку оказалось невозможным. Мы сбросили Вавилову экипажный НЗ и спальный мешок. Через неделю, когда море успокоилось, возле островка сел гидросамолет Черевичного и вывез моряка на Диксон. Что помогло Вавилову остаться в живых? Счастливый случай? Для человека нет больше горести, чем гибель близких товарищей, которых только что видел полными сил. Нет чувства более унизительного, чем беспомощность и беззащитность. А Вавилов все это пережил и нашел в себе силы и мужество бороться до конца. И все же, несмотря на грозную обстановку, Арктика мне казалась и в самом деле глухим тылом. Я, как и ‘многие полярники, рвался на фронт. Однако все просьбы отпустить меня на фронт отклонялись с упреком в дезертирстве. Лишь к февралю сорок третьего с помощью бывшего начальника полярной авиации М. И. Шевелева мне удалось, наконец, «мобилизоваться».
И вот я — командир ночного бомбардировщика. Часть, в которой придется служить, — на особом счету в авиации дальнего действия. Я почувствовал себя человеком, которому судьба подарила счастливый случай. Одно только огорчало: мне казалось, что я пришел на готовое, к шапочному разбору
