Углубились в лес

Уже давно собирался на Чашковский хребет, расположенный южнее города Миасс и хорошо известный скалами необычной формы. В начале апреля получилось выбраться. Оказалось, не мне одному хотелось туда попасть, так как туристов набрался большой автобус.

Проехав сто километров от Челябинска, мы остановились на дороге у поля, вышли, долго смотрели по сторонам, не сразу сообразив, что холмы неподалеку и есть те самые знаменитые горы.

Инструктор сказал, что наша цель — высшая точка хребта гора Голуха. И показал рукой на едва различимую практически голую вершину.

К ней мы пошли сначала по дороге среди пашни, затем по кромке леса, пересекли по-весеннему бурный ручей, углубились в смешанный лес, где практически сразу же начали встречать выходы гранитов различных размеров и формы.

Разбитые горизонтальными и вертикальными трещинами, светло- и тёмно-коричневые, с ярко выраженными зёрнами полевого шпата, иногда сверкающими на солнце блёстками кварца и слюды, бурые от выветривания, покрытые мхом и лишайником граниты выглядели весьма живописно.

Знаменитая «дыра»

Несколько раз сфотографировавшись, я начал тщательно разглядывать выветривание пород. Было интересно рассматривать и понимать, что вода, ветер и солнце разъедают массив, который в результате и обретает причудливые формы.

Кубические блоки, «подушки», «матрасы» – эти распространённые виды в отдельности преобладали в нижней части скальника. Вверху же, прямо над нами, вытягивались «козырьки», под которыми зияли тёмные провалы небольших выемок, глубоких, выдутых ветром «карманов».

Мы шли вдоль гряды до узкой и уходящей резко вверх расщелины, по которой поднялись на вершину, по форме, напоминавшую лысую голову, покатую в восточной части и крутую, почти вертикальную, в западной.

Отсюда хорошо были видны Уреньга и Таганай в туманной дымке с едва различимыми вершинами. Залюбовавшись пейзажем, я не сразу услышал шум сзади. Когда обернулся, заметил длинную очередь. Люди стояли, оживлённо разговаривая, затем постепенно пропадали в горе. И вскоре из голой скалы торчали их головы.

В таком виде фотографировались, загадывали желания, вновь исчезали и появлялись уже в полный рост на вершине. Это была знаменитая чашковская «дыра», сквозное отверстие диаметром с голову взрослого человека.

Вот к этому месту, что-то произнося неразборчиво, побежала девочка двух с небольшим лет, забравшаяся на вершину «на маме». Она залезла в выемку внутри скалы, встала в полный рост. И теперь радостно выглядывала из отверстия. Лишь тёмные бусинки глаз да ещё её шапочка и были видны.

Сюда подходили всё новые люди, я же искал глазами останец в виде верблюда, с большущей, оттопыренной нижней губой, фотографиями которого пестрел интернет. Ходил вдоль гряды, несколько раз поднимался вверх по расщелине и спускался обратно, но никак не мог его обнаружить.

Решил подняться ещё, не дойдя до вершины, ступил на площадку слева, развернулся и упёрся в верблюда взглядом. Тот не обращал на меня никакого внимания и смотрел прямо перед собой, действительно, оттопырив губу. Я начал спускаться, осторожно, не зная, чего от верблюда ждать, внизу скосил взгляд на животное, но горбатого уже не было.

Образы в расщелинах

На меня, вытянув вперед лапы, прыгала огромная собака. Я увернулся, она пропала, на том же месте теперь паслась ездовая лошадь. Другие камни, которые, казалось, хорошо осмотрел, теперь тоже изменились до неузнаваемости. Острый, почти вертикальный, выступ выглядел, как взметнувшийся вверх крокодил. Ещё одна рептилия зарылась в мох и щерилась оттуда зубами из папоротника.

Огромная скала превратилась в луноход, скребла по склону «матрасами»-гусеницами и оглядывала всех тёмными иллюминаторами башни. В кварцево-шпатовой пыли барахталась черепаха, подставляя солнцу трещиноватый, обросший мхом и лишайником панцирь. Рогами искривлённых сосёнок в неё упирался гигантский жук-карагач.

А в это время скалы окутывала тень, удлиняясь по мере движения солнца. Вдруг луноход исчез. Куда-то пропали башня, гусеницы, тёмные глазницы иллюминатора. Теперь на этом месте возвышался огромный сундук с головой Джека-Воробья в треуголке. Большими, тёмными, выразительными глазами Джек смотрел на каждого из нас. И, казалось, решал, как поступить. Не в силах отвести от головы взгляд, мы пятились, продолжая спускаться, пока не спрятались за уступом.

Тогда, боясь, что в тёмных расщелинах обнаружатся другие, ещё более зловещие образы, не стали больше рассматривать окрестные скалы, а быстро пошли к автобусу. Тем более, что уже давно пора было ехать.

Вернуться в Содержание журнала

Растение с характером

Кладовые природы начинают нас радовать с самого начала весны. А хороших свойств крапивы не перечесть. Среди них и противовоспалительное и общеукрепляющее действие, стимуляция белкового и углеводного обмена в организме.

И если вспомнить военные годы, то солдатская похлёбка точно не обходилась без листьев этой сочный травы с непростым характером. Поэтому предлагаю Вашему вниманию чудесный крапивный суп, который можно сварить в походе, предварительно взяв в рюкзак нужные и простые ингредиенты. Но обо всём по порядку.

Избежать ожогов

Начнём с того, что для приготовления супа нужно собрать молодую крапиву, которая весной и в начале лета особенно полезна. Я нашёл подходящее растение на чистой поляне. Самое главное: срезать листья необходимо аккуратно, лучше всего использовать перчатки, чтобы избежать ожогов. Не случайно и по-латыни крапива называется «urtica» – жгучая. Если в походе участвуют шесть человек, то листьев крапивы понадобится примерно 150–200 граммов: это две охапки сложенных вместе ладоней взрослого человека.

После сбора крапиву нужно ошпарить кипятком. Это делает растение менее острым. Затем крапиву стоит остудить и мелко нарезать, чтобы она хорошо распределилась в супе и создала приятную текстуру.

Всего минута?

Следующим этапом будет приготовление бульона. Вам необходимо заранее, собираясь в поход, выбрать мясо по вашему вкусу – это может быть курица или говядина (примерно 1,5–2 килограмма на шесть человек). Мясо нужно тщательно отварить до готовности, чтобы бульон стал насыщенным и ароматным. По мере варки мяса можно добавить соль и специи по вашему желанию, чтобы улучшить вкус бульона.

Когда мясо будет готово, добавьте в бульон нарезанный картофель (3–5 штук на шесть человек). Варите его до мягкости, это займёт около 10–15 минут, в зависимости от сорта овоща. Когда картофель станет мягким, пришло время добавить нарезанную крапиву в бульон. Варите суп с крапивой всего около одной минуты. Этого времени достаточно, чтобы крапива осталась яркой и сохранила свои полезные свойства. Вот и весь секрет!

После этого снимите котелок с огня. Завершите приготовление супа, добавив в него заранее отделённый белок от куриного яйца. Это придаст блюду белковую насыщенность. Осталось только тщательно перемешать компоненты, чтобы белок равномерно распределился по всему супу. Приятного аппетита!

Вернуться в Содержание журнала

Этот мир точно такой же, как и безлюдный конец географии где-нибудь в Сельве. Полный тайн и звериных троп, но прекрасно видимый с уфимских холмов.  Особенно, если стоит прохладная и ясная погода. Вот огромный город, где многоэтажки и шум машин. А вон там, на востоке, руку протяни, сгрудились в синеватой дымке горы. И среди них  доминантой высится Бахмур. Немного не дотянул до тысячника, этот вечный страж и хранитель тайн окружающих дебрей. Там шумят говорливые ручьи с прозрачной водой. Там, не таясь, ходят по своим тропам медведи. Там совсем другой ход времени – медленный и неспешный. По прямой до Бахмура всего восемь десятков километров. Но как различается жизнь в этих противоположных концах, иные миры!

У ворот «затерянного мира»

Путь в «затерянный мир» начинается из лесного посёлка Сухая Атя. Так первоначально называлось место ухода под землю одноимённой речки Ати. Размещённые здесь в начале 30-х годов прошлого века спецпоселенцы насыпали у места исчезновения реки дамбу и вернули Атю на прежнее место. Речка снова потекла, как когда-то, по своему руслу. А подземный же участок реки превратился в доступную пещеру – самую протяжённую в Челябинской области. И, наверное, самую грязную на всём Южном Урале – глины в её гротах не просто много, а очень много! О чём говорят названия залов: Нехоженной глины, Глиняных гор, Глиняных колец и т.д. В общем – на большого любителя спелеологии.

Покинутый лес

Первые восемь километров пути в царство Бахмура идут долиной Ати, по старой леспромхозовской дороге. Здесь – как на известной картине художника Максимова «Всё в прошлом». Тут и там попадаются артефакты былого могущества империи под названием «Леспромхоз». Полусгнившие мосты через речку, по которым когда-то ездили лесовозы. Остатки размытых дорог, изредка – какие-то, ещё не вывезенные на шихту, железяки. Брод, другой, пока сухая погода, Атю вполне можно перейти. Но после дождей, как и любая горная речка, она превращается в грозный поток.

В урочище Девятипросечный дорога разлучается с речкой и выходит на огромную поляну – место, где когда-то стоял один из многочисленных лесных хуторов. Нынче же – ни души, ни следа человеческого. Только птичьи голоса да рокот воды в ручье с необычным названием Коммерческий. По нему идти дальше.

Лошадиная река и Генеральская сопка

В башкирском языке слово «бахмур» означает похмелье. Владимир Даль довольно много времени провёл на Южном Урале.  В его  толковом словаре сообщается, что «ПАХМУРНЫЙ человек; пахмура об. зап. пасмурный, сумрачный, насупистый…» То ли кто известную российскую утреннюю болезнь бегал лечить на вершину горы, то ли сам Бахмур являет символ  неприветливости для редкого в этом урочище гостя. Название реки Ати, ударение, как почти у всех топонимов на Южном Урале, на последнем слоге, выводят из башкирского слова «ат» – лошадь. Башкиры, значит, вдоль неё лошадей пасли. Но это все скорее от народной этимологии, поскольку рядом присутствует целый куст схожих гидронимов: Аша, Аса, Атыш и т.д., где в основе лежит слово, обозначающее долину.  Таких названий, включая «Уза», «Узек», «Узень», «Усень» на Южном Урале хватает. И, наверное, самая известная среди них река Юрюзань.

Название ручья Коммерческий связано с одной из лавок, что были поставлены рядом с лесными делянками по распоряжению управляющего Симским горным округом Алексея Умова. В лавках для лесорубов продавали товары по фиксированной цене, дабы спекулянтам было неповадно взвинчивать цены в разных медвежьих углах. Интересно и название одной из вершинок, что лежит по соседству с Бахмуром – сопка Генеральская. Для Урала довольно распространенное явление: связывать название вершин с какими-нибудь титулами – Протопоп, Полковник и т.д. С названием Генеральской сопки, по словам местных жителей, всё проще. Рядом с ней был покос заводского рабочего по фамилии Генералов.

Камни-красноцветы

С берега на берег, по камням, далее дорога пробирается долиной Коммерческого ручья. И в один прекрасный момент путешественников ждёт сюрприз – огромная каменная река!

Длина её несколько сот метров. Она  сложена огромными валунами розового цвета. Ручей Коммерческий скрывается под этими красивыми камнями,  добавляя приятное журчание. Пояс камней красноцветов тянется вдоль западной кромки Южного Урала на добрую сотню километров. И по этому обстоятельству можно определить, где, с точки зрения геологии, ещё Русская равнина с её мощным осадочным перекрытием, а где уже Урал – вода в родниках имеет разную жёсткость и вкус. Едешь от Уфы на восток. Ещё горы не начались, только на горизонте проявились, а вода в родниках уже мягкая, вкусная. Стало быть, мы уже на Батюшке Урале. Западные же хребты от Каратау до Амшара – сплошной красно-розовый песчаник.

В пределах Бахмура

Одной из главных украшений массива Бахмура являются скалы-останцы Два брата.

Это своеобразные формы выветривания. Тропа к вершине Бахмура идёт, цепляя их краешек. И как не заглянуть к такой красоте? Ветер и вода проделали с ними довольно интересную и продолжительную работу. Это похоже на Каменный город, что рядом с Губахой в Пермском крае. Там ведь тоже всё сложено из песчаника, и формы выветривания тоже весьма схожи. Со скал здесь открывается вид на обширное Атинское болото, что расположилось в горной котловине, у восточного склона массива.

По сути – это огромное деградировавшее озеро, от которого остались лишь редкие окна. И все горушки вокруг смотрятся в них – Два брата и другие скалы, поменьше. А надо всем этим царствует главная вершина всей местности – гора Бахмур.

На моховой подушке болот обильно растут голубика и клюква. Вода в маленьких озерках коричневая, как крепкая чайная заварка. Где-то из болот вытекает и несётся вниз, навстречу людному миру, ручей Коммерческий. Самого Бахмура не очень-то видно среди зарослей горной тайги. Среди нагромождения, поросших лишайником-бородачом уснеей, жутковатых деревьев.  Какой замечательный вид открывается с вершины!

Это ещё один массивный останец из песчаника, вырастающий прямо из лесных дебрей. Поднялся на него, встал рядом с геодезическим туром, и вот уже всё окружающее пространство как на выставке. Волнами, волнами горные хребты: Амшар, Сухие горы, Нары. А далее огромный купол царицы гор Южного Урала – Ямантау. А если посмотреть чуть левее, то прекрасно виден уступ Большого Шелома, и где-то там за ним Иремель. А в другую сторону потянулись мягкие лесистые увалы, сменяясь один другой. И уже совсем на западе, вон там, в просвете, равнина. Поля и человеческое жильё.

И здесь же – лес. Дремучий таёжный безлюдный лес. Затерянный мир, где давно простыл след человека. Как пришли сюда люди когда-то, так и ушли, снова предоставив лес самому себе. Сгинула в небытие та былая лесная уральская цивилизация. Осталось лишь живое Берендеево царство. И пишет оно неспешно свою зелёную летопись, прибавляясь лишь годичными кольцами, да трудом жуков-короедов.

Читайте же её иногда, люди добрые, не забывайте! А иначе ведь и себя потерять не мудрено…

Вернуться в Содержание журнала

Первооткрыватели

В 1921 году направленное в Карское море судно «Таймыр» Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана под руководством Н.В. Розе в конце июля обогнуло с запада северную оконечность архипелага – мыс Желания и направилось на юг вдоль берега архипелага

На широте 75°41’59″N (долгота 63°43’11″E) экспедиция обнаружила вдающийся в сушу фьорд. Уже в наше время выяснилось, что его длина 12 км, ширина в наибольшей части, в устье, – 6 км, а максимальная глубина – 180–200 м; со дна вход в залив «преграждает» 40-метровый порог. Залив частично изолирован от акватории Карского моря  островом Камни, который расположен на входе в залив. Этот остров можно обойти с запада или востока, причём по имеющимся батиметрическим картам максимальная глубина западного прохода не превышает 37 м, а восточного  доходит до 57 м.

Первооткрыватели назвали его очень необычно – залив Благополучия. Тогда же на карте Новой Земли появились ещё ряд не совсем характерных для того периода истории страны названия, например, п-в Сомнений и бухта Трёх Медведей.

«Здесь будет город заложён»

За следующие пятнадцать лет тут побывали всего три экспедиции. 25 августа 1922 года для определения астрономического пункта и топографической съёмки его посетило парусно-моторное судно «Эльдинг». В 1925-м на этом же судне сюда зашла Новоземельская экспедиция Института по изучению Севера под руководством Р.Л. Самойловича. В 1932 году из Русской Гавани, преодолев «большие трудности, поднимаясь и спускаясь по ледникам, изобилующим множеством трещин, впервые в истории исследования Арктики», на аэросанях совершили маршрут тамошние полярники, «расстояние по прямой 70–80 км».

В 1935 году было принято решение: «В районе залива Благополучия будет построена первая полярная станция будущей трассы (авиатрассы) Амдерма – север Новой Земли. Станция имеет большое синоптическое и климатологическое значение. Она позволит более точно определить границы тепловых потоков воздуха Баренцева моря с запада от холодных восточных потоков Карского моря. Полярная станция будет изучать гидрорежим запада Карского моря, откроет этот район для плаванья судов, сократит путь от мыса Желания на юг Карского моря в три-четыре раза, так как до сих пор суда от мыса Желания к Белому (острову) и в Обь ходили Баренцевым морем. Для развития промыслов станция сыграет большую роль, она расширит районы промыслов и явится материальной базой (жильё, радио) для промышленников острова на Карской стороне. В первый год на станции будут поставлены работы по метеорологии II разряда и гидрологии III разряда. Строительство: жилой дом, службы, баня, радио. Штат – наблюдатель, радист, механик».

Трудности обустройства станции

В августе этого же года в залив Благополучия из Архангельска вышел пароход «Аркос»: на его борту – строители (плотники и печник), коллектив будущей станции, строительные материалы, продовольствие и другие грузы.  Уже на подходе к месту назначения все находились под «величественным и загадочным впечатлением ещё не обжитого берега. Куда ни взглянешь – ледники, горы, снег в их глубоких каменных морщинах. Ни одного зелёного пятна! Камни и камни! Но вот и залив Благополучия! Жадно всматриваемся в незнакомые горы. Из-за туч проглядывает солнце, и перед ними мириадами самоцветов вспыхивает гигантская ледяная подкова. За узким перешейком полуострова видны словно выстроившиеся к параду крупные и мелкие айсберги самых причудливых форм».

С эпопеей постройки станции знакомят воспоминания её первого начальника Никиты Ляха. Она началась 30 сентября с сооружения бани. Это была уже традиция – прежде всего ставить «баньки» на новом месте – так повелось повсеместно по всем северным окраинам России в разные периоды её истории. В баньках можно было переждать ненастье, помыться и даже провести зимовку. Начали устанавливать радиомачту. Выдолбили глубокую яму, чтобы укрепить её основание. Но с первого раза мачта не устояла, и «через две-три секунды, с грохотом рухнув на камни, разлетелась в куски. Пришлось направиться в бухту Трёх Медведей, подыскать там брёвна и снова подставлять плечи. На обработке и оснастке новой мачты строители потеряли день, зато на следующее утро установили её без всяких помех. Мы торжественно подняли на ней государственный флаг».

Работа без перерыва продолжалась до полной темноты, поскольку быстро надвигалась полярная ночь. «Дома были уже собраны, вставлены переплеты, настланы полы». После окончания строительных работ будущие зимовщики проводили бригаду строителей на материк и продолжали достройку дома уже своими силами. По окончании сооружения печи в жилом доме ютившиеся поначалу в палатках зимовщики перебрались «в тепло».

Первая зимовка

Почти все зимовщики оказались впервые в Арктике и наступившую полярную ночь встретили с настороженностью. Станция располагалась в пределах влияния Карского моря, самого ледовитого в Западной Арктике, своеобразной «кухни» погоды в Северном полушарии. Его дыхание ощущается даже на широте Москвы и южнее.

В первую же зимовку полярники испытали все прелести местного климата. В  начале осени на них обрушилась жесточайшая борá. «С ледников сорвался неистовый ветер. В бушующем вихре закружились снег, песок, мелкая галька. Лежавший на берегу трёхпудовый тюк прессованного сена запрыгал по гальке, словно футбольный мяч, переметнулся через перешеек и скрылся в бухте Трёх Медведей». Но «бора прекратилась так же неожиданно, как и началась».

В жилом доме обустроили три небольшие комнаты и просторный камбуз, служивший в то же время кают-компанией. Зимовщики «размещались со всем возможным в наших условиях комфортом: радист – в радиорубке, метеорологи – в пристройке, механик и кок заняли по небольшой комнатке, а в комнате побольше устроились» начальник зимовки, гидрометеоролог и ещё один сотрудник.

К ноябрю обстановка вокруг станции стала по-настоящему зимней. Началась арктическая экзотика. Устойчивый северный ветер подогнал к острову ледовые поля, отчего весь залив, а затем и море до горизонта покрылись льдом. Одно из самых ярких впечатлений у зимовщиков осталось от увиденного ими северного сияния. «Но в эту ночь и тундра встретила нас по-праздничному – великолепным полярным сиянием. На севере, высоко над горизонтом, висел гигантский световой занавес. Лёгкие складки его непрерывно колыхались и дрожали, и мириады голубоватых искр то вспыхивали, то угасали в глубоких снегах».

Будничная жизнь полярников

Со всеми красотами архипелага полярники смогли познакомиться лишь весной, после окончания зимовки.  «Чем светлее становилось на острове в полдень, тем заметнее оживала суровая природа Арктики. На льду залива стали появляться отдыхающие тюлени. Они расширили свои проруби-отдушины и часами лежали на льду, каждые две-три минуты поднимая головы, чтобы осмотреться. Собаки носились по всему заливу, но при их приближении тюлени проворно соскальзывали в лунки. Около некоторых лунок мы замечали даже по два тюленя, и с каждым днём их становилось всё больше. Но медведей мы так и не видели. Выходим на берег. Ровный след медвежьих лап с противоположного берега залива тянулся прямо к нашей палатке (палатка стояла на месте проведения футштоковых наблюдений). Зверь обошёл её вокруг, через полость сунул морду внутрь, но, не обнаружив ничего привлекательного, вышел на берег, а затем повернул в море, в нагромождения торосов… Прежде, чем вернуться домой, поднимаемся на гору Якоби. За ней высятся горные хребты, покрытые вечными льдами, вправо и влево от нас медленно сползают в море ледники».

Охотничий пыл позволил зимовщикам сделать ряд интересных наблюдений над морскими животными. «Пока мы бродили по каменистому откосу, определяли глубину прибрежной полосы залива, кто-то из нас обратил внимание на не совсем обычное явление: над широкими гребнями волн то показывались, то исчезали какие-то животные, напоминавшие дельфинов. Белухи прошли мимо нас неторопливо и чинно, как на параде. Сколько их было – трудно сказать. Думаю, что несколько сот. Примерно такие же стада мы видели и после этого, но добыть ни одной белухи нам не удалось».

Охота на морского зверя – белух, моржей, тюленей и белых медведей составляла одно из направлений деятельности зимовщиков. Ведь, «возвратившись на Большую Землю, мы привезли с собой почти три десятка медвежьих шкур, сдали государству больше десяти бочек нерпичьего сала и несколько связок шкур морского зверя (главным образом нерпичьих). В ту пору наш залив был настоящим охотничьим эльдорадо». Охоте полярники уделяли большое внимание, ведь все они происходили из сельской местности, а там охота – дело привычное и обыденное.

В течение всей зимы 1936–1937 годов коллектив благоустраивал жилые помещения, радиорубку, монтировал силовое хозяйство. В конце июня 1937 года на станцию пришёл ледокольный пароход «Таймыр».  В августе в залив Благополучия теплоход «Вологда» доставил участников Новоземельской экскурсии XVII Международного геологического конгресса, которые провели непродолжительные маршруты в окрестностях станции, в том числе к ледниковому покрову.

В октябре на полярную станцию прибыла смена полярников из семи человек, среди них три научных работника. Выгрузка продовольствия и научного оборудования закончилась быстро. Пароход ушёл, увозя первых жителей залива Благополучия. Началась полярная жизнь новой смены. Закончив уборку грузов, коллектив станции приступил к работе. Нужно было отремонтировать печи, оборудовать гидролабораторию, установить экспериментальный ветродвигатель, выстроить скотник для двух коров и трёх свиней. Когда начал увеличиваться день, полярники стали выполнять обширную программу гидрометеорологических наблюдений.

В последующие годы продолжалось благоустройство станции: установили ветряк для зарядки аккумуляторов, построили угольный склад, заготавливались морской зверь на корм упряжным собакам и плавник на топливо. Для чрезвычайных ситуаций была налажена аварийная связь с Русской Гаванью и мысом Желания. Планам дальнейшего развития станции в заливе Благополучия помешала война.  В сентябре 1943 года станция была уничтожена огнём немецкой подводной лодки «U-711» (командир обер-лейтенант Х.-Г. Ланге)

Немецкие морские операции в Карском море

Огромная арктическая акватория СССР в планах командования Германии представляла большой интерес. Ведь она являлась частью Северного морского пути, который был уже знаком немцам. По нему в навигацию 1940 года по согласованию с СССР и в сопровождении наших судов совершил проход в Тихий океан немецкий вспомогательный крейсер (рейдер) «Комет». Кроме того, почти десятью годами ранее здесь пролегала часть маршрута экспедиции на дирижабле LZ 127 «Graf Zeppelin» («Граф Цеппелин»), организованной международным обществом «Аэроарктик», где доминировали немцы. Во время этого полёта они вели активную аэрофотосъёмку.

Во время Великой Отечественной войны акватория Карского моря стала ареной активных действий подводных лодок и надводных кораблей Германии. Ведь противник через Арктику, которая представляла собой глубокий советский тыл, намеревалась проникнуть в СССР. Отсюда и рейды подводных лодок, и знаменитая операция «Вундерланд» (Wunderland – «Страна чудес») с походом тяжёлого крейсера «Адмирал Шеер» (Admiral Scheer), и воздушные операции Люфтваффе, и потопление наших судов в 1941–1944 годах.

Трагедия сентября 1943 года

Полярников обнаружили с воздуха самолёты Люфтваффе и передали координаты на патрулирующую северную часть акваторий Баренцева и Карского морей подводную лодку. Хронику произошедших событий лучше всего восстановить по судовому журналу субмарины. Находясь у северо-восточных берегов архипелага, Х.-Г. Ланге решил атаковать станцию. «24.09.43 04.00 на обратном пути [от северной точки архипелага на юг] я намерен совершить налёт на радиостанцию Благополучия, чтобы уничтожить её». В 08.15 лодка подошла к станции, которая оказалась в поле зрения немцев; в 08.22 «U-711» погрузилась и проследовала к берегу на перископной глубине. «В 09.30 катер [станции] сел на мель у самого южного ледника близ Благополучия» и был обстрелян немецкой субмариной у самой станции, а затем врезался в берег под прикрытием лежащего между станцией и «U-711» айсберга.

Здесь я вынужден сделать одно отступление. Подводная лодка под командованием обер-лейтенанта Х.-Г. Ланге, кроме залива Благополучия, уничтожила ещё две советские полярные станции на островах Карского моря. Одна из них – на о. Правды, была крупным укреплённым пунктом на пути к Диксону, где располагался штаб морских операций в Западной Арктике. Она было уничтожена «U-711» за несколько дней до нападения на полярную станции в зал. Благополучия. Итак, продолжим знакомство с судовым дневником «U-711».

В «10.11 [Ланге] нырнул» и продолжил движение на «перископной глубине. Поскольку глубины в западной бухте (бухте Визе) неблагоприятны, я решаю проникнуть в восточную бухту (бухту Трёх Медведей), которая не имеет признаков глубины. Проникая в эту бухту, я постоянно нахожу южный и северный прибой. В центре, кажется, есть глубокая вода в направлении радиостанции. Радиостанция находится на узком перешейке полуострова. [На радиостанции] имеются большой, 2-этажный дом с несколькими дымовыми трубами, радиопеленгатор [видимо, радиоантенна] на крыше. В 20 метрах к северу отсюда 2 большие радиомачты, 4 радиомачты поменьше, вероятно, коротковолновый радиопередатчик. Дальше на северо-запад небольшой домик». Так что немецким подводникам предстал довольно крупный посёлок, состоящий из нескольких строений.  Изначально немцы, видимо, хотели уничтожить наших полярников, высадив десант. Но «из-за дальней дислокации подводной лодки по отношению к посёлку метео- и радиостанции невозможно было использовать резиновую лодку для высадки десанта», они решили уничтожать строения станции одиночным огнём артиллерии.

«В 13.15 открыли огонь по первой цели – радиостанции. После примерно 30 выстрелов она загорелась. После этого загорелся дом поменьше, а дальше загорелись радиомачты. 13.45 после 76 выстрелов калибром 8,8 см и 350 выстрелов калибром 2 см прекратили огонь, поскольку радиостанция и связанные с ней здания полностью разрушены».

«13.50 развернулся и с обоими дизелями направился вокруг полуострова и дальних скал мыса в западный залив [в бухту Визе], чтобы уничтожить метеорологическую станцию, обнаруженную там Люфтваффе». «16.16 осторожно прошли среди надводных скал и прибоя [небезынтересно, что во время налёта на полярную станцию немцы потеряли эхолот]. Другие дома находятся близко к воде в западном направлении от радиостанции.

Есть большой дом, 1 меньший дом и 1 сарай. 3 выживших бегут в горы. Наши выстрелы при обстреле радиостанции не нанесли ущерба этим домам, укрытым за склоном холма. Дальность до станции 2000 метров. В самом большом доме находился запас бензина, поэтому его охватило пламя, которое поднималось на большую высоту. После, произведенными 32 выстрелами [калибром] по 8,8 см и 250 выстрелами [калибром] по 2 см всё уничтожено».

С запасной радиостанции спасшиеся полярники сообщили на Диксон, в штаб морских операций в Западной Арктике о случившемся и через несколько дней самолётами зимовщиков вывезли на Большую Землю.

Небезынтересны и такие факты из истории этой подводной лодки. Под командованием Х.-Г. Ланге «U-711» топила корабли Англии, Норвегии и других стран, за что 29 апреля 1945 года он был удостоен Рыцарского креста с дубовыми листьями в знак особой храбрости и отваги. Саму же подлодку постигла заслуженная кара. 4 мая она была потоплена близ г. Харстад, в Северной Норвегии, будучи пришвартованной у плавбвзы «Кригмарине» и атакованной самолётами-торпедоносцами «Авенджер», взлетевшими с британских эскортных авианосцев.

Вернуться в Содержание журнала

Не хотят играть

Первомайский сплав на Северном и Среднем Урале – изощрённый вариант «русской рулетки». Чем ближе к долгожданным длинным выходным, тем выше в форумах, социальных сетях градус обсуждения: «Ты как думаешь, вскроется?!»

Если Койва на начало мая практически гарантированно очищается ото льда, то уже про соседнюю Усьву этого сказать нельзя. Можешь заплатить хорошие деньги за транспорт и приехать на ледовые поля вместо весёлой бурной речки.

Понятно, многие в русскую рулетку играть не хотят и идут либо на что-то типа Койвы, либо вообще уезжают на более сложные и технически интересные реки Башкирии. Но и народу же там в это время бывает… Конечно, до толп на рафтинге в окрестностях Анталии нам ещё далеко. Там зазор между последовательными рафтами хорошо, если два-три метра… но всё равно хочется попросторнее.

Жителям города Березники Пермского края ближе и проще, чем обитателям мегаполисов, забраться на малолюдные речки. Скорее всего, на первомай вскроются и Чаньва, и Чикман, и среднее течение Яйвы, в которую они впадают. С вероятностью пятьдесят процентов побегут даже Язьва с Молмысом. Бывает, что и нижняя часть Вишеры проходима – но здесь уже природный парк, разрешения, оплата, всё такое.

Лёд держит

Хорошо идти по пустынной реке. Все стоянки – твои, встреченная группа вызывает не раздражение, а желание пообщаться. Нет проблем ни со сборкой, ни с просушкой судов перед погрузкой на выходе с маршрута. Но где-нибудь посередине маршрута может коварно таиться затор – ледовая пробка, перегораживающая реку. И приятный, беззаботный сплав немедленно превращается в очень трудоёмкое протаскивание судов и груза по заснеженному лесу. А тяжестей, вестимо, у водников немало всегда.

На Кади такой затор на Первомай стоит с вероятностью около ста процентов. Первый раз, попав в него в 2004 году сразу четырьмя группами семинара туристов-водников, мы даже растерялись немного, сутки простояли в ожидании: «А вдруг стронется?» Но выходные-то не резиновые. Проваливаясь местами в снег и подснежную воду глубже пояса, таки протащили суда и поспешно впряглись в греблю. Нет ничего хорошего, если массово попрёт лёд выше тебя по течению… Пусть уж мы отдельно, а он отдельно, ночью там или когда нас на реке нет.

Надо сказать, что сплав по уральской речке сам по себе довольно скучное занятие. Да, прекрасные виды вокруг, солнце, воздух и вода. Иногда наоборот снег и дождь за шиворот. Но в целом, исключая редкие скалы и пороги, речки одинаково текут в лесном коридоре, различаясь мало. Поэтому, когда нам надоедает планировать скуку, мы собираемся и на первое мая ищем УАЗик до Кади через Яйву – Галку – Скопкартную – Чикман – устье Полуденной.

Газелям сюда не добраться. Лес тут рубят, дорога до склада есть почти каждый год (N 59.49949° E 58.23953°: хорошо видна со спутника). Остаётся километр спуститься к реке, путь тоже бывает прочищен: ведь и на другом берегу лес существует…

Однажды приехав на разведку в апреле, мы как раз поспели к тому моменту, когда могучий трактор завёлся и двинулся вниз от балки, как будто специально расчищая для нас дорогу. А потом чуть не потоп в реке при попытке пройти брод, но выбрался всё-таки.

Не так давно здесь был прекрасный мост, но его оптимизировали: сначала утащили весь металл, а потом и деревянные пролётные строения куда-то подевались. Жаль: самый удобный старт как раз был на правом берегу за мостом. Иногда зимой чуть выше намораживают автомобильный переезд, и он довольно долго держит воду. И лёд, конечно, тоже держит чересчур долго.

Около останков моста стапелюемся, то есть собираем катамараны. Если выше всё забито льдом, приходится протаскиваться по снегу через лесок. Если нет – то по удобному съезду на брод. Собравшись, стартуем, проходим пару часов, и вот он, красавец! Течение постепенно замедляется, рябь на поверхности реки пропадает, а спереди неумолимо надвигается бело-серое крошево затора. Тут его надёжно держат остров посреди реки и следующий за ним крутой поворот русла налево.

Панцирь понёсся

Бывает, что повезёт, и затор не очень велик. Тогда можно вытащиться на высоченный левый берег, подождать часов до трёх ночи и играючи, по подмороженному снегу, перетолкать катамараны за поворот, где чистая вода. Иначе, как случилось у нас в 2014 году, придётся обносить аналогичным путём через залитый водой правый берег – только там петля пути получается раза в три больше. По дороге и заночевать надо, потому что быстрее никак не выйдет.

Утром, пока снег проваливался ещё на каждый пятый, а не на каждый первый шаг, по набитой вчера тропинке торопливо потащили к реке вещи. Пустые катамараны под присмотром пока оставили в ледяной заводи. Мокрые (снизу от подснежной воды, сверху от пота), умотавшиеся, обожжённые ярким весенним солнцем, прошли за поворот до чистой воды, начали спускаться вниз… и затор пошёл!

Это было нечто. Ледяной панцирь выше нас по течению приподняло, наверное, на полметра, а то и на метр. Вода в реке вздулась и сначала с весёлой яростью понеслась из-подо льда, а через минуту с оглушающим грохотом панцирь затора лопнул и кусками понёсся мимо нас, прямо около ног. Ладно, на самый берег спуститься не успели. Мелкое крошево чередовалось с огромными глыбами, которые отставали, сталкивались, дробились со стреляющим хрустом.

Всё это мчалось по узкому руслу с вполне автомобильной скоростью. Десять минут, и последняя льдина скрылась за следующим поворотом, и река спа́ла, и из заводи неспешно и вальяжно показались наши катамараны… Их «сторожа», пока мы ломались в снегах, хорошо отдохнули, а теперь, дурачась, таращили глаза, расспрашивали нас, кто такие да откуда тут взялись… Как им выжить-то удалось после встречи с нами? Вообще не понимаю.

Кадь заканчивается Кадьинскими Тулумами – вереницей порогов, ниже которых река сразу впадает в Яйву. Немного выше них можно подъехать на левый берег на автомобиле и начать сплав здесь, но тогда затора не достанется. В какие-то года тут восстанавливают мост, чтобы таскать лес с верхней Яйвы, надо быть осторожным – он может оказаться довольно низким. Безопаснее обнести. Вода тут уже ускоряется перед сужением, намекая, что спокойное течение скоро закончится.

Километры «барашков»

Пороги весёлые – в хорошую воду может и байдарку опрокинуть, и с катамарана расслабленного гребца выбить. Почему-то последние года они стали слабее, но всё равно не меньше второй категории сложности. Байдарки от самых высоких валов стараются уворачиваться. На катамаранах начинается весёлая игра «намочи соседа», то есть исхитрись чуть-чуть довернуть судно прямо перед бочкой, чтобы большинство брызг досталось не тебе. Главное, не перестараться и бортом в вал не зайти… может и смыть. Именно поэтому фотографий самих порогов очень немного. Пока они были крутыми – не до съёмок там было: лопай, да не останавливайся. Когда опали, нечего снимать стало. Ну плещет и плещет, чуть больше, чем по остальной реке.

Правда, течение здесь всё же значительно быстрее. Несколько километров белых «барашков» пролетают на одном дыхании, и вот уже издалека-долго течёт река Яйва. Неторопливая, широченная. Если сразу пристать в лесок налево, там нормальные стоянки. Можно переночевать, отжать и просушить одежду, порадоваться, что здесь нет никакого природного парка, и смело самостоятельно оборудовать место для ночлега и радоваться костру. Хотя палатки часто приходится ставить в снег: лес всё-таки.

Завтра нас ждёт бесконечная Яйва-мать – развалины деревни Сухая за устьем Чикмана (есть пара домов, чтобы переночевать), лодочная переправа у посёлка Верх-Яйва из нескольких домов (если весна ранняя, тут можно и сняться на левый берег и по дороге через Махнёво и Галку уехать домой), четыре знаменитых камня ниже устья Чаньвы, посёлок Камень, а дальше совсем скучная часть до посёлка База или до самой Яйвы.

Нормальные люди тут моторчик заводят, но мы пока до этого не состарились. Полезно погрести против неизменного ветра в хариус… почему-то он весной на реках всегда снизу вверх по течению дует. Причём здесь довольно сильно. Моторки яйвинцев летают туда-сюда: рыба из мутной воды сама себя не выловит…

В ПАЗик или газельку финишировать придётся перед самым посёлком Яйва на левом берегу, как только первые дома показались. Здесь удобно разложиться, подсохнуть, если дождя нет, и погрузиться в транспорт. УАЗик может снять вас в Базе, а то и в Камне – если не подмыло и не снесло мост через Ик перед посёлком. Так случается иногда. Весной на газели сюда соваться не стоит, можно обратно не выйти на пару крутых раскиселенных горок.

То есть много интересного на этом маршруте. Дороги, заброшки, высоченные скалы Соколиного камня… Но всё же с обносом затора ничего не сравнится. Приключение – что надо!

Вернуться в Содержание журнала

В сентябре 2019 года сотрудники Арктического научно-исследовательского стационара ИЭРиЖ УрО РАН, от своего давнего друга Юрия Федина, который много лет работает на Ямале в разных промышленных компаниях, получили сообщение о том, что на берег Байдарацкой губы Карского моря, в районе реки Тиутей-Яха вышла группа моржей, несколько десятков особей. Буквально перед этим, в августе, ученые нашего Института закончили подготовительную работу над Красной книгой Ямало-Ненецкого автономного округа, где отмечалось, что в настоящее время случаютсяединичные, далеко не ежегодные, выходы моржей на побережья северного Ямала. А тут сразу несколько десятков! Интересно, что река называется Тиутей-Яха, что в переводе с ненецкого – Моржовая река, а мыс — Тиутей-Сале – Мыс моржей. Еще в 1990-х годах археологи, и с ними Павел Андреевич Косинцев, к.б.н, ст.н.с. лаборатории палеоэкологии Института экологии растений и животных УрО РАН проводили исследования в этом месте. И поэтому мы знаем, что на рубеже VI и VII веков, там было поселение приморских охотников-зверобоев, которые очевидно жили там как раз из-за лежбища моржей. Первым нашел эту стоянку в 30-е годы XX в. В.Н. Чернецов, но у этого исследования очень непростая судьба в плане изучения, потому что многие десятки лет ученые просто не могли туда попасть. Были всякие сложности, и даже трагические ситуации, погибали люди, которые там работали. Но, тем не менее, находки были уникальными, и выделяют даже особую тиутейскую культуру, благодаря этой стоянке.  То есть, это лежбище очень древнее, ему не менее 1500 лет.  Однако, по крайней мере в XX веке, начиная с работ Б.М. Житкова (Полуостров Ямал, 1913) и буквально до наших дней, исследователи значимых скоплений моржей на Ямале не регистрировали.

Для ученых до сих пор является загадкой, был ли выход моржей в 2019 г. первым массовым за последние десятилетия. Дело в том, что и местное население – ненцы-оленеводы, и работники окрестных нефтегазовых промыслов и метеостанций сообщали, что моржи изредка стали выходить на этот берег, а также в некоторых других частях Ямала, в том числе на острове Белый. Документальных подтверждений, т.е. фотографий вышедших на берег моржей буквально единицы, и почти всегда это от 1 до 5 животных. Особенность устья Тиутей-Яхи в том, что это место довольно удаленное от любых нефтяных и газовых вахтовых поселков. Кроме того, собираются там моржи в конце сентября-октябре, когда основная масса полевых работ зоологов заканчивается, а ненцы со своими стадами оленей откочевывают от побережья.  Даже если летом там и работали ученые в какие-то годы, в том числе сотрудники нашего Института и Стационара в 1970-1990-е годы, они просто не могли видеть моржей – в это время моржи, скорее всего, находятся на льдах. Но и по опросным данным никто моржей здесь в то время не встречал. Несмотря на растущее судоходство в этом районе, близко корабли к устью Тиутея или к Шараповым кошкам не подходят, потому что там очень мелко, и увидеть моржей на берегу, с расстояния в несколько километров – невозможно. То есть, все эти факторы, и сезонность, и мелкая губа, и отсутствие нужды там находиться каким-либо специалистам, привели к тому, что о моржах в этом месте никто особо не знал.

Возвращаясь к истории 2019 года, благодаря оперативному содействию Правительстваи Губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа удалось быстро снарядить экспедицию и связаться с одним из лучших специалистов по изучению морских млекопитающих в России и в Арктике, это Андрей Николаевич Болтунов, который возглавляет научно-экспедиционный центр «Морские млекопитающие». И здесь опять надо говорить о судьбе или о везении, или об удаче: в тот год мы попали на лежбище буквально на несколько часов, была очень сложная логистическая схема. Но за эти несколько часов нам удалось взять несколько образцов биологического материала, пометить одного моржа спутниковым передатчиком и осуществить с дрона съемку всего лежбища. Подробные подсчеты животных с фотоснимков показали, что там было более тысячи особей! На то время это уже стало крупнейшим лежбищем во всем Карском море (Boltunovetal., 2021). Причем нужно отметить, что это лежбище единственное континентальное во всем огромном ареале атлантического моржа – все остальные известны только на островах. Удача была в том, что за годы работы на лежбище мы выяснили, что они выходят в большом количестве раз в несколько дней, и наш трехчасовой визит в 2019 г. пришелся как раз на такой массовый выход. Сейчас мы уже знаем, что в этом месте единовременно на берег могут выходить более 4 тысяч особей.

То есть, кроме того, что это единственное материковое лежбище, это еще и самое крупное лежбище антлантического моржа уже не только для Карского моря, но и для всего, огромного его ареала. И третья абсолютно уникальная черта ямальского лежбища в том, что здесь собираются и самцы, и самки с детенышами разного возраста, и совсем маленькие, и постарше, и старики – очень разновозрастное лежбище. Это уникальная черта, потому что все остальные известные лежбища, в подавляющем большинстве, состоят только из самцов. Чтобы определить половозрастной состав, мы проводим тщательный анализ снимков с дрона, и видим, что детеныши и молодые особи держатся ближе к воде, чтобы успеть быстрее укрыться в море при приближении опасности – белого медведя или человека.

Кроме того, мы отслеживаем их перемещения с помощью спутникового передатчика. Как на моржей крепить передатчики? На них же ни ошейник, ни кольцо не наденешь. Есть два способа. Во-первых, передатчик прикрепляют на клык – это самый «долгоиграющий» метод, такой передатчик может несколько месяцев работать и передавать данные. Но для этого нужно усыплять животное, нужны высококвалифицированные специалисты-ветеринары, специальные медицинские препараты, аппарат для искусственной вентиляции легких для крупных животных.

Плюс, если морж вдруг попытается сойти в воду и уплыть, то он погибнет, поскольку препарат начнет действовать и животное просто утонет. Второй метод – разработан Андреем Болтуновым на основе культуры коренных народов Чукотки – это специальный гарпун, который втыкается в слой жира, в холку, на специально рассчитанную глубину. Это должен быть резкий удар, чтобы гарпун правильно вошел и закрепился. Таким образом, закрепленного передатчика хватает на несколько недель, максимум на два-три месяца. Потом он отпадает, потому что морж катается на берегу или на льду, и гарпун выкручивается, выходит, как заноза. Да, время получается ограниченное, но зато метить относительно проще и не нужно обездвиживать животное. Перед любой манипуляцией, конечно, берется специальное разрешение в Росприроднадзоре, потому что это краснокнижный вид. Предварительные данные спутникового слежения показывают, что в октябре-декабре, подавляющее большинство помеченных моржей остаются в Байдарацкой губе, перераспределяясь в прибрежных водах Ямала от его северной оконечности до уральского берега губы.

Пробы биопсии от моржей мы собираем с помощью арбалета со специальными стрелами. У моржей очень толстая и плотная шкура, да еще слой жира до 15 см, поэтому они не очень чувствительны к «забору» таких анализов. Но тем не менее, каждый раз это довольно рискованное мероприятие – нужно не напугать животное и не вызвать его агрессию. Каждая удачно взятая проба содержит сразу два образца: шкура идет в работу генетикам, а жир направляем на токсикологический анализ. Благодаря анализу концентрации содержания различных химических веществ в жире, мы, например, выяснили значимые различия ямальских моржей от моржей Баренцева моря. Это значит что большая часть спектра питания этих двух групп моржей – различается, т.е. большую часть жизни они питаются в разных местах.

Генетические исследования моржа Ямала ведутся с использованием современных молекулярно-генетических методов в лаборатории филогенетики и биохронологии ИЭРиЖ УрО РАН, руководимой д.б.н. Александром Васильевичем Бородиным. К настоящему моменту подтверждена принадлежность ямальского моржа к атлантическому подвиду. На основе данных анализа митохондриального генома изучены филогенетические связи нашей уникальной популяции с другими группировками. Показано, что ямальские моржи имеют общие эволюционные корни с моржами Печорского и Баренцева морей. Однако значительная доля уникальных гаплотипов, обнаруженная в ямальской популяции свидетельствует, что, несмотря на свою относительную молодость в геологическом масштабе времени, моржи полуострова Ямал обладают определенным генетическим своеобразием, по сравнению с другими группировками атлантического подвида. Этот результат является еще одним веским аргументом в пользу сохранения и дальнейшего изучения моржа Ямала. В планах генетиков расширение спектра используемых методов, в частности, анализ ядерного генома и динамики генетической структуры популяции.

В 2024 г. с помощью фотоловушек нам удалось подробно отследить, когда именно и в каком количестве моржи начинают прибывать на лежбище. С помощью этого метода мы зафиксировали и моменты взаимодействия белых медведей и моржей.

Известно, что эти два символа Арктики живут вместе тысячи лет, и оба зависят от морского льда, но подробно отследить сезонную динамику их взаимодействий на берегу удается редко. Надеемся, с годами нам удастся накопить материал, репрезентативный для новых и интересных выводов.

На основе работ профинансированных Правительством ЯНАО, мы представили аргументированные предложения о создании в районе Титутей-Сале особо охраняемой природной территории. Новый заказник «Тиутей-Яхинский» площадью 10 000 га для сохранения этого уникального ямальского лежбища моржей был создан Постановлением Губернатора ЯНАО Д.А. Артюхова в мае 2023 г., причем на уже существующем лицензионном участке для добычи углеводородов. Ранее, в 2020 г., также на средства Правительства ЯНАО была произведена очистка территории лежбища волонтерами  – вывезены десятки тонн мусора от существовавшей здесь ранее метеостанции. Очень надеюсь, что принятые меры помогут не просто сохранить этих древних исполинов арктических морей, но и открыть еще многие черты их экологии

Вернуться в Содержание журнала

В этом году весна подарила солнечных дней мало. Но природа не сбилась со своего цикла, и город заневестился.  Белоснежность цветущих аллей и юношеская зелень парков скрывают горожан. Кто-то спешит, кто-то гуляет. Но порой хочется остановить мгновение и запомнить запахи, тени, образы и настроение этой весны!

И, кстати, в этом мае был совершенно необыкновенный день, который запомнился всем добрым людям. В яркое солнечное воскресное утро в Шарташском лесопарке, месте, которое обожают и любят жители Екатеринбурга, проходила посадка деревьев. Журнал «Уральский следопыт» ежегодно дарит возможность каждому желающему посадить своё именное деревце. Выбираются двухлетние саженцы.

В этом году 1 000 молодых ёлочек переехали из питомника и были высажены на новое место. Каждому деревцу имелась возможность дать имя человека, его посадившего, или возможность написать послание в будущее на специальном формуляре. Он в обязательном порядке прикреплялся к «новосёлу». Так, спустя время, можно будет без труда отыскать «своё» дерево среди посадок.

Что сказать о людях, которые приняли участие в экологической акции? Если говорить официальным языком, это – «различные категории граждан».

Но ведь – весна! И в это время хочется как можно проще и легче жить! Какие вокруг удивительные молодые люди – лёгкие на поступки, весёлые, жизнерадостные и душевные.

Влюблённые парочки – их сразу видно! Как-то особенно они смотрят друг на друга, нежно держась за руки. Молодые семьи, где малыши только учатся говорить, но уже видят примеры добрых дел родителей. Семьи со «стажем» – там присутствие домашних питомцев и детей-подростков создаёт атмосферу постоянного движения и взаимодействия между всеми членами династии. А ещё люди вполне зрелого возраста. В них чувствуется организованность, дисциплина, и, несмотря на возраст, удивительная мобильность и жизнелюбие.

Отдельно хочется поговорить о тех ребятах, которые пришли на помощь «Уральскому следопыту» организованно. Это учащиеся как обычных общеобразовательных школ, так и военно-патриотических клубов по месту жительства.

Много школьников и студентов колледжей из других городов Свердловской области. Они приехали издалека специально, и такой порыв души не может быть не замеченным. Перед тем, как получить заветный саженец, ребята отправлялись по экологической тропе. Надо было посетить все «станции», где предлагались определённые задания: только выполнив их, можно двигаться дальше.

Через несколько лет на этом месте будет замечательный парк. Появятся тропинки, поставят скамейки, и будет уютная тень в жаркий летний полдень. И место, наполненное теплотой души сегодняшних добрых людей, будет жить и расти в этих деревьях. А весна между тем – продолжается!

Вернуться в Содержание журнала