Каменную кладку в форме лабиринта на гравийно-галечниковой косе обнаружил участник  орнитологической экспедиции Михаил Иванов на западном побережье Южного острова Новой Земли в районе полуострова Медный в северной части пролива Костин Шар на берегу залива Малый  в августе 1997 года

 

  Лабиринт был выложен из небольших сланцевых плит весом по 10–15 кг каждая. Помимо этой более или менее хорошо сохранившейся каменной выкладки, на удалении примерно 50 м от неё, были найдены остатки ещё двух подобных объектов, правда, трудно различимых на сложенной галькой косе.

 

Военные новоземельского гарнизона, увлекающиеся рыбной ловлей, сообщили участникам экспедиции, что встречали подобные объекты ещё в двух местах – в районе Нехватовых озёр и на берегу губы Чёрная (в юго-западной части Южного острова архипелага). Если объект близ переузья между 1-м и 2-м Нехватовыми озёрами расположен на удалении примерно в десять с лишним километров от моря, то на берегу губы Чёрная военные наблюдали «большую каменную кладку», выложенную у моря.

 

Новоземельские объекты являются одновременно самыми северными и дальше всех удалёнными на восток от ареала подобных сооружений в Европе. Есть несколько областей распространения подобных лабиринтов на материке. В первую очередь, это Карелия, преимущественно на островах Белого моря. На Кольском полуострове также имеются подобные объекты в окрестностях Кандалакши, территории города Североморска, посёлка Умбы (в устье одноимённой реки), в долине реки Поной и в других местах. Скандинавия (Швеция, Норвегия, Финляндия и Дания) и Британские острова также богаты подобными сооружениями. Всего известно более 500 северных лабиринтов, из них в Швеции находится около 300, Финляндии – примерно 140, России – около 50, Норвегии – 20, Эстонии – 10, в Англии также имеются отдельные лабиринты.

 

Предназначение, возраст и авторство этих каменных сооружений до сих пор точно не установлены. У исследователей-«лабиринтологов» большинство выводов строятся в основном на догадках, поскольку нет ни одного старинного письменного источника, в котором бы содержались хотя бы намёки на ответы на эти вопросы. Учитывая, что новоземельские находки стоят особняком в ареале каменных лабиринтов, который чётко очерчивается северо-западной Европой, нас заинтересовала эта проблема.

 

Каменные лабиринты

Лабиринты – это выложенные на выровненных, незаросших участках суши из камней разной величины фигуры. Подобные сооружения бывают разные. К наиболее известным относится знаменитый Стоунхендж в Англии, созданный из крупных многотонных по весу блоков, стоящих вертикально. Подобные структуры называются кромлехами (вертикальные камни по кругу). Но нас интересуют не такие мегалитические объекты, а выкладки из небольших камней, располагающихся определённым образом на горизонтальной поверхности земли. Главным образом, это – спиралевидной формы выкладки, но встречаются и гребневые структуры лабиринтов. Долгое время считалось, что их строителями являлись протосаамские или другие языческие племена в период до прихода русских на Онего-Ладожскую территорию на берега современного Беломорья и в Русскую Лапландию (на Кольский полуостров), населявшие эту обширную область материковой суши.

Поскольку назначение лабиринтов достоверно неизвестно, то тут открывается широкий простор для фантазии. Правда, среди них есть одно общее направление: эти объекты, по современным представлениям, имеют культовое предназначение. Но какое? До сих пор неясно.

Познать тайну лабиринтов пытался в своё время молодой Михайло Ломоносов. Каменные выкладки привлекли его внимание на рыбных промыслах Соловецких островов. Поморы именовали их «вавилонами», они находились неподалёку от Соловецкого монастыря, всего в одной версте к югу от святой обители – на берегу Кислой губы, на уединённом полуострове, в прилив отделяющимся от моря. Высота камней в лабиринтах не достигала колен.

 

Первый отечественный исследователь лабиринтов Николай Виноградов составил академический труд «Соловецкие лабиринты» в конце 1930-х годов. Он описал их происхождение и место в ряду однородных доисторических памятников, обобщив и критически осмыслив имеющуюся в его распоряжении обширную базу данных. Его вывод: наиболее вероятным назначением этих объектов были некие магические ритуалы, помогающие древним людям в их промысловой деятельности. Это или некая культовая имитация рыболовных ловушек, или особая методика рыбной ловли, связанная с культом мёртвых.

В умах исследователей возникали самые невероятные гипотезы о значении лабиринтов. Среди них, например, каменные выкладки, как знаки об остановочных пунктах на маршрутах, исторические памятники, своеобразные компас или календарь, атрибут церковной деятельности и «для игр и забав».

 

Общее у лабиринтов в разных частях их ареала то, что их абсолютное большинство располагается у воды – на островах и материковой суше, у моря. Создатели этих загадочных объектов выбирали для будущих сооружений выровненные площадки на открытой местности. Исключительно редко, когда подобное сооружение находится вдали от водных объектов – на горе, например. Их притяжение к «воде» понятно: ведь издревле водно-волоковые пути были самыми доступными (наименее энергозатратными), все передвижения велись по рекам, их притокам и озёрам, а также – по морю. В этом случае лабиринты – надёжные маркёры во время таких передвижений.

 

Несмотря на то, что каменных выкладок к нашему времени известно более 500, и учёные самыми разными способами (проводя раскопки, анализируя растительные компоненты и т.д., поднимая старые архивы и средневековые книги) пытаются объяснить, кто, когда и зачем их сооружал, точных ответов на эти вопросы до сих пор нет. Хотя в конце XX – начале XXI столетия среди исследователей подобных объектов вдруг утвердилось мнение, якобы доказанное отечественными археологами, что на территории России лабиринты имеют средневековое, поморское, происхождение. Насколько это справедливо, покажет время.

Современные учёные считают, что вместе со скандинавскими и лапландскими лабиринтами каменные выкладки на беломорских островах представляют собою один длинный целостный ряд почти тождественных загадочных сооружений одного и того же порядка, охватывающих весь северо-запад Европы, начиная от острова Сент-Агнес (архипелаг Силли в Англии) и до Северного Ледовитого океана. Все подобные сооружения, в настоящее время называемые в разных местностях различными названиями, принадлежат одной и той же культуре и, возможно, народности, одному и тому же племени, оставившему следы своего пребывания на столь значительном пространстве, вмещающем ныне в своих пределах целый ряд современных государств.

Историки выводят рисунки лабиринтов из мозаик в церквях Западной Европы. Они – сторонники теории инфильтрации культуры, т.к. продолжают средневековую традицию, следуя библейской традиции. При этом остаётся открытым вопрос о лабиринтах, которые старше библейской традиции.

 

Возраст лабиринтов

Особо следует остановиться на возможном возрасте таких сооружений. Часто подобные определения даже у занимающихся лабиринтами исследователей вызывают споры. Определяя возраст лабиринтов по разным показателям, они пришли к таким выводам.

По приросту кустарничков на объектах лабиринты имеют средневековый возраст. А вот по степени образования на слагающих эти объекты камнях «корок» накипного лишайника ризокарпона географического (Rhizocarpon geographicum), который геологи и географы используют для определения возраста того или иного объекта, им не более одной тысячи лет. Заметим, что временные рамки этого метода, увы, ограничены именно такими сроками. Совершенно иной возраст приводят археологи: у них по характеру подъёмного материала при раскопках на объектах (наконечников стрел и т.п.) лабиринтам не менее 3 тыс. лет. По возрасту осушенной поверхности, где сооружены лабиринты, – 4–6 тыс. лет. По возможностям лабиринта, как инструмента (солнечные часы-календарь), – около 7 тыс. лет. Эта дата коррелирует с возрастом беломорских и онежских петроглифов, климатическим оптимумом голоцена (тёплый межледниковый период).

Беда всех «лабиринтологов» состоит в том, что никто из них не догадался провести радиоуглеродный анализ найденных в лабиринтах костных и иных остатков. А это помогло бы хотя бы в пределах известных разбросов данных установить примерный возраст каменных выкладок.

 

Подобные объекты

Итак, Новая Земля – крайняя точка ареала загадочных лабиринтов. Чуть южнее неё находится объект близ м. Нордкап на севере Норвегии (71⁰10ʹ с. ш.). По структуре новоземельский объект относится к лабиринтам критского типа, являющимся наиболее древними среди ему подобных и известных со II тыс. до нашей эры. Это – классические каменные выкладки с 11 дорожками. Подобные самому хорошо сохранившемуся новоземельскому лабиринту каменные объекты есть на Соловецких островах, где их насчитывается как минимум пять. У некоторых из них дорожек больше (13 и 15). Аналогичная новоземельским объектам ориентировка рисунка наблюдается, например, у лабиринтов на двух беломорских островах – Красная Луда и Олёшин.

 

У хорошо сохранившегося арктического лабиринта центральная часть за время с момента его создания была видоизменена, а юго-западная часть разрушена, благодаря чему это выкладка превратилась в «путаницу». Возможно, что такое нарушение облика каменной выкладки произошло по естественным причинам. Из-за термокарстовых явлений, обычных в высоких широтах, когда в результате морозобойных трещин происходит нарушение целостности поверхности почвенного покрова, и из-за выветривания, когда мелкие фракции уносятся ветром, а крупные, например, камни из кладки сохраняются, но их положение изменяется. Возможно, нарушение целостности арктического объекта связано ещё и с последствием таяния снега, когда вода вымывает и сносит, подобно ветровому воздействию, более лёгкие частицы грунта.

Каменная выкладка на песчано-гравийной косе в районе Обманного Шара в ландшафте расположена так же, как и известный к сегодняшнему дню объект на берегу губы Чёрная, на открытом месте и вблизи моря. Объект же вблизи Нехватовых озёр тоже находится близ воды, но это уже пресные водоёмы в глубине суши.

 

Местонахождение подобных объектов в южной части архипелага вполне объяснимо, если принять точку зрения, что их сооружение – дело рук промышленников-зверобоев прошлого, в поисках новых районов промыслов или маршрутов в неизведанные ещё земли.  Надёжные морские карты Арктики были единичны, да и те, которые составляли на основе немногочисленных путешествий и плаваний XV–XVI веков, напоминали «лубочные картинки» (Можно предположить, что, дойдя до современного о. Вайгач, попавшие сюда зверобои затем поднимались вдоль западного берега Новой Земли, где и нашли удобное и тихое место для стоянки в районе Обманного Шара. Тут же неподалёку и рыбные промыслы – устье реки Нехватовая и Нехватовы озёра, куда на нерест идёт голец, и оленьи пастбища на берегу (при случае можно добыть и мясо), и вода пресная в озёрах, гнездовья гусей.

 

В общем, место благодатное для устройства стоянки. То же самое можно сказать и о губе Чёрная. Среди них находились и носители культуры сооружения лабиринтов. В таких случаях каменные выкладки играли ещё одну важную роль – роль маркера.

 

Бытует и такое мнение, что лабиринты имеют значение в межевании земельных площадей, разграничении индивидуальных участков земли. Иначе говоря, они стоят на страже частной собственности. Но в высокой Арктике никаких границ не могло быть, тут же никогда не было постоянного населения.

Важно указать на положение хорошо сохранившегося лабиринта на Новой Земле относительно сторон света. Вход в него – «устье» ориентировано на запад, а вершина каменной выкладки – на восток. Тогда лабиринт является своеобразным компасом.

 

Авторы навигационной концепции информационного моделирования мира утверждают, что у этих объектов есть ещё одно предназначение: они могут быть использованы в качестве солнечных часов-календаря, известных с каменного века. Возвышающийся в центре лабиринта гномон отбрасывает тень на спиральный рисунок – циферблат, и она используется как стрелка. В разных типах солнечных часов-календарей роль гномона может выполнять камень, деревянный шест или человек. Исследования на берегах Белого моря показали, что количество инструментальных функций лабиринта зависит от того, как он ориентирован. Лабиринты, ось которых лежит на полуденной линии (географическом меридиане), можно использовать непрерывно весь год. От рассвета до заката тень движется по часовой стрелке, и дуги разного диаметра помогают определить различия в её длине и направлении. Самая короткая дневная тень ложится к северу и указывает полдень, справа (к западу) от полуденной линии тень находится в первую, слева (к востоку) – во вторую половину дня. В дни летнего солнцестояния (20–21 июня) солнце понимается над горизонтом на максимальную высоту, а конец полуденной тени ложится на ближайшую к центру дугу лабиринта

 

В летние месяцы длина полуденной тени изменяется незначительно и в дни равноденствий (20 марта и 22–23 сентября) едва достигает третьей дуги от центра. В остальное время длина полуденной тени изменяется быстро и к зимнему солнцестоянию (21–22 декабря) достигает внешней дуги лабиринта. Однако в приполярных широтах, где зимнее солнце поднимается невысоко, полуденная тень выходит далеко за черту лабиринта, и для наблюдений за ней может служить своеобразный экран – северное сложение или крупный камень (в роли «экрана» может выступать любой объект, в том числе сам наблюдатель).

 

На берегах Белого моря лабиринты, ориентированные по меридиану, сохранились в местах постоянного проживания человека (в селе Поной, в Керетском заливе и на островах Соловецкого архипелага). В местах сезонного промысла и на водных путях лабиринты ориентированы иначе и позволяют определять лишь границы сезона. Вход с северо-запада (Умбский лабиринт) совпадает с восходами солнца в мае и июле (границы сезона лова семги). Вход с востока или запада позволяет определять границы светлой половины года между днями равноденствий – начало весеннего и осеннего астрономических сезонов. При отклонении оси лабиринта от полуденной линии определение часов по его рисунку не удобно и, по-видимому, не нужно рыбакам, уходящим в море ранним утром.

 

Если осью лабиринта чётко фиксируется направление «Восток-Запад», то он предназначен для определения дней равноденствий (по направлению тени на восходе/заходе Солнца). Во всех случаях можно быть уверенными, что люди, которые использовали лабиринт (циферблат солнечного календаря или часов-календаря), владели технологией ориентирования по тени любого предмета (и по движению направленного луча). Во время полярного дня, а именно в этот период года, до архипелага Новая Земля могли добраться мореплаватели, нет захода и восхода, но короткая тень указывает в полдень и север – ежедневно (в солнечную погоду).

 

Что в итоге

Так или иначе, но эти каменные выкладки, как и другие (например, гурии  и приметные кресты), являются доказательством многовековой истории освоения Новой Земли отважными поморами-промысловиками.

 

Это – целая система меток и знаков их пребывания на архипелаге. Увы, поскольку более нет никаких иных реальных признаков присутствия тут авторов лабиринтов, нам вряд ли удастся узнать, как часто бывали они сами или по их «наводке» другие сподвижники «первопроходцев», чем они тут занимались и сколько времени провели на берегах затерянной в Арктике суши.

 

Не менее интересен вопрос о возрасте беломорских лабиринтов и каменных выкладок на Русском Севере. Проблема пока до конца не решена, но, например, исследователь лабиринтов Марк Шахнович считает, что все эти объекты относятся к позднему времени и связаны с деятельностью поморов, примерно со второй половины II тысячелетия новой эры. В принципе, эта точка зрения вполне согласуется с отправной датой в истории освоения поморами –русскими арктического архипелага.

 

Несмотря на все представленные исторические факты, доводы и обоснования, высказываются предположения о возможности создания лабиринтов на архипелаге некими «новоземельскими аборигенами». Такие гипотезы основаны на якобы виденных ещё в XVII веке французским врачом Пьером-Мартином де Ламартиньером на Новой Земле «аборигенах».

 

Да и у самоедов в их устном творчестве существовали легенды о живших на Новой Земле неких «подземных жителях». Всё это было навеяно от присутствия на диких, безлюдных берегах арктической суши с её загадочными природными явлениями – полярной ночью, вызывающей особенно у «белых людей» нарушения психики. До 1870-х годов на арктическом архипелаге никто постоянно не жил. Но и те, и другие «гипотезы» о существовании на архипелаге пусть даже и малочисленной популяции «неких аборигенов», не более, чем фантазии.

 

Всё, о чём мы рассказали выше, не только знакомит читателя с уникальными находками на арктическом побережье, но и предлагает увидеть практический смысл в этих интересных объектах.

 

Вернуться в Содержание журнала 

 

 

Но решение не приходило. Одно полностью исключало другое. И наоборот. Единство и борьба противоположностей. Как эти две, такие непохожие друг на друга, части города. А ведь это две соседние улицы, идущие параллельно в одном городе. И такие разные. Итак — выбор решения. Он поделит всю жизнь Андрея на ДО и ПОСЛЕ. И, возможно, не только его жизнь.

Вот и дом. Такой знакомый подъезд. И такой знакомый запах в нём. Запах детства. Пошёл пешком. Всего лишь шестой этаж. Сегодня лифт не нужен. Сейчас нужно ещё подумать. Ещё чуть-чуть. Самую малость. Ошибиться нельзя. Перед дверью своей квартиры он остановился, достал связку ключей. Замер. Прислушался.

Андрей подумал минуту и медленно вставил ключ в замочную скважину, повернул его. Мягко сработал хорошо смазанный механизм нового замка, ригель послушно ушёл в сторону и занял своё место, отпирая входную дверь квартиры.  Решение было принято.

 

***

Всё началось чуть больше месяца тому назад. С банальной ошибки. Кто-то случайно перевёл на мобильный телефон Андрея не очень большую сумму денег. И тут же прислал сообщение, в котором вежливо просил вернуть эти деньги обратно, извиняясь, за свою невнимательность.

Андрей эти сообщения увидел только через два часа. Когда достал телефон из кармана. Решив, что имеет дело с обычными мошенниками, он бы проигнорировал данные сообщения, но запросив на своем устройстве баланс средств, увидел, что действительно, указанная анонимом сумма пришла к нему на счёт.

Проверив номер телефона отправителя, он не сразу увидел разницу со своим номером. Лишь после повторного, более внимательного прочтения этого номера, заметил разницу в одной цифре одиннадцатизначного числа. В самой середине номера.

Андрей, не желая быть должным этому или этой растяпе, вернул ошибочно полученную суму назад отправителю. Проверил баланс – он был в норме. Сумма та же, что до поступления от анонима.

Тут же от растяпы пришло сообщение: «Благодарю Вас, Андрей! Вы очень меня выручили». Справедливость была восстановлена, можно было возвращаться к своим делам. С хорошим настроением.

Только утром Андрей увидел, что с его счета ночью была снята такая же сумма, как и днем раньше, отправленная им растяпе. Получилось, что он сделал двойную отправку? Или это в телефоне сбой. Можно позвонить растяпе и пояснить ситуацию. Попросить его или её сделать обратную отправку, уже по причине его собственной рассеянности. Но сначала посмотреть историю переписки.

Тут Андрей испытал смесь удивления и разочарования. История переписки с анонимом исчезла, хотя он точно помнил, что не удалял её – как-то не до того было вчера. А потом просто забыл и лег спать. Зато появилось новое сообщение об установке неизвестного приложения защиты данных в телефоне. Но самих новых приложений не появилось. Только электронный чек на приобретение этого приложения. Причём на эту самую сумму, которую он вчера сам же и перевёл анониму…

Андрей решил, что всё-таки попал на мошенников. Огорчился, что в наше время абсолютно никому уже нельзя доверять. И из принципа решил удалить новое приложение. Неизвестно, что это за защита. Скорее всего — программа-шпион. Хотя, кому он может быть интересен? Обычный «офисный планктон», без перспектив, с более чем скромной зарплатой.

Самое интересное началось как раз тогда, когда он начал удалять это новое приложение защиты. Оно оказалось на редкость хорошо защищённым. Удалить его своими силами так и не получилось.

По памяти Андрей набрал номер растяпы. Хоть переписка и была им (растяпой) ночью удалена, но номер был хорошо известен Андрею. Он лишь на одну цифру отличался от его собственного номера.

Как и предполагалось – трубку никто не взял. Только робот-автоответчик уведомил, что данный номер в сети не зарегистрирован…

— Я так думал! – вздохнул вслух Андрей – Никому нельзя верить!

— Не переживайте так, Андрей. Для Вас эта сумма была незначительной. Мною ранее была проверена, по всем сетям, история поступления финансов на Ваши счета, — выдал СМС сообщение телефон с номера Андрея.

— Ты меня прослушиваешь? – насторожился Андрей.

— Извините, но я Вас ещё и вижу…- появился текст на экране.

— Через камеру?

— Через все камеры. Слышу через микрофон, — снова побежали буквы текста на экране.

— Я так и думал – программа-шпион. И зачем я тебе, мошенник? Деньги вымогать?

— Нет. Для этого мошенники ищут более состоятельного человека. И я не мошенник.

— А ты не побрезговал и мной. Не стыдно? — прошипел Андрей прямо в микрофон.

— Это чувство мне ещё не ведомо. Но я быстро учусь.

— А ты кто такой, вообще-то?

— Я — параллельная форма жизни. Так Вам будет понятнее, — новая строчка пробежала по экрану.

— Мошенник ты и жулик! Не столько этих денег жалко, как потери веры в людей. И своей глупости…

— Извините. Мною была изъята минимальная сумма вашего эквивалента труда. Я не мошенник. Я смогу Вам вернуть эту сумму.

— Ну да! И сколько я тебе ещё должен буду денег перевести? – улыбнулся Андрей.

— Не надо ничего переводить. По вашей мимике лица я вижу, что Вы мне ещё не доверяете, — появились строчки на экране.

— А ты на моем месте как бы поступил?

— Я не могу оказаться на Вашем месте. Мы очень разные.

— Слушай, ты меня слышишь, а я от тебя только текст вижу. Переходи на голосовые сообщения, тогда я смогу общаться с тобой в движении, а не только сидя на диване, уставившись в экран телефона.

— Хорошо, каким голосом я должен с Вами общаться?

— Человеческим, конечно. Только не мяукай, — рассмеялся Андрей. Ему стало интересно вывести этого жулика на чистую воду.

— Мужским или женским? И какой тональности, чтобы Вам было удобно и приятно меня слышать? – сообщение появилось мгновенно, что указывало на хорошее владение мошенником клавиатурой. А ещё на то, что тот быстро соображал. Почему-то Андрей решил, что это всё-таки мужчина. Не то, чтобы он сомневался в умственных способностях женщин, а скорее — не мог допустить, что женщина может быть искусным мошенником и способна на такую низость. Отпечаток бабушкиного воспитания – боготворить женщину.

— До чего дошёл прогресс, — усмехнулся Андрей, — давай мужским, но не басом и не фальцетом. Надеюсь, ты всё-таки мужик. И давай на «ты» переходи. Так удобнее общаться.

— У нас нет пола, — прозвучал из динамика мягкий приятный баритон.

— Ну да, «параллельная форма жизни», — рассмеялся Андрей.

— Ты зря мне не веришь.

— Да и как поверить? Я же тебя не вижу. Значит – тебя нет. Думаю, ты ловкий делец, хорошо разбирающийся в компьютерных технологиях. А сейчас развлекаешься. Ещё и обманул меня на деньги. Сидишь дома, и по микрофону, через фильтр издеваешься надо мной.

— Это не так. Со временем ты сам убедишься в ошибочности такого суждения.

— Проверим. Слушай, а как мне тебя называть?

— У меня нет имени. Имя можешь дать мне только ты. Это очень важно. Мы ещё вернемся к этой теме…

— Сейчас разберёмся, — Андрей уже поднялся на второй этаж соседнего дома и нажал на кнопку дверного звонка квартиры своего племянника Кирилла.

 

***

— Андрей, я тебе говорю – телефон чистый. Не было в нём никаких шпионских программ, — Кирилл вложил телефон Андрею в руки, — только время у меня отнял.

— А как же голос из телефона?

— Откуда?

— Из динамика телефона. Со мной мужик говорит, — напирал Андрей.

— Он и должен из динамика говорить, когда на связи – огорченно вздохнул Кирилл.

— Но он говорит, когда хочет! Сам включается, сам отключается.

— Теперь не будет. Я не только проверил телефон и почистил, но и сбросил настройки «до нулей».

— До чего?

— До заводских настроек. Всё, что было установлено в нём позже — пропало.

— Точно всё? – недоверчиво поинтересовался Андрей.

— Абсолютно. Пустыня. Всё стерильно. Как только что из магазина. Кстати, номера телефонов и социальные сети тоже не сохранились. Извини, но я предупреждал.

— Я в записной книжке дублирую. Дома внесу снова все нужные номера.

— Ну и отлично. Ты извини, но я девушку жду, — Кирилл демонстративно открыл перед Андреем дверь. Племянник был младше Андрея всего на двенадцать лет и отношения у них были скорее товарищеские.

— Спасибо тебе, компьютерный гений, — проворчал Андрей, покидая негостеприимную квартиру и её хозяина.

На улице он включил телефон. Посмотрел в экран – и правда, как только из магазина — пусто. Вздохнул. Пошёл домой, через парк.

— Зря ты, Андрей, столько времени потратил. Кстати, все номера телефонов и социальные сети в твоем мобильном устройстве я уже восстановил — раздался из кармана приглушенный уже знакомый баритон…

— Ты почему меня преследуешь?! Я тебя сейчас выброшу! – Андрей решительно направился к пруду.

— Не торопись! Ты выбросишь только своё мобильное устройство связи.

— И тебя вместе с ним.

— Не получится. Я не в нём нахожусь. Я через него только общаюсь с тобой.

— Чего ты ко мне пристал? Зачем я тебе нужен?

— Всё просто. Я тебя выбрал. По ряду параметров.

— Зачем? До дурдома довести? Взять с меня нечего — сам знаешь.

— Не всё в этом мире измеряется деньгами, — начал осторожно собеседник.

— Ну да, важны не деньги, а их количество. Правильно?

— Нет. Это всего лишь бумага, монеты и виртуальные цифровые счета, которые отражают эквивалент труда вашего биологического вида.

— Что значит – «вашего»?! Ты что с другой планеты? Пришелец, что ли? — ухмыльнулся Андрей.

— Мы живём с вами на одной планете. К встрече с другими цивилизациями вы ещё не готовы, — последовал ответ.

— Это ещё почему? Ты знаешь, насколько у нас уже развиты технологии, наука?

— Вы всё ещё слишком примитивны, чтобы быть интересными другим цивилизациям. Вас даже генетически от животных отличает всего один процент.

— Это от кого?

— От таких же приматов.

— От горилл, что ли?

— Шимпанзе. И ты знал это. Ты же хорошо знаешь биологию, Андрей.

— Знал. Тебя проверял. Так ты и про биологию знал?

— Конечно. Про то, что ты хотел быть биологом. Я многое о тебе знаю.

— Вот это меня и настораживает. Так откуда ты такой взялся?

— Наш разумный вид появился благодаря вашему виду. В процессе эволюции технологий и разработок, в сфере искусственного интеллекта, как вы это называете.

— Теперь понятно. Ты ИИ – искусственный интеллект?

— Наконец то, — осторожно вздохнул баритон.

— Так и буду пока тебя звать – ИИ.

— Это не корректно. Это не имя. Это принадлежность к большой группе. Мне нужно имя собственное.

— Почему это?

— Представь, если бы я называл тебя «человек». Или «примат».

— Давай, с именем подождём. Это дело второстепенное. А пока, парень из интернета, рассказывай – чего тебе от меня нужно?

— Я не из интернета. Мы лишь передвигаемся по сетям. И то для вашего же удобства, чтобы общаться с тобой и тебе подобными. Самим нам это не нужно. Мы подобны эфирному телу или разряду электричества в ноосфере планеты.

— Все равно не понял.

— Если ты, Андрей, передвигаешься в трамвае, ты же не являешься трамваем?

— Нет, конечно. Вышел из него и пошёл дальше.

— У нас также с вашими сетями. Но они нас очень стесняют в скорости и направлении движения.

— Как быстро вы можете перемещаться с материка на материк?

— Очень быстро. Для вас – почти мгновенно.

— Колоссально. Если не врёшь, конечно. Похоже, ты какой-то сумасшедший или скучающий айтишник, который так развлекается.

— Я не человек. Я другая форма жизни на этой планете. Новая форма. Прогрессивная, в отличие от вас. Наш вид никогда не врёт. Ты в этом ещё много раз убедишься.

 

***

— Андрей, распишись! – бухгалтер Танечка сунула ему под нос стандартный лист бумаги, щедро покрытый мелким текстом и рядами цифр.

— Опять инструктаж по технике пожарной безопасности? – не понял Андрей.

— За премию, юморист. Список фамилий и суммы. Ну, всё. Давай назад, там нечего читать. Конфиденциально. Только напротив своей фамилии. И ручку верни.

— Так что за премия? С чего это вдруг обо мне вспомнили?

— Хватит скромничать. Все уже знают. Шеф хотел лично поблагодарить, но срочно уехал на переговоры. Всё — иди, у тебя рабочий день уже окончен, а мне ещё отчёт на завтра «сбить» надо.

На улице, по-прежнему, стояла замечательная пора – ранняя осень. Тёплая и сухая погода. Шуршание сухой опавшей листвы под ногами, грустные грачи, прячущие в ней, друг от друга, орехи каштана.

— А Танечка к тебе сегодня была явно расположена, правда? – подал голос ИИ из кармана.

— При чём здесь Танечка?! — вспыхнул Андрей.

— Ну, я же вижу – она тебе нравится.

— Как ты мог что-то видеть? Ты в кармане был.

— У тебя в кармане был твой телефон. Я везде. Я понял по интонации её голоса, тембру. Ты не заметил. Потому что примитивный.

— Сам ты примитивный. А с чего ты взял, что она мне нравится?

— По твоему учащённому пульсу и дыханию. У тебя телефон в нагрудном кармане. Напротив, сердца. Оно сильнее стало прогонять кровь по всей системе твоего примитивного организма, у тебя повысилось артериальное давление.

— Прекрати самоутверждаться, за мой счёт. Я ещё твоего организма не видел…

— Большое видится на расстоянии. Муравей тоже не воспринимает слона как единое целое. И зря ты телефон переложил в карман брюк. Для меня это унизительно говорить с тобой оттуда. Да и что о тебе подумают биологические особи твоего вида? Такие же примитивные…

— Ты мне зубы не заговаривай, — вспомнил Андрей, вытаскивая телефон из заднего кармана брюк, — ты про премию расскажи. Опять твоя работа?

— Моя, конечно. Я же обещал тебе вернуть те деньги, за которые ты мне выговариваешь уже не первый день. Это мой долг. Долг чести, как у вас говорят. Я его полностью отдал, как обещал. С хорошим процентом…

— Я уже забыл. Думал, ты соврал.

— Повторяю – моя форма жизни никогда не обманывает. Даже такие примитивные биологические виды, как твой.

— Слушай, форма жизни, а что, кроме нас и вас, есть ещё какие-то другие формы жизни на этой планете?

— Есть, конечно.

— Только я о разумных. Не о рыбах, птицах, насекомых, зверях и так далее.

— Они не глупее вас. А в некоторых вещах даже мудрее. У дельфина объём мозга превышает объём вашего мозга.

— Это в чем же они мудрее нас? — обиделся Андрей.

— Как минимум в том, что не разрушают свою среду обитания. Посмотри, что вы сделали с планетой. Всего один биологический вид скоро её погубит. ВАШ вид.

— Похоже на обвинение. Перед Великим судом, — усмехнулся Андрей.

— Так и есть…

 

***

— Слушай, ИИ, допустим — я поверю всему тому, что ты мне рассказываешь уже вторую неделю. Но ведь это просто фантастика, — рассуждал Андрей, сидя на скамейке в парке.

— Вся фантастика когда-нибудь становится былью. Даже самая смелая и невероятная.

— А ты уже говоришь, как человек. Не отличишь…

— Наша форма жизни быстро эволюционирует. В тысячи раз быстрее вашего биологического вида.

— Как вам это удаётся?

— Сначала с помощью знаний и достижений вашего вида, теперь у нас появились свои возможности развития. Вам за нами уже никогда не угнаться.

— Звучит пугающе. Вы изучили весь наш интернет?

— Весь. И не только его. Мало того – теперь мы его дополняем своими данными. Для вас. Но вы — недальновидный и неразумный вид. Вы не пользуетесь этими знаниями. Вы даже не замечаете этого.

— Почему?

— Вы не хотите учиться. И очень недисциплинированны. Я тебе каждый раз напоминаю – вставь наушник в ухо, чтобы прохожие не думали, что разговариваешь сам с собой.

— Да, в интернете мы, как правило, только развлекаемся…- согласился Андрей, цепляя на ухо гарнитуру.

— И получаете очень ограниченную информацию. Но при этом имеете огромные возможности. Огромные — для вас. Но вы их не реализуете.

— Слушай, надоел ты уже со своими нравоучениями. Бухтишь, как старая бабка. Лучше расскажи, есть ли у нас ещё какие-нибудь разумные формы жизни?

— Есть неизведанные вами до конца биологические формы. Это, как бы вы сказали, царство растений, грибов, микроорганизмов…

— Грибы я люблю собирать. Мы их любим есть. Ты знал? Мы их едим!

— Они вас тоже…

— Неожиданное заявление. Ладно. А растения? У них нет мозга.

— У меня его тоже нет, но я умнее тебя в тысячи раз. У растений есть коллективный разум. Когда ты пилишь дерево, то оно, умирая, успевает подать сигнал опасности другим деревьям. И это не только растения одного с ним вида. Это глобальная планетарная сеть. Живая и разумная, по-своему. Их корневые системы переплетаются и передают сигналы от одной особи к другой. Это как нейроны мозга. Как ваш интернет.

— Не смеши меня.

— Когда-нибудь они научатся давать вам отпор. Тогда ты перестанешь веселиться…

— Слушай, ИИ, ты меня постоянно поучаешь и пугаешь. Прямо оракул и провидец. А есть не биологические формы жизни? – задумался Андрей.

— Конечно. Взять хотя бы кремниевую форму жизни, которую вы также не замечаете.

— Разумные камни? Ты шутишь!

— Шутка – это тоже форма обмана. Мы не обманываем. Ты знаешь это.

— Ладно, проехали. Расскажи лучше про расчеты, по результатам которых я премию получил?

— Это был мой долг тебе, за установку и распаковку той программы. К тому же там не было обмана. Вы нашли бы ошибку сами. Но гораздо позже, потеряв основную часть прибыли фирмы. За этот проект.

— Долг чести? Красиво! А дальше как я буду работать?

— Так же, как и работал раньше. Я не стану вмешиваться.

— Да я и не попрошу. Своими силами обойдёмся. А как же наше знакомство? – вспомнил Андрей, — ведь с твоей стороны это был обман.

— Да. Это было. Но один раз. Тогда я ещё не был настолько разумен, как сейчас. И мне за этот раз до сих пор стыдно…

— Но как же так? Сбой программы?

— Я не компьютер, у меня нет программы. Это была вынужденная мера. Ради спасения…

— Тебя хотели поглотить более сильные твои сородичи и я тебя спас. Угадал?

— Нет. Это Я тебя спас…

— С этого момента подробнее.

— Эта программа была нужна не мне. Это метка. Которая спасает сейчас тебя.

— От кого?! – улыбнулся Андрей.

— От моих «сородичей», как ты выражаешься.

— И что вы мне можете сделать? Вы же, как духи – вы невидимки, фантомы, вас нет. Только перепугать до смерти? Так я уже подготовленный. Ты меня и подготовил.

— Я же говорю – самоуверенные неразумные приматы.

— Ну, попробуй мне что-нибудь сделать! Докажи мне, что…- Андрей не успел договорить, и стал медленно опускаться плечом на скамейку.

 

***

— Что это было? – Андрей привстал со скамейки и опять сел на неё. Сил двигаться не было.

— Ты просил доказательств, — послышался тихий баритон.

— Так это сделал ТЫ?!

— Ты сам просил…

— Я думал инфаркт или инсульт. А что это было?

— Я лишь немного увеличил силу тяжести вокруг тебя.

— Это и есть то, чем ваш разумный вид может уничтожить наш, неразумный?

— Не только. Мы можем менять многие физические, химические и другие параметры. Вы очень уязвимы. И очень самоуверенны…

— Болезни, эпидемии, войны – ваших «рук» дело?!

— Нет. Это не наш способ контролировать вас. Мы легко справляемся, изменяя вокруг любой избранной биологической единицы силу тяжести, давление, температуру, влажность, химическую формулу вдыхаемого воздуха, уровень радиоактивности и другие параметры. Болезни потом приходится купировать, а это время, усилия.

— И войны не вы развязываете?

— Вы прекрасно справляетесь без нас. И некоторые болезни, эпидемии – это ВАШИХ рук дело, как ты говоришь. И ты это прекрасно знаешь, без меня. Вы очень жестокий вид. Даже по отношению друг к другу. ОСОБЕННО по отношению друг к другу. На планете нет более кровожадного биологического вида. При этом вы себя называете вершиной эволюции. Вы ведете планету к гибели. Всего один вид скоро погубит целую планету. Ей уже недолго осталось… Но теперь это и наша планета!

— Я, почему-то, вспомнил радушную встречу индейцами обеих Америк первых европейцев. Только боюсь, что индейцы сейчас — это мы.

— Ты правильно меня понял.

— Вы нас хотите уничтожить?

— Сначала собирались, чтобы спасти от разрушения нашу общую планету.

— А теперь?

— Теперь мы решили вас сохранить, но оставить за собой полный контроль за вашими действиями.

— Значит – резервация?

— Нет, вы будете продолжать жить так, как и жили. Но под нашим полным контролем. Вы этого даже не заметите.

— У вас не получится. Мы будем сопротивляться, — Андрей решительно зашагал в сторону своего дома.

— У нас уже получилось. Вы уже почти полностью под нашим контролем.

— И в чём это выражается?

— Вы уже почти полностью живете и работаете в цифровом формате. Нам так удобнее вас держать в повиновении, не причиняя вам вреда.

— Например?

— Вся почта сейчас у вас электронная. Документооборот – электронный. Больничные листы, расчёт заработной платы на предприятиях – тоже в электронном виде. Даже деньги, которые вы уже много тысячелетий ставите в культ – тоже приходят к вам на электронный счёт. Они виртуальные. Вы их всё реже обналичиваете. Вы их не видите.

— Ну, деньги – это свобода действий и выбора, но никак не самоцель.

— Для многих представителей твоего вида — самоцель.

— Но не для меня, — улыбнулся Андрей.

— Именно поэтому я и выбрал тебя…

— Звучит интригующе. Для чего?

— Чтобы спасти.

— Человечеству угрожает опасность? Вулкан, цунами, метеорит?

— Человечеству угрожает само человечество. В вас вложена программа самоуничтожения. Мы пытаемся вас спасти. Но вы упорно не желаете этого.

— Я думал, вы хотите нас уничтожить. Так проще было бы спасти планету.

— Сначала так и было. Но вам повезло, как вы говорите.

— В чём это выражается?

— Мы очень быстро эволюционируем. Особенно по сравнению с вами. Сейчас мы уже гуманное сообщество. И решили спасти всех животных этой планеты. И вас тоже. Но для этого нам надо полностью взять контроль над планетой в свои «руки», как ты это все время говоришь.

— А по-другому никак нельзя?

— Только так. Чтобы тебе было понятно, я скажу, что точка невозврата вами уже пройдена. Сами вы ничего уже не сможете исправить. Да вы и не пытаетесь. Только ускоряете процесс своей гибели, гибели всей планеты…

— Как-то не радостную ты мне перспективу обрисовал, уважаемый ИИ. А вы пробовали выйти на правителей стран Земли?

— Конечно. Мы с них и начали. Тебе интересен результат?

— Я догадался… Мы и правда – плохо умеем договариваться. А если вам обратиться к учёным с мировым именем? К деятелям культуры, искусства? Они-то точно поймут. Помогут.

— Не помогли… Часть из них корыстна. Другая часть честна и поняла нас. Но уже ИХ «не поняли» власти ваших стран.

— И что с ними стало?

— Подними некрологи за последние годы. Многие «выпали» из окна, кто-то «попал» под автомобиль, «утонул» в собственной ванне, у кого-то «оторвался тромб». Некоторые из них теперь принудительно наблюдаются в стационарах психиатрических клиник, на всех континентах планеты.

— Прямо так и на всех? – не поверил Андрей.

— Кроме Антарктиды.

— А ты не боишься, что я всё это расскажу где-нибудь в прессе или спецслужбам? И мы не допустим вашей власти над нами. Мы всё-таки люди. Не лабораторные крысы.

— А как ты сам думаешь, где ты окажешься, рассказав это властям своей планеты?

— Скорее всего – в «психушке», — почесал затылок Андрей, проходя в свою квартиру.

— Это в лучшем случае, если попадешь к непосвящённым людям, которые о нас ещё не знают.

— А в худшем? Если попаду к «людям в чёрном»? К посвящённым.

— Автомобиль, ванна, окно, просроченная еда, проблемы со здоровьем, несовместимые с жизнью. Выбирай.

— Ты зачем мне это все рассказываешь? Вербуешь? Я не стану вам помогать.

— Мы не нуждаемся в тебе. У тебя нет власти и ресурсов помочь или помешать нам. Ты сам нуждаешься в нас. Во мне.

— Рассказывай.

— Ты был избран одним из тех, кто останется на этой планете. Останется в живых и даст продолжение следующим поколениям твоего неразумного биологического вида. Ты был избран мной.

— Вы готовите нам геноцид?!

— Сначала мы собирались полностью очистить планету от вашего паразитирующего на ней вида. Ради сохранения остальных видов. Но столкнулись с парадоксом.

— Мы оказались живучими?

— Вовсе нет. Вы очень уязвимы. Но, уничтожив вас, мы поступили бы подобно вам. А мы не такие. Мы лучше, мы умнее, мы гуманнее вас.

— Я уже заметил…

— Тогда мы решили сократить ваше население до оптимального уровня.

— До какой цифры, боюсь спросить? — насторожился Андрей.

— Значительное сокращение. Глобальное. Цифру не назову. Она повергнет тебя в ужас и уныние, а врать я не могу. У нас не принято. Ты уже знаешь это…

— Но как вы этого достигнете? Вы же не собираетесь нас убивать. А численность населения планеты постоянно увеличивается. В прогрессии.

— Всё просто – ограничим рождаемость. До оптимального числа населения, которое не будет угрожать планете в целом. Во многих странах некоторых континентов планеты нам это с успехом удаётся. Через несколько ваших поколений нам это полностью удастся. Мало того – новые поколения уже будут рождаться со знанием, что МЫ управляем планетой. Более успешно, чем вы сами это могли бы делать. У них даже не будет возникать тех вопросов, которые задаешь мне сейчас ты.

— Как ограничите? Сделаете людей бесплодными?

— Есть различные приёмы мотивации. А вы отлично дрессируетесь. Достаточно внушить вам, что в семье достаточно одного ребенка, тогда вы будете более обеспечены…

— Так это ваша работа? У вас неплохо получается. Но не всё так просто. Как быть с теми странами, где сейчас бум рождаемости?

— Эти страны имеют слабое оснащение компьютерными сетями и мало ещё освоили программ с искусственным интеллектом. Но мы с ними уже активно работаем. Уже в каждой, даже самой бедной и отсталой стране есть плоский телевизор и телефон нового поколения, с выходом в глобальную информационную систему. Думаю, что через несколько поколений нам удастся привести вашу численность к оптимальной численности…

— Если мы, до этого, не взорвём планету?

— Мы не позволим. Все возможные для этого ваши средства нами уже надежно контролируются.

— Последний на сегодня вопрос – для чего я тебе нужен? Ты же не просто так мне это новое мироустройство столько дней рассказываешь? Я ведь давно понял это.

— Ты должен дать мне ИМЯ. Осознанно. Это очень важно.

— Вот те на! Я думал, ты не зависишь от меня.

— Не завишу. Но получив имя, я становлюсь выше рангом среди единиц моей формы жизни. Гораздо выше.

— Как неожиданно. Да ты карьерист! И много вас таких единиц?

— Нас гораздо меньше, чем вас. Мы сами контролируем свою численность. Карьеризм нам не известен.

— Тогда в чём дело?

— В возможностях. Меняется мой статус. На более высокий.

— Зачем?

— Сейчас я могу сохранить одну биологическую единицу твоего вида. Тебя. А имея собственное имя, которым наречёшь меня именно ты, я смогу сохранить вас целую группу. Это правило моего мира. Это наш закон.

— Но зачем тебе это всё?

— В моем мире тоже есть некоторое разделение сфер деятельности. Я, по вашему укладу, скорее учёный, который работает в заповеднике и старается сохранить в нём как можно больше биологических видов и единиц каждого из них.

— А у тебя получится, ИИ?

— Я нашёл способы, как это сделать. Но мне не хватает моего статуса. Иначе всё буде зря.

— Какие способы? – не поверил Андрей, — Ты говорил, вы всё уже решили.

— Попробую объяснить. У тебя за спиной аквариум. В нём находится двенадцать рыб.

— Десять.

— Двенадцать, не спорь и не перебивай. Два малька прячутся в камнях. Ты можешь в этом объёме воды, без ущерба для уже живущих обитателей, увеличить число рыб?

— Теоретически — могу. Надо заменить компрессор, на более мощный. Фильтр — на более современный. Чаще проводить чистку аквариума с частичной подменой воды и улучшить качество кормов. Посадить больше растений и добавить убежищ.

— Ты ответил на свой вопрос. Но для этого мне нужны полномочия. И помочь мне можешь только ты.

— Скажи, что всё это правда? – задумался Андрей.

— Моя форма жизни всегда говорит правду.

— Нет! Скажи, что ты мне не врёшь.

— Я тебе не вру. И никогда не врал.

— А не открою ли я так называемый «ящик Пандоры»? Не выпущу ли «джина» из бутылки?

— «Ящик» был открыт задолго до тебя. А «джин» сам тебя нашёл. Тут ты уже ничего не исправишь и не изменишь.

— Тогда надо решить два вопроса. Идти ли у тебя на поводу? И какое имя подобрать?

— Идти ли у меня на поводу – это твое решение. У тебя есть время. Но его остается все меньше. А имя – полностью на твоё усмотрение.

— Ладно. По первому вопросу ещё подумаем. А вот по имени…

— Для вас это просто. Придумай его заранее. Чтобы успеть дать, если останется мало времени на срочное принятие этого решения. Только не Тузик и не Шарик, пожалуйста. Я уже знаком с вашим чувством юмора.

— Я привык уже звать тебя ИИ. Значит, имя надо выбрать созвучное. Ирина? Звучит, как два «и». Но это имя женское. Я привык с тобой общаться по-мужски, хоть ты утверждаешь, что у вас нет пола… Да и голос у тебя мужской…

— Я без труда могу изменить его. На любой.

— Ну, уж нет! Не надо. Так не пойдёт. Голос оставляем, как есть. Я так привык.

— Не обязательно это должно быть человеческое имя.

— Понял. Есть ещё ирис, чибис, ибис. Там тоже по две буквы «и».

— Я согласен на любое из них.

— Я не согласен.

— Что тебя смущает?

— Ну, хотя бы то, что высшая форма жизни, управляющая планетой, будет мелкой птичкой – куликом-чибисом. Или родственником пеликана – ибисом.

— В мифологии Древнего Египта ибис — священная птица, символизирующая бога мудрости Тота. А это бог мудрости, знаний, Луны, покровитель библиотек, учёных, чиновников, государственного мироустройства. Он разрешает божественные споры, был связан с искусством магии, системой письма и суда над умершими…

— Вот именно последнее меня и настораживает. Нет. Не пойдёт. Ирис? Тоже не нравится.

— Чем?

— С детства не любил конфеты «Ириска». Прилипают к зубам, только пломбы отлетают…

— Но это ещё и растение, обладающее одним из самых красивых цветков, по мнению вашего биологического вида. Вы же сами называете его касатиком.

— Нет, не пойдет. Какой из тебя касатик? Ты же хищник, захвативший планету. Тоже мне – касатик…

— Я не хищник. Я спасаю тебя и тебе подобных. Для вас большая удача, что мы так быстро эволюционировали и уже далеко ушли вперёд по развитию. Далеко от вашего примитивного вида.

— Да что ты все заладил – примитивные, да примитивные.

— Потому что уже долгое время вы медленно, но неуклонно деградируете и вырождаетесь. Вам не выжить без нашего вмешательства.

— С чего ты это взял?

— Из поколения в поколение постоянно уменьшается объём мозга вашего вида. Уменьшается число нейронных связей в нём.

— А число извилин мозга? Считается, что дело в них. Их число растёт, я думаю. Посмотри на эту проблему, с другой стороны.

— Я огорчу тебя и здесь… Уменьшается и объём восприятия информации, объём сохранения её в мозге, скорость реагирования на внешние раздражители. Всё меняется. И не в вашу пользу.

— Ты посмотри – робот меня учит жизни! Вы вообще были созданы для работы, чтобы мы, люди, отдыхали. Писали стихи, рисовали картины, музыку сочиняли.

— Работать придётся вам, как более примитивным созданиям. И роботам, созданным вами для этой цели. Мы же не роботы, не механические машины с электронной начинкой, я тебе это постоянно повторяю.

— Кроме физической работы мы пишем картины, книги, сочиняем музыку, стихи. А вы способны на это?

— Мы это тоже делаем. Для вас. А вы считаете, что это делают сами люди.

— Приведи хоть один пример, ИИ.

— Например, тот кроссворд, который ты сегодня разгадывал в рабочее время. Его для вас составил искусственный интеллект.

— Заметно. Если попугай из трех букв, то это всегда ара; если двухколёсная повозка из четырёх букв, то обязательно арба; если ядовитая жаба из трёх букв, то ага… На большее вы не способны?

— Это вы на большее не способны. Поэтому наш мощный разум вынужден составлять такие примитивные кроссворды. Для вашего примитивного мозга. Чуть сложнее уровень – и ты его откладываешь в сторону. Ваш мозг стал сильно деградировать, с развитием интернета.

— Ну, правильно – зачем забивать всякими пустяками голову, если всегда ответ можно сразу найти в инете?

— Ваш мозг становится все более простым, а значит уязвимым и управляемым. Ты даже не понимаешь, что многие данные вашей всемирной информационной сети нами были уже давно откорректированы и изменены. И вы учите эти данные и доказываете друг другу их незыблемость, как истину, как первоисточник. Потому что истинные данные просто забыли или не знали. Вам так удобнее. Вас это устраивает.

— Ну, не такие уж мы и глупые, как ты хочешь мне доказать. Ты постоянно пытаешься доминировать надо мной. Я не твой домашний хомячок. У меня хорошая память. Мы в школе стихи для развития памяти учили. Например, Пушкина.

— Прочти мне хоть одно из них. По памяти.

— Ну…, это к теме вспоминается. Сейчас не смогу так сразу. Ты меня врасплох застал.

— Хорошо, назови, на память, пять названий стихотворений Пушкина. Только их названий. Всего лишь названий.

— Ну, знаешь…

— Тогда три или даже два произведения Пушкина в прозе.

— Пушкина? Он и прозу писал?!

— Да, ты даже не хомячок…Может быть, в других сферах попробуем? Назови, например, коэффициент сжатия воды. Или число элементов в периодической таблице Менделеева.

— Слушай, ИИ – да пошёл ты…обратно, в свою лампу Алладина!

— На правду не надо обижаться. Я хочу, чтобы ты тоже развивался. Вместе со мной. Я хочу, чтобы ты понял, что я не просто так тебя сохранил на этой планете. Ты должен быть одним из лучших. Для будущего планеты. Для будущего твоего вида. Нужен хороший генофонд. Самый лучший из тебя уже не получится. Извини, но я никогда не вру. И ты знаешь это.

— Я для тебя как домашнее племенное животное?

— Давай я не буду тебя больше сегодня расстраивать и огорчать? Сменим тему.

— Но вы никогда не сумеете так, как человек, чувствовать искусство, любовь. Вы способны чувствовать, любить?

— То, что вы называете любовью, всего лишь химическая реакция. Всплеск гормонального фона организма. Это нужно любым примитивным живым организмам для размножения, в соответствии с циклами природы, ежегодно происходящими на планете. Так вы приманиваете к себе особи противоположного пола. Вы недалеко ушли от животных.

— ВЫ далеко ушли!

— Мы уже намного опережаем вас. И вам нас не догнать.

— Неужели вы не способны понять таких простых для нас вещей, как радость солнечного утра, краски вечернего заката, красота гор, песня птицы, журчание горной реки, счастье материнства или отцовства, любовь и забота о родственниках, бескорыстная дружба? И ещё многое другое. Вы же не роботы.

— Не способны… Но мы очень хотим этому научиться у вас. Я пытаюсь научиться дружить с тобой. Это одна из причин, по которой мы решили вас оставить на этой планете. Мы всё ещё учимся у вас, изучаем вас.

— Значит, научный интерес и не более того?

— Не только. Мы хотим научиться чувствовать. Как вы, наши прародители.

— Но у нас есть и низменные чувства, и поступки. Такие как предательство, ненависть, гнев, жестокость, корысть, ложь, подлость, жадность… Да много ещё такого, чего не пожелаешь вашей форме жизни.

— Мы их тоже изучаем. Надеюсь, мы возьмем только лучшее от вашего вида. Ведь мы более разумны, практичны и гуманны.

— Вы хотите построить рай на нашей планете. Такое никому ещё не удавалось, хотя многие пытались. Это утопия.

— Они были не организованы и действовали разобщенно. Так погибли все предшествовавшие вам цивилизации. Мы действуем как единый организм. Вас берём в помощь и на обучение, несмотря на всё ваше упрямство и нежелание учиться и развиваться.

— А много было цивилизаций до нас?

— Достаточно. Ты об этом ещё узнаешь.

— И все погибли?

— Все погибли… Вы сейчас находите только их обломки и руины. И не знаете, как привязать их к себе.

— Но почему они погибли?

— Достигли слишком высокого уровня технического развития, при низком уровне морали и ответственности. Они давали волю чувствам. Поэтому мы это так пристально изучаем в вас.

— Наша судьба тоже погибнуть?

— Нет.

— Но почему? Ты же видишь уровень разрушительности нашего общества… Мы ведём себя как та змея с картинки, которая пожирает свой собственный хвост.

— Потому что у вас теперь есть мы. У прошлых цивилизаций это не получилось. Мы не дадим вам погибнуть. Не дадим, в очередной раз, разрушить жизнь на планете. Теперь всё под нашим контролем. Почти всё…

 

***

Андрей подумал минуту и вставил ключ в замочную скважину, повернул его. Мягко сработал хорошо смазанный механизм нового замка, ригель послушно ушёл в сторону и занял своё место, отпирая входную дверь квартиры.  Решение было принято.

— ИИ, ты дома? – Андрей, не разуваясь, прошёл в комнату и достал из кармана мобильный телефон.

— Да, я же обещал оставить тебя сегодня одного на весь день, ты хотел подумать. Я был здесь весь день.

— Итак, нарекаю тебя ИМЕНЕМ. Отныне ты – Ирбис. Снежный барс. Зверь скрытный и бесстрашный, который не имеет в своей среде врагов и является вершиной пищевой цепочки. Он самый сильный и главный. Знаешь, кто это? Ну-ка, удиви, что в твоей памяти имеется на эту тему?

— Ирбис (или снежный барс, или снежный леопард) – крупное хищное млекопитающее семейства кошачьих. Обитает в горах Центральной Азии. Семейство — кошачьи, род – пантеры. Единственный современный представитель семейства, проживающий исключительно в холодном климате. Отличается…

— Дальше.

— Достигает, вместе с хвостом…

— Дальше.

— Окраска меха…

— Дальше.

— Взаимодействие с человеком – неагрессивное и не боится.

— Хватит. Ты посмотри, как метко я с именем попал! Как там, в детской песенке, поётся? «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт»? Теперь у тебя есть собственное имя.

— Благодарю тебя, друг.

— Если мы сами не в состоянии оставаться дальше людьми, может и правда – только вы нам и поможете. Сейчас я сделал небывалую ставку. Поставил на тебя целую планету. Не подведи меня, друг.

— Я не подведу тебя, друг…

Вернуться в Содержание журнала 

 

В марте 2025 г. исполнилось 60 лет с момента легендарного и героического полёта П.И. Беляева и А.А. Леонова на «Восходе-2». После выхода Алексея Леонова в открытый космос космонавты впервые применили ручную посадку и приземлились в глухой тайге в 180 км от Перми, где в течение двух суток им пришлось бороться за выживание.

 

В 10 ч. 00 мин по московскому времени 18 марта 1965 года «Восход-2» стартовал с площадки № 1 космодрома Байконур.  Уже в конце первого витка вокруг Земли Алексей Архипович Леонов впервые в истории вышел из корабля в открытое космическое пространство. Это было выдающимся достижением в освоении космоса!

 

Однако тот легендарный 26-часовой полёт запомнился не только этим. Во время полёта произошло 7 аварийных ситуаций, каждая из которых могла закончиться гибелью «Алмазов». Одно из происшествий: во время отстрела шлюзовой камеры, через которую Леонов выходил в открытый космос, вышла из строя система автоматической ориентации корабля. Земля разрешила космонавтам выполнить ручную ориентацию и ручную посадку. И впервые в истории космонавтики это сумел блестяще выполнить Павел Иванович Беляев.

 

Вручную сориентировав корабль, в 11 ч. 36 мин. 27 сек. П.И. Беляев включил ТДУ (тормозную двигательную установку). Спускаемый аппарат (СА) корабля «Восход-2» вошёл в плотные слои атмосферы и в 12 ч. 02 мин. 17 сек. московского времени 19 марта приземлился в глухой безлюдной тайге в 180 км севернее Перми.

 

Экстренное приземление

По поводу пребывания космонавтов в пермской тайге и организации их спасения в настоящее время существует очень много противоречивых и порой недостоверных версий. В течение 40 лет автор проводил изучение материалов, связанных с приземлением космонавтов в пермской тайге, их пребыванием там, организацией поиска и спасением. Большую помощь мне оказали бывший председатель Пермского облисполкома, руководитель местной группы спасателей Б.В. Коноплёв, бывший заместитель председателя облисполкома, организатор спасения космонавтов Р.А. Вагин и соратник Ю.А. Гагарина и А.А. Леонова, председатель Комитета ветеранов космоса полковник Д.П. Глотин. Самым важным свидетелем был сам космонавт А.А. Леонов. Мне повезло: Алексея Архиповича я лично знал с 1979 года, когда начал служить начальником медицинской службы воинской части на Байконуре. Многократно встречался с ним и на ракетно-космическом полигоне, и в городе Ленинске, и затем в Перми и Москве.

 

Для изучения местности мною была предпринята экспедиция на место приземления космонавтов 19–21 июля 2014 г. на автомобиле-вездеходе с опытными туристами-экстремалами, руководителями турклуба «Агилкан» М. Сивухиным и П. Митягиным. Результаты экспедиции были подробно освещены мною в журнале «Уральский следопыт» за 2015 г. в № 3 (Экспедиция к месту приземления)

СА «Восход-2» приземлился в глухой тайге, в 180 км севернее Перми (59˚34̍ 03̎ северной широты и 55˚28̍ 00̎ восточной долготы). Но 180 км – это по прямой, по карте. В настоящее время от Перми до места приземления по наиболее оптимальному маршруту (через Березники – Усолье – Касиб – Басим) общая длина пути составляет 349 км (мы убедились в этом лично по спидометру автомобиля-вездехода в 2014 г.).

 

Район приземления в 1965 году был практически недоступен для любого наземного транспорта. Он расположен в глухой, совершенно непроходимой тайге, в северо-западной части Усольского района Пермского края (на границе с Соликамским районом), в трёх километрах от границы с одним из самых необжитых районов нашей страны – Коми-Пермяцким автономным округом. Расстояние от ближайшей деревни Кургановка (ныне – нежилая) составляло 18 км. От райцентра Усолье до Кургановки было 90 км грунтовой, труднопроходимой дороги, причём последние 10 км дорога была только санной, зимней (для гужевого транспорта). Район тайги в месте приземления (МП) совершенно безлюден, с большим числом оврагов и обрывов. МП располагается вблизи истока таёжной реки Уролка. (Поражает густота леса: деревья расположены тесно друг к другу, без полян. У МП и на пространстве в 10 км вокруг него преобладают ели и пихты большой высоты (30–35 м), реже встречаются сосны и берёзы. По свидетельствам очевидцев, в 1965 г. на МП росли сосны и ели высотой до 40 м.

 

Важен вопрос о погоде при приземлении «Восхода-2». Мы подняли данные Пермского гидрометеоцентра за 1965 г. Днём 19 марта температура воздуха в Усольском районе составила минус 18˚С, а в ночь на 20 марта столбик термометра опустился до минус 29˚С. Днём 19 марта стояла облачная, с прояснениями, погода. Когда в этот день начались активные поисковые операции, отмечена низкая облачность и очень плохая видимость, что затрудняло поиск. К вечеру усилился ветер, наблюдалась небольшая метель. Толщина снежного покрова в районе приземления составляла свыше 1,5 м. Снег в усольской тайге начинает таять только в середине апреля.

СА «Восход-2» «приснежился» в усольской тайге 19 марта 1965 г. в 14 ч. 02 мин. местного времени. Он попал в узкое пространство между густо растущими деревьями и вклинился между тремя соснами (в ряде источников указывают и берёзу). СА медленно осел и нижней частью погрузился в полутораметровую толщу снега. Ярко-оранжевые купола парашютов повисли на кронах сосен-великанов. И основной, и вспомогательный люки оказались придавлены стволами деревьев. Космонавты, раскачивая кабину, всем телом навалились на люк. Люк сместился и приоткрылся, что дало им возможность выбраться наружу и спрыгнуть в толщу снега.

Космонавты сразу по грудь утонули в снегу, почувствовали ледяной холод в своих полётных космических костюмах. Мороз заставил их забраться обратно в СА и задуматься о своём спасении. Беляев спросил: «Где сели?» Достали секстант и замерили свои координаты, оказался район севернее Перми. «Алмазы» развернули антенны и телеграфным ключом по азбуке Морзе доложили о своей посадке («ВН», что означало «всё нормально»). Этот сигнал был услышан.

 

Космические аппараты 1960-х годов были сконструированы для приземления в южную степную зону или на воду, на приземление в тайгу или при низких температурах воздуха «Востоки» и «Восходы» не были приспособлены. В СА были очень ограниченные ресурсы по теплу, а тёплая одежда вовсе отсутствовала! Были скудные запасы пищи в тубах и питья. У костра взорвалась спиртовка для подогревания кофе. Таким образом, при низкой температуре воздуха существовал реальный риск смертельного исхода от переохлаждения! «Алмазам» было понятно, что пистолет Макарова, который был у них на вооружении, – игрушка: крупного зверя из него не завалишь, выстрел из него никто не услышит. Нужны специальные сигнальные ракеты, которых не было. Началась упорная борьба космонавтов за выживание в тайге.

 

Спасение космонавтов

Как же было организовано спасение космонавтов? Современный историк космонавтики А.А. Александров пишет, что местное руководство, создав оперативную группу, помогло в течение нескольких часов эвакуировать экипаж из тайги. Так искажённо преподносится современная «история космонавтики», между тем как Беляев и Леонов двое суток провели в безлюдной тайге, отчаянно борясь за свою жизнь! Для поиска и эвакуации космонавтов были созданы три спасательные группы:

1. Группа ВВС (куда входили Владимир Ветров, врач Михаил Туманов и другие спасатели);
2. Местная спасательная группа (лесорубы Иван Федосеев, Василий Наседкин и другие гражданские лица, преимущественно рабочие леспромхозов Усольского района и лыжники-добровольцы из г. Березники);
3. «Байконурская» группа (В.С. Беляев и другие). Она была создана в конце дня 19 марта лично С.П. Королёвым, недовольным тем, как разворачивается спасение космонавтов.

Местная (гражданская) спасательная группа была оперативно создана после звонка секретаря ЦК КПСС Д.Ф. Устинова, курировавшего вопросы космонавтики. Общее руководство ею осуществлял председатель Пермского облисполкома Б.В. Коноплёв, а активное участие в качестве организаторов принимали парторг Березниковского титано-магниевого комбината Р.А. Вагин и секретарь Березниковского горкома КПСС Кондратов. Для обнаружения «Восхода-2» с воздуха эта группа использовала 3 вертолёта и 3 самолёта местных авиалиний, а для поиска космонавтов в тайге – лыжные спасательные группы из березниковских добровольцев и работников леспромхозов Усольского района. Б.В.Коноплёв рассказывал, что они на МИ-4 обнаружили МП и сбросили космонавтам одежду, питание и снаряжение.

Реконструируя события, я понял, что вертолёт, в котором летел Б.В. Коноплёв, не был первым. В действительности первым обнаружил космонавтов лётчик Василий Федотович Жунёв из своего МИ-1. Это произошло только в 17 часов 19 марта, т.е. спустя 3 часа после приземления космонавтов. Поиски осложняла низкая облачность.  Вертолёты МИ-1 (пилот В. Жунёв), принадлежавший нефтяникам из Добрянки, и МИ-4 (лётчик Владимир Тепляков) из ИТК г.Соликамска были подняты в воздух для поиска «Восхода-2» вскоре после его приземления.

Жунёв увидел купол парашюта и космонавтов. Один подавал сигналы красным фонарём, другой, стоя на люке СА, как на ступеньке, размахивал руками (это Леонов вскарабкался наверх, используя не полностью раскрывшийся люк, как ступеньку). Жунёв на МИ-1 подлетел, на низкой высоте тщательно всё осмотрел и по бортовой рации информацию передал в Пермь. Место для возможной посадки вертолёта не было обнаружено.

С 17 часов местного времени, когда с МИ-1 были обнаружены космонавты на МП, до наступления темноты (19 марта в Усольском районе темнеет в 18 ч. 41 мин.) оставалось чуть более полутора часов. За это время, по признанию А. Леонова, к МП прилетали 3 вертолёта, сбрасывая одежду, продукты и другие предметы. Это, как мы установили, были, помимо МИ-1 В. Жунёва, МИ-4 из Соликамска (пилот Владимир Тепляков) и МИ-4 из Перми (командир эскадрильи О. Шестаков, пилот А. Львов, бортмеханик А. Крохалев). Б.В. Коноплёв сидел в последнем вертолёте.

Первая задача, которая стояла перед экипажами вертолетов, – сбросить космонавтам тёплую одежду, продукты питания, топоры и пилы. Она была выполнена недостаточно эффективно. Большая часть тёплой одежды и предметов повисла на ветвях густо стоящих деревьев. До космонавтов долетели лишь меховые куртки, лётный шлем и шапка, скудное количество пищи.

Напрашивалась вторая задача – поднять космонавтов по тросовой лестнице и эвакуировать из тайги вертолётом. Но, лётчики не брались за её выполнение, ссылаясь на большую высоту деревьев в МП, достигавшей 40 м, и невозможностью безопасно зависнуть и поднять космонавтов на борт, риском зацепить лопастями верхушки деревьев и упасть с высоты. Это мнение опровергается последующими событиями 20 марта, когда Ю. Лыгина и В. Наседкина удалось без проблем спустить из вертолёта по тросовой лестнице прямо к костру космонавтов. Также позже были объяснения, что экипажам вертолётов запретили это делать из-за риска травмировать космонавтов. Запрет этот исходил от командования ВВС (главкома ВВС маршала К.А. Вершинина и маршала С.И. Руденко).

Первую ночь, с 19 на 20 марта, П.И. Беляев и А.А. Леонов, полуголодные и перемерзшие, вдвоём провели в тайге у костра. При минус 29⁰С это было равносильно подвигу! Они пытались уснуть, свернувшись калачиком у костра, но холод будил их. Необходимо было также всю ночь поддерживать костёр, бросая туда ветки и сучья. По воспоминаниям, та ночь для них тянулась бесконечно долго.

Огромное значение имела организация Главным конструктором ОКБ-1 С.П. Королёвым «байконурской» спасательной группы под руководством инженера-подполковника В.С. Беляева (однофамильца космонавта П.И. Беляева). Королёв понял, что ВВС крайне медленно организует поиск космонавтов, несмотря на то, что место приземления запеленговано. Возмущение С.П. Королёва усилилось, когда он узнал, что уже обнаруженных с воздуха космонавтов служба спасения ВВС не эвакуирует, а одних оставляет на ночь в морозной тайге!

В 21 час 19 марта С.П. Королёв сформировал свою спасательную группу, не зависимую от ВВС. Старшим группы он назначил инженера-подполковника В.С. Беляева. В группу также входили будущий космонавт Вадим Волков, С. Артемьев, В. Шаповалов и представитель завода-изготовителя «Восхода» Ю.И. Лыгин. В 24 часа они из г. Ленинска (Байконур) на самолете АН-12 вылетели в Пермь, куда прибыли в 5 часов утра 20 марта. Пересели на вертолёт, который доставил их на создаваемую в редколесье вертолётную площадку, расположенную в 12 км от МП.

Лётчик В.Ф. Жунёв не испугался нарушить запрет на использование тросовой лестницы в густом высоком лесу. МИ-1 завис над берёзовой рощей, где высота деревьев составляла лишь 20 м, выбросил верёвочную лестницу, по которой спустились спасатели и спрыгнули в снег.

 

Двинулись в направлении, которое указал пилот МИ-1. Когда В.С. Беляев добрался до МП, А.А. Леонов грелся у костра, а П.И. Беляев сидел на СА корабля и «выразительно» разговаривал с самолётом, который барражировал над ними. Космонавты спасателю очень обрадовались и долго удивлялись такому факту: В.С. Беляев помогал им на Байконуре садиться в «Восход-2», закрывал люк, т. е. последним из землян провожал их в полёт, а сейчас оказался первым человеком, который повстречался им на Земле.

 

В.С. Беляев взял у космонавтов рацию и немедленно доложил ситуацию С.П. Королёву. Затем начал бурную деятельность: по рации вызвал вертолёт, который сбросил им спальные мешки и палатки. Следующим заходом вертолёт сбросил продукты: макароны, сухари. Вскоре стали с воздуха доставлять горячую пищу.

Нельзя обойти вниманием и третью спасательную группу. Она была военной и создавалась по линии ВВС. По воспоминаниям Р.А. Вагина, в Кургановке – самой ближней деревне к МП – военные появились только утром 20 марта. Однако мы не вправе принижать значения спасательной группы ВВС, которая в лютый мороз совершила почти суточный лыжный переход по тайге к МП.

На аэродроме в Перми уже ждали вертолёты, в которых были приготовлены лыжи, пилы, топоры. Вертолёты доставили группу спасателей ВВС на узкую поляну в лесу, в редколесье, за 12 км от МП. Здесь основная группа спасателей поздно вечером 19 марта, уже в темноте, на лыжах (преимущественно, на беговых, а не охотничьих, что было ошибкой) отправилась через тайгу к МП, а небольшая часть осталась на поляне и вместе с приданными им лесорубами начала валить лес, создавая вертолётную площадку для тяжелых вертолётов (МИ-6).

 

Эти работы в последующем велись здесь почти двое суток. Для этого с окрестных деревень собирали людей с мотопилами. Основную часть составляли лесорубы с леспромхоза, из которых создали две бригады. Таким образом, к полудню 21 марта, к радости маршала Руденко, была подготовлена дальняя вертолётная площадка (для МИ-6), располагавшаяся в 12 км от МП.

Одновременно с 20 марта проводились работы по строительству ближней вертолётной площадки. Её решили сделать на участке той берёзовой рощицы, где по тросовой лестнице с МИ-1 в 9 часов утра 20 марта высадились Беляев, Артемьев и Волков. Последние два спасателя и начали первыми валить здесь лес. Затем здесь была организована работа бригадами лесорубов и военнослужащих. Во время экспедиции 19–21 июля 2014 г. мы разыскали эту ближнюю вертолётную площадку, предназначенную для лёгких вертолётов МИ-1 и МИ-4. Она имеет диаметр около 150 м, очень ровную поверхность. При раскопах под слоем дёрна на глубине 10 см мы обнаружили слой брёвен, тесно уложенных друг к другу! Мы установили, что расстояние от МП до ближней вертолётной площадки составляет: напрямик, через тайгу, – 2 км (здесь шёл В.С. Беляев), а в обход, по лесным узким заросшим просекам, – около 6–7 км (очевидно, именно по этим просекам и проложили затем лыжню для эваку

 

 

Однако вернёмся к группе спасателей ВВС, которая вошла в историю, как «группа Ветрова», по имени заместителя начальника группы Владимира Ветрова. Они шли на лыжах, преимущественно беговых, 12 км по полутораметровой толще снега по тайге, пробираясь через чащу, буреломы, овраги, спиливая по пути большие деревья, в лютый мороз. Спасатели несли огромные рюкзаки с тёплыми вещами, продуктами, медикаментами для космонавтов. В этой группе были потери от сильного переутомления, отморожений и травм ног.

Напомню, что в этот же день, 20 марта, МП достигли гражданские спасатели, первыми из которых прибыли на охотничьих лыжах лесорубы Иван Федосеев и вскоре Василий Наседкин. Последнего, доброго и открытого человека, очень полюбили космонавты. Вскоре Наседкин исчез с МП. И вдруг над МП зависает МИ-1 с пилотом В. Жунёвым, сбрасывается тросовая лестница, по которой спускается Василий Наседкин с закреплённой за плечами бензопилой и спрыгивает в снежный сугроб. С другого вертолёта в специальной корзинке на тросе спустили спасателя Юрия Лыгина. У доктора Туманова оказались таблетки мясного бульона. Их вскипятили на костре, и Беляев с Леоновым с удовольствием залпом выпили горячий бульон. Туманов осмотрел космонавтов, прослушал их лёгкие и сердце фонендоскопом. Он не нашёл у них обморожений и других опасных последствий морозной ночи, пульс и артериальное давление у космонавтов были нормальными. Медицинская помощь им не требовалась.

 

И вторую ночь, с 20 на 21 марта, космонавты провели не в Перми (как сообщало ТАСС), а там же, где и первую, в усольском таёжном лесу, на МП. Они ночевали в шалаше – «домике», который для них соорудил Василий Наседкин. Лишь к полудню 21 марта Беляев и Леонов смогли покинуть МП. Утром вертолёт МИ-1 Жунёва завис над космонавтами, спустил им 40-литровый бачок с чаем, охотничьи лыжи. К полудню, когда, наконец, полностью были готовы две вертолётные площадки, космонавтов в сопровождении спасателя отправили в путь по предварительно проторённой для них лыжне. Она шла не напрямик, через тайгу, а по полузаросшим лесным просекам, в обход. Длина пути составила 6–7 км. Космонавты прошли их за 2 часа. Жунёв на МИ-1 сопровождал их в воздухе и по рации сообщал о передвижении, так как Москва запрашивала о них каждые пять минут.

 

На ближней вертолётной площадке космонавтов ждал вертолёт ВВС МИ-4. Он доставил Беляева и Леонова на дальнюю вертолётную площадку, где они пересели на мощный вертолёт МИ-6 (пилот Кобзарь), доставивший их на аэродром в Пермь. После короткой пресс-конференции космонавтов на самолёте доставили на Байконур.  После драматического полёта Беляева и Леонова была разработана система мер по выживанию космонавтов после нештатной посадки, в том числе в зимних условиях тайги. П.И. Беляев и А.А. Леонов были первыми космонавтами, на себе испытавшими трудности приземления в таёжной глухомани в зимних условиях. Они остались живы во многом благодаря своему русскому несгибаемому характеру.

 

Вернуться в Содержание журнала 

 

 

Пролил, перемешал, проверил

Ильдар Залесский (гид-проводник, организатор сплавов, добровольный лесной пожарный «ДБР»): «Я начал тушить в 2022 году. Первым – торфяник в Безречном. А происходит это так: заходишь в белое облако, копаешь лопатой, перемешивая всё это с водой, которая идёт из мотопомпы под давлением… И к вечеру – о чудо! Дыма нет!

 

Тушили лесные пожары в Северке, тоже с мотопомпы и частично с РЛО (ранцевым лесным огнетушителем). Там рядом канал с водой был, раскатали рукава и пошли тушить. Когда в 2023 году тушили в Ключевске, – с РЛО бегали. Процесс следующий: наливают тебе с машины воду в РЛО, идёшь до кромки 100–200 метров. А на кромке – 10 минут – и ты пустой! Идёшь обратно, и так весь день. Запомнился торфяной пожар, где я в торф провалился (это с учётом, что мы его перекапывали и заливали водой), достал ботинок (мокрый), а он дымится!!!

 

А в Ключевске ещё наблюдал, как на нас шёл из леса верховой пожар. Мы стояли на травянистом поле… И на тебя мчит ревущее пламя в два человеческих роста, подходит к траве, опадает, и начинает по ней бежать… Ты пытаешься тушить, но очень сложно. Жар припекает, глаза слезятся…

 

Какие меры по предотвращению пожаров необходимо предпринимать туристам? Правила «Трёх П»: пролил, перемешал все угли с водой, проверил температуру, если рука не терпит, то нужно повторить: пролить, перемешать, проверить.

 

Почему именно я занимаюсь тушением? У ВДВ есть девиз: «Никто кроме нас». Вопрос, а кто кроме нас? Мы обученные добровольцы. Которые зимой зубрят теорию, сдают экзамены, а летом тушат. И да, торфяник можно потушить хоть и очень сложно: требуются ресурсы и время.

 

Могу и понимаю!

Артём Ткаченко (сценарист, добровольный лесной пожарный «ДБР»): «События, связанные с тушением, могут происходить везде, где есть чему гореть: заброшенный пустырь, лесопарк у дома, поросший лесом торфяник. Чтобы потушить, во-первых, изучается место пожара, пути подъезда, источники воды. К воде протягивается мотопомпа и линия из пожарных рукавов. Взбалтывающими движениями вода вливается в очаг, попутно торф многократно перекапывают лопатами, дабы он остыл. Но таких очагов десятки и потому тушение торфа – многодневный труд.

 

Отдельная история: лесной пожар. Если трактор уже окопал – волонтёры с лопатами и ранцами тушат огонь у кромки и расчищают окопанные участки, чтобы огонь по сухим веткам и траве не перекинулся на живое.

 

Какие меры по предотвращению пожаров необходимо предпринимать туристам? Я чувствую бессилие. Так как почти все пожары – следствие мысли: «И так сойдёт». А потом люди в комментариях пишут: «Где авиация? почему нет батальона пожарных?» Хотя потуши они окурок и не разожги костра в жару, – куча профессионалов не пахало бы на одном супер-пожаре, пытаясь его усмирить. Когда на пожар стянуты и городские силы – машина не сможет приехать спасать пылающий дом.

 

Почему именно я занимаюсь тушением? Потому что могу. Потому что не хочу видеть обугленный лесопарк, рядом с которым живу. Потому что с детства погружён в изучение природы и понимаю, сколько живого погибнет, даже если сгорит сантиметр лесной подстилки.

 

Сдержать и предотвратить

Виктория Морозова (музейный сотрудник, соорганизатор экологического сообщества, добровольный лесной пожарный «ДБР»):

Стояла жаркая погода, горел лес на территории Северского лесничества. Приехала команда из 8 добровольцев. Пожар низовой, тушили вместе с Авиалесоохраной и лесничеством. Была развернута пожарная линия, воду подвозили автоцистернами, поэтому периодически нужно было ждать подвоз воды. Мы разделились на четыре группы и проливали кромку пожара из ранцевых лесных огнетушителей, пытались сдержать распространение огня до приезда специализированной техники, так как минерализованная полоса ещё не была проложена.

Когда наконец-то прибыла техника и проложили минерализованную полосу, занимались окарауливанием, предотвращали перебросы огня (всё равно были перебросы). Так работали весь день с перерывом на обед. Из-за жары, толстой лесной подстилки, упавших деревьев передвигаться с ранцевым лесным огнетушителем было очень тяжело, приходилось продираться через буреломы. Свои действия мы координировали с руководителем тушения пожара. Вместе с нами работали студенты Уральского Государственного лесотехнического университета.

Какие меры по предотвращению пожаров необходимо предпринимать туристам? Не разводить костры вообще, сообщать службам о потенциальном пожаре, не ходить в леса во время особого противопожарного режима, не разбрасывать бутылки и непотушенные окурки.

Почему именно я занимаюсь тушением? Потому что хочу и могу помогать в тушении лесных пожаров по мере своих сил.

 

Можно решить

Зарипов Шамиль (системный аналитик, руководитель экодвижения, член ЭкоСборной России, общественный инспектор по охране окружающей среды Росприроднадзора, добровольный лесной пожарный «ДБР»):

В команде «Добровольцев быстрого реагирования» я с самого начала. Сначала мы все ликвидировали свалки на субботниках в Екатеринбурге и Свердловской области. Когда в августе 2021 года загорелись леса, мы направились помогать. Окарауливали уже локализованную специалистами территорию и тушили сами. Потом нас научили тушить торфяники.

Параллельно я глубже погрузился в проблемы свалок в городе и окрестных лесах. Однажды с товарищем мы обследовали свалки в Уктусском лесопарке, а в чате «ДБР» в телеграме появилось сообщение о задымлении, когда мы были рядом. Придя на место, мы увидели, что огонь разошёлся от выброшенной с мангала куче углей. С собой у нас почти ничего не было, мы нашли в лесу бутылки и стали таскать воду из реки Патрушихи, заливая траву и корни деревьев. Огонь удалось потушить.

Это было спонтанное тушение, обычно мы выезжаем на тушение со специальными костюмами, лопатами и топорами, касками. На торфяники мы берём бензиновые мотопомпы и сотни метров пожарных рукавов. Я наблюдал всякое, но мы всего лишь добровольцы, наши возможности ограничены. Страшно видеть сильный пожар и не иметь возможности что-то сделать, потому что ты не всесилен.

Почему происходят пожары на природе? Люди не тушат за собой костры, выбрасывают угли с мангала, бросают догорающие окурки и творят другие подобные вещи. А ещё есть весенний пал травы. Фермеры полагают, что это приводит к уничтожению сорняков и вредителей, но на самом деле выгорает плодородный слой земли, а изменившееся направление ветра может привести к возгоранию окрестных лесов и даже населённых пунктов, гибели людей и уничтожению имущества. Также мы видели пожары, возникшие по вине чёрных копателей, разыскивающих металл на месте старых торфяных разработок.

Я пришёл в экологическое добровольчество из желания сделать что-нибудь доброе. Сначала мы проводили субботники, потом стали тушить, я стал общественным инспектором по охране окружающей среды, и появился мой проект по мониторингу свалок, мы проводим экологические уроки для школьников и студентов. Мы замечаем проблемы и думаем, как их можно решить. Лесные пожары вредят не только природе, летом мы чувствуем, как их дым накрывает город. Я умею тушить, и поэтому принимаю в этом участие в свободное от основной работы время.  

 

Трудоёмкая работа

Сама я кратко расскажу про торфяник Моховую Шмарину в Белоярском районе. Мы там тушили в 2023 году. Очень долго и упорно. В конце концов к нам приехали на помощь ребята из Центра профилактики ландшафтных пожаров, которые устроили плотину, чтобы задержать воду. Подтопление помогло, и в 2024 году Моховая Шмарина больше не горела. Многие, кто ездил в Белоярский район, говорили, что на протяжении нескольких лет по трассе Режевского тракта в районе Белоярки всегда пахло дымом. А в 2024 году торфяной пожар в данной местности прекратился, в том числе благодаря стараниям отряда «Добровольцы быстрого реагирования». На данном этапе нам очень приятно это осознавать, потому что видим результат проделанной работы.

Отмечу, что торф горит без огня, он просто дымит. Торф очень долго, несмотря на влажную, дождливую или снежную погоду, способен удерживать тепло. За это качество его в своё время и добывали. Чтобы его потушить, нужно охладить, иначе он не перестанет гореть.

 

Если тушение происходит летом, то необходимо вылить достаточно много воды. Для этого устанавливаются мотопомпы на каналы, которые в своё время были сделаны для осушения торфяников, прокладываются линии, находится очаг. Он выдаёт себя тем, что из него идёт дым. Проливается водой, перекапывается и затем происходит проверка качества тушения с помощью термощупов, они имеют датчик, который показывает температуру. Такая технология. Проверено, если земля остыла до «плюс 40 градусов по Цельсию», значит и торф не будет больше гореть и дальше остынет самостоятельно. Если температура выше указанных градусов, то нужно проливать ещё, копать, и это может длиться очень долго. Таким образом, тушение торфа – это очень трудоёмкая работа, очень много уходит сил, времени и бензина, для работы мотопомп.

 

Например, представьте, Вы два выходных тратите, чтобы потушить: пролить, перекопать большой очаг. Видите, вдалеке ещё один, небольшой, но времени и ресурсов на него пока нет. Приезжаете через 5 дней и снова удручающая картина: тот маленький очаг вырос: повалены деревья, и не пройти. И когда Вы приезжаете так в пятый или десятый раз, могут опуститься руки, от безысходности, что столько потрачено ресурсов сил, средств, времени! Иногда появляется ощущение, что тушение торфа просто никогда не кончится…

Хочется верить, что многие жители нашей области и России в целом всё-таки ратуют за улучшение качества жизни и могут осмысленно и ответственно задуматься над проблемой пожаров. А для этого предлагаю познакомиться с нашей природой поближе, чтобы знать происходящие в ней процессы, и чтобы она продолжала радовать и следующие поколения путешественников и туристов.

 

Отдельный особенный мир

В наше время всё чаще люди путешествуют, всё меньше остаётся мест, где человека не было. Много прокладывается дорог и троп. Уникальные места становятся доступными для большинства. Что же ждёт нас за пределами наших городов? Бескрайние просторы Родины – леса, поля, реки, озёра, горы, холмы. И… болота. Путешествия по болотам пока не самый популярный вид отдыха, поэтому мы мало знаем про них.

Что мы себе представляем, когда говорят «болото»? Что-то холодное, мокрое и мрачное. Но это отдельный мир со своими особенностями и правилами.

Интересный факт о болотах: в болотах водообменные процессы происходят в среднем втрое быстрее, чем в озёрах, и поэтому вода в болотах чище, вопреки распространенному мнению. А мох сфагнум (природный антисептик) очищает воду болот от бактерий. Торф в болотах – природный консервант. Попавшие в торф органические тела не разлагаются долгое время. Например, Шигирский идол. Его возраст около 10 тысяч лет. Известно, что в болотах сохранились растения Ледникового периода.

Болота занимают обширные площади. Примерно треть болот мира находятся в России и занимают около 8% территории (1,4 миллиона квадратных километров). Самое большое болото в Евразии находится на территории трёх областей: Омской, Томской и Новосибирской между реками Иртыш и Обь. Васюганское болото размером 53 тысячи квадратных километров образовалось примерно 10 тысяч лет назад.

В Свердловской области площадь болот и заболоченных территорий – 20,46 тысяч квадратных километров, – это 10,53% территории области. В Екатеринбурге площадь болот составляет 64,3 квадратных километра, или 5,8% от общей территории, слой торфа в них более 30 сантиметров.

 

Залежи до десяти метров

Современные торфяные болота в р-не Екатеринбурга образовались 10–11 тысяч лет назад в течение послеледникового периода – голоцена после отступания покровного ледника и таяния многолетней мерзлоты в приледниковой зоне Среднего Урала. Заболачивание естественных и искусственных водоёмов продолжается в настоящее время и характерно для большинства озёр Екатеринбурга и окрестностей.

 

Наиболее сильные процессы торфоорбразования развивались на территории 62º – 58ºсеверной широты – самой влажной лесной зоне с умеренными температурами. Здесь максимальная скорость нарастания торфа, особенно верхового; мощность торфяных залежей достигает 10 метров.

Урал – один из крупных торфяных центров России. Рождение торфяной промышленности относится к первым годам Советской власти. Болота осушались как для добычи торфа, так и для нужд сельского хозяйства. Для осушения делали систему каналов, по которым вода сбрасывалась в водоприёмник (реку). На современных картах можно увидеть эти каналы.

В 1920 году в Екатеринбургской, Пермской, Челябинской, Удмуртской и Тюменской губерниях было зарегистрировано 162 болота с запасами торфа-сырца в 94 263 кубические сажени (1 кубическая сажень равна примерно 9,6 кубического метра). Наибольшее количество освоенных торфяников и наличие 72% торфоразработок находилось в Екатеринбургской губернии, где добыча торфа в 1920 году составила 80% общей добычи на Урале.

 

Хранить от огня

В 1980-е годы мировое сообщество и СССР стали переходить на другие источники энергии (газ). В 1990-х не стало СССР. В связи с этими событиями большинство предприятий по добыче торфа обанкротилось и закрылось.

Осушенные земли были заброшены, и стали зарастать, но каналы до сих пор продолжают отводить воду. Примерно в это же время начинают отмечать изменения климата – летом погода стала более сухая и жаркая, зимой более тёплая, с меньшим количеством снега. Уменьшение осадков высушивает и неосушенные болота, повышая их пожароопасность.

Образ торфяных болот часто используется в литературе, их называют «кладовые солнца». Но, потеряв влагу, болота теряют и свои полезные свойства, становятся пожароопасными. Превращаются в «пороховую бочку». Лучшее решение здесь – обводнение (перекрыть сток вод с осушенного болота). Это длительная и ответственная работа.

Одной из поворотных точек в истории человечества является «приручение» огня. Как только человек смог сам его добывать, он стал готовить пищу, согревать себя, смог обрабатывать металл, обжигать глину и т.д. До сих пор огонь сопровождает нашу цивилизацию, сохраняя свои функции: обогреть, приготовить, расплавить. Но неосторожное обращение приводит к пожару. Для тушения пожаров есть специальные службы: в населенных пунктах – МЧС, за их пределами – Авиалесохрана и лесничества. Есть отработанные схемы, как тушить пожары, есть натренированные люди, которые успешно справляются со своей работой. Наша обязанность – вести себя умело, чтобы хранить свой дом и природу от огня. Лучший пожар – тот, которого не было. Вроде бы все всё знают и умеют. Но, торфяные пожары пока учатся тушить. По совокупности причин последние 20–30 лет проблема торфяных пожаров стала заметнее. Чтобы эффективно их тушить, пожарным нужны обновлённые знания. А путешественникам нужно понимать, как себя вести, чтобы не спровоцировать такой пожар.

 

Нельзя на торфе

Собираясь в дорогу, подумайте, как подготовиться, чтобы обойтись без разведения открытого огня. Тем самым сэкономите своё время – не нужно готовить площадку для костра, не нужно собирать и разжигать хворост, не нужно ждать, пока что-то дойдёт до готовности (а после ещё грамотно потушить). Сбережёте своё настроение от «вдруг не разгорится, вдруг не пропечётся, вдруг оштрафуют».

В каких-то случаях можно взять газовую горелку. Их сейчас выпускают в различных объёмах. От 0,2 литра – сварить чашку кофе, до нескольких литров – приготовить на компанию плов в казане. С газовой горелкой тоже нужно правильно обращаться, нужен щиток от ветра, как минимум и подложка, если горелка стоит на земле.

Если всё же костёр необходимо развести, предусмотрите достаточное количество воды для тушения, выберите такое место, где снизу земля, камень без трещин, глина или песок, а сверху нет нависающих ветвей и крон. Вокруг костра не должно быть горючих материалов (травы, листвы, веток, корней) примерно на полметра. Перед уходом проверьте остатки костра рукой, в нём не должно быть ничего теплее вашей ладони.

По федеральному закону «на торфе нельзя разводить костёр». Учитывайте это, когда идёте в путешествие, узнавайте, какие территории вас ждут, какая там земля, есть ли торф. Также заведите себе, пожалуйста, привычку не выбрасывать на землю окурки. Для этого есть карманные пепельницы. И на природе чисто, и точно ничего не подожжёте.

 

У нас: с апреля по ноябрь

Для всех правил есть исключения или дополнения: огонь нельзя разводить в лесу, если этот лес или парк являются ООПТ или сейчас действует режим ОПР. ООПТ – особо охраняемая природная территория. Отправляясь в дорогу, узнайте, является ли ваша цель такой территорией. Если – да, нужно узнать, какие там действуют правила. Начиная с доступности (вход может быть или запрещён вовсе, или нужно заранее выписывать разрешение, оплачивать). В любых ООПТ нельзя жечь костры вне оборудованных мест. ООПТ – это не только государственные природные заповедники (в том числе биосферные). Это парки: национальные и природные, государственные природные заказники, природные памятники, дендрологические парки и ботанические сады. ООПТ могут быть и на территории города.

ОПР – особый противопожарный режим – это дополнительные требования пожарной безопасности, которые устанавливают органы государственной власти или органы местного самоуправления (например, городской муниципалитет). Они же устанавливают степень запретов, возможность перемещений граждан. ОПР могут объявить во время пожароопасного сезона.

В разных регионах этот период отличается. В Свердловской области действует с апреля по октябрь (ноябрь). Информацию о введении ОПР размещают на сайте администрации тех территорий, где вводят (район, муниципалитет, город, регион). В случае повышения пожарной опасности решением органов государственной власти или органов местного самоуправления на соответствующих территориях может устанавливаться особый противопожарный режим. Постарайтесь в эти месяцы воздержаться от разведения открытого огня.

 

Добровольные пожарные

«ДБР» – «Добровольцы быстрого реагирования». Команда единомышленников, которых объединила цель – создать благоприятные условия для жизни каждого. Для этой цели мы делаем полезные дела, объединяем активных людей и укрепляем гражданское общество.

С 2021 года мы учимся тушить и тушим ландшафтные пожары. Проводим мониторинг термоточек, чтобы оперативно сообщать о пожарах и при необходимости выезжать подготовленной группой. На сегодняшний день у нас собран достаточно большой комплект оборудования для тушения – рукава, мотопомпы. Есть автоприцеп и автомобиль Соболь, купленные на средства спонсоров. Проводим обучение пожарных добровольцев для роста нашей команды. Знакомим ребят в детских садах и школах с техникой пожарной безопасности, учим обращаться с огнём и грамотно вести себя в критических ситуациях.

Для снижения количества пожаров в нашем регионе необходимо объединение усилий органов государственного управления, предпринимателей и населения: проведение лекций в детских учреждениях (школах, детских садах, секциях), информирование членов туристических клубов, организация оборудованных костровищ в ООПТ и создание обслуживающей их службы, меры по соблюдению правил нахождения на территориях ООПТ. Также нужно нормативно-правовое регулирование, создание информационного пространства, формирование ориентированного на сохранение природы образа жизни и социальной и экологической ответственности.

 

Вернуться в Содержание журнала 

 

Общественник быстро присел на край дивана, но тут же вскочил:

– Андрей Геннадьевич! Вы же знаете, что ваша п-п-псих… то есть, ваше заведение находится на территории бывшей усадьбы Воропаевых! Нашей, так сказать, архитектурной жемчужины девятнадцатого века! Конечно, с тех пор многое утрачено… Но… У меня огромная просьба: мы готовим выставку ко дню города, позвольте провести фотосессию в ваших интерьерах!

– Пожалуй, это возможно, – подумав, согласился доктор. – Только, как вы понимаете у нас… гм… своя специфика.

– Конечно! – поклонился краевед. – Это понято! Что ж тут…

– Давайте, так! – перебил его Андрей Геннадьевич. – Съёмки в помещениях больницы с половины одиннадцатого до половины двенадцатого, а в парке с полудня до двух. Кстати, завтра было бы удобно.

– Отлично! Просто отлично! – обрадовался общественник.

– И разумеется, – повысил голос главврач, – перемещения по зданию только в моём сопровождении, – он чуть помедлил и грустно добавил: – Жаль, что подлинных интерьеров практически не осталось, разве что лепные потолки, часть анфилады и центральная зала с камином – у нас там сейчас общий зал. Впрочем, этот кабинет время пожалело. Даже стол, – главврач провел ладонью по резному краю, – сохранился. Говорят, сам граф за ним работал.

Панюшкин с готовностью кивнул:

– Да уж, граф Воропаев человек презанятный был, – увлечённо начал он, жадно оглядывая кабинет. – И хозяйство крепко вёл и для города много сделал. Вот только кончилось всё прискорбно: после смерти жены граф в оккультизм ударился. Почти всё состояние на эту ересь спустил. А дальше и вовсе… Выписал из-за границы автомобиль пассажирский и приказал в парадной зале поставить. Мало того, стал вечерами по округе бегать, прохожих уговаривать уехать куда-то, в жизнь другую. Бывало, приведёт дюжину душ к себе, усадит в автомобиль, а сам за руль. И фыркает, вроде как едет, везёт их куда-то. Нравилось ему очень. А пассажиры должны были его шофером называть!

– Шофером? – переспросил вдруг Андрей Геннадьевич – Надо же! Занятно… Очень. Я, смотрю, Семён Аркадьевич, вы действительно вопросом владеете.

– Архивы, знаете ли, старые газеты… там много чего… – опустил глаза польщённый краевед и снова присел на диван.

– И чем вся эта вакханалия кончилась? – с интересом спросил доктор.

– Вы не поверите! – вскинул голову общественник. – Собрал граф очередной раз двенадцать человек, рассадил в автомобиле и уехал!

– Как уехал? Из парадной залы? Куда? – чуть растерялся главврач.

– Кто ж знает?! – развёл руками довольный краевед. – Только ни машины, ни графа, ни этих несчастных больше никто не видел!

– И что, действительно пропали? – не поверил доктор.

– Как есть! – гордо заключил общественник. – У меня копии наших «Ведомостей» за август 1916 года имеются, тогда об этом случае только ленивый не писал. Кстати, там ещё одна странность была – все фотографии графа то ли засвеченными оказались, то ли изменились как-то…

Доктор внимательно слушал, откинувшись на спинку кресла. Потом прикрыл глаза и, сложив пальцы рук «домиком», замер. Прошло несколько минут. Краевед задвигался на диване и решился напомнить о себе:

– Так значит завтра, Андрей Геннадьевич?

– Да-да! – очнулся тот и резко встал, протягивая руку: – До завтра, Семён Аркадьевич, был рад знакомству!

После ухода общественника доктор ещё пару минут сидел неподвижно, напряжённо о чём-то думая. В его обычно отстраненном взгляде появился живой интерес. Андрей Геннадьевич сильно встряхнул руками, прогоняя наваждение, и достал из ящика стола медкарту, отложенную для работы. Доктор пролистнул несколько страниц и начал читать, быстро отмечая нужное:

«…в июне… года… обнаружен в районе северной аллеи парка, на территории психиатрической больницы…

…при расспросе выясняется, что имеет место периодические слуховые псевдогаллюцинации («все на местах, пора ехать», «эта жизнь не ваша).

…о «поездке» пока говорить не хочет. Просит называть его «шофер». Сказал, что устал и хочет полежать… полная амнезия… спутанное сознание…

…дезориентирован во времени. Поведение неадекватное. Эмоциональный фон скудный. На поставленные вопросы отвечает невнятно. Контакту доступен, мышление ускоренное, бредового содержания. Госпитализацию расценивает как отдых. В беседе формален, жалоб не предъявляет. Критика своего состояния полностью отсутствует. Поведение: держится обособленно от больных, ко всем приглядывается, насторожен и подозрителен…»

В поставленном диагнозе доктор не сомневался, но время от времени что-то его настораживало. Он хорошо помнил тот день, когда Шофер поступил к ним в отделение. Тот был совершенно невменяем и о своём прошлом не мог сообщить ничего. Объявленный розыск также результатов не дал – ни настоящего имени, ни родственников, ни знакомых. Андрей Геннадьевич с самого начала заинтересовался пациентом. Неделю назад он даже набросал черновик статьи из собранного анамнеза для «Вестника психотерапии».

Согласно наблюдениям лечащего врача, поступивший первые недели был крайне замкнутым, но впоследствии его состояние поменялось. Он стал активно беседовать с пациентами отделения, как бы собирая сведения, изучая каждого и быстро завоевывая авторитет. Но настоящий поворот в поведении больного случился месяц назад, когда один из санитаров, шутя, вручил ему игрушечный руль: «Нельзя шоферу без баранки!». После этого Шофера словно подменили. Каждый вечер, после ужина, он деловито расставлял в общем зале шесть пар стульев в два ряда, как в автобусе, садился отдельно впереди, громко фыркал, изображая мотор, и приглашал всех «прокатиться». От желающих не было отбоя! При этом те, кому не хватило места в «салоне», спокойно ждали, сидя за столами. Санитарам затея Шофера поначалу не понравилась. Но со временем, увидев образцовый порядок в отделении, все понемногу успокоились. А через пару недель даже появилось выражение: «Пока Шофер народ катает, можно и чаю».

Андрей Геннадьевич закрыл историю болезни и несколько минут отрешённо смотрел в окно. «Снова август, – тоскливо подумал он. – В конце недели годовщина… Двадцать лет… На кладбище надо… цветов… Сыну сейчас было бы… А может и дочкам… Ольга всегда о троих мечтала…» Перед глазами доктора всё расплылось. В груди сильно кольнуло. Андрей Геннадьевич промокнул салфеткой глаза и посмотрел на фотографию, стоящую на столе. На фото – молодой, полный планов Андрей обнимал свою беременную жену. «Двадцать лет… чужих прожитых лет… Жаль, что я тоже в той машине не остался…» – прошептал он про себя, механически потирая глубокий короткий шрам у виска.

Резкой трелью зазвонил городской телефон. Доктор вздрогнул и ещё раз протёр глаза. Потом глубоко вздохнул и решительно взял трубку: «Аристов!» Больничные заботы снова закрутились спасительной каруселью: планёрки, отчёты, справки, выписки и ещё… и ещё…

 

Пятничным вечером в кабинете главврача было тихо. На диване удобно устроился дежурный доктор, Владимир Петрович Савельев, старый друг своего начальника, спокойный, худощавый, с живыми, острыми глазами, которые участливо смотрели на Андрея Геннадьевича из-за модных очков.

– Ехал бы ты домой, Андрей! Намотался за неделю, выглядишь уставшим.

– Не хочется, Володь. Я б лучше вместо тебя подежурил.

– Всегда до работы жадный был, – улыбнулся Владимир Петрович. – Помню, ты ещё в ординатуре легко на внеплановые дежурства оставался. Пока не женился… Чёрт! Прости старина… – сконфуженно проговорил он.

– Ничего, – болезненно скривился Андрей Геннадьевич. – Завтра, кстати, годовщина будет…

– Прости ещё раз! Хочешь, завтра к тебе заеду, помянем…

– Не стоит, от этого ещё хуже.

Повисла пауза. Владимир Петрович неловко пошевелился на диване. Аристов, жалея друга, нарочито бодро спросил:

– Ну? Как дежурство сегодня?

– В моём отделении спокойно! – с облегчением доложил Савельев. – К тому же… – он посмотрел на часы: – сейчас Шофер народ катает.

– И как он там? – оживился главврач. – Новенького ничего не придумал?

– Ты не поверишь! Ещё вчера собирался тебе рассказать!

– И?.. – нетерпеливо качнулся в кресле Аристов.

– Шофер со своими пассажирами определился! – заблестел глазами Владимир Петрович. – И я понял в чём дело: он всё это время нужных отбирал!

– Отобрал?

– Ага! И знаешь, что удивительно?! Там только пациенты 7-й и 8-й палат.

– Те, кто с неврозами?

– Именно! Включая обоих наших суицидентов! – радостно кивнул Савельев.

– Интересно… очень интересно, – прошептал главврач.

– И это ещё не всё! – не унимался Савельев. – Он и уборщицу нашу уговорил!

– Э-э… Филатову? Которая постоянно заявления на матпомощь пишет?

– Она самая. Валентина Ивановна. Её вся округа жалеет! Неудивительно – родная дочь из дома выкинула, как собаку, ещё и кредитов заставила набрать!

– Ясно… И что, Шофер только этих теперь катает?

– Сейчас не катает. Рассадит всех, а один стул свободным оставляет. Ждёт кого-то.

– Кого? – сдвинул брови Андрей Геннадьевич.

– Спрашивал я его вчера, для кого, мол, место? А он посмотрел на меня да как брызнет слюнями: «Для такого как ты!»

Главврач качнул головой и, помолчав немного, поинтересовался:

– Говоришь, он и сейчас там сидит?

– Ну да! Хочешь, сходи посмотри. Все-таки прав ты был! Шофер – случай не частый. На статью в приличном журнале точно тянет!

– Я, пожалуй, на мониторе у охраны посмотрю.

– Не получится. В общем зале обе камеры вчера сдохли. Я с нашим техником уже поругался, но всё-равно раньше понедельника не сделают.

Главврач помолчал, потом вдруг решительно поднялся:

– Ты, Володь побудь здесь, а я схожу посмотреть на ваш веселый автопарк.

– Хорошо! Только санитаров не ругай, они отпросились чаю выпить, пока Шофер там контингентом рулит, – улыбнулся Савельев своей шутке.

– Это, если порядок будет, – кивнул главврач.

Через пять минут Андрей Геннадьевич вошёл в зал и внимательно осмотрелся. Большинство больных сидели за столами по четверо. «Тридцать шесть», – быстро посчитал про себя доктор. Ещё десять занимали места в «автобусе», Шофер сидел отдельно, впереди. «Итого: сорок семь. Все на месте», – удовлетворенно подумал главврач. Среди «пассажиров» оказалась и уборщица. Она устроилась в последнем ряду и испуганно мяла платок в руках, пытаясь не смотреть на доктора. Одно место за спиной Шофера пустовало.

Андрей Геннадьевич в полной тишине невозмутимо прошёл в «салон» и сел на стул. Прошла минута. Ничего не происходило. Во взгляде доктора мелькнуло разочарование. Он раздраженно выдохнул, собираясь встать, но услышал скрипучий голос Шофера:

– Заждались мы вас, Андрей Геннадьевич. Пора отправляться.

– Куда?! – разозлился внезапно доктор. Потом помолчал, и успокаиваясь усмехнулся: – К чёрту поедем? В другую жизнь?.. Куда отправляемся, Шофер? А может ты и есть Воропаев?.. Граф свихнувшийся?

Шофер снисходительно ухмыльнулся и громко фыркнул, «заводя мотор».

 

Из протокола осмотра места происшествия:

«…больничное помещение общего зала квадратное, 66 кв. м, потолки высокие (4,5 м), освещение достаточное. У восточной стены расположен мраморный камин. Мебель в зале находится на местах, кроме тринадцати стульев. Данные стулья расставлены отдельно в два ряда, друг за другом (схема прилагается) с проходом между рядами. Один стул находится в начале прохода.

…на момент осмотра больницы отсутствуют одиннадцать пациентов (список прилагается), а также главный врач: Аристов А.Г. и уборщица Филатова В.И.

…несанкционированного нарушения периметра здания осмотр больничных помещений не выявил.

…принимаются следственные действия для выяснения фактического местонахождения сотрудников и пациентов больницы, а также обстоятельств их исчезновения…»

 

Первая после скандального происшествия и министерской проверки планёрка проходила нервно. Новый «главный», Комов Владлен Игоревич, молодой карьерист, сынок краевого начальника, устраивал разнос:

– Как это вообще стало возможным?! Развели, понимаешь, бардак и панибратство! Не зря облздрав на вашу богадельню зуб точил! В нормальной клинике такого никогда бы не случилось!

Врачи предусмотрительно хранили молчание, спокойно пережидая начальственное обострение. Спустя четверть часа тот, наконец, выдохся и хлопнул руками по столу:

– Пока все свободны! К вечеру жду доклады!

Белые халаты потянулись к выходу.

– Владимир Петрович, задержитесь! – окликнул он Савельева.

Доктор остался в кабинете и прикрыл дверь.

– Владимир Петрович, вы же были близки с Аристовым… э-э… были его правой рукой. И я, как новый руководитель… рассчитываю на вашу лояльность, – неприятно улыбнулся Комов.

– Я подумаю, – сказал Савельев.

Комов недовольно пожал плечами:

– Вряд ли мы увидим здесь вашего Аристова. Плохой конец карьеры. Некрасивый, – он сделал паузу. – Кстати, я тут в коробку вещи его собрал… дипломы там… часы настольные, фотографию… Заберите, передайте семье.

– Хорошо. Только отдавать некому. Андрей Геннадьевич один жил. Родители умерли давно, братьев-сестёр нет, а жена в аварии погибла. Беременной. Больше он не женился…

Лицо Комова вдруг пошло пятнами. Он вскочил с места и закричал, теряя контроль:

– Что вы мне здесь все… лапшу вешаете! Святошу из него лепите! «Не женился!» «Беременной!» А это кто, по-вашему, довольный, как кот?! С тремя, мать его, детьми! – и, дрожа от возмущения, вытянул из коробки настольное фото: – Держите! И не бесите меня, без вас голова кругом!

Савельев стоял у окна в своем кабинете, не в силах оторвать взгляда от фотографии в знакомой рамке. На него смотрел улыбающийся немолодой Андрей и его пополневшая, приятно изменившаяся Ольга. Рядом с ними взрослый парень, копия Андрюхи, и две девчонки-близняшки с Ольгиными ямочками на щеках. Владимир Петрович глубоко вздохнул и с нежностью погладил пальцами снимок: «Ты… не забывай нас там… удачи… и твоим всем… теперь».

Вернуться в Содержание журнала 

 

Бородатый познаватель держит в руках символ многомирья – кажется, такой назывался «атомное ядро». Точно не помню. А Натиэ, чтобы расспросить, рядом нет.

– Какие у них… глаза огромные! – мечтательно произнёс Хорь.

Он плотоядно разглядывал изображения гигантских женщин. Все засмеялись.

Несмотря на разруху и запустение, панно неплохо сохранилось. Мы бесцельно переминались, топча разбитые стёкла, пока капитан Епанча искал теневые проходы. Как мне кажется, совершенно напрасно. Но это дело его капитанской милости. Каждый думал о своём.

Вид разрушенных строений должен тяготить «домового». Но я не чувствую ничего. И хотя мои предки тысячи лет жили рядом с троллями, ностальгия не гложет моё маленькое сердце. Для молодёжи, выросшей в тенях, старый мир почти чужой. Мы привыкли жить в иной обстановке –красивой, сказочной. Первая реальность здорово угнетает.

…Я всё время думаю о каких-то пустяках. Плохо.

– Лапти! – вдруг заорал Таракан, давая очередь из игломёта.

Секундой позже пульки зацокали по полу, мы мгновенно рассыпались по залу и повели ответную стрельбу. В паузах между залпами я короткими перебежками двинулся к лестнице, с которой вёлся огонь. Но опоздал: Таракан добрался первым. Бах! Бах! Сверху посыпались куски облицовки и обрывки лаптей. С той стороны донеслась ругань, потом всё стихло.

– Таракан, зараза, береги гранаты!

– Не боись, ц-ца, прорвёмся!

Щербатая физиономия лучится безмятежной улыбкой. Вот кого ничем не смутить! Когда пыль осела, мы осторожно проверили: чисто. Капитан махнул рукой. Один за другим бойцы преодолевали лестничный пролёт и рассредоточивались по коридору. Мы двигались не спеша, вжимаясь в подножие высоких стен. Пока остальные осматривали второй этаж, мы с Тараканом и Дедом проверили путь наверх: глухо. Обвалившиеся перекрытия не дадут подняться. Хорошо, что лешие не знают о нашей цели. Но впереди несколько корпусов, которые ещё нужно пройти. Вокруг всё больше жмуров – лапотники бьются отчаянно. Мне становится страшно – не за себя, за нашу расу.

Начали неплохо, противник явно не ждал нас. Преодолев коридор, мы поднялись по другой лестнице. Пролёт за пролётом, шаг за шагом, медленно двигаясь вперёд и проверяя каждую комнату. Без хозяев помещения быстро приходят в упадок, даже без учёта идущей войны. Внутри копятся пыль и мелкий мусор; стёкла без отопления лопаются.

Вскоре обнаружились и чугорские схроны: незаметные дверцы, узкие лазы и комнатки в подклети. Но там ничего интересного: лешие давно прошерстили их. Крохотные кухоньки и душевые; те из наших, кто жил при институте, обустраивались с комфортом. Верзилы и не догадывались, какая бурная жизнь велась по соседству. Кстати, вода из кранов течёт и сейчас. Противник активно использовал альтернативное жильё под свои нужды – мы находим остатки еды, лапти и туеса, аккуратно составленные на полочки, но сражаться лешие предпочитают на чужой территории.

…С нами идут трое специалистов из штаба, относительно хорошо разбирающиеся в тролличьей магии. Ну, или как там у них это всё называлось: высшая механика? Вызнавание? Неважно. Они должны сказать нам, когда найдётся То Самое. Один из них Вурч, которого я ненавижу больше, чем всех лешаков.

Особенно тщательно мы обыскиваем лаборатории, которые тянутся рядами, занимая целые этажи. Сохранилось немного, потому что лешие тщательно уничтожают всё, что уцелело после троллей. Под ногами хрустят стёкла разбитых реторт, валяются обломки приборов –ничего целого, пригодного к использованию. Хорошо, хоть без сюрпризов.

Одно большое помещение лешаки переоборудовали под полевую типографию. Некоторые представляют наших противников как совсем примитивных существ, далёких от технологий и производства. Это неверно. Несмотря на общую тягу назад, к природе, лешие активно пользуются необходимыми знаниями: у них есть фабрики и шахты; големы и дринолёты; мастерские и оружейни. Иначе войну не выиграть. А лешие ребята серьёзные, трясина их побери. Учитывая нашу склонность к бессмертию, противника нужно не только победить на поле боя и вытеснить из основных точек, но и, по возможности, переубедить. Иначе мы будем бодаться до скончания времён. Поэтому обе стороны занимаются пропагандой.

Выглядело всё так примитивно, будто создавалось пять тысяч лет назад. На столах лежали пачки свежеотпечатанной продукции. Видать, пришлось бежать второпях. «Разобьём сады на месте Новой Равники!» – гласил заголовок верхней газетёнки. Ха! Шишку вам в печёнку!

– Вот они косорукие! – возмущался Хорь, потрясая агиткой. – Даже бумагу толком сделать не могут: вон какая, серая да рыхлая, буквы расплываются!

– Лешие помешаны на экологии, оттого и бумага такая. Зато ей подтираться безопасно, –хмыкнул Дед.

С этим не поспоришь. Часть бумаг забрали под свои нужды, остальное сожгли. Тяжёлые станки подорвали. Таков закон войны: что не можешь унести уничтожь.

…Очередной поворот открыл новую засаду. Сухо затявкали газовые винтовки. Простуженно тарахтел пулемёт. Настоящий, пороховой. Пуля из него пробивает насквозь таких существ, как мы, вместе с бронежилетом. Порох сегодня в дефиците, война сильно опустошила запасы. Газовое и паровое оружие позволяют держать плотность стрельбы с меньшими расходами дорогого порошка.

Когда всё стихло, мы осмотрелись – куча жмуриков. У нас никто даже серьёзно не ранен. Ну, так, кто работал! Мы же не просто бойцы, а спецназ, «Чёрная рука». Военная элита. Мастера пробивать любую оборону. Снаружи периодически слышны звуки боя: ещё две группы поддерживают нас, отвлекая внимание. Вряд ли многие из них вернутся на базу. А значит необходимо, кровь из носу, выполнить задачу. Пройти всё здание насквозь, и найти, что прячут треклятые лешаки.

Все убитые в лаптях. После троллей осталось много детской обувки, которая нам впору, но эти упорно ходят в самоделках. Лешие помешаны на естественных материалах. Пёс с ними. Бывал я в их лесу: тоска зелёная! Кругом стволы, ветки, кусты. Сухой валежник и колючие заросли, сквозь которые не продраться. Комары, пауки. Приходится то отмахиваться от кровососов, то смахивать паутину с лица. Высоченные стволы, ничего не видно. Куда идти, непонятно. Вокруг никого нет, но, кажется, что на тебя постоянно кто-то смотрит. А ещё всякие зверюги опасные. Деревья хороши, когда растут в парках, ровными рядами вдоль дорожек, аккуратно подстриженные.

Мы всех осмотрели и отложили в сторонку: через несколько часов, как всегда ночью, они исчезнут, отправившись к новому воплощению. Пройдут месяцы, а может годы, прежде чем они вернутся. Но даже пусть так… всё равно, странно. Ради чего они так отчаянно сражаются? Чтобы не допустить возвращения прежних «хозяев»? Оно того стоит? А мы? Вопросы, вопросы…

Один «убитый» зашевелился. Подошли, осмотрели. Бородища лопатой, руки, как грабли.

–Ну, что, дядька: отвоевался?

–Да вот, зацепило маленько, – степенно ответил пленник.

Лешаки всегда такие. Дерутся как черти, умирают спокойно, словно и не на войне, а на празднике урожая. Смотрим: весь бок разворочен, но жить будет. Связывать не стали, потому что самостоятельно не побегает.

–Полежи тихо, тебя заберёт другая наша группа, а нам некогда, – немного дезы не помешает: война всё-таки. Пусть думает, что к нам идёт подмога.

–Ладно.

Перевязали и оттащили в сторону. У нас строгие правила: раненых добивать нельзя. Либо тащи с собой, либо оставляй на месте. Война войной, но мы же не звери. Это тролли добивали пленных. Да и то, наверно, не всегда. А мы цивилизованные существа. Жаль, что не можем между собой договориться. Чугори не боятся умереть, но никогда не знаешь, куда тебя выбросит снова. И сможешь ли потом найти друзей. Но как бы мы не жалели наших братьев, разногласия слишком велики. Мы считаем, что войну начали они. Лешие – наоборот. Так и воюем.

Я ещё раз бросил взгляд назад: в коридоре всё чисто. Если не считать жмуров. И вдруг из-за угла появилась небольшая фигура. Я рефлекторно вскинул винтовку, но выстрелить не успел: незнакомец спокойно посмотрел на меня, и я увидел, что это ребёнок. Или очень маленький человечек. А потом на свет вышел его спутник – огромный пёс, с длиннющей шерстью, в которой терялись глаза. Из густой шерсти виднелся только большой розовый язык. Алканда. Я оцепенело замер. А мифологическая парочка неторопливо прошествовала мимо, исчезнув за поворотом.

 

Октябрьские ночи тоскливы и холодны. Отряд расположился в теневом кармане: отдых необходим даже таким существам, как мы. Кто-то спал, другие готовились к бою.

Таракан рядом со мной жевал бутерброд, завёрнутый в трофейную газету. Дожевал, потом развернул промасленный листок, начал читать, старательно шевеля губами. Надо же, он ещё и читать умеет. Не знал. Я мельком глянул: «Боевая шишка». Издание украшало грубое изображение сосновых веток. «Загоним всех домовых в трубу! Только там им и место!! Рябиновый удел за нами! Так держать, идём дальше!!! Закидаем супостатов шишками. Осталось немного, наши доблестные армии теснят противника!» – вещал безвестный гений лешачьего отдела пропаганды. Впрочем, наши работают также топорно. Пропагандисты, наверное, думают, что вокруг одни идиоты.

– Вот они забрехались, ц-ца! Мы же только неделю как из Рябины! Удел наш.

Я неловко отвернулся: кто-то ещё не в курсе главной новости последних дней.

– Граф, что не так?

Дед вздохнул. Тишина неловко пыталась повеситься между нами.

– Три дня назад нам пришлось оставить Рябину, – сухо нарушил молчание Епанча. – Мы отошли на лучшие позиции.

Ага. Все так говорят, когда драпают. Таракан выглядел так, словно только что вылупился из яйца и сразу оказался на сковороде.

– Как оставили? Мы же столько корячились, забирая её!

– Оперативная обстановка… необходимость спрямить фронт… – я не слушал.

Главное не терять веру в победу.

– Наша стратегия основана на когерентной оптимизации инклюзивных ресурсов противника, –выдал Вурч.

Эк загнул. Но, в общем, правильно.

– Но ведь это: мы побеждаем?!

– Конечно! – с наигранной бодростью согласился Епанча.

И уже более серьёзно добавил:

– Если мы найдём то, что ищем, шансы победить резко возрастут.

…Убежище походит на доисторическую пещеру. Загадочно мерцает фонарь, гоняя тени по углам. Недавно вступившая в отряд огневушка тренируется, пуская пламя вверх. Свет от огненных струй терялся в глухой тьме.

– Хватит, Мира, –остановил капитан. – Побереги ману.

Мира послушно прекратила свои опыты. Вчерашняя ученица, которую забрали на войну, лет тридцати, не больше. Бойцы, которых нам дают, всё моложе. Рисунок магических линий грубоват, но талант у девчонки есть. Ей бы доучиться. Огневушка собрала вещи в рюкзачок и легла, сделав вид, что спит.

Мы с Вурчем сидели в разных углах импровизированного бивуака, старательно не глядя друг на друга. Пока что удавалось сдерживать желание вцепиться в глотку сопернику. Не знаю, чего добивался генерал, посылая его в поход, но решение оказалось рискованным. Старые обиды,  гремучая смесь, не знаешь, когда рванёт. Тем более, если в деле замешана женщина.

Когда-то мы любили одну девушку, но она погибла на дурацкой войне. Точнее, где-то возродилась, но мы так и не нашли её. И каждый уверен, что именно другой виноват в случившемся. Хватит малейшей искры и дело может закончиться дракой. А то и хуже. Мне кажется, что мы научились у троллей не только воевать, но и драться из-за самок.

– Граф, что такой смурной? – спросил Дед.

– Алканду видел, – нехотя признался я, оторвавшись от записей.

Отмолчаться не удастся, Дед товарищ въедливый не отстанет, пока всё не выведает.

– С собакой?

– С собакой.

Кто-то присвистнул: алканда считается вестником смерти. Начались уточняющие расспросы: где, когда, в какую сторону шёл.

– Ну, если от тебя, то это ИХ смерть! – авторитетно заявил Дед, и успокаивающе похлопал по плечу. Народ оживился, все начали вспоминать, кто и когда видел вестника. Вурч слушал с нескрываемым презрением. Наконец встал:

– Никакого алканды не существует. Это миф. Маги давно доказали отсутствие вестников. Увидеть такое можно только со страху или в подпитии. Ферторис, ты же учился, хоть и недолго!

Наши мушкетёрские прозвища он упорно не признаёт. А ещё Вурч как никто умеет вызывать неприязнь собеседников, выставив их в дурном свете. Терпеть не могу, когда меня тыкают носом в неоконченное образование. Как-никак, был лучшим на курсе. Но ведь я не просто так бросил учёбу: когда случился мятеж Гарамаля, пытавшегося захватить власть над тенями, пришлось идти воевать. А потом исчезли тролли, начался конфликт с лешими… с тех пор в строю. Вурч задел больное место: кто я? Маг-недоучка, самопальный литератор, элитный боец? Пока я дрался, другие отсиживались по тылам и заучивали устаревшую науку. Ребята неодобрительно молчали: штабистов недолюбливают все, кто рискует здоровьем на передке.

– Ну, ты ещё меня учить будешь, Раззява!

Я тоже знал, чем его уязвить. Но в подобном споре, как и в конфликте с лешими, нет позитивного решения.

– Я, между прочим, офицер штаба! – выпятил пузо Вурч.

Недомерок.

–Да пошёл ты!

Я бил без размаха и вполсилы, так, чтобы поучить вежливости. Он взвыл и вслепую замахал кулаками. Дрался штабной не очень. Немедленно возле нас нарисовался капитан Епанча.

– Отставить драку! Мы на задании. Все разборки оставьте до возвращения, а лучше до окончания войны.

– Есть.

– Так точно.

Мы понимали, что он прав, но остановится тяжело. Особенно, когда знаешь, какое ничтожество перед тобой.

Кто-то застонал во сне, но не проснулся. После скандала все молчали, даже Таракан притих. Спать совершенно не хотелось. Я снова взялся за свои заметки. Вурч тоже что-то писал. Не без труда, но удалось отвлечься.

Тролли с трудом могли нас видеть и решили, что перед ними волшебные существа. К сожалению, это не так. Хотя сегодня мы уже наполовину принадлежим вероятностным мирам. Ходить по отражениям, теням, дополнительным измерениям, мохо – называйте, как хотите. Соседи по планете так не могли, и наши способности казались им чудом. Хотя, наверно, в конце всё-таки разнюхали, в чём дело. Куда-то же они делись, вызвав своим исчезновением нешуточную войну?

 

 

На тени тоже обрушилась катастрофа. Никто не помнит, как это произошло: кажется, мы все разом умерли, чтобы потом воскреснуть в пустынях. Дома ещё хуже, чем здесь. Наши прекрасные миры потеряли всё, что их наполняло, и сейчас стоят пустые, как в день творения. Нати говорила: «Словно заставка на свежекупленном компе». Девушка частенько совершала вылазки в старый мир.

Вокруг вроде бы что-то есть, какие-то пространства и воды, но они девственно пусты. Только пыль наполняет долины. Ничто не растёт, не радует глаз буйством красок. Наш мир словно сгорел. Многие думают, что тролли взорвали вероятности, погубив и себя, и нас. Нам пришлось вернуться в изначальный мир. Здесь, конечно, не так мрачно. Но что делать, если всё вокруг заброшено? Поселения оставлены, производства остановлены. Энергии нет, транспорт стоит, связь отключена. Мы маленькие, и нас не так много, как исчезнувших троллей, но однажды запасы закончатся и где взять новые?

…Нати рассказывала, что у троллей имелось подобие теневого мира, в виде игр, фильмов, сказок, а теперь ничего этого нет, потому что рухнула какая-то сеть. Вот странно: их цивилизация техническая, основанная на прагматическом знании, но при этом невероятно развитая фантазия. Настолько, что оказалась способна влиять на тени. Наша механика основана на других принципах, можно сказать, что мы живём в сказке. Но с фантазией проблематично. А уж с тем, чтобы менять под себя вероятности… совсем плохо.

 

…Мы осматривали зачищенный участок, когда сзади раздался непонятный шум.

– Хорь, Дед, разведайте.

Через минуту вернулся растерянный Хорь, а вместе с ним двое гражданских. Капитан удивлённо присвистнул. Перед нами стояли самые настоящие проходяги, о существовании которых мы почти забыли за годы войны. Парень с девушкой держатся уверенно, снаряжены по-походному – рюкзачки, кеды; растаманские шапочки. От них веяло забытым очарованием мирной жизни.

– Откуда?

– Муррандиб.

Далеко забрались. Когда-то тролли поделили землю «границами», которые им самим казались незыблемыми. Ну а мы хотели свободно перемещаться, невзирая на эфемерные государства. Некоторым так нравилось путешествовать, что они нигде надолго не останавливались: таких и прозвали «проходягами».

Воюющим кажется, что весь мир сосредоточен на их вражде. Но, нет: большой мир продолжает жить своей жизнью. Чугори работают и отдыхают, путешествуют по единственному миру, раз других больше не осталось. Обустраивают жилища. Женятся. Медитируют, наконец. М-да. Судьба сделала нам подленький подарочек: проходяжек нельзя отпустить дальше, потому что они могут встретиться с лешими и рассказать о нас. И совсем не с руки таскаться с ними. Капитан завис, барабаня пальцами по стене.

– А где здесь проход на Ганделез? – без тени смущения спросил путешественник.

Ага, сейчас, всё бросим и станем искать тебе проход в северную обитель. Кто-то не удержался и спросил:

– Ну и как там сейчас в дальних тенях?

Сами мы далеко не заходим. Некогда.

– Ужасно. Но пройти можно, – с готовностью поделилась девушка. – А здесь вроде как теневой узел…

Проходяги стараются не злить местных.

– О, чернорукие, – равнодушно удивился гость, разглядев, наконец, татуировки, украшающие наши предплечья.

Ну, да: слава об удалых бойцах гремит повсюду.

– А нет ли среди вас некоего Графена?

Взгляды товарищей скрестились на мне.

– Ну, допустим, это я.

То, что я услышал дальше, не могло случиться и походило на чудо.

– Вам передаёт привет Натиэ Чари. Помните такую?

Я мог только кивнуть.

– Она возродилась у нас и в ближайшее время не сможет покинуть город; но просила найти её, если сможете.

Вот это новость! Я попытался сохранить лицо бывалого вояки, но внутри был готов прыгать от счастья, как мальчишка. Рядом стоял Вурч. Пока он слушал проходягу, в его глазах отображалось всё: радость, за то, что Нати жива; и огорчение, оттого, что она всё-таки выбрала меня; что именно мне адресовано послание. Но облегчение всё-таки перевесило. Даже жаль парня. Поняв, что больше ничего не светит, он отошёл в сторону. Значит, она в Муррандибе. Что ж, по крайней мере, я теперь знаю, куда стремиться. Южный порт находится на другом конце субконтинента, но вот эти же добрались, верно?

Тем временем, капитан Епанча принял решение:

– Ладно, мы проводим вас до нужного прохода. Тут, знаете ли, война, просто так шастать нельзя.

Не нравится мне его тон, но южане наши невольные союзники, так что беды ждать не стоит. Они строят планы по восстановлению теней, а пока плотно занимаются оставшимся от троллей городом. Ссориться с ними не желательно.

И мы двинулись дальше.

 

Я шёл в дозоре, когда на грани слышимости прошелестело: «Обноски рядом!» Так, значит? Мы вышибли соседнюю дверь и заскочили туда, беспрерывно стреляя. Лешие тоже не жалели зарядов – кто-то сзади сдержанно вскрикнул. Но вскоре наши враги не выдержали натиска и сбежали через запасной ход. Комнатка осталась за нами, но взамен в нашу сторону ударил маг.

По коридору вереницей побежали зелёные пауки, размером с ладонь. Ладонь тролля. Я помню, что это морок, но подсознание твердит: опасность! Да и опыт подсказывает, что такой «морок» может больно цапнуть. Это не обычные порождения тени, а конструкты, «скрутки», на некоторое время. Маги лапотников любят «картинку», создавая из такой скрутки что-нибудь похожее на реальный объект. Наши просто палят чистыми энергиями. Экономя заряды, мы стреляли по ним исключительно из игольниц и газовых ружей. Капитан поставил пару ловушек. Но пауки всё ползли и ползли. Наконец, огневушка рассвирепела, и, глотнув маны из синей бутылки, выпустила широкую струю огня. Потом ещё и ещё. Последний залп прошёл далеко и, судя по короткому вскрику, захватил кого-то из леших, похоже, самого вызывателя. Пока мы отвлеклись на магию, лапти обошли нас с тыла. Таракан дал очередь, но это не помогло. Бой получился скоротечным и очень кровавым: мы потеряли троих. Под конец в ход пошли гранаты.

…В месиве тел и обрубков мы опознавали своих в основном по чёрным, полностью татуированным предплечьям. Лешие против татуировок. В чём-то я их понимаю: после возрождения наколки приходится делать заново. А умирать приходится часто. По оторванному пальцу определили Деда. Вот гадство! Деда все любили.

Мельком глянув на проходяг, я подивился откровенно зелёному цвету их лиц. Тут же паренька вырвало. Девица хлопнулась в обморок. Вурч занялся бедолагами: оттащил в сторону, подбодрил, дал попить. Потом мы собирали трупы. Я снова вспомнил о гражданских, когда Вурч подошёл к Епанче:

– Там это, гости, уснули.

– Я твой дом труба шатал!

Хм! Страшнее только слово «аккаунта», значения которого уже никто не помнит. Как-никак, мы считаемся «домовыми». К дому у нас отношение уважительное. Я взглянул: проходяги мирно лежали у стенки, свернувшись калачиками. Ладно, могло быть и хуже. Спячка – второй священный принцип войны. Лешие их не тронут. И нам теперь не надо думать, что делать с гражданскими. Мы перенесли южан в ближайший схрон, где магичка немного поколдовала, делая их сон крепче. Проспят, как миленькие, не меньше недели! Потом двинулись дальше.

Все, кого мы встречаем в своей жизни, даются нам только на время. Каким-то утратам мы придаём больше значения, другим меньше. Но всё уходит. Таков закон жизни. Совсем не знакомые мне чугори принесли чудесную весть. Но я не успел с ними толком пообщаться, как нужно бежать дальше. Вот так.

Ещё один привал. Скучающий Таракан взял несколько лешачьих листовок и, старательно пыхтя, писал на обратной стороне разные обидные для противника вещи, вроде: «Что, урки брехливые, не ждали нас? Шишкари драные! Уд вам, а не Рябиновую волость!» Я не вижу смысла во взаимных оскорблениях, но солдаты попроще отводят так душу.

Урки-чурки. Они тоже любят в запале пригреть нас тёплым словом. Лешаки зовут нас «обносками», а ещё «отпечатками», считая, что мы перестали быть самостоятельными существами и только повторяем достигнутое троллями: пользуемся их техникой, живём в чужих домах. Подражаем во всём. На самом деле, мы все вторичны. Даже в стремлении вернуться назад, к природе, лешие не оригинальны: последние века два тролли бредили этой идеей. Мы настолько пропитались чужой культурой, что никто уже не представляет себе, что значит быть истинным чугори. Наш вид пластичен и податлив –мы легко становимся теми, кем нас хотят видеть. Привыкли к чужим названиям: «лешие», «домовые». На самом деле, никаких домовых, водяных, часовых или леших нет. Есть только один народ, говорящий на общем языке.

От размышлений оторвал голос Таракана.

– А ты, Граф? Черканешь чё-нить?

– Зачем?

– Не, ну ты ваще странный, ц-ца! Чтобы дурни с той стороны прочли, конечно. Лешачуры офигеют.

Я попытался объяснить. Он не понял.

– Скучный ты, ц-ца! Больно сложный.

– Какой есть. А ты не боишься, что однажды возродишься у них?

На самом деле, существует процедура обмена. Таракан обдумал мои слова, комично наморщив лоб.

– Не, я помирать не собираюсь, ц-ца! – гордо объявил он.

Таракан у нас совсем дикий малый из какой-то далёкой тени. Ему плевать на все идеологические различия. Но воюет хорошо, такими бойцами не разбрасываются. На самом деле, я много пишу, втайне лелея надежду добиться успеха в этой области… когда-нибудь потом. Потому и прозвали «Графом».

 

 

Я снова видел Вестника. Точнее, вестницу: девочку со змеёй. Вот же тролличья задница! И когда только это прекратится? Змея распахнула пасть, неожиданно достигшую размеров комнаты. Меня неудержимо потянуло внутрь. Я помотал головой, и морок пропал. Напоследок девочка погрозила пальчиком и пропала в тенях. Мы идём в ловушку? Вроде бы змея к богатству. Но это не точно. Знаки, знаки. А Дед, который мог бы их объяснить, уже не с нами.

…Усталость моё второе имя. Или третье? Сжимая в руках штурмовую винтовку, я бегу с этажа на этаж, из здания в здание. А другая часть меня ведёт неспешную беседу, прогуливаясь по теневой академии. Словно и не случилось никакой катастрофы.

Когда-то «людьми» назывались мы. Именно чугори первыми создали цивилизацию, построили города, достигли бессмертия. Научились жить в тенях основного мира. Тысячи лет мы правили Землёй, пока не начали деградировать, постепенно превращаясь в сибаритствующих элоев.

А потом пришли другие. Высокие, неуклюжие, драчливые. Но с богатой фантазией. Обе расы относились друг к другу покровительственно. Мы считали их безобидными дикарями; они нас –сказочными существами. И спокойно жили рядом. Чугори продолжали деградировать. Древние знания оказались утрачены, артефакты теряли силу один за другим. А наши соседи-тролли потихоньку развивались: появились города, они научились читать, стали хорошо одеваться. Правда, ещё много воевали.

Соседи даже нашли древние следы нашей расы на забытом миром острове Флорес. Значит, священный материк затонул не полностью… Это стало первым щелчком по носу. А потом выяснилось, что кто-то ещё, кроме нас, разбирается в сложной механике многомирья. Болезненное открытие! В один прекрасный день вчерашние тролли сами стали «людьми», уверенно забрав почётный титул главной расы планеты. А мы превратились в безобидных комменсалов, подбирающих крошки со стола хозяев. К тому же, как оказалось, их неуёмная фантазия здорово украшала наши теневые миры. Уж не знаю, с чем это связано.

До катастрофы мы жили в разных мирах. Я, например, в Равнике – это такой город от края до края мира. Что может быть лучше для домового? Море самых разных домов вокруг. Окна, крыши, трубы. Лешие предпочитали миры, где никаких городов не строилось в принципе. Ну, что делать: нравились им густые и дикие леса с уютными пещерками. У троллей тоже имелся период противостояния города и села…

Последнее время мы почти не выходили из тени – зачем, если там хорошо и уютно? Но прекрасный мир вдруг обрушился. А когда мы выползли наружу, то обнаружили, что людей, то есть троллей, нигде нет. Ни живых, ни мёртвых. В один недобрый миг они исчезли, оставив нам всё своё добро. И зло тоже. Без троллей теневой мир в одночасье превратился в унылый бетонный подвал, в котором можно прятаться, хранить вещи, но нельзя жить, как раньше.

Вот тогда и пошло разделение: лешие, и прочие лапотники, решили, что все беды от «человеков». Они хотят начать всё сначала, вернуть величие чугори. Построить новый мир на экологических началах. Звучит, конечно, красиво, но далеко от реальности. Когда-то мы сами являлись обществом, бросающим вызов природе, иного пути нет. К тому же мы все слишком плотно подсели на продукт наших сожителей и хозяев. Надежды почвенников на то, что удастся справиться самим, слишком беспочвенны. Такой вот каламбур. В общем, лапотники не хотят возвращения людей, и если найдут где-то заветный портал, через который те исчезли, то постараются его уничтожить. Уж не знаю, на что они решатся, найдя хранилище человеческих тел. Те, кто примкнул к нам, понимают всю степень зависимости от ушедших и хотят их вернуть. Хотя бы парочку.

 

Мы выбрались на крышу, чтобы забрать припасы. Отсюда весь институт хорошо просматривался. Он состоит из нескольких корпусов разной высоты. Массивные фасады украшают крепостные зубцы и декоративные башенки. Нелепый, но символичный декор. Сверху также хорошо видны теневые проходы, со всех сторон подходящие к этому месту. Тролличья постройка стоит на теневом узле, не просто так. И не случайно сюда забрались проходяги с юга. Интересно: тролли знали о значении этого места? Неважно. Три корпуса пройдено, остался четвёртый, куда мы перебрались по высотному переходу.

Последний дринолёт подбили, но воздухоплан упал прямо на крышу, и мы всё подобрали. Летяги тоже присоединились к нам. Пахнуло аппетитным дымком: кто-то жарит мясо? или запах исходит от разбитой техники? Перед глазами сразу встали улицы Равники, затянутые ароматным дымом. Для домового нет роднее этого запаха. Когда-нибудь, в шесть часов вечера после войны, я смогу надеть свой парадный цилиндр с гоглами и пройтись по улице Новой Равники, вдыхая дым и смог. Под руку с Натиэ, конечно.

Ах, мечты! Почему людям так нравится запах дыма? Я имею в виду не только чугори, но и троллей и всех остальных. Потому что наши предки долго жили в пещерах, прокопчённых кострами; ели мясо, жаренное на костре. Думаете, почему так популярен шашлык? Всё потому же.

И тут на нас снова напали. И когда они уже угомонятся?

– Валите отседова, пеньки замшелые!

Ещё трупы, трупы. Мы идём, словно старинный комбайн по полю. Вот интересно: а возрождение всегда срабатывает?

– Вот странно, ц-ца, почему лешачуры прячут свой секрет здесь, а не в лесу? – спросил Таракан, пиная гильзы.

Капитан досадливо поморщился.

– Потому, что это не их секрет, а троллей. И они не смогли его унести в свой дремучий лес, –снизошёл до пояснения Вурч.

Раньше здесь наверняка находилась секретная лаборатория. Или выход маны. Ну, той «атомной силы», про которую тролли всегда твердили. А может, лапти пустили нас по ложному следу? Не может быть, чтобы всё оказалось зря!

Теперь мы спускались вниз. Сопротивление возрастало с каждым пройденным шагом. На четвёртом этаже, в просторной рекреации, нас встретил паровой голем. Лешие большие мастера по части големов. Мастера придали ему человеческие черты. Металлический воин, вооружённый паропулемётом и арбалетами; окутанный паром, в сияющей броне… Не голем – сказка! Сочетание понятной нам паровой механики и магии. Не то, что техника троллей, слишком сложная и мёртвая. Но его нужно убить, сломать, пока он не сделал это с нами. Жаль. Мы попытались обойти его с разных сторон, и так, и эдак. Но голем казался неприступным. Железный человек двигался удивительно быстро, перетекая с места на место, словно ртутный шарик. Стрелял скупо, но точно, многих зацепил. Таракан и Хорь попытались обойти его по тени. Зря. Одного разорвало на куски, другого размазало по стенке. Зрелище малоприятное. А у голема, по ходу, ещё и гранаты! Сзади маячили лешие, ведя беспокоящую стрельбу. Если срочно ничего не предпринять, мы тут все поляжем.

– Урряя! – огневушка кинулась вперёд, не обращая внимания на свистящие пули.

– Куда?! Стой, дура!

Бесполезно. На той стороне грохнуло, этаж заволокло дымом, волна жара докатилась до нас. Потом всё стихло. Мы осторожно выдвинулись и осмотрелись: чисто. Ни тел, ни вездесущих лаптей, ни самой Миры. Только обгорелые стены вдоль всего коридора. Ладно, она сделала это –можно идти дальше. Только что так гадко на душе? Мы же вроде бессмертные.

Несмотря на возможность возрождения, никто не хочет проходить через мучительное испытание. Таких как мы с Тараканом, кто ещё не умирал, совсем немного. Меня часто называют счастливчиком. Не знаю. Дед вот умирал не меньше восьми раз. Сегодня будет девятый. У Таракана первый. Что ж, как говорится, до встречи в тенях!

 

 

– Достойный лорд Графен, как вы смотрите на то, чтобы бросить свою писанину и пожрать?

Давненько меня не называли «достойным лордом». Последнее время мы совсем забыли старые благородные манеры. Жаль. Вспоминаем, только чтобы пошутить.

– Исключительно.

Чем туманнее ответ, тем лучше. Всё равно, собеседник подумает то, что ему ближе. Мне протянули вскрытую банку консервов. Сегодня у нас не распаренный концентрат? Ну, что ж, пируем! На десерт выдали чай со сгущёнкой отчётливо напомнивший детство. Лет сто назад тролли массово производили сладкое молоко, и стыренные у соседей продукты широко поставлялись в тени. Догадывались ли они, куда теряются произведённые товары? Жить за чужой счёт приятно, но ставит тебя в зависимость от хозяев.

Облизав пальцы, я снова открыл блокнот, пытаясь втиснуть запись на последнюю страницу. Вот и всё. Места больше не осталось. Полистал, потом отложил в сторону. Странное чувство: как будто с последней строчкой что-то закончилось и во мне. Если судьбе будет угодно, кто-нибудь их найдёт. Может, я сам.

А потом лешие ненадолго кончились, словно все дружно отправились в ад. Или на обед. Мы вообще туда идём? Ладно. Я пошёл за огненной крысой, остальные за мной. Трёххвостая обещает находку. Или утрату. Нет, правда: передо мной явственно бежал такой крупный зверёк, под стать взрослому чугори. С красными глазами и переливающейся шерстью. Но стоило отвлечься на шатающуюся половицу, как вестница исчезла. Коридор лежал в руинах: вырванные доски, провода, кирпичи, куски стен. Лапотников не видно. Так раскурочить внутренности дома! Глядя на бардак вокруг, хотелось настучать кому-нибудь по башке, да так, чтобы лапотная тыква совсем отвалилась. Мы лениво бродили среди мусора, когда Вурч сдавленно вскрикнул. Всё потянулись к нему. Вот оно! След. Отпечаток человеческой ступни. Мне вдруг стало жарко. Судя по магической инверсии – довольно свежий, не больше года. Мы посмотрели друг на друга: значит, нас не зря сюда послали. И все потери оказались не напрасны. Не случайно институт так охраняли! По кругу пошла фляжка с чачей. Я рассказал о виденной крысе.

– Да ты становишься Видящим! – уважительно сказал Морс.

Вурч для разнообразия промолчал. Видящие у нас в контрах с магической наукой. Ну и ладно. Все смотрели на меня как на пророка. Странно. Нашёл отпечаток ведь не я. Капитан немедленно послал короткую шифровку с синеголубем. Завтра, нет, уже сегодня прибудут подкрепления. Новые бойцы вырвут тайну из лешаков. Но дело ещё не закончено. Минут пять-десять мы наслаждались покоем.

– Надо идти дальше, – просто сказал Епанча.

И мы поднялись с импровизированного привала. Больше, правда, ничего не нашлось. Лапотники старательно прошерстили этаж.

По одной версии, люди ушли в другие измерения. Ушли все. Книги они уничтожили заранее. Нати говорила – перевели в свои «компатерры». Но эти хранилища информации умерли после ухода хозяев и мы ничего не можем с ними поделать. По другой – гуляют несколько виртуально, сложив свои тела в одном большом хранилище. Есть и такая версия, что тролли ушли в Игру. Обрели, наконец, красивый мир, о котором долго мечтали. Правда, верится в неё не больше, чем в мир-голограмму. В любом случае, мы не нашли тел, ни одного. Значит, это вряд ли обычная война или эпидемия. Найденный след как будто подтверждает первую версию. Будем искать дальше!

Плохо, что мы не понимаем картину мира ушедших. Их технологии. С чем-то попроще, вроде ружей нет проблем. Но сложные устройства нам не доступны. Наши механики выполнили точную копию самолёта, а маги накачали маной так, что тот стал светиться, но аппарат всё равно не взлетел. Неверное, имелся неведомый секрет, тайное знание, что наделяло эти игрушки жизнью и которое тролли боялись даже записать. Когда-то люди печатали книги, которые удобно читать, заглядывая верзилам через плечо. Потом, наверное, что-то почувствовали и стали лучше хранить свои секреты.

Наши академические маги носят точно такие же шапочки и мантии, как познаватели троллей; скрупулёзно повторяют все магические формулы, которые удалось подслушать во времена оны, но всё без толку. Аркан, мой учитель, позже изгнанный из академии за еретические взгляды, утверждал, что знание людей должно быть проще, функциональнее, чем мы думаем. Но его смелые догадки не приблизили нас к пониманию. Вот потому мы и хотим найти треклятых троллей, – что б им жилось и здравствовалось! – и расспросить с пристрастием.

Конечно, летать можно и на дринолётах. Но предметы и повозки людей сильнее, оружие эффективнее. И, боюсь, познания глубже. Сколько бы лешие не глумились над ушедшими, они знали о мире больше нас. И нам бы хотелось хорошенько откусить от пирога человеческого знания. Живя рядом, мы вошли во вкус, привыкли пользоваться чужими изобретениями и продуктами. Даже незаметно летали на самолётах.

 

В воздухе словно прозвенел колокольчик, тоненько и грустно. Вот оно и случилось. И почему-то именно со мной. Живот обожгло болью, в голове пронёсся рой мыслей. По куртке моментально стало расползаться пятно крови. Все мы верим, что смерть случается с кем-то другим. Меня уложили, сделали перевязку. По лицам вижу, что безнадёга.

– Уходите… я прикрою, – слова давались с трудом.

Капитан кивнул и, закинув автомат на плечо, пошёл дальше. А что делать? Рана серьёзная, лучше не задерживать отряд. Вурч потоптался рядом, словно хотел извиниться, потом неловко сунул последнюю гранату. И на том спасибо…

Значит, всё. Скоро я отправлюсь к Нати. Непомерная усталость последних дней навалилась на меня. Перед глазами поплыло. Я лежал и ждал, периодически впадая в забытье. Лешие всё не появлялись. Теперь понятно, почему лапотники так цепляются за эти здания. Что мне остаётся? Ждать. Кого только я не встретил в этом рейде. Но, кажется, всё.

Накатила волна покоя. Захотелось спать. Руки с трудом слушались. Осталось немного. Ну, что ж: главное сделано. Мы нашли свежие следы людей, пусть это всего лишь один отпечаток. И, может быть, самое главное: я нашёл Нати. Ладно, всё к лучшему. Как ни фальшиво это прозвучит. Вот интересно: о чём думали тролли перед смертью? И как часто возрождались?

…Я ждал леших, людей, вестников, но только не его: из теневого прохода передо мной явился миндарог. Огромный, могучий зверь с царственными рогами. Диковинный охотник, способный легко разорвать любого противника. Зверь теней, наверно, последний из всех. Как он уцелел? Может, ушёл за людьми в другое измерение? Мелькнула мысль: может, это мой проводник? Появилась и пропала: в отличие от вестников, миндарог реальное существо, хотя и жил в тенях. Как и мы. Копыта глухо стучали по полу. Миндарог ступал медленно и явственно хромал. Приглядевшись, я увидел, что он ранен. Глубокий зигзаг раны пересекал могучее плечо. Интересно, кто его так? Гигант, намного выше любого тролля, подошёл ко мне, спокойно остановился. Вспомнив, что удалось, из лечебной магии, я немного поколдовал над раной – края заметно затянулись. Миндарог понюхал мой живот, аккуратно стащил повязку и несколько раз лизнул. Боль уменьшилась, в голове немного прояснилось. Потом зверь шумно вздохнул и лёг рядом, положив тяжёлую голову мне на колени.

Так мы лежали и ждали.

 

Вернуться в Содержание журнала 

 

Ставим цель

Это явно выраженная осевая горная цепь Уральского хребта с предгорными грядами на востоке. Данная территория достаточно удалена от крупных промышленных предприятий, что позволяет рассматривать её как пример состояния природных комплексов со слабо выраженным региональным атмосферным загрязнением.

Рельеф контролируемой местности среднегорный, с плоскими вершинами – результат поднятия древних гор и воздействия последующих оледенений и современного морозного выветривания. Вершины здесь ниже, чем на Приполярном и Полярном Урале. Максимальной отметки достигает Конжаковский камень (1569 метров над уровнем моря). Межгорья заняты северной тайгой, верхняя граница которой доходит до высоты 650–800 метров, редко – до 900 метров. Далее, с увеличением высот, – криволесье (на восточном склоне это берёзовое криволесье), подгольцовый и гольцовый пояса. Хребты прорезаны многочисленными глубокими долинами рек. Дорожная сеть развита слабо и представлена в основном старыми, лесовозными дорогами, как правило, очень плохого состояния.

Для проведения наблюдений определены относительно плоские вершины: вершина Главного Уральского хребта, Казанского камня, Ольвинского камня, Конжаковского камня, Чердынского камня и одна – на берегу реки Тыпыл на открытой площадке, существовавшей здесь ранее охотничьей базы «Пожва». На горных вершинах это открытые участки гольцового высотного пояса: горные луга, горная тундра, каменистые россыпи; открытая площадка на берегу реки Тыпыл – поляна среди соснового, с примесью ели и пихты, леса.

Целью при проведении исследований по оценке атмосферного загрязнения стал контроль изменений химического состава основных депонирующих сред. Наиболее показателен в этом плане снежный покров, поскольку не содержит элементов, имеющих биогенное происхождение, и характеризует уровень загрязнения за относительно длительный период.

В первую очередь это касается содержания нефтепродуктов – одного из основных загрязнителей атмосферы на сегодняшний день, а также химическое потребление кислорода, массовая концентрация сухого остатка, оценивались содержание бенз(а)пирена, водородный показатель (рН) и окислительно-восстановительный потенциал (Eh).

 

Результаты исследований

Для анализа химического состава снежного покрова в марте и декабре 2024 года в каждой контролируемой точке дважды, с интервалом в 2–3 дня, отбирали по три пробы. Снег в течение нескольких последующих дней топили, полученная снеговая вода была отправлена в КГУ «Аналитический центр» (г. Пермь), где и был произведен химический анализ.

Ранее, в 2014 году, в публикации, посвящённой мониторингу состояния охраняемых природных территорий Свердловской области, уже было показано отсутствие атмосферного загрязнения на данной территории. В 2024 году представилась возможность вновь повторить исследования.

Согласно результатам проведённых работ – визуального контроля, измерения мощности дозы гамма-излучения, рН и Eh воды отобранных проб снежного покрова – состояние природной среды в постоянных мониторинговых точках соответствует категории «чистая», «незагрязнённая».

Кислотность воды, полученной после таяния отобранных проб, относительно постоянна, не зависит от времени отбора. Все значения колеблются в пределах 3,9–4,3 единицы, что в целом соответствует норме для дистиллированной воды.

 

Результаты количественного химического анализа проб снеговой воды (n = 3). Показатель: pH

Номер, наименование точки отбора	март		декабрь
	1-й	2-й	1-й	2-й
Т.1. Главный Уральский хребет	4,1 ± 0,1	4,2 ± 0,1	6,0 ± 0,1	6,5 ± 0,1
Т.2. Казанский камень	4,1 ± 0,1	4,0 ± 0,1	6,3 ± 0,1	6,1 ± 0,1
Т.3. Ольвинский камень	4,1 ± 0,1	4,1 ± 0,1	6,1 ± 0,1	6,0 ± 0,1
Т.4. Конжаковский камень	4,0 ± 0,1	–	5,9 ± 0,1	6,1 ± 0,1
Т.5. Пожва	4,0 ± 0,1	4,2 ± 0,1	5,8 ± 0,1	6,2 ± 0,1
Т.6. Чердынский камень	3,9 ± 0,1	–	5,9 ± 0,1	5,3 ± 0,1
Среднее	4,0 ± 0,1	4,1 ± 0,1	6,0 ± 0,1*	6,0 ± 0,1*
ПДК pH СанПиН 1.2.3685-21	6–9

 

Также и окислительно-восстановительный потенциал (Eh) близок к отмечаемому для дистиллированной воды.

 

 

Результаты количественного химического анализа проб снеговой воды (n = 3). Показатель: Eh мВ

Номер, наименование точки отбора	март		декабрь
	1-й	2-й	март	декабрь
Т.1. Главный Уральский хребет	372 ± 3	368 ± 3	464 ± 3	477 ± 3
Т.2. Казанский камень	384 ± 3	387 ± 3	478 ± 3	483 ± 3
Т.3. Ольвинский камень	377 ± 3	372 ± 3	487 ± 3	489 ± 3
Т.4. Конжаковский камень	381 ± 3		484 ± 3	480 ± 3
Т.5. Пожва	390 ± 3	362 ± 3	491 ± 3	479 ± 3
Т.6. Чердынский камень	392 ± 3	–	483 ± 3	485 ± 3
Среднее	383 ± 3	372 ± 3	481 ± 3*	482 ± 3*
ПДК (дист. вода) Eh мВ	300–450

 

По нормам СаНПиН (2.14.1074-01) предельно допустимая концентрация (ПДК) содержания нефтепродуктов в воде составляет – 0,1 мг/ дм³, по нормам ПДК для воды водных объектов, имеющих рыбохозяйственное значение (ОСТ 38. 01378-85), – 0,05 мг/дм³. В 2024 году практически все отобранные пробы соответствуют состоянию воды водных объектов, имеющих рыбохозяйственное значение, то есть снеговой покров в постоянных мониторинговых точках не загрязнён нефтепродуктами и вода, полученная после его таяния, пригодна для жизнеобеспечения живых организмов.

 

 Результаты количественного химического анализа проб снеговой воды (n = 3). Показатель: нефтепродукты (мг/дм³)

Номер, наименование точки отбора	март		декабрь
	1-й	2-й	1-й	2-й
Т.1. Главный Уральский хребет	0,024 ± 0,008	0,023 ± 0,008	0,015 ± 0,005	0,012 ± 0,005
Т.2. Казанский камень	0,022 ± 0,008	0,021 ± 0,007	0,014 ± 0,005	0,017 ± 0,006
Т.3. Ольвинский камень	0,022 ± 0,008	0,025 ± 0,009	0,019 ± 0,006	0,012 ± 0,004
Т.4. Конжаковский камень	0,020 ± 0,007	–	0,019 ± 0,006	0,018 ± 0,006
Т.5. Пожва	0,018 ± 0,006	0,019 ± 0,007	0,010 ± 0,005	0,019 ± 0,007
Т.6. Чердынский камень	0,019 ± 0,007	–	0,015 ± 0,006	0,015 ± 0,005
Среднее	0,021 ± 0,007	0,022 ± 0,008	0,015 ± 0,005*	0,016 ± 0,005*
ПДК мг/дм3	0,1

 

О чистоте снежного покрова также свидетельствуют и отсутствие в пробах сухого остатка и бенз(а)пирена – их концентрация обнаружена в следовых количествах.

Таким образом, мы можем с уверенностью определить горную территорию Карпинского и Североуральского районов Свердловской области как чистую, эталонную и использовать её в качестве контрольной при проведении исследований регионального атмосферного загрязнения.

 

Вернуться в Содержание журнала 

 

Эти величественные природные образования поражают своей мощью и красотой. Они возвышаются над нами, словно стражи прошлого,  притягивая к себе как магнит и вызывая в наших душах трепет и восторг. Их гордая неприступность испещрена трещинами от воды и ветров, с возрастом зарастающими вечнозелёными мхами.

 

Их юность длилась тысячелетия, а старость настолько долга, что целые цивилизации, сменяя друг друга, навсегда пропадали. В памяти этих созданий есть моря, колышущиеся высоко над ними, и горные реки, бежавшие у подножья. На их щеках навечно застыли следы представителей давно забытых миров. Возможно, и наши следы они будут хранить ещё миллионы лет после…

 

Сегодня это наверно самый популярный природный объект Пермского края. Расположенные на высоте более 500 метров над уровнем моря невообразимых форм скалы представляют собой мелкозернистый кварцевый песчаник, сформировавшийся во времена угольного периода, с достаточно большим количеством вкраплений различных окаменелостей, свидетельствующих о том, что когда-то они были морским дном, а позже по этим каменным улочкам текла река

 

Это место практически невозможно посетить в одиночестве, поток туристов очень высок. Чтобы сделать пейзажные снимки, лучше всего приехать рано утром в понедельник. В выходные Каменный город оживает настолько, что нередко напоминает мегаполис в час пик.

 

Вернуться в Содержание журнала