Эти величественные природные образования поражают своей мощью и красотой. Они возвышаются над нами, словно стражи прошлого,  притягивая к себе как магнит и вызывая в наших душах трепет и восторг. Их гордая неприступность испещрена трещинами от воды и ветров, с возрастом зарастающими вечнозелёными мхами.

Их юность длилась тысячелетия, а старость настолько долга, что целые цивилизации, сменяя друг друга, навсегда пропадали. В памяти этих созданий есть моря, колышущиеся высоко над ними, и горные реки, бежавшие у подножья. На их щеках навечно застыли следы представителей давно забытых миров. Возможно, и наши следы они будут хранить ещё миллионы лет после…

Сегодня это наверно самый популярный природный объект Пермского края. Расположенные на высоте более 500 метров над уровнем моря невообразимых форм скалы представляют собой мелкозернистый кварцевый песчаник, сформировавшийся во времена угольного периода, с достаточно большим количеством вкраплений различных окаменелостей, свидетельствующих о том, что когда-то они были морским дном, а позже по этим каменным улочкам текла река

Это место практически невозможно посетить в одиночестве, поток туристов очень высок. Чтобы сделать пейзажные снимки, лучше всего приехать рано утром в понедельник. В выходные Каменный город оживает настолько, что нередко напоминает мегаполис в час пик.

Вернуться в Содержание журнала

Прогуляться  по этим некогда элитным местам отдыха горожан  может сегодня каждый. Район этот назывался Генеральской дачей и с середины XIX века вызывал всеобщее восхищение. Нашей интернациональной группе предстояло определить по старым  фотографиям точное место её расположения.

Монгольские студенты, проходящие обучение в Уральском юридическом институте МВД России, с интересом взялись помогать нам разобраться в этом вопросе.

Генеральская дача располагалась в верхней,  северной части городского пруда в месте впадения в него речки Ольховка (Берёзовка). Архитектурный ансамбль «Генеральская дача» включал в себя здание дачи (деревянный оштукатуренный дом с кирпичным сводом подвала) и пруд с окружающими дачу массивами соснового леса. Входила в него и насыпная плотина с каменной подпорной стенкой в духе парковой архитектуры с кирпичными дорическими колоннами. Здесь же был и миниатюрный арочный мостик через ручей, впадающий в пруд при въезде на дачу.

Эти факты не вызывали вопросов. Комплекс Генеральской дачи описан в Справочнике по Екатеринбургу 1922 года (А.А. Афиногенов). Но далее начинались «нестыковки». Первая – по дате строительства дачи. В некоторых открытых источниках датой постройки называется 1824 год. И пишут, что её построил (?) для своей летней резиденции главный начальник уральских горных заводов генерал Владимир Глинка. Но в 1824 году Владимир Глинка, родом из дворян Смоленской губернии, участник войн с наполеоновской Францией, ещё находился в Петербурге, водя дружбу с членами декабристской организации «Союз благоденствия». Он был назначен начальником горных заводов Урала и приехал в Екатеринбург в начале 1837 года. Выходит, что дача была уже кем-то построена.

Почти 20 лет (до 1856 года) длилась эпоха правления Владимира Глинки, которую прозвали «золотым веком» горнозаводского Урала. В то время начальник горных заводов подчинялся напрямую императору, сенату и министру финансов. Не случайно его называли «царём и богом Уральского хребта».

Основная резиденция Главного горного начальника располагалась на набережной городского пруда (бывшая 1-я Береговая, 1-я Набережная, Гимназическая, сейчас это улица Набережная Рабочей молодёжи, 3).

Это был одновременно и дом для проживания, и место для совещаний, и рабочий кабинет, и место для деловых встреч и приёмов.  Среди почётных гостей был здесь в мае 1837 года и наследник престола – цесаревич Александр Николаевич (будущий император Александр II). Дом был построен  по проекту архитектора М.П. Малахова. В 1818 году его строил Пермский берг-инспектор А.Т. Булгаков, но дом был выкуплен казной в 1830 году и перестроен специально под резиденцию Горнозаводского начальника.

После прибытия в Екатеринбург и вступления в должность генерал обзавёлся и летней резиденцией на противоположной стороне пруда. Речка Ольховка (правый приток реки Исеть) впервые обозначена на плане Екатеринбурга 1788 года.

Её исток находится в урочище Семь ключей и первоначально назывался Берёзовка. Основное русло реки сейчас засыпано, но действующей осталась часть русла у самого устья, которое было перегорожено плотиной для образования пруда. Сохранившаяся часть этого сооружения является объектом культурного наследия федерального значения.

В плане Екатеринбурга за 1826 год написано: «На речке Ольховке устроены каменная плотина и пруд и под нею мост золотопромывального действия с наливным колодцем».

Сток Ольховского пруда использовался для промывки золота. Ольховский (он же Мариинский золотой прииск) открыли 18 июня 1822 года. Утверждается, что уникальный для своего времени инженерный объект был построен в 1830–1840-е гг. Проект, предположительно, принадлежит архитектору Верхне-Исетского завода Степану Багарядцеву. Но на плане города 1826 года плотина уже была обозначена.

Следовательно,  либо в плане была обозначена планируемая плотина, ещё не существующая (что маловероятно), либо её модернизировали и перестроили в 1830-е годы. «Строивший её архитектор стремился создать особый ландшафт и вписать её в архитектурный ансамбль Генеральской дачи (значит дача уже была). Плотина служила «парадным» въездом на территорию дачи, а образованный ей пруд использовался как место для отдыха владельца дачи.»

Появляются вопросы: кто «генеральный» заказчик плотины? И работал ли ещё к тому времени на Ольховке Мариинский прииск? Генерал появился в Екатеринбурге в 1837 году. Если он «заказчик», то тогда дата строительства плотины должна сместиться на 5–7 лет, а дата строительства самой дачи лет на пятнадцать. Находясь на месте сложно понять, почему плотина была «парадным» въездом.  Чтобы попасть на дачу, надо было проехать либо каменный мостик через ручей, либо деревянный через Ольховку. Или, при печатании фотографий, они были «отзеркалены», т.е. перевернуты…

На подавляющем большинстве карт ручья не обозначено. Единственная карта, на которой есть ручей, и при детальном рассмотрении можно обнаружить через него мост – карта Свердловска за 1929 год. По ней можно попытаться восстановить месторасположение дома.  Не случайно этот комплекс считался одним из красивейших уголков старого Екатеринбурга. Сооружения как бы «врастали» в окружающие массивы зелени, создавая на её фоне сильный контраст своими светлыми простыми формами. И вот вопрос про «светлые простые формы». Есть фотография старого Екатеринбурга с панорамой городского пруда, где в районе устья речки Ольховка виднеется что-то. Но если дача была окружена лесом, то вряд ли бы была видна на фоне пруда.

Ещё один факт добавляет вопросы в расследование о местонахождении Генеральской дачи. Утверждается, что на картах города 1930-х гг. на месте дачи отмечена зелёная зона. В 1940-е годы здесь разбили парк «Железнодорожник». Горожане прекрасно знают этот парк. Он находится ниже плотины и тянется до самого устья Ольховки, прогулочной береговой линией выходя на городской пруд. Парк могли разместить на местах лесозаготовителей и существующих лесных делянках. Известно, что в 1950–1960-е годы, во время послевоенных масштабных строек, на месте бывшей Генеральской дачи появились комплекс Университета путей сообщения (УрГУПС) и жилая многоэтажная застройка. Но горожане весь этот полуостров называли Генеральской дачей, который был ниже пруда. И на каком конкретно месте стояла сама дача, оставалось не ясно.

После отъезда генерала Глинки судьба дачи также туманна. В конце 1870-х годов здесь начала собираться творческая интеллигенция города на так называемые «Чупинские чаепития». Инициатором был известный учёный и краевед Наркиз Константинович Чупин. Во время застолий гостям подавали кипящий самовар, хлеб, масло, сыр и колбасу. Пока пили чай, разговоры в основном вращались вокруг городских новостей, а после чая подносили пиво и водку.

Будучи проездом в Екатеринбурге, известный царский фотограф С.М. Прокудин-Горский запечатлел это место на фотографии.  Точкой съёмки Сергей Михайлович выбрал плотину. Мы видим на снимке дом за деревьями и небольшой мостик через ручей. К началу XX века чаепития на даче уже не проходили, и район превратился в место прогулок.  Вокруг этого места появился целый дачный посёлок, жители которого боролись с начальством Верхне-Исетских заводов по поводу массовой вырубки окрестных лесов на нужды завода. Местные жители также пытались противостоять активной застройке частными дачами, что отнимало у местных пространство для прогулок, называемое «Амуром».

В «Путеводителе по Уралу» за 1904 год говорится: «Летом, в хорошую погоду, городские и заводские жители посещают эту местность для питья чаю на открытом воздухе и для прогулок. Иногда, по праздникам, здесь устраивают многолюдные гуляния, с иллюминацией». Информация из газеты «Уральский край» за 1910 год: «Верх-Исетская заводская молодёжь, да и пожилые рабочие часто «развлекаются» вблизи Генеральской дачи, устраивая настоящие сражения. Идут «стена на стену», человек по 20–30 с каждой стороны. Когда страсти разгораются, в ход пускаются ножи и даже огнестрельное оружие. Усилия полиции прекратить побоища до сего времени оставались тщетными». Кто к этому времени был владельцем дачи, неизвестно. Постепенно она приходила в упадок.  Известно о случившемся в 1922 году пожаре в доме Генеральской дачи и о восстановлении.  В 1927 году дом был переименован в «Пролетарские дачи». Но плотина и пруд продолжали приходить в запустение.

Гуляя по отреставрированной ныне плотине на реке Ольховке можно любоваться восстановленными декоративными её частями. Фасад подпорной стенки плотины был изначально архитектурно украшен серией двухколонных портиков (навесов) с арками в классическом стиле, которые восстановили.

Благодаря застройщику жилого комплекса «Ольховский» был восстановлен и сам пруд. Горожанам вернулось место для отдыха и прогулок. Здесь поселилось  множество уток, дарящих положительные эмоции взрослым и детям.

«Историческое расследование» требует своего завершения. Явным положительным итогом для интернациональных студентов явилось приобщение к уникальной сути регионального явления – «Горнозаводской Урал».

Вернуться в Содержание журнала

Богатый полигон

Шестнадцать лет назад на реке Вижай были найдены первые пещеры. Труднодоступный район с минимумом дорог расположен на самом севере Свердловской области в семидесяти километрах от перевала Дятлова. Короткий летний сезон и зимы с температурами под минус 50 °С, множество рек, болот и скал, глухие таёжные леса, завалы из брёвен – наследие былых масштабных лесозаготовок и пожаров, дикие обитатели – всё это усложняло проведение экспедиций.

Заброска до пещер часто занимает около суток в одну сторону и совмещает в себе множество видов транспорта и логистических стыковок. Вижайский полигон оказался богат на открытия: подземные озёра, подводные гроты, кости плейстоценовых животных, натёчные образования, ледники, разнообразие форм подземного рельефа, биологические организмы и другие уникальные объекты.

Образование большей части пещер района связано с подземным перетоком реки Вижай на двух участках. Характерной особенностью этих пещер являются аномально большие размеры залов в некоторых пещерах (до 70–80 метров в поперечнике), что связано с массивным сложением известняков.

За эти годы в экспедициях в этот район участвовали сто пятьдесят спелеологов из Москвы, Челябинска, Перми, Снежинска, Набережных Челнов, Тюмени, Иркутска, Новокузнецка, Уфы. Поработали в Вижайских пещерах спелеологи из итальянского клуба «La Venta», французские фотографы, палеонтологи из Японии. Научные исследования здесь проводили российские специалисты по криоминералам и водным водорослям. Написаны более десяти научных статей, в  интернете и СМИ регулярно публикуются результаты экспедиций.

Благодаря наличию в пещерах глубоких подземных озёр и сифонов началось проведение крупномасштабных подводных исследований. Наиболее ярким достижением в исследовании Вижайских пещер стало открытие, обследование и топосъёмка спелеодайверами крупнейшего на Урале, а возможно и в России, подводного грота в пещере Таёжная.

Аналогов нет

Пещера Таёжная находится в Ивдельском районе Свердловской области недалеко от реки Вижай – одного из притоков реки Лозьва. Вход в пещеру найден в мае 2009 года Игорем Лавровым.

Пещера Таёжная не имеет аналогов. Вход представляет собой вертикальную пропасть. Глубина входного колодца – 35 метров.

В гроте Пушкина находится одно из крупнейших подземных озёр Урала (площадь зеркала 1500 квадратных метров). В этой же пещере находится один из самых больших на Урале по площади грот. Его размер – 75 на 80 метров. Большие объёмы пещеры и глубина озера предполагают наличие значительных подводных пространств (полостей), однако из-за труднодоступности пещеры спелеоподводное обследование впервые осуществлено лишь в апреле 2012 года.

Первое погружение совершил Владимир Зотов. Им пройдено шестьдесят метров в длину, достигнута глубина тридцать шесть метров. После погружения стало ясно, что в пещере имеется протяжённая подводная часть. В марте 2015 года дайверы обнаружили огромный подводный грот, названный именем выдающегося российского спелеолога Владимира Киселёва.

Он посвятил спелеологии более 20 лет! Исследователь около 6001 раз спускался в пещеры Европы, Африки, Америки, Азии. На его счету 126 первопрохождений, в том числе и с аквалангом, сотни экспедиций, десятки научных и журналистских публикаций, членство во многих международных организациях спелеологов и путешественников. К сожалению, Владимир погиб 8 марта 1995 года во время подводных исследований пещеры ЖВ-52 на приполярной Пинеге в Архангельской области. Предлагаю установить в Таёжной пещере памятную табличку о Владимире Киселёве.

Настоящий космос

Подводный грот имени Владимира Киселёва имеет в поперечнике 70–80 метров, высота грота от дна до потолка достигает 30 метров. Максимальная глубина подводных ходов пещеры – 46 метров, имеются развилки, гроты, галереи, закольцованные ходы.

Грот Воронка имеет диаметр 20 метров и высоту 15 метров. Третий грот имеет размеры 10 на 10 метров. Кольцевой ход имеет длину более ста метров с несколькими боковыми ходами. Общая длина проложенных под водой ходовиков – один километр. Температура воды – плюс 2°С, прозрачность воды в зимний период: до 15 метров.

Для сравнения: в Ординской пещере, являющейся самой протяжённой подводной пещерой России, глубина не превышает двадцати двух метров. Ширина галерей и ходов в Ординской – не более двадцати метров, что при высокой прозрачности позволяет хорошо ориентироваться дайверам при её прохождении. А в гроте Киселёва есть места, откуда не видно ни одной из стен, ни дна, ни потолка! Создаётся ощущение, что это настоящий космос!

С осени 2015 г. спелеоподводные исследования пещеры регулярно ведут Максим Козионов и Павел Ковалёв под эгидой Свердловского областного отделения РГО.

На сегодняшний день в пещеру проведено 20 подводных экспедиций, все они стали возможны благодаря высочайшему профессионализму дайверов. Сейчас пещера Таёжная является самой глубокой среди известных пещер Свердловской области: её глубина – 101 метр, а длина – более двух километров.

Останки организмов и кости медведя

В январской экспедиции 2025 года в пещере Таёжная совершила погружение Елена Малафеева – фотограф, член Союза фотохудожников России, лауреат и участник конкурсов Первозданная Россия, Дикий Подводный мир, 35Awards, World Eco Photo. Благодаря ей мы можем оценить масштаб, красоту и уникальность пещеры.

На её фотографиях отражена работа дайверов по топографической съёмке, на плитах пещеры видны окаменелые останки водных организмов силурийского и девонского периодов.

Таким образом, только через 13 лет подводных исследований мы впервые можем увидеть необычные ландшафты, скрывающиеся в бездне, про которые с таким восторгом рассказывают спелеодайверы.

В подземном водоёме обитают живые организмы – два вида рачков-гаммарид и налимы. Здесь же впервые обнаружены и сфотографированы водоросли, предположительно,  бурые, живущие на глубине более двадцати метров, в абсолютной темноте.

В пещере обитает как минимум два вида рачков, один из них речной, хорошо известный специалистам. Второй вид, – похоже эндемик, он крупнее и светлее первого, не имеет глаз, обитает в глубине пещерного озера. Удалось отснять его на видеокамеру. По материалам съёмки специалист (Илья Турбанов) почти уверенно заявил, что это эндемик. На сегодняшний день задача отлова глубоководного рачка и отбора проб водорослей остаётся.

В другой Вижайской пещере – Северной обнаружено крупнейшее на континенте скопление костей бурого медведя, жившего в плейстоценовый период.

Сейчас можно сказать, что открытие и исследования пещер в этом регионе дало толчок к развитию екатеринбургской спелеологии. Вижайские пещеры явились своеобразным полигоном для подготовки всё более сложных экспедиций.

Возможно, под водой скрыты неизвестные науке экосистемы, однако одно ясно точно: подводные пещеры обещают множество невероятных открытий в будущем.

Большой плюс

Полученные результаты подтверждают перспективность дальнейшего исследования пещеры Таёжная и позволяют предполагать, что в районе подземного перетока реки Вижай находится крупнейшая подводная пещера России. Подводные спелеологические исследования здесь будут продолжены.

Пещера находится на территории геоморфологического памятника природы – Вижайские скалы. Большой плюс для сохранности красоты пещеры – её труднодоступность.

Экспедиции в этот район помогли екатеринбургским спелеологам сформулировать этику исследования новых пещер – осторожное, бережное, уважительное отношение к объектам исследования, что послужило стимулом к разработке «Этического кодекса спелеологов Урала» и принятию его в рамках «Ассоциации спелеологов Урала». В кодексе прописаны категории уязвимости пещер и даны рекомендации по посещению пещер, имеющих различные статусы уязвимости.

В ХХI веке по-настоящему серьёзные географические открытия можно совершать на стыке дайвинга и спелеологии, что называется кейвдайвингом, работая сплочённой командой, состоящей из профессионалов своего дела с незаурядным честолюбием, с использованием самого современного снаряжения.

Беседу вела Ирина Герулайте

Вернуться в Содержание журнала

Жадно всматривались

Любую статью о походных красотах можно начинать «по правильному» – вводная фраза, чтобы заинтересовать читателя, дальше развернуть по схеме «кто (что), где, когда» и так далее…

Любую. Кроме статьи про гору Манарага на Приполярном Урале. Потому что её можно начать только так: «О, Манарага!» Без смеха, приколов и ёрничания. О, красивейшая, сложная, одинокая, венчающая бесконечные времена, рвущая облака своей когтистой лапой… О, мечта неофитов и бальзам на старые раны мастеров, приносящих к тебе на очередной поклон поседевшие за годы походов головы… О, такая разная и непохожая сама на себя! О, Гора…

В 1990-м году, в первый мой поход на Приполярный, в первый день вершина нас не пустила: включила дождь и «смыла» нас с прилежащего перевала. Пришлось повторять попытку, и довольно поздно вечером, в закатном солнце я впервые увидел вблизи грозные скальные зубцы, глубоко прорезающие их пропасти, чарующий вид с вершины во все стороны. Тогда окружающие горы были незнакомы, и мы все жадно всматривались в них, наперебой гадали венчающая какую из них как зовут, восторженно планировали, как мы когда-нибудь на них окажемся! Было тепло, было безветренно, было ласково…

В 1996-м году мы три дня мокли под Горой. Поход не задался, под Манарагу шлёпали больше недели с железной дороги по лесам да болотам, и постоянно под дождиком. Все сроки сорвали, было ясно, что в горы южнее реки Кось-Ю нам уже не попасть, что остаётся только сворачивать маршрут и выходить на базу Желанную, а там ловить машину. Но несколько оставшихся дней твёрдо решили потратить на ожидание погоды здесь. Растягивали продукты, каждый день буквально косили грибы в близлежащем лесочке, отлёживали бока в палатке… а погоды все не было. В конце концов, молодая часть группы загнала-таки меня сначала на перевал Студенческий, расположенный восточнее Манараги, а затем, потихоньку, и на вершинный склон. В глухом мокром облаке, безо всякой видимости. Это сейчас, почти через тридцать лет, для меня подобное несложно, но тогда… Подъём искали практически на ощупь. Где попало-то не подняться из-за скал, есть практически единственный путь, который выводит на вершину… Сейчас он плотно промаркирован, тогда надо было самостоятельно искать.

В 2004-м году вершина оказалась припорошена снегом, а на верхних скальниках обильно расположились бороды сосулек. Холодина была впечатляющая, шёл дождь со снегом, и этого снега всё прибывало и прибывало. Хорошо, хоть облачность держалась высокая, и на Гору сходили не вслепую. Однако без верёвочки не обошлось. Без неё оказалось слишком опасно. Спустились шестьсот метров до Студенческого, а там опять лето, никакого снега, красота, теплынь…

От первой «шестёрки» до «фруктов»

В 2005-м году неподалёку от Манараги мы встретили интересную группу – немец Лютц (выпускник Московского института тонкой химической технологии), француженка и московский доцент-психиатр. Мы шли первую в истории России «шестёрку», поход шестой (высшей) категории сложности по Приполярному Уралу. Ну, или вторую – одновременно с нами по другому маршруту шла свою шестёрку группа Н.П. Деменева из Перми.

Вместе с Лютцем и К^о поднялись на Студенческий, но почему-то на вершины они вообще не ходили, не удалось их на это подбить. Погода была нормальная, бойко и без проблем поднялись, спускаемся вниз. Навстречу трое юношей, скептические такие, всклокоченные. Слово за слово – хвастаются: мы, мол, такой большой поход идём! От Еркусея! Уже шестой день! Ага, отвечаем… а у нас – двадцать четвёртый…

В 2009-м году у нас случилась колоссальная шестёрка: 30 дней, 418 километров. За неё, кстати, стали чемпионами России. К Манараге подошли одновременно с группой москвичей – две девочки-близняшки и два ухажёра. Сами себя они почему-то называли «фрукты-овощи». Год был сырой и холодный, вершина вся заснежена. Но этих, в отличие от Лютца,  уговорили! К вершине подходили почти по колено в снегу, кое-как исхитрились провесить верёвку, заползли… Вечером спустились со Студенческого на север, на ручей Капкан-Вож и устроили с «фруктами» вечер самодеятельной песни: в отличие от них, у нас гитара всегда с собой, все четыре сотни километров на спине проехала… Есть такое прелестное местечко на Капкан-Воже, где ручей из-под Студенческого в основное русло впадает. Здесь как раз начинаются первые деревья, можно (правда, изрядно побегав) насобирать дров и наслаждаться вечерним костерком…

Как живы остались?

Последнюю «шестёрку» здесь шли в 2012-м году. Под Манарагой встретили группу туляков, несколько молодых людей и 70-летнего Александра Эдмундовича Миллера – нашего хорошего знакомого, реально отца-основателя советского пешеходного туризма, чемпиона всего, чего только можно. Впоследствии первый чемпион мира, то есть победитель первого чемпионата международной федерации спортивного туризма. Понятное дело, вечер перед восхождением был весёлый.

Утром соседи снялись часа на полтора раньше и с рюкзаками поползли к перевалу. Они планировали пройти траверс всей Манараги – на это уходит дня три, и ночевать надо в спальничках на скальных полочках, иначе никак. Мы же пошли налегке и где-то после перевала, на огромном осыпном плече, по которому подходят под вершинный взлёт, их догнали. Молодёжь там, молодёжь тут – начались гонки.

В нашей группе были Андрей и Дима, догнать которых на проблемном склоне можно только в свободном падении, иначе никак. Они резво понеслись вперед (и пусть – дорогу знают), а за ними увязался самый подкованный туляк – весь такой бугристый мускулами, в камуфляже, берцах, нож на поясе… Спешили все потому, что с северо-запада неумолимо подходили грозовые тучи. На первый, самый простой, зуб можно залезть и в дождь, и в снег, но на второй, запланированный на сегодня, – только в сухую погоду. И спуск с него только по верёвке, ведь залезть по скальной стенке значительно проще, чем слезть.

Итак, подлетают эти бегуны к первому зубу, спешат ко второму. Там между ними пропасть, метров этак под двести свободного полёта, и по краешку полочка шириной в книжную полку идёт. Да на самой серёдке пропасти с неё надо с метр перепрыгнуть на другую аналогичную полочку. В общем, наши, недолго думая, и не заморачиваясь страховкой, по этой полке просвистели и давай подъём навешивать.

Увидал бы – сам бы убил балбесов. Как живы остались?

А туляк на всё это посмотрел и высказался, что он, пожалуй, повременит, разрешения руководителя подождёт…

Мы вместе с туляками подошли к скальнику первого зуба как раз в момент начала дождя. И в момент, когда Дима с Андреем появились не вершине второго зуба. Сбылась многолетняя мечта – хоть кто-то из группы, да туда поднялся! Ох и весело же им было навешивать спуск, сдергивать верёвку под дождём… А она намокла, не шла, не поддавалась… И мы тоже намокли на склоне первого зуба и выстукивали зубами сложносочинённые ругательные предложения…

Обещать нельзя

О, Манарага…

Я был у тебя в гостях много раз. И много раз не был. Например, в 2017 году с 4-х и 5-летними внучками не полезли в дождь, ушли к Капкан-Вожу на ту самую любимую стоянку. Я бродил по покляпым берёзовым лесочкам у твоего подножия, пил чёрную воду из бездонных маленьких озёр, в разгар лета украшенных золотыми опавшими листьями. Я смотрел на тебя с разных сторон: с перевала Студенческий, с горы Свердлова, с Лжеманараги. Я грелся и мёрз, сох и мок на твоей вершине, ел грибы и пил красное вино на 25-й день похода в честь дня рождения участницы.

Не был вот и в последнем походе. Поднялись на Студенческий – задождило, вершина вся в тучах. И что-то никому особо туда не захотелось, хотя залезть-то вполне реально, даже в дождь и ветер.

Но я ещё на ней буду. Обещать нельзя, но постараюсь. Какие наши годы – а тем более, твои…

Вернуться в Содержание журнала

Форма купола

На Тельпосском хребте, примерно в середине, между горами Янытуйтнёр (на севере) и Хораиз (на юге) находится гора Хальмерсале (см. карту). Тельпосский хребет расположен на территории национального парка «Югыд ва». Поэтому для посещения горы Хальмерсале требуется разрешение дирекции парка.

Гора Хальмерсале имеет вид обширного купола с относительно пологой макушкой. Характерной особенностью горы является наличие семи каров, расположенных со всех сторон вершины. На северном отроге горы есть узкое место: ширина хребта, между стенками двух смежных каров, находящихся на западном и восточном склонах хребта, составляет всего около двухсот метров. В большом восточном каре находится несколько озёр, а также лежат истоки средней рассохи реки Хальмерья.

Открыли в XIX веке

Вероятно, впервые эта гора была показана на карте Северного Урала (Halimer ssälyä), составленной в 1846 году венгерским путешественником Анталом Регули. 23 августа 1847 года на рассматриваемую гору поднялся Никифор Ильич Стражевский, горный инженер, который в то время руководил одним из отрядов северо-уральской экспедиции Императорского русского географического общества.

Он определил высоту горы – 1213 метров. Современная отметка — 1258,5 метра). Название горы Н.И. Стражевский записал в развёрнутом виде — «Мань-Гальмер-Сале-Нумпаль-Яны-Чахль» (пояснения смотри ниже). А на карте, составленной Юрьевым и Брагиным, топографами этой экспедиции, гора имеет сокращённое название: «Хальмер-Сале-Ур».

Что говорят учёные?

Ряд исследователей рассматривали топоним «Хальмерсале». Практически все они дают объяснения, исходя из ненецких слов «хальмер» и «сале», при этом используя несколько отличающийся перевод.

А.И. Туркин: «Хальмерсале» — «кладбищенский мыс», исходя из «хальмер» — «покойник, мертвец» и «сале» — «мыс, полуостров». А.Г. Беляев: «Хальмерсале» — «отрог, где умер (был похоронен) человек», исходя из «хальмер» — «могила» и «сале» — «отрог». А.К. Матвеев: «Хальмерсале» — «отрог покойника», исходя из «хальмер» — «покойник» и «сале» — «отрог».

Т.Д. Слинкина: «Хальмер-Сале-Нёр» — «гора с захоронением на отроге», исходя из «хальмер» — «кладбище, могила» и «сале» — «отрог с мысами», «нёр» — «гора».

Прежде всего отмечу, что Т.Д. Слинкина использует сочетание «Хальмер-Сале-Нёр» вслед за топонимом «Хальмер-Сале-Ур» на карте, составленной Юрьевым и Брагиным, а также вычленяя из близких по форме названий двух гор, упоминаемых Н.И. Стражевским: 1 — «Гальмер-Сале-Монинг-Яны-Чахль» и 2 — «Мань-Гальмер-Сале-Нумпаль-Яны-Чахль». Первое название относится к современной горе Хораиз, а второе — к современной горе Хальмерсале.

Ороним «Мань-Гальмер-Сале-Нумпаль-Яны-Чахль» она (Т.Д. Слинкина) переводит: «Верхняя большая вершина над малым Хальмер-Сале», где «мань» — «маленький», «нумпаль» — «над (чем-либо), выше, сверху, верхний», «яны» — «большой», «чахль» — «гора» из мансийского языка, а «хальмер» — «покойник», «сале» — «отрог с мысами, выступами» — из ненецкого языка.

В таком переводе два ненецких компонента («хальмер» и «сале») смотрятся странно среди четырёх мансийских компонентов («мань», «нумпаль», «яны», «чахль»), что настораживает. Кроме того, «сале» — «отрог» (из ненецкого языка) не сочетается с «чахль» — «гора» (из языка манси).

Природа «выкопала», а Регули объяснил

Думается, что ороним «Мань-Гальмер-Сале-Нумпаль-Яны-Чахль» можно полностью перевести только на базе мансийского языка. В таком переводе ключевое слово — «сале».

В рукописном архиве венгерского исследователя Антала Регули мне удалось отыскать перевод мансийского слова «ssälyä» («сселье») — «[гopa c] кaром» (подробности — см. журнал «Уральский следопыт», 2016, № 8). Поэтому вместо «сале» —«отрог, мыс» (ненецкий язык) следует понимать «ssälyä» — «[гopa c] каром».

Для последующего анализа отмечу: современные филологи убедительно показали, что на базе диалектов в мансийском языке любой гласный звук в первом слоге слова может изменяться практически в любой другой гласный звук.

Далее компонент «Хальмер» разложим на две части: «Хальмер» = «халь» + «мер». Тогда на базе мансийского языка имеем: «хил» ( сокращённое от «хилyꜧквe» — «копать, рыть» с закономерными в мансийском языке рефлексивной заменой фонемы «А» на «И» на диалектной базе, а также заменой звонкой согласной «Г» на глухую согласную «Х») + «мори» —«гроздь» (с заменой гласного звука «Е» на «О»). Учитывая «сселье» — «[гopa c] кaром», в итоге получаем: «Хил-Мори-Сселье» — «гроздь выкопанных каров».

Перевод мансийских слов: «нуми» — «верхний», «пāлэ» — «сторона, «яны» — «большой», «чахл» — «гора». Тогда ороним «Мань-Хил-Мори-Сселье-Нуми-Пāлэ-Яны-Чахль» можно перевести следующим образом: «Гроздь (мори) маленьких (мань) выкопанных (хил) каров (сселье) в верхней (нуми) стороне (пāлэ) большой (яны) горы (чахль)». Такой перевод прекрасно отражает географические особенности горы, потому что в верхней её части находится несколько каров, которые природа «выкопала» на склоне (см. карту).

В завершение отмечу, что непосредственно сама макушка рассмотренной горы ничем не примечательна. Но окружающие её со всех сторон кары создают эффектную картину.

Вернуться в Содержание журнала

Начало в палеогене?

На правом берегу реки Синары, совсем рядом с местом её впадения в Исеть, есть высокий яр, который иногда называют Белым, изредка «носом», а на картах – это Охонины Брови.

Высота неповторимого склона до пятнадцати метров. Есть вероятность, что образовался он несколько десятков миллионов лет назад кремниевыми скелетами диатомовых водорослей, обитавших в раннем палеогене на мелководье Тургайского пролива.

Тянутся Охонины Брови метров на двести вдоль берега Синары. Начало и конец яра поросли берёзовой рощей, а центральная высота безлесна. Издалека это напоминает густые брови – отсюда и название.

С печальной судьбой

Но кто такая была Охоня, сказать сложно. Павел Петрович Бажов писал, что «охонями» называли девушек, приметных красотой «нездешней», у которых «волосы как ночь, а глаза зелёные». Оно было нарицательным для пригожих да ладных красавиц, на ком парням «женица охота».

У Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка есть повесть «Охонины брови». Её действие разворачивается в здешних местах во времена пугачёвского бунта. Главной героиней была девушка Охоня, отличавшаяся густыми сросшимися бровями и роскошной косой. Судьба красавицы была печальна, и холм на берегу реки Яровой, в которой читатель узнает Синару, сыграл в ней роковую роль…

Повесть заканчивалась словами: «Сейчас от Прокопьевского монастыря, Дивьей обители и Служней слободы остались одни пустыри. Только по-прежнему высоко поднимается правый гористый берег Яровой, где шумел когда-то вековой бор. Теперь торчат одни пни, а от прежнего осталось одно название: народ называет и сейчас горы Охониными бровями».

Как доехать?

Добраться до Охониных Бровей проще всего от села Никитинского, до него хорошая дорога идёт от Катайска.

Есть и короткий путь: полями. Кто не боится дорожных приключений, могут проехать от посёлка Гравийного, стоящего на трассе Екатеринбург – Курган. Здесь ближе. Полный привод вывезет

Вернуться в Содержание журнала

Яркие – на севере

Обыкновенная лисица или рыжая лисица (Vulpes vulpes; обиходное русское название — лиса). Хищное млекопитающее семейства псовых.

Ареалом возникновения современного вида является Евразия. Именно здесь известны ископаемые находки данного вида, начиная с конца раннего плейстоцена. В Северную Америку вид проник, вероятно, не ранее последнего межледниковья. Предковой формой является Vulpes alopecoides. Мелкая лисица, известная по находкам из раннего плейстоцена Европы.

В целом размеры лисиц средние, однако, обыкновенная лисица — самая крупная по сравнению с другими видами рода. В среднем длина тела — 60–90 сантиметров, хвоста — 30–60 сантиметров. Таким образом, по длине хвост составляет более половины длины туловища. Вес самок – от 5 до 8 килограммов, самцов — 6–10 килограммов.

Окраска и размеры лисиц различны. Всего выделяют 40–50 подвидов, не учитывая более мелких форм. В общем, при продвижении на север лисицы становятся более крупными и яркими по окрасу, на юг — мелкими и более тускло окрашенными.

В северных районах и в горах чаще встречаются сиводушки, крестовки (названы из-за наиболее выраженных крестообразных полос на спине), чёрно-бурые и другие меланистические формы окраски.

Наиболее распространенный окрас — красная (огнёвка). Характеризуется следующими чертами: ярко-рыжая спина, белое (иногда черное брюхо), тёмные лапы. Часто присутствуют бурые полосы на хребте и лопатках, похожие на крест. Общие отличительные черты — тёмные тыльные стороны ушей и белый кончик хвоста. Очень редко появляются лисы-альбиносы, а также так называемые горностаевые лисы, обладающие недостаточным альбинизмом.

Слабый половой диморфизм

Телосложение обыкновенной лисицы стройное, типичное для рода лисиц: внешне она представляет собой зверя среднего размера с прямым туловищем на невысоких и тонких лапах, с невысокой вытянутой мордой, острыми ушами и длинным пушистым хвостом. У лисиц большие ушные раковины (7,7 – 12,5 сантиметра) позволяют улавливать звуковые колебания. В частности, лисы способны слышать передвижение добычи под слоем снега.

Череп лисицы стройный и невысокий, сильно вытянутый. Лобный отдел слабо приподнят над носовым, лицевой — узкий и длинный. Саггитальный гребень на черепе развит слабо (хоть и сильнее, чем у корсака), в то время как затылочный — довольно хорошо. Глазницы на черепе довольно небольшие. Зрачок глаза — вытянутый вдоль, как у кошек, может расширяться и сжиматься, реагируя на свет. Цвет радужной оболочки — оранжевый, янтарный. У новорождённых лисят цвет радужки голубой, встречаются и взрослые голубоглазые особи, а также зеленоглазые. У альбиносов встречается розовый цвет глаз. Зубы лисицы сравнительно крупные, в частности, клыки очень длинные, нижние клыки при сомкнутых челюстях, при взгляде спереди заходят за верхний край лунок верхних клыков.

Половой диморфизм выражен слабо. Лисы несколько крупнее самок-лисиц. Череп самца крупнее черепа самки, также имеет более крупные клыки под более широкой носовой полостью, а также более длинный верхний ряд зубов.

Линька происходит раз в год: начинается в феврале – марте (в средней полосе России) и заканчивается в середине лета. На севере ареала линька начинается с конца марта – начала апреля. Сразу после этого отрастает зимний мех, в который лиса полностью одевается к рубежу ноября и декабря. Летний мех гораздо реже и короче, зимний — гуще и пышнее.

Предпочитает открытость

Лисица распространена весьма широко: на всей территории Европы, Северной Африки (Египет, Алжир, Марокко, Северный Тунис), большей части Азии (вплоть до Северной Индии, южного Китая и Индокитая), в Северной Америке – от арктической зоны до северного побережья Мексиканского залива. На территории Российской Федерации обыкновенная лисица распространена повсеместно, за исключением самых северных районов. Лисица была акклиматизирована в Австралии и распространилась по всему континенту, за исключением некоторых северных районов с влажным субэкваториальным климатом.

Значительное многообразие окраски и размеров лисиц связано с широтой их ареала и большим многообразием условий существования в отдельных его частях. Лисицы заселяют, хотя и с разной плотностью, все ландшафтно-географические зоны, начиная с тундры и субарктических лесов и вплоть до степи и пустынь, включая горные массивы всех климатических зон.

Во всех частях своего ареала отдаёт предпочтение открытой местности, а также районам, где имеются отдельные рощи, перелески, холмы и овраги, особенно если зимой снеговой покров в них не слишком глубокий и рыхлый. Поэтому из всех климатических зон больше всего лисиц живёт в степной или лесостепной, а не в лесной.

В ходу и растения, и звери

Несмотря на то, что лисица принадлежит к типичным хищникам, она является всеядной и питается очень разнообразными кормами. Среди употребляемой пищи выявлено более семисот видов животных и несколько десятков видов растений.

Повсеместно основу питания составляют мелкие грызуны. Тонкие длинные челюсти лисиц с острыми зубами идеально приспособлены для их ловли. Особенно это относится к зимнему периоду, когда лисица живёт в первую очередь охотой на полёвок. Учуяв под снежным покровом грызуна, зверь прислушивается к его пискам или шорохам, а затем быстрыми прыжками ныряет под снег или разбрасывает его лапами, пытаясь поймать добычу. Этот способ охоты называется мышкование.

Более крупные млекопитающие, в частности зайцы, играют в питании много меньшую роль, хотя в некоторых случаях лисицы ловят их целеустремленно (особенно зайчат), а во время заячьего мора могут поедать и их туши. Иногда нападают на детёнышей косули или оленей.

Птицы (преимущественно водоплавающие и куриные) не настолько важны в рационе, как грызуны, хотя лисица никогда не упустит случая поймать птицу, оказавшуюся на земле (от мелких до крупных, плоть до гусей и глухарей), а также уничтожить кладку яиц или нелетающих птенцов.

Похищает и домашних птиц, но, по наблюдениям зоологов, делает это намного реже, чем принято считать. В пустынях и полупустынях часто добывает пресмыкающихся. В Канаде и северо-восточной Евразии лисицы, живущие у больших рек, сезонно питаются почти полностью лососями, погибшими после нереста. Летом поедают жуков и других насекомых, а также, очень охотно, их личинки.

В голодные периоды нередко питаются падалью. В населённых пунктах и вблизи них роются в мусоре в поисках пищи, куда могут заходить и в голодное время. Растительные корма — фрукты, ягоды, реже вегетативные части растений — входят в состав питания лисиц почти повсеместно, больше всего на юге ареала, однако нигде не играют ключевой роли.

Численность лисиц заметно колеблется по годам. На неё влияют количество грызунов, метеорологические условия, наличие в популяции инфекционных заболеваний. В голодные годы не только падает плодовитость самок и выживает меньшее количество щенков, но и возникают условия, благоприятные для распространения эпизоотий, охватывающие иногда большие территории. Характерные эпизоотии — бешенство (и эпизоотический энцефалит как следствие), чума хищников, чесотка, реже — паратиф и туляремия.

В дикой природе лисицы редко живут более семи лет, часто продолжительность жизни не превышает трёх. В неволе доживают до 20–25 лет.

Дом — «город»

Жилищем лисицы является вырытая в земле нора. Реже используют скальные расселины и дупла упавших деревьев. Индивидуальный участок, который занимает нора или семья лисиц, должен обеспечивать их не только достаточным количеством корма, но и пригодными для устройства нор местами.

Лисицы роют их сами или (что случается часто) занимают пустующие норы барсуков, сурков, песцов и других роющих животных, приспосабливая их к своим нуждам. Бывают случаи, когда лисица живёт в норе одновременно с барсуком, но в разных отнорках. Также известны случаи, когда лисицы выживают барсуков из своих нор, оставляя там свою мочу и экскременты, чего барсук, чистоплотное животное, долго не переносит.

Чаще всего селятся на склонах оврагов и холмов, на участках с песчаным грунтом, защищённых от заливания дождевыми, грунтовыми и талыми водами. Как выкопанные самостоятельно, так и занятые норы других животных обычно имеют несколько входных отверстий (самостоятельно вырытые норы имеют, как правило, 3–5 входов, максимум 15), которые ведут через более-менее длинные тоннели (протяжённость ходов составляет от 5-7 до 17 м) в гнездовую камеру. В большинстве случаев жилье хорошо покрыто густыми зарослями. Но его демаскируют длинные тропы, а в близи — большие выбросы земли возле ходов, многочисленные остатки пищи, экскременты, характерный запах.

Во время воспитания потомства звери часто вынуждены несколько раз менять жильё из-за заражённости его паразитами. Иногда лисица занимает нору на продолжительный многолетний срок, со временем расширяя и углубляя её, в результате получаются вышеописанные «городки» наподобие барсучьих, с несколькими входами, множеством различных ходов и камер.

Хорошие родители

У лисиц развита высшая нервная деятельность, что хорошо видно при преследовании лисиц, или во время охоты. Также, благодаря этому лисицы могут избегать расставленных на них ловушек. Ввиду этого в культуре у лисицы сложился образ хитрого животного. Лисицы деятельны в любое время суток, но охотиться предпочитают рано утром и вечером.

Принадлежат к моногамным животным, которые размножаются раз в год. Изредка самцы спариваются с несколькими самками. Время гона и его эффективность зависят от климатических зон и упитанности зверей. Ещё зимой лисицы начинают поиск мест для выведения молодняка и ревностно охраняют их. Бесхозных нор в это время практически не бывает, в случае гибели одной самки её жилище сразу занимает другая. За самкой часто ухаживают по два-три самца, между которыми происходят кровавые драки.

Лисы — хорошие родители. Самцы принимают активное участие в воспитании потомства, а также заботятся о подругах ещё до появления лисят; благоустраивают норы, ловят у самок блох. Беременность длится около 49–58 суток, лисята рождаются в марте–апреле. В выводке – от 4–6 до 12–13 слепых щенков весом 56–110 г с закрытыми ушными раковинами, покрытых тёмно-бурой шерстью, снизу сероватой.

Внешне они напоминают волчат, но отличаются белым кончиком хвоста. В двухнедельном возрасте лисята начинают видеть и слышать (прозревают на 13–15 день), у них прорезаются первые зубы (на 14 день прорезаются молочные зубы на верхней челюсти, а на 17–19 день – на нижней). В воспитании лисят принимают участие оба родителя. Отец и мать проявляют в это время крайнюю осторожность, и в случае угрозы немедленно переносят детей в запасную нору. Охотятся родители круглые сутки, чтобы прокормить потомство. Щенки рано начинают отлучаться и часто встречаются далеко от дома, даже в самом малом возрасте. Лисята выходят из нор в степи в апреле – мае, а в лесах — в мае – июне.

Уже в месячном возрасте лисята приучаются есть мясную пищу, принесённую родителями. С полуторамесячного возраста подросшие лисята начинают ходить с отцом и матерью на охоту, играя между собой, приставая к старшим, подчас подвергая опасности семью. Лисята могут уходить от своей норы на порядочное расстояние. По окрасу они практически идентичны взрослым лисам за исключением более выраженной тусклости.

Со времени гона до окончательного выхода лисят из норы проходит около 6 месяцев. К концу лета – осени выводки распадаются, и лисята вполне могут жить самостоятельно. Самцы уходят на 20–40 километров, самки – на 10–15, редко на 30, ищут себе участок и пару. Некоторые самки уже со следующего года начинают размножаться; обычно достигают половой зрелости в двухлетнем возрасте (через 9–11 месяцев после ухода родителей).

Воплощение хитрости и источник меха

Чаще всего лисы передвигаются лёгкой рысцой, реже — шагом. Лисица спокойно идёт по прямой линии, оставляя за собой чёткую цепь следов. Напуганное животное может бежать очень быстро, галопом или буквально распластавшись над землёй, полностью вытянув хвост. Длина прыжка лисицы может доходить до 3,5 м. Лисы хорошо плавают, могут залезать на наклонённые деревья.

Наиболее развиты обоняние и слух. Зрение адаптировано для темноты, в которой активно большинство лисиц. Как многие другие хищники лисицы прекрасно реагируют на движение, но плохо распознают цвета, особенно днём; поэтому, например, лисица может близко подойти к неподвижно сидящему или стоящему человеку со стороны ветра.

Как и другие собачьи лисы очень общительные животные, издающие широчайший диапазон звуков. Во время гона и в состоянии возбуждения издают отрывистый громкий лай; дерущиеся лисы пронзительно визжат. По голосу самка и самец различаются: самка делает тройной «взлай», который заканчивается коротким воем, самец лает на манер собаки, но без воя. Также могут рычать, выть и урчать.

Имеет большое хозяйственное значение как ценный пушной зверь, а также как регулятор численности грызунов и насекомых. При этом ущерб, который наносится лисицами промысловой дичи и домашней птице, намного меньше пользы, которую они приносят, уничтожая грызунов — потребителей зерна.

С целью получения меха лисиц выводят в неволе, лисица является одним из основных объектов промышленного звероводства. В конце ХIХ века была искусственно выведена порода серебристо-чёрных (чёрно-бурых) лисиц. Затем, благодаря селекции, у этой породы значительно улучшено (по сравнению с диким типом) качество меха, а также выведен ряд других меховых пород на её основе: платиновая, бакурианская, дакотская, беломордая, снежная и другие.

Вернуться в Содержание журнала

Чуть более 175 лет назад Эрнст Гофман во время трёхгодичной экспедиции открыл и впервые обследовал северную часть Урала, лежащую выше границы полярного круга и названную позже Полярным, а также его продолжение – хребет Пай-Хой. Со времени открытий Э. Гофмана прошло ещё около 60 лет прежде, чем сюда впервые ступила нога геолога. Летопись геологических исследований Полярного Урала начиналась с открытий в 1909 году Нестором Куликом горного массива Рай-Из.   И только после этого геологическое сообщество обратило внимание на этот обширный район Урала. В 1930–1950-х годах здесь были открыты залежи вольфрам-молибденовых руд и поделочных камней, россыпное золото и хромиты, другие полезные ископаемые.

Основание посёлка

Все события, которые определили промышленное будущее Полярно-уральского региона, изначально связаны с открытием в 1930-х годах Харбейского вольфрам-молибденового месторождения, последующей его разработкой и сооружением во второй половине 1940-х годов железнодорожной ветки Чум-Лабытнанги.

Место будущего посёлка, как базы средоточия на Полярном Урале геологических служб, было выбрано при участии видного отечественного геолога Г.П. Софронова, занимавшегося изысканиями на трассе железной дороги через Уральский хребет. (  Да и открытие Харбейского месторождения состоялось при его участии. Местный рудник с обогатительной фабрикой находился в ведении Полярно-Уральского управления (ПУУ) Воркутлага ГУЛГМП (Главного управления лагерей горно-металлургических предприятий НКВД СССР), инициировавшего создание Полярно-Уральской геологоразведочной экспедиции.

Согласно приказу НКВД СССР от 2 февраля 1950 года № 071 при комбинате «Воркутуголь» (КВУ НКВД) было образовано Полярно-уральское управление (ПУУ), его возглавили инженер-капитан НКВД Б.В. Налимов и майор Б.Г. Коновалов (бывший начальник геологоразведочного управления КВУ). Приказ предусматривал проведение значительных разведочных и строительных работ на Полярном Урале, направленных в первую очередь на разведку и подготовку к эксплуатации Харбейского месторождения.

До мая 1950 года центральная база ПУУ находилась в нескольких километрах западнее будущего посёлка Полярного, на станции Полярный Урал. В двух километрах от станции располагались склады управления, куда по прибытии все грузы транспортировали тракторами на волокушах, что создавало лишние расходы и неудобства. Чтобы избежать этого, перевалочную базу перенесли восточнее, на 106-й км трассы Чум-Лабытнанги, неподалёку от места впадения реки Большая Пайпудыны в реку Собь.

Здесь находился большой песчано-гравийный карьер, обеспечивавший Собь-Елецкий участок строящейся железной дороги материалом для отсыпки полотна. От карьера к трассе была проложена железнодорожная ветка, тупик. Этот объект Обское железнодорожное строительство (Обской ИТЛ СУЛЖДС) после завершения строительства передало на арендных началах комбинату «Воркутуголь» для центральной перевалочной базы ПУГРЭ (Полярно-уральской геологоразведочной экспедиции), находившейся в ведении ПУУ комбината. Вот у этого-то тупика и был заложен посёлок Полярный, который более полувека  являлся своеобразной геологической столицей Полярного Урала.

С июля 1950 года для работ на месте строительства будущего посёлка был выделен лагерный пункт (ОЛП-57) с численностью заключённых в 250 человек. Они проложили 54-километровую гужевую однопутную дорогу для летнее-осенних перевозок грузов с перевалочной базы в Полярном до Харбейского рудника, возвели несколько мостов через реки и ручьи, обслуживали перевалочную базу. После завершения этих работ в 1951 году «контингент» протянул 105-километровую высоковольтную линию Воркута-Харбей с двойным запасом мощности и телефонную связь. Построил также и опытную обогатительную фабрику на Харбейском руднике.

Площадка для строительства геологической базы – будущего посёлка  располагалась на песчано-гравийных грунтах речной террасы, рядом находились проточные озера и река Большая Пайпудына. Место для будущего поселения было надёжно защищено от ветров окружающими его горными хребтами. С июня месяца до ноября 1950 года силами заключённых было построено четыре склада, в одном из которых находилась всякая «мелкая техника», необходимая для буровых работ, а из трёх других (рубленных, перевезённых со станции Полярный Урал) два использовали под продовольственные склады, в третьем складировались разные технические грузы. Для удобства подвоза-вывоза грузов железнодорожный тупик удлинили на 250 м до максимально возможного. Так, на ранее обжитом с 1947 года строителями железной дороги месте в 1950 году образовывался будущий геологический посёлок, который назовут Полярный. Переезд конторы ПУУ со станции Полярный Урал на новое «местожительство» состоялся в январе 1951 года.

Изначально контора ПУУ ютилась в отдельно выстроенном для него небольшом здании. А вот жилья для сотрудников-геологов и технического персонала не хватало, поэтому прибытие будущих поселенцев растянулось на всё первое полугодие 1951 года. Инфраструктура посёлка была типичной для того времени. Жилые здания «долговременного жилого фонда для вольнонаёмного состава общей площадью 1270 м2» были одноэтажными деревянными строениями барачного типа, как и вообще все подобные сооружения на территории  ГУЛАГа. Над ними «возвышались» две «высотки» – двухэтажные брусовые дома для «начсостава», руководства. Тогда же в Полярном организовали автотракторную и центрально-перевалочную базы. К концу года были отстроены контора Дорстроя и камеральный сектор полевых партий. Возвели также овощехранилище, механизированную авторемонтную базу и пилораму, позже появился скотный двор. Не был забыт и нехитрый соцкультбыт – баня, амбулатория, начальная школа. Школьников старших классов отправляли на неделю в интернат в посёлок Елецкий, возвращались они домой на выходные. Небезынтересно, что производственные постройки и склады в течение полувекового существования посёлка сохраняли свой первоначальный облик со времён существования ПУУ, многие из них в таком виде дожили до его закрытия в начале 2000-х годов.

На 106-м (110  км) базировались геологические экспедиции и партии, занимавшиеся изучением геологической истории северных отрогов Уральского хребта и открытыми месторождениями. Если быть точным, посёлок и железная дорога развивались вместе. Населённый пункт изначально значился  как  «о.п. 106 км» (остановочный пункт), а позже – «110 км». Название же «Полярный» появилось позже.

Первое закрытие Полярного

На начальном периоде своего существования посёлки Полярный и Харбей были неразрывно связаны. Геологи ПУУ работали главным образом на разведку и получение молибдена и радиотехнической слюды для нужд атомной и других отраслей промышленности. Посёлки связывала прекрасная грунтовая дорога, по которой с Харбея вывозили обогащённый концентрат и отправляли его в глубь страны. На «110 км» по железной дороге доставлялись необходимые для рудника и посёлка грузы. После нескольких лет плодотворной деятельности геологоразведчиков и добытчиков их жизнь в этой части Полярного Урала была нарушена несколькими политическими событиями, определившими судьбу и Харбея, и Полярного.

В 1952 году ПУУ комбината «Воркутуголь» (в те годы он именовался именно как «Воркутуголь». Это уже, став гражданским объектом, он стал именоваться «Воркутауголь») позже вместе с Харбейским месторождением передали из системы НКВД в  министерство угольной промышленности. До этого и Харбейское месторождение, и посёлок на 110-м км, и разъезд Волок, и весь Полярный Урал административно относились к Воркутинскому району Коми АССР.

После смерти Сталина территориально-административное деление и подчинённость находящихся тут объектов изменились. С 1953 года посёлок Полярный и Харбейский рудник вместе с одноимённым посёлком отошли к Тюменской области. С января 1954 года ПУУ и Харбейское месторождение снова были переподчинены Уральскому геологическому управлению Министерства геологии и охраны недр, и на их основе образовали Полярно-уральскую геологоразведочную экспедицию (ПУГРЭ) и Харбейскую геолого-разведочную партию (Харбейская ГРП) Министерства геологии СССР. Харбейская экспедиция до мая 1954 года вела доразведку месторождения. Одно время её пытались вместе с рудником передать Министерству цветной металлургии. Но там отказались в связи с изменением конъюнктуры на молибден и поставок дешёвой руды из Китая. В августе 1954 года горные выработки Харбейского месторождения были приведены в состояние мокрой консервации, то есть затоплены. Все работы были прекращены, а Харбейская ГРП с посёлком Харбей была закрыта.

В 1954–1955 годах ПУУ-ПУГРЭ развивалась как единственная геологоразведочная организация, и, казалось, можно разворачивать начатые работы разных направлений полным ходом. Но в это время все геологоразведочные работы, выполнявшиеся системой НКВД–МВД СССР, передаются в систему Министерства геологии СССР. Были амнистированы и реабилитированы многие специалисты-геологи. Замечательные люди, которые, кроме своего научного потенциала, были ещё и приспособлены к работе в суровых условиях, возвращались к своим домам.

Уральское геологическое управление, как имеющее скромное финансирование и недостаточную для ведения в полярно-уральском регионе материально-техническую обеспеченность, не могло содержать здешнюю экспедицию. Сотрудники ПУУ–ПУГРЭ стали уходить, и в течение одного-двух лет ПУУ было ликвидировано. Так, в первый раз на период с 1956 по 1964 годы опустели база и посёлок «110-й км».

Военная точка и «уранщики»

На время отсутствия ПУГРЭ многие её геологи работали в составе Ямальской комплексной геологоразведочной экспедиции, базировавшейся в Салехарде и специализировавшейся на съёмочных и поисково-съёмочных работах.

В августе–сентябре 1961 года ненадолго территория Полярного на месяц оказалась в сфере интересов военных. К лету все, ещё проживавшие в посёлке жители, были «временно отселены». В окрестностях Полярного обосновались ракетчики РВСН, участвовавшие в испытаниях первых отечественных стратегических ракет «Р-12», носителей ядерного оружия. Отсюда в конце августа–сентябре этого года состоялись пуски баллистических ракет – двух учебных и двух боевых, на полигон на Новой Земле (подробно я уже описал эти события в очерке в УС № 3, 2021 года).

В 1961–1963 годах Полярный («110-й км») послужил перевалочной базой для работы геологов-уранщиков Ханмейского отряда Центрально-уральской партии. Вместе с авиаотрядом партия базировалась в брошенном, но хорошо сохранившемся посёлке Харбей. При производстве подземных работ, проходке штольни и бурении использовалось оставшееся горное оборудование и дороги-подъезды Харбейской ГРП.

Новый взгляд на Полярный

Возрождения Полярного следует отсчитывать с 1961 года после визита сюда первого секретаря Тюменского обкома КПСС Б.Е. Щербины. Возвращаясь из поездки на Харасовэйское газовое месторождение, он «заглянул» на Полярный Урал и познакомился «с барачным бытом геологов». Последовало указание – оптимизировать жизнь геологоразведчиков.

Началось преображение Полярного. Перво-наперво, создали строительное подразделение. Вместо гулаговского облика бараков стали возводиться двухэтажные брусовые дома. После случившегося на рубеже 60–70-х годов большого пожара, когда сгорели почти все первые бараки, брусовый дом и магазин в старейшей части посёлка – под горой, на улице Уральской, резко возросли темпы и объёмы строительства. В 1972 году был срочно построен новый магазин на улице Геологов, а в 1973–1974 годах улица Уральская заново застроилась двухэтажными одно- и двухподъездными типовыми брусовыми домами. В посёлке появилось центральное отопление и водопровод.

Помимо геологов в Полярном базировались гляциологи из Института географии АН СССР, изучавшие современное оледенение Полярного Урала. Московская экспедиция  располагалась в домиках у озера, напротив железнодорожного тупика.

В период 1975–1983 годов ПУГРЭ была включена в состав объединения «Полярноуралгеология», находившегося в Воркуте. Это был опыт по объединению всех геологоразведочных работ на твёрдые полезные ископаемые на Северном, Приполярном и Полярном Урале, хребте Пай-Хой и острове Вайгач в пределах административных территорий Коми АССР, Ненецкого, Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского АО. На первый взгляд, дело интересное, но с базы в Полярном в первую очередь исчез спецтранспорт и припасы, которые, благодаря возможностям Главтюменьгеологии, обеспечивали успешный разворот геологических работ.

Из-за изменения направлений и приоритетов в геологической политике региона ПУГРЭ и посёлок вновь перешёл под крыло Главтюменьгеологии. Активизация поисковых и оценочных работ потребовала привлечения новых специалистов. Старая часть посёлка стала «тесной», и с середины 80-х годов в Полярном появился квартал из каркасно-щитовых домов, возведённых по типовому «бамовскому» проекту. Их возводили на дне бывшего карьера 501-й стройки быстро и с расчётом на недолгий срок службы – на 25 лет.

Разрастались и площади производственных помещений. Были выстроены две большие «камералки», где специалисты занимались анализом собранных во время полевых сезонов кернов, шлихов и т.д. Многие из возведённых в последние десятилетия XX столетия производственных служб в разной степени сохранились до наших дней в виде «каркасов и развалин» зданий. (В 1988 году со станции Елецкой со всем снаряжением и техникой  сюда передислоцировалась Северная партия Кожимской экспедиции объединения Северкварцсамоцветы. Базу для неё возвели на берегу протоки у реки Большой Пайпудыны.

Завершилось формирование инфраструктуры посёлка. Эти годы – период расцвета Полярного. До сих пор угадываются жилые кварталы, клуб и производственные здания, существовавшие подразделения ПУГРЭ. От остановочного пункта поезда по ведущей в глубь посёлка улице сохранились типично северные балки и дома-бочки, которые долгие годы служили семьям геологов жильём.

Население Полярного, а это, ни много, ни мало, 1 200 жителей, пользовалось всеми достижениями «цивилизации». Пятнадцать двухэтажных 16-квартирных домов имели  централизованное водоснабжение и отопление.

Постоянную подачу тепла и горячей воды в жилые дома и производственные помещения надёжно обеспечивала местная котельная, своеобразное сердце каждого селения в Заполярье. Свет давала дизельная электростанция. Водозабор осуществлялся из двух скважин. В Полярном была и своя средняя школа. Кстати, последний выпуск состоялся в 2004 году, в год, когда был издан официальный указ о закрытии посёлка. Социальная инфраструктура отвечала всем требованиям современных населённых пунктов на Крайнем Севере, какие я, например, наблюдал в соседних с Полярным Воркуте и шахтёрских посёлках. Баня, детские игровые площадки, ясли-сад, клуб, пекарня, магазины, гостиница, были даже горнолыжный подъёмник и крытый каток, узел телефонной связи (а позже и – радиосвязи и спутникового телевидения), своё почтовое отделение.

Официальная история Полярного закончилась в 2004 году, когда посёлок стал финансово нерентабельным. Его жители уехали – кто в Салехард, кто в посёлок Харп, а кто и совсем с Севера. Полярный  превратился в «город-призрак». В памяти же старожилов и знатоков этих мест он остаётся символом служения своему профессиональному делу.

Это «святое чувство нужной работы» (О. Куваев) объединяло здесь самых разных людей: учёных, геологов практиков, геологоразведчиков, водителей, буровиков, радистов…

Мы были очень разные, но объединяла нас молодость, ощущение романтики и взлёта, мы покоряли, двигались и исследовали недра. Жгучий интерес и любовь к геологии вёл нас вперёд. Мне очень сильно повезло с друзьями и коллегами. В этом смысле я по-настоящему счастливый человек. Там, где я работал много лет, всегда царила атмосфера дружбы, какого-то необъяснимого единодушия, сплочённости и веры друг в друга. … С кем-то мы и сейчас переписываемся, встречаемся, кто-то остался только в наших воспоминаниях. Но этим воспоминания наполняют теплом всё, что нас окружало тогда и сейчас…

Вернуться в Содержание журнала