Диверсия в глубоком тылу
Перед решающим сражением на Курском выступе немецкое командование планировало проведение серии диверсий в глубоком советском тылу. Абвер организует и забрасывает диверсионную группу в район сплошного расположения исправительно-трудовых лагерей НКВД Коми АССР (в нескольких десятках километров от реки Печоры).
По разработанному плану будущей операции десантники должны были ликвидировать охрану лагерей и поднять заключенных на восстание. Предполагаемая точка заброски находилась в нескольких десятках километров юго-западнее от одноимённого посёлка (а ныне – города Печоры).
Долгие годы многие факты, связанные с заброской группы диверсантов, их поимкой и целями деятельности «шпионов», изобиловали тёмными пятнами, до конца не были объективно установлены, что порождало массу слухов, домыслов и фантазий.
Летом 1943 года боевые действия Великой Отечественной войны медленно, но верно отодвигаются на запад. Километр за километром наши бойцы отвоёвывают захваченную врагом землю. Крупные индустриальные центры европейской части страны вплоть до Урала находятся в глубоком тылу, отдавая все силы будущей победе. Враг провалил план блицкрига, но всё ещё остаётся сильным, медленно отступая, отчаянно огрызается.
Наполеоновские планы Абвера
Сразу замечу, что в формирующиеся для заброски в советский тыл группы диверсантов набирали почти исключительно оказавшихся в плену красноармейцев. Идея развернуть борьбу в советском тылу принадлежит бывшему комбригу Ивану Георгиевичу Бессонову, в июле 1941 года попавшему в окружение в белорусских лесах и сдавшемуся немцам в плен. В апреле 1942 года в лагере для высшего командного состава – в офлаге XIII-D в Хаммельсбурге (Бавария), Бессонов организовал из пленных советских офицеров весьма любопытную организацию с громким названием – «Политический центр борьбы с большевизмом» (ПЦБ). Он же предложил германскому командованию весьма оригинальный план – на базе ПЦБ сформировать парашютно-десантное подразделение, куда бы вошли несколько мобильных штурмовых отрядов, забросить их в район сплошного расположения исправительно-трудовых лагерей НКВД от Северной Двины до среднего течения Оби.
Это были Архангельская область и Коми АССР, Свердловская область, Ханты-Мансийский АО и ряд других регионов. Бессонов гарантировал успех акции, он был хорошо знаком с организацией и структурой ГУЛАГ’а, дислокацией и системой охраны лагерей. Сей «прожект» имел целью «зажечь» советский тыл и, тем самым, открыть «второй фронт» борьбы с большевизмом, чтобы «распылить» силы Красной Армии, отвлечь их на борьбу с восставшими заключёнными и «забыть» про основное направление «главного удара» по немцам на западе СССР.
Невозможно себе представить, как немцы поверили в реальность осуществления этого плана, в нарисованную фантасмагорию. Но ведь поверили, раз такой идеей прониклось само VI управление РСХА (Главного управления имперской безопасности). Да так поверили, что в июле 1942 года создали для «гнезда идейных борцов с большевизмом» специальный центр подготовки «СС-Зондерлагерь Бухенвальд», организованный в качестве секретного блока на территории концлагеря.
Интенсивная работа в этом направлении позволила к лету 1943 года подготовить для заброски в советский тыл две десантно-штурмовые группы по 50-55 человек каждая, группу радистов 20-25 человек и женскую группу в 20 человек, набранную из числа находившихся в женском лагере военнопленных в Бреслау военврачей и медсестер. Одновременно было отпечатано много атрибутов наглядной агитации, чтобы вызвать взрыв недовольства советской властью в районах будущих диверсионных операций – листовок, воззваний, плакатов и несколько номеров газет с характерными названиями «Уральский рабочий», «Путь сибиряка», а также программных брошюр «Что делать» и «СССР и мировая революция». Ведь будущее восстание должно было охватить огромную территорию – от Северной Двины до Енисея и от Крайнего Севера до Транссибирской магистрали.
Район планируемых действий разбивался на три оперативные зоны: Северную (правый берег течения Северной Двины), Центральную (бассейн реки Печоры) и Восточную (от Оби до Енисея). Заброшенные в тыл диверсанты-«освободители» должны были захватывать объекты ГУЛАГ’а, освобождать и вооружать заключенных и ссыльнопоселенцев и двигаться с ними в общем направлении на юг.
Северная зона десанта
Реализовать целиком весь этот план «победного шествия по нашим глубоким тылам» не удалось. Полностью он был разработан лишь для действий в Северной зоне, за которую «отвечал» бывший полковник Красной Армии М.А. Меандров, являвшийся «командующим Северной зоной десанта». Согласно этому плану, за «Северной зоной десанта» закреплялся треугольник – «Сыктывкар (штаб зоны) – Сольвычегодск – юго-восточнее Архангельска». Здесь находились три крупные зоны ГУЛАГ’а, освобождённые заключённые которых должны были составить костяк будущего восстания.
На деле реальная картина существенно отличалась от планов командования «Политического центра борьбы с большевизмом». Выбросить в наш глубокий тыл сумели лишь одну диверсионную группу, которую возглавил командир десантной группы, бывший белоэмигрант, офицер Лев Николаевич Николаев; вместе с ним в группу входило ещё 11 человек. Официально операция именовалась «Цеппелин-Норд». Десантная группа в печорские леса готовилась в рижской спецшколе Абвера, которая располагалась в местечке Приедайне.
Подготовленная к заброске в глубокий советский тыл группа из 12 человек вылетела на аэродром в норвежском Нарвике, откуда немцы совершали свои полёты в Арктику на спецоперации.
Здесь группу распределили по двум самолётам «Фокке-Вульф Fw 200 «Кондор» (нем. Focke-Wulf Fw 200 Condor), на которых через акваторию Баренцева моря достигли примерно средней части Северного острова Новой Земли, пересекли его поперёк в юго-восточном направлении, резко повернули на юг, к материку, и уже над водами Карского моря долетели до материкового берега.
Углубившись в воздушное пространство над ненецкими тундрами, два тяжёлых немецких самолета достигли таёжной зоны Коми АССР, где в ночь с 5 на 6 июня оказались над районом выброски. С борта самолётов вместе с десантом на землю было сброшено вооружение и необходимые подручные средства для диверсий. Диверсанты были одеты в форму НКВД и снабжены соответствующими удостоверениями.
В случае успеха за первой группой диверсантов последовали бы другие и в советском тылу «началась бы настоящая война». Планом генерала Бессонова предполагалась заброска на север СССР в кульминационной фазе операции до пятидесяти тысяч десантников. Десант такой численности должен был захватить лагеря с заключенными, вооружить повстанцев и, утроив силы, двинуться на Урал. Им ставилась задача перерезать Транссибирскую магистраль, которая соединяла заводы Сибири с фронтом, что могло в определённой степени повлиять на исход всей войны. В качестве района высадки десанта и исходной территории для развертывания повстанческой деятельности планом предусматривались: районы Нарьян-Мара, Усть-Цильмы и Усть-Ухты; район дельты реки Северная Двина; район Сыктывкара; район Мезени; на реке Оби: Обдорск, Березов, Самарово; район дельты Енисея; Северный Урал – район Чердыни.
Была и ещё одна задача этой операции. Нужно было взорвать железнодорожный мост Северо-Печорской магистрали, связывавший Воркуту с остальными частями страны.
В этот период войны Северо-Печорская магистраль числилась на особом контроле ГКО. Ведь почти на два года был утерян Донбасс, главный угледобывающий регион, и поэтому возросло значение Печорского угольного бассейна для снабжения фронта и промышленных центров воркутинским углем. Немецкое командование ясно понимало роль этой железной дороги в обеспечении советской промышленности и фронта воркутинским углем, ухтинской нефтью и таёжным лесом.
Согласно описи, подписанной начальником отдела контрразведки «Смерш» НКВД Коми АССР, старшим лейтенантом Госбезопасности Савельевым, в сброшенном «багаже» диверсанты имели: 12 немецких и советских автоматов, один ручной пулемёт, миномёт, ракетницу, пистолеты «парабеллум» и «вальтер», мотки бикфордова шнура, ящики с 52-мя минами разных конструкций и почти 60-ю ручными гранатами, одну радиостанцию, 300 кг тола и другое снаряжение.
«Боевые» события в печорской тайге
Печорский десант был сброшен двумя группами в ночь с 6 на 7 июня в 48 км от лагпункта НКВД «Кедровый Шор». Северо-восточнее располагались три мощных лагерных треста НКВД — Печоржелдорлаг (осуществлял строительство Северо-Печорской железной дороги на участке Кожва – Воркута), Инталаг и Воркутлаг, осуществлявшие промышленное освоение угольных месторождений. В них содержались десятки тысяч заключенных, которые и должны были составить будущую освободительную армию.
Парашютистов при выброске раскидало по тайге, они приземлились в трёх километрах друг от друга. В составе первой группы из шести человек находился командир диверсантов Николаев, а также один из ключевых участников операции, радист Андрей Одинцов.
Разбив лагерь, где оставили Николаева вместе с охраной, двое десантников отправили в разведку на поиски остальных участников операции. Обнаружить лагерь последних, которых возглавлял заместитель командира операции Михаил Годов , удалось только между 22 и 23 часами 7 июня.
Разведчики первой группы с вестью о нашедшихся диверсантах вернулись в свой лагерь только около часа ночи 8 июля. Обвешанный с ног до головы оружием Николаев сидел у костра, а находившийся по ту стороны от него, их разделял только дым, радист Андрей Одинцов внезапно выхватил пистолет и выстрелил в Николаева. Группа была «обезглавлена». Оказывается, о таком сценарии поведения рядовые участники будущей операции договорились между собой, ещё находясь в тренировочном лагере в Латвии. В «заговоре» участвовали все, кроме денщика Николаева татарина Расулаева, заговорщики боялись, что он донесёт на них.
Затем они отправились к десантникам второй группы во главе с заместителем командира операции Михаилом Годовым, выслав двух диверсантов в поисках жилья и держа маршрут вдоль ручья Вой-Вож. Так, к пяти часам 9 июня вышли к лагпункту «Развилки». Сдали оружие, отдохнули и на лошадях отправились к лагерю первой группы, куда подтянулась часть десантников второй. Остальные были заняты поиском сброшенного на парашютах снаряжения. Когда все собрались вместе, отправились к лагпункту, куда прибыли во второй половине дня 10 июня. Затем все десантники сдались работникам органов НКВД.
После десанта
Казалось бы, после такого благоприятного исхода для всех участников десанта и ВОХР’овцев, участвовавших в операции по «поимке диверсантов», всё закончилось. Да, это так. Но, местное руководство НКВД захотело устроить радиоигру с противником, как это принято в подобных случаях.
Хотя в ходе розыскных работ был обнаружен переговорный шифр и позывные коды, но приводящая к работе радиопередатчика динамомашина где-то потерялась, её не нашли. Так что задуманная радиоигра не состоялась.
На этой «операции» НКВД, в ходе которой по сообщению наркома внутренних дел Коми АССР, подполковника госбезопасности С.И. Кабакова была «уничтожена» группа диверсантов, он захотел «подняться» и получить заслуженную награду. В Москву за его подписью была отправлена телеграмма такого содержания (орфография оригинала сохранена): «МОСКВА. НКВД СССР. Докладываю: 6 июня 1943 года на территорию Коми АССР в кожвинском районе около сельхоза Кедровый Шор-НКВД, был высажен парашютный немецкий десант в количестве 12 человек во главе с руководителем НИКОЛАЕВЫМ Владимиром Николаевичем с задачей поднять восстание в лагерях и уничтожать важнейшие объекты. 9 июня немецкий десант выловлен полностью, он был одет в военную форму войск НКВД СССР и снабжен месячным запасом продовольствия, <….> имел фиктивные документы, партбилеты, удостоверения личности сотрудников НКВД СССР, снабжен разными бланками, семью печатями в числе которых печать НКВД СССР, и радиостанцией. Десантная группа окончила школу в предместьях Риги и вылетела с Рижского аэродрома через Норвегию на двух самолетах бомбардировщиках. При задержании группа вначале оказала сопротивление, при перестрелке один десантник был убит после чего десант сдался, с нашей стороны потерь нет. <> Операцию проводят под моим руководством БОРОВИКОВ, ПРОШУТИНСКИЙ, следствие вести поручено отделу борьбы с бандитизмом вместе с оперотделом Наркомата. При задержании использовали военизированную охрану НКВД. Разрабатываем мероприятие по приему от немцев дополнительных десантов, используя при этом радиста ОДИНЦОВА. Нахожусь в Кожвинском районе. КАБАКОВ».
Как было установлено расследованием всего произошедшего в печорской тайге, эта реляция расходилась с реальными событиями. Изучивший досконально этот вопрос Борис Хватов пишет: «только <…> к вечеру 6 июня была создана группа захвата, которая не успела никого «захватить»: десантники сдались сами. Организатор и руководитель группы захвата нарком внутренних дел Коми полковник Кабаков (во время проведения операции по захвату десанта он был ещё подполковником) в надежде быть награжденным за отлично проведенную операцию послал в Москву на имя Берии телеграмму (см. выше), которая положила начало фальсификации истории печорского десанта. Он сообщил о «ликвидации» десанта и писал, что дополнит сообщение именами особо отличившихся в проведении операции. Во время «захвата» был произведен всего один выстрел из винтовки стрелком разведывательного отряда Хрящевым, которым «по недоразумению» (так сказано в материалах следствия) был убит десантник А. Куликов, но в отчете говорилось о более тысячи патронов, использованных во время боя с десантниками.
На самом деле все «подвиги» ликвидаторов были выдуманными. Была потеряна даже карта, по которой радист Одинцов должен был сообщать в немецкий разведцентр координаты местонахождения группы. Потеря карты сорвала радиоигру, которую затеяли советские чекисты. В процессе поисков карты обнаружилась дезинформация. Была создана следственная комиссия, которая пришла к выводу, что если бы десантники оказали активное сопротивление, вооруженные автоматами, пулеметом, минометом и гранатами, то бездарно организованная группа захвата была бы уничтожена».
После проведённого следствия все десантники, кроме больного А.Г. Доронина, были отправлены на фронт и сражались за Победу вместе со всем народом. Но до сих пор ложь о десанте иногда нет-нет да всплывает: она живет или по незнанию, или по недомыслию.
