Всё было просто. Дождаться автобуса, войти, скомандовать: «Руки на спинки сидений!», выстрелить в потолок, если потребуется. Прижать робота-водителя – автобусы для детей здесь до сих пор были с водителями. Отправить сообщение с требованиями. И потом ездить какое-то время по улицам до тех пор, пока не поступит сообщение о том, что деньги собраны и вертолёт прибыл.
Виктор видел такое по «ящику» сто раз.
Джек не только видел, но и сам в таком участвовал. Правда, не здесь, в России, а там у себя, то ли в Аризоне, то ли в Оклахоме.
И там всё прошло «на ура».
Сопротивления не будет – во-первых, это дети (здесь, в этом городе, вообще в основном одни только дети, это даже не город, а скорее подобие лагеря, большая песочница, здесь только дети и роботы-воспитатели); во-вторых, дети тоже видели подобное сто раз и знают, что их в случае сопротивления ждёт.
Пятьдесят метров от магазина до автобуса они с Джеком преодолели за двадцать секунд. В масках, с ладонями на рукоятках спрятанных за пазухой пистолетов, дружно вбивая каблуки ботинок в белый от солнца асфальт, по-ковбойски звякая железом, – на них никто не обратил внимания.
Вошли в автобус – Виктор первым, Джек следом.
– Никому не двигаться! – рявкнул Джек.
Приставил пистолет к голове водителя – тот хоть и был роботом, но смерти «боялся» не меньше человека.
– Руки на спинки сидений! – заорал Виктор.
– Ого! – сказал сидящий на переднем сидении пацан.
На вид ему было лет десять. Белые волосы, ровный пробор, голубые глаза; красный пионерский галстук.
Во взгляде его мелькнуло восхищение.
– Офигеть! – протянул его сосед – кудрявый, рыжеволосый, с пухлыми щеками, тоже в галстуке.
– Руки на спинки сидений! – повторил Виктор.
Сидевшие в салоне переглянулись.
– Кому сказал? – Виктор навёл пистолет на беловолосого.
Тот надул розовый шар жвачки.
Вдруг спросил:
– А он настоящий?
Потрогал пистолет.
Чёрт возьми, Виктор тыкал ему стволом в лицо, он готов был выстрелить (он надеялся, что это отчётливо читается у него на лице), а этот мерзавец запросто трогал его пистолет!
– Да не-е, лажа, – протянул кудрявый. – Только с магазина. Вон и ценник висит.
– Я прострелю тебя насквозь! – процедил Виктор. – Ты понимаешь?
– Рашн крэзи, – пробормотал Джек.
Он уже закончил с водителем – тот сидел прямо, как насаженный на кол, его киберкожа покрывалась красными пятнами.
Виктор постарался изобразить свирепый вид.
– Руки на… – снова начал он, но тут автобус тронулся, и он вынужден был ухватиться за поручень.
– «Магнум»? – деловито спросил рыжий. – Сорок четвёртый?
– Руки на спинки, – повторил Виктор. – Кому сказал?
– Странный какой-то, – сказал рыжий.
– Ага, слепой, наверное, – сказал светловолосый.
Повёл перед собой руками – они сидели на первых местах, и впереди не было спинок. Руки класть было некуда.
– Остальные, руки на спинки, быстро! – гаркнул Виктор.
Никто не пошевелился.
Он направил ствол в потолок, нажал курок. Грохнул выстрел, в ушах зазвенело.
– Руки! – заорал Виктор.
Сидящая через проход девочка покрутила пальцем у виска.
– Патрон-то, наверное, последний? – с каким-то даже жалостливым участием спросил светловолосый.
– Сообщение! – напомнил Джек.
Виктор выдернул из кармана телефон – они украли его вчера в кинотеатре – отправил сообщение.
– Нам нужен вертолёт и миллион долларов! – проорал Джек в салон. – Сидите смирно, выполняйте указания, и никто не умрёт!
Виктор со значением покачал пистолетом.
– Бандиты, тоже мне! – фыркнул светловолосый. – Миллион, ха!
– Да, лохи какие-то, Артём, – сказал рыжий. – Я бы просил сто. Иди двести. Чего уж мелочиться.
– Вы понимаете, что происходит? – процедил Виктор – пора было навести порядок и показать, кто тут главный. – Вы понимаете, что с вами будет?
– А вы? – спросил светловолосый Артём.
Ни черта он его не боялся! И никто здесь не боялся!
– Это ведь не игра!
Виктор направил пистолет на пацанов, взвёл курок.
– Он хоть заряжен? – спросил Артём.
Джек взял у Виктора зазвонивший телефон, принялся излагать в него требования.
Автобус выехал на проспект.
– Достать патроны к сорок четвёртому тяжело, – сказал Артём. – Я пробовал. Не получилось.
– А пистолет из музея, – сказал рыжий. – Точно, из тех, что были подарены прошлогодней делегацией. Этот с левой витрины.
Они не просто не боялись, им было просто по фигу!
– А куртки из магазина на Островной? – спросил Артём.
Куртки и правда были из магазина на Островной.
– Там почти не бывает покупателей, – сказал рыжий.
– И везде камеры, – добавил Артём. – Вас вычислят на раз-два. И ваши маски не помогут.
– Дилетанты, – сказал его сосед.
– Ага, туристы.
Виктор представил, как выбрасывает паршивцев в окно. Сначала этих двоих, потом всех остальных – они и не думали подчиняться и класть руки на спинки!
– Я думал о таком, – задумчиво сказал Артём. – Гиблое дело.
О каком – таком? – хотел спросить Виктор, но вовремя сдержался. Очевидно было, что пацан не понимал, что происходит, и думал о чём-то своём. Ему было десять лет, ему наверняка даже из игрушечного пистолета не разрешали стрелять, откуда ему знать о том, как всё происходит по-настоящему?
– Я отстрелю тебе башку! – старательно цедя слова, сказал Виктор.
– Они согласны, – сказал Джек, возвращая телефон. Добавил неуверенно: – Вроде бы.
– Что значит – вроде бы? – спросил Виктор.
– Они согласны, – уже увереннее повторил Джек.
– Вы явно пересмотрели фильмов, – сказала светлая девочка с сиденья через проход от первой пары. С тонкими руками, в белой рубашке в красном пионерском галстуке. – И вообразили…
– Заткнись! – сказал Джек. Повысил голос. – И все заткнитесь! Сидите молча! Ясно?
Он покачал пистолетом.
– А то что? – спросил Артём.
– Знаешь, что сделает с тобой пуля пистолета сорок четвёртого калибра? – спросил Виктор. – Разорвёт тебя пополам!
– Проклятые русские дикари! – процедил Джек.
– Делай, что они говорят, Артём! – простонал робот-водитель. Программа его наконец среагировала. – О нас уже знают! Нас скоро отпустят!
Кажется, он один из всех заложников осознавал всю серьёзность ситуации.
Девочка достала из рюкзака тетрадь и планшет. Сидящие за ней близняшки открыли книги. Два пацана сидящих позади Артёма и рыжего принялись тузить друг друга. Артём протяжно зевнул.
Плевали они на Виктора, Джека и на их требования.
«Проще простого, проще простого…» – несколько раз прокрутилось у Виктора в голове.
Войти, припугнуть. Выставить требования. Дождаться денег и вертолёта. И никаких трупов – их, впрочем, и не будет. Всё пойдёт по продуманному сценарию.
– Ну и что дальше? – спросил Артём.
– Замолчи! – приказал Виктор.
Всё просто, да!
Автобус, дети… Вертолёт, миллион…
Милиция далеко. Вооружённые силы на спутниках в двух тысячах кэ мэ выше.
Дикая страна.
Главное, как сказал Джек, всё делать быстро. Любое промедление работает против них. Пока они ещё тут разберутся, что к чему, пока приедет милиция – ближайшее отделение находилось в двух часах лёту (да и там отродясь не встречались ни с какими террористами!); пока организуют группу; а о спецназе и говорить не приходится – здесь, наверное, и слова такого не знали.
Вошли, потребовали, получили, улетели.
Легко!
– Любители! – фыркнул Артём.
На заднем сидении запели «Орлёнка». Чёрт возьми, их взяли в заложники, их могли убить, а они пели «Орлёнка»!
– Тише, пожалуйста, тише! – проныл водитель. – Они же убьют нас!
– У них всё равно нет больше патронов, – сказал рыжий.
– Е-два! – донёсся с третьего сиденья тонкий голосок.
– Ранен! – отозвались с соседнего ряда.
– Е-четыре.
– Убит!
– Рашн крэйзи… – повторил Джек.
Джек был американцем. Виктор был австралийцем. Джек приехал сюда месяц назад. Виктор приехал в то же время из Италии. Их пустили совершенно свободно. Без всяких стандартных в таких случаях процедур. Без всяких проверок, заполнений многочисленных анкет, запросов и подтверждений. Живи не хочу, сколько угодно и где угодно, да ещё и жратва почти вся бесплатно.
Виктор потёр запястье, на котором долгое время висел браслет с маяком (их ношение было обязательным для всех в Европе, здесь же ни о каких браслетах и не слышали).
– Замолчи и сиди тихо! – процедил Виктор, глядя на Артёма.
– Да-а, здесь вам не там!.. – протянул тот.
Виктор вздрогнул. Почти то же самое сказал ему вчера Джек.
«Здесь не то, что у нас, – сказал Джек. – Здесь всё будет проще. Намного проще…»
На заднем сиденье закончили петь «Орлёнка», начали: «Мы рождены, чтобы сказку сделать былью…»
– Вели им заткнуться! – сказал Джек Артёму. Поднял пистолет. Двое тузивших друг друга сцепились клубком – спинки сидений вокруг них заходили ходуном. Три девочки с учебниками и тетрадями громко обсуждали теорему Ферма.
– Вели всем заткнуться! – повторил Джек.
– А то что? – спросил Артём.
Пожал плечами.
Виктор издал неслышимый миру стон – их, вооружённых, захвативших заложников, террористов игнорировали сами заложники.
Зазвонил телефон, Джек приложил его к уху. Крикнул в трубку:
– Немедленно, слышите!? Или через десять минут я начну убивать заложников!
Артём снова фыркнул.
– Немедленно! – повторил напарник Виктора.
Отнял телефон от уха.
Сказал:
– Они говорят, что вертолёт готов.
Помедлил.
– Но денег у них нет.
Снова помедлил.
– И не будет.
– Откуда здесь у нас миллион? – ехидно спросил Артём. – Да ещё долларов.
– Да, не повезло, – сказал рыжий.
– Мы убьём их! Скажи, что мы убьём их! – крикнул Виктор.
Артём зевнул.
Виктор сжал рукоять пистолета.
Это было дико и ненормально!
Это же дети! Они там отлично знали, что здесь дети, и всё равно не хотели платить! Они действительно были дикарями, настоящими дикарями! Им было, чёрт возьми, наплевать!
– Берите, что есть, – посоветовал Артём. – И пока дают.
– Заткнись! – буркнул Виктор.
Повернулся к Джеку.
– Позвони им ещё раз.
Джек взял телефон.
Некоторое время орал в трубку, описывая, что он будет сейчас делать, с кем, и сколько раз, и что потом сделает, выйдя на улицу. Что он сделает со всем городом и вообще со всеми, до кого доберётся за то время, пока не прибудет «кавалерия».
– Они сказали, вертолёт готов и мы можем лететь, – сказал он, отключившись. Вид у него был обалдевший. – Но денег нет и не будет.
Виктор захлопнул пасть. Времени у них было мало, ещё полчаса, максимум час, и уйти уже не получится – их обложат со всех сторон, и самое гуманное, что может случиться, сюда пустят усыпляющий газ.
– Ты же сказал, что всё будет просто, – сказал Виктор.
Джек покачала пистолетом. Глаза его бешено провернулись.
– Поворачивай к стадиону! – рявкнул он на водителя.
– Чтоб тебя! – с чувством сказал Виктор.
Они свернули на объездную, потом с неё на проспект, затем на ведущую к стадиону дорогу.
За это время морской бой в салоне перерос в целое сражение, с участием большинства, девочки-ученицы уже кричали на весь салон, перебивая друг друга. Заложники продолжали игнорировать похитителей, даже таких, которым только что сообщили, что денег не будет.
– Что!?.. – прохрипел Джек, когда они свернули в ворота стадиона.
Стоявший на поле вертолёт был одноместным. Лёгкий, прозрачный, овальный как яйцо, с узкими лопастями, одним креслом и узким за ним пространством. По плану они должны были взять с собой как минимум половину заложников, и для этого требовался вертолёт побольше – они и требовали вертолёт побольше!
Джек рванул на себе ворот ковбойской рубашки.
– Других вертолётов здесь нет, – что-то жуя, сказал рыжий.
– Откуда им знать? – фыркнул Артём. – До ближайшей вертолётной части восемь часов лёту.
Автобус встал.
– И что будете делать? – продолжил Артём. – Патронов у вас нет. Вертолёт одноместный. Денег не дают.
Он вздохнул, так, словно этот факт его расстраивал.
– Хоть бы взрывчатку, что ли, прихватили.
Виктор предлагал Джеку сделать бомбу, но тот сказал, что в этом цветнике, в этом детском саду, краю непуганых идиотов, достаточно пистолетов.
Достаточно даже ножей.
– Террористы, тоже мне. Фу!
Справа от вертолёта стояла машина, слева – автовоспитатель в костюме, рядом с ним две девушки в белых халатах, обе тоже, кажется, роботы.
Стояла тишина, светило солнце.
Виктор огляделся.
Никакого спецназа, никакой даже милиции. Никаких снайперов на крышах, бронероидов с огромными, на поводках, и тоже закованными в броню волкодавами, никаких танков и кружащих в небе, ощетинившихся ракетами, вертолётов.
Он сглотнул.
И никаких денег.
И одноместный вертолёт.
И дикари-заложники.
И роботы-автоматы вместо людей.
Они вышли – первым Джек, следом дети, последним – Виктор. Подошли к вертолёту.
– Скажи своим, что мне нужен вертолёт побольше! – крикнул роботу в сером Джек. – Скажи, или я всех тут убью!
Он поднял пистолет.
Робот совсем по-человечески развёл руками. Обе девушки заулыбались – они были точно ненастоящими.
Джек приставил пистолет к голове рыжего.
– Ну!?
– У него нет патронов, – совершенно спокойно сообщил рыжий мерзавец.
– Всех убью! Ты слышишь – всех! А тебя, механическая морда, пристрелю последним!.. – принялся разоряться Джек.
– Поместится только один из вас, да? – спросил Артём Виктора.
– Замолчи! – рыкнул Виктор. – Закрой рот!
– Денег не будет, другого вертолёта не будет, время идёт, – сказал Артём. – Выбирай…
– Что? – хотел было спросить Виктор, но тут же понял. Выбирай, с кем лететь, с Джеком, с которым вас тут же собьют из любой ручной ракетницы, или с заложником.
– План меняется! – сказал Джек.
Виктор почувствовал под рёбрами ствол.
Чтоб его!
От возмущения он задохнулся – такого от Джека он не ожидал.
Вместе и только вместе, до самого конца, так Джек говорил!
– Впрочем, горючего хватит только на час, – продолжил тем временем как ни в чём не бывало Артём. – А до границы лететь все двенадцать.
– Ты остаёшься, – выхрипел в ухо Виктору Джек. – А я полечу. Понял?
– А что потом? – спросил Артём. – Новый вертолёт? Дозаправка? Вас просто пристрелят.
Насчёт пристрелят он немного лукавил. Последнее смертоубийство в России случилось почти двадцать лет назад. И оно было совершено не намеренно, а по неосторожности.
– Заткнись! – рявкнул Джек. Повёл рукой вокруг. Процедил: – Это ваше светлое будущее, да? Так вы его себе представляли? А? Это ваш коммунизм? Пионеры, октябрята?..
Он скривился. Сплюнул.
– Проклятая страна! Страна дикарей! Никаких понятий о справедливости!
Виктор наконец пришёл в себя. Взялся за короткий ствол нагана, отвёл в сторону, врезал Джек в челюсть.
Тот упал.
Напарник явно заигрался. Забыл, что патронов в его нагане нет – они не смогли их найти.
– У нас в Аризоне я бы тебя пристрелил, – сказал Джек, вставая и держась за челюсть.
– В Аризоне!.. – фыркнул Артём. – Здесь вам не там!
– А тебя я найду! – пообещал ему Джек.
Артём снова фыркнул.
– И тебя тоже! – заорал Джек роботу. – Найду и получу свои деньги, ты слышал?
– Ты полетишь, – Виктор толкнул Артёма к вертолёту. – И только попробуй…
Он покачал пистолетом.
Замечательный план полетел к чертям, но можно было ещё успеть удрать. Час на вертолёте, потом найти какой-нибудь транспорт (хоть какой-нибудь, любой!) и двигаться в сторону границы с Китаем. Её пересечь (они с Джеком обсуждали этот вариант как запасной, в известных местах граница не охранялась совсем – Россия и Китай друзья навек), а оттуда уже…
В общем, ничего сложного.
– Я найду тебя, найду! – кричал Виктору Джек, размахивая бесполезным пистолетом. – Обязательно найду! Я всех вас найду, всех до единого! И вы за всё мне ответите!
Он отступал всё дальше к футбольным воротам, на него уже никто не обращал внимания, но он всё продолжал выкрикивать угрозы.
– Залезай! – скомандовал Виктор Артёму.
Вдруг понял, что его пистолет в руках у Артёма.
Открыл рот.
Это было невозможно, совершенно невероятно!
– Так я и думал, – с неподдельным разочарованием вздохнул тот. Провернул барабан. – Патронов-то нет!
– Да, жаль, – сказал рыжий – он тоже был как будто бы огорчён.
– Вы ненормальные? – спросил Виктор, принимая бесполезный пистолет обратно.
Некоторое время этот пистолет разглядывал, пытаясь понять, как тот оказался в руках у Артёма – ведь тот стоял от него в пяти шагах; пытаясь понять, почему он этому факту как будто не удивлён и почему он уже не хочет никуда улетать.
– Пошли, что ли? – сказал Артём.
– Куда? – хмуро спросил Виктор.
Операция провалилась. Можно было, конечно, схватить Артёма в охапку или схватить любого другого заложника, затащить в вертолёт, но он был почему-то уверен, что ни схватить, ни затащить у него не получится – в голове закрутился пионерский девиз «Будь готов – всегда готов!».
Они ему не позволят. Он сейчас абсолютно был уверен в том, что они ему не позволят, как уверен и в том, что они могли отобрать у них пистолеты в любой момент, могли, но почему-то этого не сделали; и не потому что не воспринимали их всерьёз – они вовсе не дураки, а потому что… Что? Мысль толкнулась в голове, он постарался не дать ей вырваться. Она была унизительна и позорна. Они были десятилетними детьми, а он был взрослым, битым жизнью, мужиком.
Он огляделся.
Вокруг него был рай.
Чёрт возьми, они ведь жили здесь в настоящем раю!
– Тяжело придётся нашим, – сказал Артём со вздохом.
Виктор вопросительно посмотрел на него.
– У нас даже нет статьи, по которой вас можно осудить, – пояснил светловолосый паршивец.
– Откуда ты знаешь? – мрачно спросил Виктор.
– Я же говорю – изучал. Придётся выдать тебя американцам или японцам.
Виктор сглотнул. В первом случае его ждало пожизненное, во втором – расстрел.
– Впрочем, думаю, до этого дело не дойдёт.
– Почему? – глухо спросил Виктор.
Мысль снова попыталась вырваться, но он не позволил. По-прежнему было тихо, светило солнце. Бывшие заложники бегали друг за другом между деревьев так, как будто ничего не случилось.
Это был рай!
Да, это был, чёрт возьми, рай!
– Мы что-нибудь придумаем, – Артём подмигнул.
– Возьмём тебя на поруки, – сказал рыжий. – И дело с концом.
– На перевоспитание, – сказал Артём. – Нам разрешат, вот увидишь!
– Вы сумасшедшие, вы это знаете? – сказал Виктор. – Вы ненормальные! Вы дикари! Нецивилизованные неандертальцы! Вас нужно лечить!
Он швырнул бесполезный пистолет на землю.
– Мы пионеры, – просто сказал Артём.
Виктор подумал, что он шутит, посмотрел: нет, тот был серьёзен.
– Светлое будущее и всё такое? Да? Но это же бред! Это же невозможно!
– Э-эх!.. – вздохнул Артём.
Повёл вокруг руками, словно предлагая убедиться, что вот оно, светлое будущее, вокруг него.
Виктор подумал, что никогда не сможет ему объяснить, почему их пресловутое светлое будущее невозможно – пусть оно и как будто бы уже здесь, у них, наступило; почему оно невозможно даже в отдельно взятом месте, не то что во всём мире. Он даже не знает, какими словами объяснять, в их лексиконе даже нет таких слов. Так же как не сможет сказать им, что не нужно пытаться его понимать или, тем более, жалеть – проклятая мысль всё-таки вырвалась на волю – не нуждается он ни в их понимании, ни в их жалости. Он из другого мира, он из мира, где нет места ни первому, ни второму. Он всю жизнь только и делал, что выбивал, выцарапывал, выгрызал себе место под солнцем.
Он – да.
Они – нет.
Они его не поймут.
Ему вдруг стало так тошно и больно, что он чуть не завыл.
– Пошли, – сказал Артём.
Зашагал вперёд.
Виктор поплёлся следом.
Он шёл за ними, за новыми людьми нового, самого настоящего, светлого будущего, за теми, кому он сейчас так отчаянно завидовал – потому что ему никогда было не стать такими, как они, слушал далёкий гул вертолётов, шелест листвы, и по щекам его текли слёзы.
