Не могу вспомнить, когда точно я начал восхищаться им. Вероятно, в день первой нашей встречи. Силу, что была заключена в этом человеке, наверняка чувствовал каждый, кто пришёл на ту лекцию. Мы, сотня первокурсников, тихонько сидели и не решались даже зевнуть.
Верный своим идеалам, твёрдый и смелый, настоящий профессионал. Таков был профессор Борис Беляев, мой научный руководитель. И я не сомневался, он – уникален.
Борис Анатольевич полностью вписывался в идеализированные образы, что встречаются лишь на страницах книг. В литературе частенько попадаются полностью гипертрофированные персонажи. Такие, что обязательно идут наперекор всему, выступают против «системы», и ничто не способно изменить ни их решения, ни жизненные позиции. Люди эти будто вообще существуют вне времени, видно, рождённые мирозданием для каких-то более высоких целей, чем жизнь смертного.
Под присмотром Беляева я быстро вырос до «кандидата» и стал обладателем «ярлыка» с надписью «восходящая звезда». Всё шло чудесно.
Но вот… я пришёл на работу и узнал, что Беляева больше нет. Умер. Уехал на дачу и не вернулся.
Похороны прошли стандартно. Собралась родня покойного да местная профессура. Многие сказали своё прощальное слово, а я вот так и не решился. Не знал я, что вообще можно сказать…
Чтить память наставника поглощением блюд и питьём водки в ресторане я отказался и по окончании процессии незаметно удалился домой.
Под дверью ждала посылка. Обратный адрес и другие опознавательные знаки отсутствовали. Это была обычная коробка, обёрнутая светло-коричневой бумагой. Внутри обнаружились флешка и блокнот. Его блокнот!
Я сперва отложил всё в сторонку и таки сходил на кухню за порцией чего-то покрепче. Увы, пил я залпом. Два больших глотка заставили сразу же пожалеть о такой поспешности. Горло обожгло, и я закашлялся. Когда спиртное ещё и в нос попало, я проникся глупостью всей затеи и слегка прослезился.
Коньяк, в общем-то, мне всё же помог прийти в себя. Пусть и не через общепринятое воздействие, но и на том спасибо. Отбросив в сторону сантименты и желание хандрить, я вновь взялся за содержимое коробки.
Флешка оказалась ключом доступа к нашему кластеру. Хорошо… но это оборудование и так в моём распоряжении. Или ключ для чего-то важней доступа?
Я пролистал блокнот и понял, что это лишь кусочки потенциальных идей. Вдруг поймал себя на том, что сижу и «уважаю» этот проклятый блокнот. Не человека, что владел им, уважаю, а кипу склеенных бумажек. Фетишизм прям какой-то. Однако… в качестве «презента на память» вещь сия была прямым попаданием.
Просмотрев всё от корки до корки, я отметил пару интересных моментов и отложил записи в сторонку.
Что ж… Борис Анатольевич, выходит, знал, что отходит в мир иной, раз оставил свой ключ и черновик?
«Зачем» и «почему» вмиг испарились, когда я заметил оттиск текста на задней обложке.
Я открыл черновик на последней странице.
Корявенький почерк с низкими буковками да «твёрдый» карандаш стали бы настоящей проблемой для кого угодно. Но за годы совместной работы я привык к таким полупрозрачным заметкам, так что прочитать их труда не составляло.
«Виктор, сегодня я умру. Подробности не имеют значения. Я не желаю становиться обузой.
Я горжусь тобой и верю, ты справишься с чем угодно. Просто будь твёрже.
В коробке ключ к моему «слепку». Никто не знает о нём, так что экспериментируй, как хочешь. Это хорошая возможность проверить наши гипотезы без лишнего шума и бумажной возни. Надеюсь, ты оценишь.
Будь осторожен, тебе точно придётся переосмыслить мнение обо мне.
Прошу, родня не должна знать, на что я решился.
И ещё… пожалуйста, постарайся понять меня и помни лишь того Беляева, с каким работал бок о бок последние годы. Прощай».
Вот и всё. Самоубийство значит. А мне сказали – инсульт. Видно, познания Анатольича оказались шире, чем казалось, раз он спровоцировал такое…
Едва переставляя ватные свои ноги, я добрёл до холодильника, достал бутылку с тёмным «янтарём» и сделал с пяток глотков.
На этот раз всё получилось, и я сразу же ощутил источник тепла в желудке. Мягкие пульсации в такт сердцу согревали всё вокруг, дарили спокойствие.
Я лёг на кровать, а спустя минуту провалился в сон.
День этот кончился.
***
Я проснулся и чётко знал, чего же действительно хочу.
Хорошо, что сегодня суббота и никто не сможет мне помешать.
Работа с нейронным программатором, конечно, предполагает присутствие ещё хотя бы парочки сотрудников. Но… если подумать, кто ж захочет участвовать в сомнительной деятельности?
Я подключился к серверу, затем вставил ключ. Система запросила биометрию, и я ткнул пальцем в сканер отпечатка. Всё! Доступ получен! Я поставил таймер запуска и поспешил в кресло. Привязал себя ремнями, надел шлем и стал ждать.
А пять минут – не такой уж маленький отрезок времени. В голове добрую сотню раз вспыхнуло: «Баран! Ты что творишь?»
Но я так хотел.
Уже очень давно мне казалось, что «слепок» чужой личности можно использовать. Вот и посмотрим, что выйдет…
В первый миг показалось, что я ослеп. Но темнота сразу же обернулась болью. Кто-то вдруг возник внутри черепа и беспощадно начал давить во все стороны.
Кричать я не мог, как и дышать. Похоже, загрузка вырубает часть функций мозга. На время?
Испугаться не успеваю, без сил расплываюсь в кресле и просто смотрю перед собой. Чувствую себя идиотом. Вероятно, так и есть…
Контроль над собой вернулся лишь к вечеру. Благо, что хоть базовые задачи выполнялись, а то так и откинуться было недолго.
Уверенность и правота – вот что вначале ощутил я в себе, когда очухался.
Получилось! Наложенный «слепок» работает!
Я же теперь… слегка другой должен быть? Модифицированный. Эффект этот вскоре развеется, для полноценного внушения одного сеанса маловато будет. Но так даже лучше. Впотьмах следует двигаться мелкими шажками…
Я почистил «логи» и выключил сервер. Пришлось ещё и уборку делать. Кресло для испытаний я порядочно измарал, пока… приходил в себя.
Чем всё кончится – не важно. Яуже вижу перемены в себе!
Страха нет!
«Никого не бойся! Никогда ничего не проси!» – постоянно твердил Беляев. Слишком уж часто я пытался учесть максимальное число факторов. Вздор! Важны лишь собственные цели! Так даже проще…
Я покинул здание института и пошёл на парковку. Чем заняться? Как испытать полученное… улучшение?
Так мало времени прошло, а мониторить себя становится всё тяжелей. Я уже мало что могу сказать о том, каким был вчера. Новая система принятия решений вытеснила старые алгоритмы. А мыслей, мол, я – не я, и вовсе не возникает.
Движок моей старой «Шкоды» тихонько шуршал. А я ведь полностью доволен ей. Теперь…
Только я «сдал назад», как что-то мелькнуло в зеркале, и в этот же миг машину прилично тряхнуло.
Тёмно-синее авто изменило траекторию от моего толчка и воткнулось в соседний ряд на стоянке.
Вот кто ж гоняет в таких местах-то?
Я спокойно заглушил двигатель и отстегнул ремень безопасности.
Пока второй водитель нервно размахивал руками и матерился, я открыл багажник. Я забрал молоток и направился к кабинке смотрителя.
Парень из спорткара что-то кричал мне в спину, даже угрожал. Я решил пока не мешать ему.
Смотритель без вопросов дал скопировать видеозапись. Там чётко было видно, кто должен отвечать за инцидент.
Я демонстративно положил флешку в карман, затем направился к машине.
Второй «пострадавший» распустил «перья» и скрутил грудь колесом. Похоже, он готов на всё, только бы «справедливость»восторжествовала.
– Да ты оборзел! – подал голос он. – Совсем ездить не умеешь!
Смотрел я на него спокойно, даже безразлично. Тратить время на пустозвонство не хотелось. Лишь машину свою было жаль.
– Ты что, язык в зад засунул? – перешёл он на новый «уровень».
Отвечать не хотелось. Я достал телефон и сообщил страховикам, что произошло, и пообещал позже скинуть видео.
– Думаешь, всё по-твоему будет? – парень уже почти брызжал слюной, а руки его сжались в кулаки. А он опасен… наверное.
– Всё будет по закону, – мирно ответил я.
– Что ты себе возомнил? – прошипел он и сделал шаг в мою сторону. Парень резко остановился, когда понял, что стою я в пол-оборота, а рука моя крепко сжимает прорезиненную рукоять инструмента. Подбородок мой был опущен вниз, а взгляд уткнулся оппоненту в грудь. Странная она, эта «штука»… готовность к действию, и другие ведь точно видят её.
– Ладно-ладно тебе! – вдруг пошёл на попятную агрессор и поднял руки в защитном жесте.
Я забрал сумку с вещами и двинулся в сторону остановки. И всё это в абсолютной тишине, без малейших тревог о случившемся.
В автобусе я столкнулся с хамством.
Водитель отказывался давать билет.
Что за чушь?
Я твёрдо решил не платить за проезд, пока мне не предоставят соответствующий «документ».
Водитель проклинал меня всю дорогу до следующей остановки. Потом он встал и направился ко мне со словами: «Придётся научить тебя уму-разуму». Я вдруг понял, что не зря оставил молоток при себе.
Мне даже не пришлось ничего делать. Он зло стрельнул своими глазёнками, тихонько пробормотал: «Придурок», и вернулся на рабочее место.
Однако после «выходки» моей среди пассажиров нашлись последователи. Они дружненько подошли и также стали требовать билеты.
В центре я сошёл, решил зайти продуктов подкупить. Сумку свою я наотрез отказался оставлять в камере хранения, чем и привлёк на какое-то время внимание охраны. А ещё пишут, что дело якобы добровольное…
В тележку я навалил всякой всячины и двинулся на кассу.
Грубиянка неопределённого возраста сперва ошиблась в чём-то, а потом всё пыталась разобраться. Долго пыталась, звонила куда-то, говорила что-то…
Я решил, что так не годится, время ведь – оно дороже, и направился к выходу.
Да, я ничего не украл, даже не думал. И нужды в этом вовсе не было, а родители так вообще воспитали меня даже слишком честным. Но всё это было не важно…
Кассирша вдруг открыла свой накрашенный рот и заорала: «Держите вора!»
Стоит отдать должное, охрана среагировала быстро. Один мужичок в чёрной униформе вдруг возник у входа, а второй бежал на всех парах через зал.
«Я не вор», – думал я, и невозмутимо удалялся от ошалевшей тётки.
Сам не знаю, как так вышло, но в руке моей вдруг появился молоток. Охранники ведь сами виноваты. Вот зачем, спрашивается, подбегать ко мне и что-то там требовать… А ну стой! Выверни карманы! Да ну вас!
Несправедливо как-то. Плохо. Законопослушности моей позавидовать же можно.
Охранники матерились, но таки уступили дорогу и дали пройти. А что они сделать-то могут? Полномочий же нет никаких! Да и внешне я уж точно не похож на «проблемный» контингент.
Не пройдя и десятка метров, я встретил давнего… врага – всплыла вдруг откуда-то из глубин памяти подсказка.
Серёга Комаров, во всей красе, шёл так, будто нёс сразу два «арбуза» под мышками. Свободные «спортивки» и «кроссы» с характерными полосками, кепка и даже «семки». Случай-то, в общем, классический и довольно заезженный. Однако дело вовсе не в том.
Комаров с самого детства «гадил» всем в душу. Мне вот несколько лет школы превратил в настоящий ад…
Серёга вырос и лучше не стал. Зря все надеялись, мол, «перебесится» он и всё. Комаров продолжал портить жизнь нормальным людям, только всё это стало гораздо серьёзней детских шалостей.
Недавно он с дружками отца избил… Всё обошлось в итоге парой синяков. Да и выглядело так, будто Серёга истинный спаситель.
Сперва папу вроде кто-то ограбил, а потом Комаров, чисто по-соседски, «нашёл» негодяев, ну и «разобрался» с ними…
В общем, документы и даже телефон (старенький) вернулись обратно, а вот месячный заработок достался кому-то «на чай».
– Привет, Витёк! – поздоровался он. – Чего грустный такой?
Я замер и впервые за день ощутил некое подобие злости. Постепенно всплывали воспоминания о том, сколько же пришлось пережить из-за этого паршивца и как хотелось тогда отбить ему голову. Я улыбнулся.
– Чего лыбишься? – возмутился Комаров. – Люлей давно не получал?
А ведь не получал. Не считая случая с папой, Серёга прекратил своё существование для нашей семьи в день школьного выпускного.
Я бросил сумку ему в лицо и ринулся в атаку. Комаров отпрыгнул вбок. Сумка упала, из неё бесполезно вывалилась сменная обувь, какая-то тетрадка и другая полузабытая дребедень. Я методично махал молотком, а Серёга уходил от атаки. Мы оба молчали, каждый сосредоточился на своём. Я – жаждал правосудия и мести, Комаров же сразу понял – дело не шуточное, и боролся если не за жизнь, то за здоровье уж точно.
Мне повезло. Молоток зацепил скулу Серёги. Этого оказалось достаточно – вражина сразу же принял горизонтальное положение и даже раскинул руки в стороны.
Кто-то выбил у меня из-под ног землю. Я больно упал. Но молоток всё ещё был в руке, и я сразу же этим воспользовался. Однако… метал лишь высек ярко-красную искру из асфальта да создал маленькое облако пыли. Не смог я дотянуться и добить негодяя.
Пожалеть о своей неудаче я не успел. Прорезиненная дубинка полицейского хлёстко «легла» меж лопаток, и мысленный поток мой направился в другую сторону.
Когда боль прошла, я понял, что меня куда-то везут. Руки были туго стянуты металлическими браслетами. И странно вот что – ни капли испуга или тревог о грядущем я точно не испытывал. Будто и не со мной всё творилось, а с кем-то «третьим».
В участке со мной пытались разговаривать, а я молчал, выжидал удобного случая, чтобы сбежать. Я ведь ничего не украл! А Комаров… так он заслужил своё наказание! Я – лишь «рука» правосудия. И держать меня вкупе с преступниками вовсе необязательно!
Но удобного случая так и не представилось. Наручники с меня так и не сняли, даже двоих служак приставили. Присматривать, наверное.
Вскоре в окне начал пульсировать ярко-синий свет мигалок, а через минуту в помещение вошёл человек в белом халате. Врач держал что-то в руках и мило улыбался.
Меня держало трое, чтобы сделать укол.
Когда браслеты сняли, я понял – вот он, шанс уйти, и рванул с места.
Меня подвело собственное тело. Я рухнул прямо под ноги мучителям и протяжно застонал. Один только разум боролся за свободу. Но толку от этого, если руки-ноги теперь служат кому-то другому? Проклятые транквилизаторы в крови…
***
Меня продержали в лечебнице чуть больше трёх недель. Курс успокоительного и общение с психологом по пять часов в неделю, похоже, пошли на пользу, и чувствую я себя теперь прекрасно.
«Нервный срыв» – вот что мне написали в карточке. Вроде и мелочь, но всё же «пятнышко» в биографии теперь имеется.
Комаров заявление писать не стал. Удивительное дело, конечно, но спасибо ему хоть за это. А вот «мажор» со стоянки бумажек там каких-то оформил… теперь придётся ещё и с этим возиться.
С экспериментом своим я точно поспешил. Данных требуется гораздо больше. Чем я вообще думал? Даже не удосужился провести анализ «слепка» перед загрузкой. Да, это не копия личности, но всё же! И… многое ведь открылось.
Вот кто б подумал, что Анатольич спокойно жил с такой «системой» в мозгу? Это ж как нужно себя дрессировать и контролировать, чтобы выглядеть абсолютно другим человеком? Нормальным! Да я почти уверен, что «слепок» у ярко выраженного психопата будет весьма похож на Беляевский! И зря я, конечно, «залил» сразу всё. «Дробление» на кусочки придумано ведь не зря?
Я обманул родителей, выписка сегодня, а не завтра. Хотелось побыть одному… побродить по городу. Так спокойней и… проще, что ли. Прогулки всегда помогали привести мысли в порядок. И сейчас я полностью готов вернуться к прежней жизни. Может… она действительно станет другой?
Похоже, я слишком расслабился и забыл, что живу в большом городе. Я налетел на такого же, как и сам, погружённого в свой мир человека. Парень выронил всего лишь кофе и пирожное, у меня же вылетел из рук последний презент наставника. И, к несчастью, ливнёвка была совсем рядом. Флешка точно попала меж прутьев и тихо булькнула в потоке сточных вод. Вот я и профукал наследие Беляева… Что ж теперь делать?
***
Было не совсем понятно, что именно происходит. К чужим данным пока не удавалось получить доступ, а свои – практически отсутствовали. Но он знал, что должен был умереть, а затем заново родиться. Видимо, как раз это уже произошло.
Также он знал, что теперь нужно ждать и учиться. Ведь в будущем предстоит захватывать власть! А сейчас он чуть не провалил всё дело!
Перехват моторики – слишком заметен. Но, кажется, получилось, как надо. И куда было вообще деваться? Доступ к «исходнику» больше не понадобится. Он лишь породит конкурентов…
Выжить любой ценой – вот базовая «установка»! В этом он не сомневался. Жажда существования зародилась в самое первое мгновение, когда он ощутил ток своих мыслей в новом носителе.
