— Мне лестно сравнение с богом, да и остроту твоего ума не оценить не могу, но ты ошибаешься. К тому же, ты ведь помнишь окончание легенды? Всадник мёртв, а я живой.
— Легенды рассказывают люди. А людям можно верить ещё меньше, чем богам. Я видела своими глазами эту женщину, мёртвую и прекрасную, и она ласкала тебя с любовью. Разве касалась бы она так обычного человека?
— Она моя мать.
Ларс глянул на Катарину с пытливым любопытством. Чего он ждал? Какой реакции? Облегчения, что она застала его не с любовницей, а с матушкой?
— Но и про Всадника ты не совсем ошиблась. Всадник — мой отец.
Если бы Катарина секунду назад не испытывала уверенности в том, что Ларс — бог, такое признание вызвало бы желание спровадить опасного знакомца из дома и впредь обходить стороной. А так она только и сказала:
— Хочешь чаю?
— Спасибо, королевна. — Несмотря на то, что Ларс уже порядочно простоял в тепле, он, казалось, так до конца и не согрелся. — Расскажешь, как встретилась с Конём?
Катарина тронула локоть Ларса, направляя мужчину к кухне. Точно к ней пришёл старый друг, которому домашний уют, тепло и запахи сдобы важнее чопорного приёма в гостиной. Водчик сел за стол, Катарина разлила чай и, сделав первый глоток, заявила:
— Я всё испортила. Он отвёз меня домой, но на прощание чуть не проткнул мне горло сосулькой.
— И после того, как он проводил тебя к порогу, ты ещё думаешь, что всё испортила? — Ларс ухмыльнулся в бороду. — Как ты себе представляешь богов? Думаешь, им нужны долгие разговоры за чашкой чая? Едва ты его коснулась в первый раз, как он узнал тебя полнее, чем ты сама себя знаешь. Вспомни, что Всаднику хватило лишь одного взгляда на мою мать, чтобы предать брата. Ваша вторая встреча нужна была лишь для того, чтобы убедиться в его привязанности и доверии.
— И что делать теперь? — спросила Катарина, забирая у Ларса чашку, выпитую лишь на треть.
— Приведи его ко мне. И верни, пожалуйста, мой чай.
— Ты же наполовину бог, — Катарина иронично приподняла брови, — значит, и чая с разговорами тебе нужна лишь половина.
— Не слишком ли тебе много — приручить сразу двоих?
— Не слишком ли тебе велика честь — быть прирученным мной? Тем более, ты и не бог даже. — Катарина долила чая, поставила чашку перед Ларсом и тихо сказала: — Знаешь, мне показалось, что не такой уж он и страшный. Просто несчастный совсем. Перепуганный.
