На Земле не то. Улица Страсбургская вон больше на декорации к сказкам братьев Гримм смахивает, чем на настоящий город. Посерёдке канал, по бокам белые фахверковые домики, младшие братья этого… как его… Maison Kammerzell, подсказал Клоп, мой киберагент. В створе высится собор, похожий на древний космический корабль, обожжённый звёздными ветрами. А в кафе на чай монетами дают, кругляшками такими — дзинь-дзинь…
Чудно всё-таки жили предки.
Но ещё чудней оказалась старушенция, которая нам на углу Оренбургской доброго дня пожелала. На поводке у неё кошка черепахового окраса, а сама ну чисто ангел на пенсии: белые кудряшки волосок к волоску, пиджак в клетку на сухоньких плечах. В наше-то время все чуть что — молодиться бегут. А кому по статусу солидность положена, такие, как мой отец, останавливаются на «репрезентативном возрасте», между сорока и пятьюдесятью по естественному счёту.
Старость, она как болезнь, вроде оспы или брюшного тифа. Раньше их лечить не умели, а потом научились. Вот и мы старость-уродину одолели. Только бабулька с киской совсем не казалась уродливой. Хрупкая и прозрачная, как фарфоровая статуэтка. И сияет вся… Это мне осенний лист представился — жёлто-красный, на солнце горящий. Ветер дунет, и взовьётся он канарейкой в небеса, закружится, словно и умирать ему не страшно…
Никогда раньше мне такие мысли в голову не приходили — сам себе удивился. И вместе со мной удивились, заглянув в лицо страсбургской старушке, все триста виртуальных экскурсантов.
