Таким образом, генетическая модификация взрослого организма практически невозможна. Единственный реальный выход — это модифицировать оплодотворенную яйцеклетку или зиготу на ранних этапах развития, но и здесь успех никто не гарантирует. Генетическая память. Она является весьма распространенным явлением в фантастике. Предполагается, что те замечательные картинки падения, которые мы видим во сне, принадлежат нашему сорвавшемуся с дерева далекому предку, успевшему таки в полете ухватиться за ветку. Ну, а если человеку приснился парадный выезд Е.И.В. Николая I со свитой, то этот видеоролик совершенно определенно свидетельствует о бла-ародном происхождении его пра-пра… дедушки.
Это также глупость. Во-первых, в человеческом геноме просто нет места для хранения сколь-нибудь значащих
объемов посторонней информации. Ну да, он обширен, но и хранится там немало. Во-вторых, геном половых клеток человека (гоноцитов) формируется еще до его рождения, после чего остается неизменным. Так что в организме просто отсутствует физическая возможность записи туда дополнительной информации на этапе сознательного существования. Разумеется, этот геном может оказаться поврежденным под влиянием разных факторов, но это именно повреждение, обычно делающее яйцеклетку или произведенные сперматозоиды нежизнеспособными.
На самом деле в подобного рода спекуляциях (причем не только в фантастике, но и в жизни) за родовую
память выдают образы, генерируемые мозгом в результате ночных сновидений на базе накопленного за день материала. Мозг устроен таким образом, что собирает информацию во время бодрствования, а обрабатывает во время сна. Именно из-за этого не спать для человека просто невозможно: банально переполняются приемные буферы, если использовать компьютерную терминологию. Переработка информации приводит к возникновению снов, которые, кстати, видят все без исключения, но некоторые просто не помнят. И образы при этой переработке могут возникать самые разные, в том числе — с участием базовых рефлексов и инстинктов наподобие хватательного или высотобоязни. Но инстинкт — это не память.
