Дракон дремал, положив голову на огромный камень, как на подушку. На правом боку спать было непривычно и неудобно (как только люди это делают?!), но так почти не болел левый бок, в котором вчера что-то неприлично хрустнуло (при этом пещера наполнилась драконьим рыком, и опять упали два сталактита — сколько можно говорить этим кобольдам, чтобы чинили ка к следует!). Дракон видел во сне море. Вообще-то, на самом деле он никогда моря не видел — всю свою жизнь Дракон прожил в этих горах, но кобольды говорили про какую-то генетическую память. Дракон спал, но прекрасно слышал во сне все, что происходило в пещере и вокруг нее, поэтому он ясно различил стук копыт по камням и шорох осыпающегося гравия. Глаз открывать не стал — вдруг уйдут? Но никто и не думал уходить, конь остановился перед входом в пещеру, спешился всадник в тяжелом доспехе. Дракон нехотя приоткрыл один глаз и предупреждающе заворчал.
— Эй, — позвали по ту сторону входа, — это я… Дракон открыл оба глаза, отодвинул лапой камень, служивший подушкой, и сел.
— Можно, я войду? — спросили от входа. Дракон узнал голос.
— Давно тебя не было, Рыцарь. Входи, я велю кобольдам чаю сделать, ты же будешь чай?
Рыцарь накинул повод коня на глыбу у входа и вошел в пещеру. В пещере царил полумрак, но золотистая чешуя Дракона подсвечивала все вокруг теплым желтым светом.
