Уральские насельники
С незапамятных времен царя Гороха Урал и Зауралье привлекали отважных людей свободными землями, могучими лесами, непуганым пушным зверьем, богатыми рыбными ловлями и неброской красотой своей.
Шли сюда люди разных наречий, званий и сословий, особенно со второй половины XVI века, когда земли Среднего Урала вошли в состав Российского государства. Царское правительство было весьма заинтересовано в быстром освоении прирощенных территорий и… в продвижении россиян далее на восток. Оно поощряло смельчаков-добровольцев — пашенных крестьян и посадских, предоставляя им денежные ссуды, освобождая на ряд лет от налогов. Более того, стремясь ускорить дело, принудительно расселяло посадских и служилых людей в новые города, остроги, деревни…
Освоение берегов рек Пышмы и Ницы началось в первой четверти XVII века. Древнейшими селениями на их берегах стали деревня Пылаева, Чубаровская и Красная слободы. Все они возникли в один год — 1624-й.
До сих пор у нас мало достоверных источников по истории Пышминского края, возможно, они еще не обнаружены. Вполне допустимо, что какие-то деревни на берегах Пышмы, ее притоков и местных озер тоже родились в начальные годы XVII столетия. Потому-то современные историки уверенно говорят лишь о том, что «освоение бассейна р. Пышмы, впадающей в Туру ниже устья Ницы», началось с момента основания в 1646 году Пышминской Ощепковой слободы. «Вскоре после этого, в 1646 — 1648 гг., на Пышме появилась слобода Беляковская (добавим, что тогда же, но, скорее всего, раньше, возникли деревни Савина, Чернышева, Тимохина, Кочевка и др. — В.П.), а в 1666-1667 годах приказчик Пышминской слободы, верхотурский сын боярский Семен Будаков построил на правом берегу Пышмы Камышевскую слободу». Будущий город Камышлов. В 1670 году была основана Красноярская слобода, через 7 лет — Юрмытская…
С 70-х годов XVII века количество новоселов на Урале сталб заметно прибывать. Одновременно росло и число селений. То и другое во многом связано с расколом русской церкви, с жестокостями, репрессиями, которым подвергались старообрядцы со стороны царского правительства и официальной церкви. Всех, кто по-прежнему держался «старой» веры, казнили, бросали в монастырские каменные мешки и земляные тюрьмы либо, в лучшем случае, ссылали в Сибирь. Кстати, «Сибирью» в ту пору называли все пространство от Волги до Тихого (Великого) океана. Церковный собор 1666-1667 годов предал старообрядцев анафеме, т.е. по существу объявил их вне закона. Масса крестьян, часть купечества, низшего духовенства, даже отдельные боярские семьи бросились из центральных земель России в «Сибирь» — на Урал и далее в глубь страны. Интенсивное заселение Зауралья на стыке Верхотурского, Тобольского и Тюменского уездов сопровождалось не менее интенсивным распространением старообрядчества, сторонники которого надеялись обрести здесь спасение души и живота своего…
Подьячий судной избы
Точной даты рождения Якова у нас нет. Предположительно, случилось это в 40-е годы XVII века в Чубаровской слободе, в семье пашенного крестьянина Бориса Лепихина — человека грамотного, со временем служившего дьячком в Никольской церкви Нижненицынской слободы. Вероятно, он-то и обучил грамоте своего старшего сына Якунку, что уже в юные годы позволило тому стать подьячим судной избы в Пышминской Ощепковой слободе Верхотурского уезда. Молодой подьячий появился здесь, очевидно, после нападения на слободу крупного объединенного отряда воинственных татар, калмыков, башкир, черемисов вкупе с вогулами. Кровавый погром и грабеж они учинили в 1662 году, когда слободским приказчиком был сын боярский Иван Тырков, ранее сменивший Пятого Ощепкова. Оставшиеся в живых и уцелевшие от полона слободчане снесли на погост многих убитых. Среди них и Ивана Васильевича Тыркова. Главой слободы с того времени назначили Степана Головкова, а на государеву службу вместо погибшего отца был поверстан старший сын Ивана Михаил Большой Тырков. Дед Михаила мелкопоместный новгородский дворянин Василий Фёдорович очутился в нашем крае, вероятно, в составе московского войска в начале 90-х годов XVI века. Здесь его записали в сословие детей боярских. В те годы сибирский хан Кучум предпринял боевые действия против русских. Хана поддержали его бывшие вассалы и союзники — пелымский вогульский князь Аблегирим и кондинский князь Агай. До этого рати Аблегирима не один раз совершали кровавые набеги на Пермь Великую, на Чусовские городки, другие селения и «крестьян множество посекоша, и села их и жилища пожгоша, и немилостиво православных пленяху, и полону многу взяту бывшу…», — сообщает Строгановская летопись.
В одном из боев на берегах реки Лозьвы в 1593 году боярский сын Василий Тырков отличился: взял в плен Тагая — старшего сына Аблегирима и отвез его в Москву. Там княжича казнили. Позднее, в 1604 году В.Ф. Тырков основал город Томск. Его внука Михаила назвали Большим потому, что в семье был еще один Михаил — Меньшой, видимо, самый младший. Еще было трое братьев: Михаил Большой, Алексей и Борис.
В 60-е годы и позднее Тырковы жили в восстановленной Пышминской слободе. К их хоромам тут же лепились избы беломестных казаков и оброчных крестьян, да двор судной избы дьячка Сеньки Якимова. В этой избе и правил свою должность подьячий Якунка Лепихин — энергичный, бойкий на язык и на дело молодец. Он охотно заводил знакомства с разным людом — с боярским сыном Микитой Осиповым сыном Несенцовым, с местным кузнецом Сенькой Лотовым, его родичем кречатим помытчиком Федькой Лотовым, с беломестными казаками, крестьянами и даже с захребетниками, т.е. батраками. С Федькой Ларионовым сыном Лотовым, родом из Туринского острога, он вел долгие беседы, выпытывая у него хитрости и способы ловли и натаскивания на дичь пойманных кречетов. Прикидывал, насколько прибылен сей промысел. Слышно-де, что великий государь Алексей Михайлович большой любитель соколиной охоты и щедро платит за добрых птиц.
После смерти жены подьячий зачастил прогуливаться возле тырковских дворов. Казалось невинные, прогулки кончились свадьбой: Якунка Борисов сын Лепихин женился на сестре братьев Тырквых. Новая ≪благородная≫ родня открывала перед честолюбивым подьячим заманчивые горизонты подъема по социальной лестнице. Порукой тому четверка шуринов, коренником в которой был Михаил Большой. Ведомо, что клан детей боярских Тырковых играл очень видную роль в среде урало-сибирскихадминистраторов.
Кречатий помытчик. Строитель. Приказчик
Муж дочери боярской должен был содержать жену свою по-боярски. Понадобился быстро достижимый доход. В 1668 году на скопленные средства подьячий завел «кречатную ловлю», приспособив к этому промыслу компанейку беломестных казаков во главе с бывшим пышминским слободчиком Алексеем Ощепковым. Дело пошло споро, и уже в следующем году Якунка повез в Москву натасканных на охоту соколов. Но прибыльная продажа птиц не была единственной целью помытчика. Он вез также челобитную на имя царя, содержание которой задолго до поездки тщательно обсудил с Михаилом Большим Тырковым.
А суть дела заключалась в следующем. Занимаясь ловлей птиц, Якункины помощники обнаружили в лесах на правом берегу Пышмы между Камышевской и Пышминской слободами очень «способное», выгодное место. По слухам, его облюбовал конкурент — житель Куяровской слободы Фёдор Мильчаков, намереваясь выстроить здесь по наказной памяти тобольского воеводы слободу. Якунка решил перехватить инициативу, избавиться от конкурента, самому возвести на Красном Яру слободу и стать в ней приказчиком.
Продав птиц царским слугам, с барышом в кармане Якунка отправился в Сибирский приказ и подал свою челобитную. Кого надо — подмазал, получил царскую грамотку и, не теряя времени, прямиком помчался в Верхотурье.
В январе 1670 года верхотурский воевода Фёдор Большой Григорьевич Хрущев чёл царский указ, по которому ему и садчику Якунке Борисову велено было завести слободу на пустых землях над Пышмой рекой на Красном Яру и поставить острог «в угодном и крепком месте». Место, действительно, выбрано ≪угодное≫: на высоком яру, на прямой дороге от Далматовской обители и Катайского острога на Ницынские и Туринские слободы. «Угодное» и для отражения возможных набегов воровских воинских орд. Указ повелевал «созывать на пашню нетяглых людей на льготные годы; а те льготы назначить на 4 и на 5 лет, а после льготных лет платить Государю 40 алтын денежного оброка с десятины в год… иметь днем и ночью караулы и жить в осторожности от воинских татар и башкир, собирать пошлины со всякой продажи, кои и присылать в Верхотурье к Семенову дню…» Пышминские краеведы В. Томаткин с И. Чердынцевым рассказывают далее: «В том же году слобода была основана и названа Красноярской. Она стала третьей в Пьпнминском крае и одной из десяти, образующих защитную линию по Пышме. Острог возведен на горе, в центре слободы, окружали его на первых порах небольшие деревянные укрепления. Гарнизон состоял из несущих караульную службу беломестных казаков и верхотурских стрельцов.
Строили слободу и острог беломестные казаки и крестьяне Пышминско-Ощепковской слободы. Первый приказчик слободы Яков Борисов стал зазывать вольных гулящих людей на новое местожительство».
Как же случилось, что инициатором основания и строителем слободы выступил Якунка (Яков) Лепихин, а в приказчиках и «садчиках» очутился некий Яков Борисов? На мой взгляд, произошло это так. Приказный дьяк, переписывая набело царский указ по своей небрежности пропустил в черновом тексте всего два слова —«сын Лепихин». После утверждения указа ошибку исправлять было уже поздно. С тех пор она и «гуляет» в нашей исторической литературе вплоть до сего дня. Случайно «присвоенная» Якову новая фамилия в царском (!) документе заставила его смириться. В собственноручной «отписке» в феврале 1679 года, адресованной верхотурскому воеводе, он назвал себя «Якушко Борисов».
Казачий атаман
В 1663 году в очередной стычке с ватагой «воровских Татар» погиб Андрей Липин —атаман слободских беломестных казаков Верхотурского уезда. В течение семи лет должность его оставалась вакантной. Приказчик Лепихин знал об этом и через полгода успешного строительства слободы подал челобитную, в которой просил назначить его атаманом вместо покойного Липина. Начальство не возражало. «В течение последующих 10 лет «крестьянский садчик» и атаман верхотурских беломестных казаков Яков Борисов сын Лепихин отстраивал слободу и острог при ней, занимался кречатим промыслом, добывал камень для церковного строительства в Тобольске, нес со своими казаками службу, а также занимался тяжбами из-за угодий с крестьянами соседних слобод», —сообщают историки В.И. Байдин и А.Т. Шашков. Добавим, что Яков Борисович жил в Красноярской слободе в своем доме, воспитывал дочь, переселил сюда же младших братьев Андрея и Петра с их женами и детьми. Андрей стал кречатим помытчиком, а Петр —беломестным казаком.
Все устраивалось как нельзя удачно. Недоставало лишь одного —встать вровень с жениной родней —детьми боярскими. Но и здесь фортуна улыбнулась Лепихину: к концу 70-х годов Яков был поверстан в дети боярские, т.е. в сибирское дворянство. Надо полагать, по этому поводу Лепихин устроил пир горой с именитыми гостями —братьями Тырковыми с их чадами и домочадцами, приехавшими к сестре и шурину из собственной деревни Тырковой, что поднялась над рекой Пышмой; вместе с ними на резвых тройках прибыли их однодеревенцы, тоже дети боярские Голенищевы, Якубовские, Соколовы… Почетным гостем, вероятно, был новый верхотурский воевода Иван Фёдорович Пушкин. Пили хмельное пиво, сладкое вино, ели пироги и пряники печатные, пели, плясали под веселую и озорную музыку. Но…
Недолго музыка играла
Словно предчувствуя нечто трагичное в своей судьбе, еще 25 декабря 1677 года Лепихин внес приклад по своей душе в Далматовский Успенский монастырь: красную корову, «а прежде сего корову ж черную приложил по своей же души, да денег три рубли без дву гривен, да сукна белаго 14 аршин».
Положение приказчика, казачьего атамана обязывало Лепихина —теперь еще и сына боярского — реагировать на события в соответствии с политикой светских и церковных официальных властей. А власти, как и в западной части страны, вели ожесточенную борьбу с еретиками-раскольниками. Время от времени они обнаруживались и среди красноярских жителей. И тогда…
В 1678 году несколько слободских крестьян-старообрядцев было отправлено «к розыску» в Верхотурье. А в следующем году, узнав, что беломестный казак Агапит Палханов сбежал с семьей в Мехонскую слободу Тобольского уезда, где вспыхнул еще один очаг старообрядчества и сопротивления властям, Яков «Борисов» отрядил туда двух казаков, чтобы вернуть беглеца. Посланцы возвратились ни с чем. Об этом приказчик тотчас сообщил новому верхотурскому воеводе стольнику Родиону Михайловичу Павлову.
Свою «отписку» Яков отправил воеводе в феврале 1679 года. А в марте того же года вершина «горы», на которую поднялся Лепихин, рухнула. Под ней оказалась мина замедленного действия. Поверстка в дети боярские была проведена лишь местной властью, а не по царскому указу, т.е. не через столичный Сибирский приказ, который счел сие недопустимым и накрепко повелел, блюдя сословную чистоту, прежним «тяглым людям быть в тягле». Крестьянский сын не мог стать «сыном боярским», даже беломестным казаком, а тем паче атаманом. Якова Лепихина лишили всех должностей, званий и выслали в Киргинскую слободу Тобольского уезда, определив его в пашенные крестьяне.
Крах был неожиданным и полным: все обратилось в пепел и пыль. А что впереди? Смиренно покориться злой судьбине? Или наложить на себя руки? (Грех-то какой!) Или пойти на брань с антихристом и слугами его, сломавшими жизнь? Примерно так думал Яков Борисович в те страшные для него дни. Он заглянул в бездну, и сознание его совершило крутой перелом. Сильный волей и предприимчивый экс-приказчик, экс-атаман и сын боярский не согнулся. Выбор его определился…
Расколоучитель
Давние связи с Далматовским монастырем —тогда одним из центров урало-сибирского раскола, беседы с братией, знакомство с анонимным Посланием «о антихристе и тайном царстве его», сочиненном в стенах этой обители, повернули Якова к старой вере, точнее, к одному из ее течений. Сказалась и незаглохшая дружба с пышминскими старообрядцами —кречатим помытчиком Фёдором Лотовым, захребетником Яковом Лазаревым, бежавшим из Казанского уезда еще в 1673 году, кузнецом Семеном Лотовым. 15 марта 1679 года кузнец дал приклад в Далматовский монастырь: «избу со всем, да два быка болших по своей души, да по жене своей Наталье корову». Эти пышминцы стали верными
«соединомысленниками» Якова Лепихина. Успешному началу его борьбы с властями способствовали…сами власти. В связи с переписью населения в зауральских уездах в 1680 году оброк на тяглый люд, на крестьян увеличили вдвое. Это возмутило жителей, считавших, что «оброки-де хлебные и иные потуги наложены на них большие, невмоч». Антифеодальное движение, облеченное в религиозную форму, ширилось и крепло, особенно в гонимой официальной церковью и податливой старообрядческой среде.
Из Киргинской слободы новый пашенный крестьянин исчез, сделав первый шаг на длинном и опасном пути странствий. В своей Красноярской слободе он тайно появился лишь осенью 1682 года. Повидался с братьями, их семьями. Его жены и дочери здесь уже не было: их приютили Тырковы. Посещение Лепихиным родной слободы завершилось тем, что тогда ≪неведомо куды≫ бежало более десятка крестьянских семей.
Где обретался, как жил Яков в те годы, достоверно мы не знаем. Можно только предполагать, что, переходя с одного потайного места на другое, он «изучал теорию» раскола —исторические, догматические, полемические сочинения старообрядческих авторитетов. А от «теории» переходил к практике. Не исключено, что в 1681-1683 годах он находился в Утяцкой слободе, куда стягивались «всякие люди», «старцы белцы с женами и детми», «расколщики и Раздорщики» и «всякие богохулные речи испущали и в домы свои отцов духовных (священников официальной церкви. —В.П.) не пущали».
Собравшиеся в слободе и в «пустыни» близ нее, несмотря на увещевания многих служителей церкви и светских властей, обложенные войсками, решительно отказались «целовать крест», т.е. присягнуть новым царям —Ивану и Петру Алексеевичам. Религиозно окрашенный социальный протест, организованный Авраамием Венгерским и Иваном Кодским, завершился в декабре 1683 года. При попытке штурма слободы войсками собравшиеся пошли на отчаянный шаг —на самосожжение. В пламени сгорело около 400 человек. А «выбежавшие из той пустыни семь старцев» были схвачены, «пытаны и померли… в Тоболску в том же… году, а иных (власти. —В.П.) сожгли» в следующем году.
Утяцкая «гарь» была не первой. В начале января 1679 года в пустыни на речке Березовке меж Ялуторовской и Суерской слободами сгорели 1700 человек. В феврале-марте того же года сидели «в осаде» и грозили самосожжением крестьяне исетской деревни Мостовки и Мехонской слободы. В этих событиях, считают историки, мог участвовать Семен Лотов.
Освоив разные «теории» раскольников, Яков Лепихин приступил к проповеди учения о «мысленном антихристе и тайном царстве его» и, как ярый противник священников, взял на себя их обязанности: крестил и нарекал младенцев, причащал, исповедовал, лечил маслом и молитвами болящих, совершал обряды погребения и даже «постригал в чин иночества». Лепихин уверенно выдвинулся в разряд старообрядческих авторитетов наиболее радикального крыла, обрастал учениками и последователями.
Одним из знаменитых идеологов раскола был инок Авраамий Венгерский —бывший монах Троицкого Кондинского монастыря, в миру Алексей Иванович Венгерский, тобольский боярский сын. Авраамий выступал против массового самоубийства. Лепихин полемизировал с ним. Однако некоторое разномыслие не мешало им составлять агитационно-пропагандистские сочинения. Лепихин рисовал к ним иллюстрации. В сочинении «Сибирских страдалец глаголание во время бытия Никона патриарха» авторы его призывали христиан «отвергнуть» никонианские нововведения и ≪приступить ко истинному господу нашему Исусу Христу» и тем победить ≪антихристовых слуг».
С конца 1680-х годов имя расколоучителя Якова Лепихина становится широко известным в Зауралье не только среди старообрядцев «разного звания» . Острой головной болью оно отзывалось у тобольских митрополитов, попов, уездных воевод, слободских приказчиков и воинских начальников. Дело в том, что под воздействием проповедей Лепихина и его учеников многие сотни людей переходили в раскол, переставали посещать храмы и те «опустели» ; священников гнали из домов, и церковный причт оставался без «корма». С другой стороны, церковные и светские власти метались в попытках предотвратить новые «гари», полыхавшие то здесь, то там. В 1687 году на реке Юрмыче возле Киргинской слободы в огне сгорело несколько десятков человек. Не обошлось без Лепихина массовое самосожжение в пышминской деревне Другановой 9 августа 1688 года. Здесь во дворе «конного казака у Демки Шумилова» «згорело… мужеска полу и женска… двести десять человек…» Лепихин ушел из шумиловского собрания за день до «гар». Как можно понять из донесения сына боярского Михайлы Бибикова верхотурскому воеводе, декабрьским днем 1688 года произошла очередная «гарь» в деревне Речелге Пышминской слободы. В пожарище вместе с другими крестьянами погибли жены Андрея и Петра Лепихиных с их шестерыми детьми. Но людям Бибикова удалось «вынять» из огня Петра, Андрея и двоих андреевых сыновей —«Якушка да Митку». Тогда же, только, видимо, в другом месте деревни, во дворе раскольника Федота Гаврилова заперлись «Федька Лотов, Якушко Лазарев» и человек «с пятьдесят з женами и з детми» и «взять-де их некоторыми делы было невозможно». Возле этого двора поставили караул. Чем все завершилось, неизвестно. Братьев Лепихиных с ребятишками верхотурский воевода Г.Ф. Нарышкин отправил «на Софийский двор», т.е. на расправу к тобольскому митрополиту Павлу. Вышли ли они оттуда живыми —неведомо. Кстати, еще в июле 1687 года воевода Нарышкин командировал двух чиновников с приказом «в Красноярской слободе взять Якушкиных (т.е. Я.Б. Лепихина. —В.П.) братей родных и вести… в крепи з береженьем». Но тогда братьев в слободе, видимо, уже не было.
По приказам митрополитов Павла, а затем Игнатия, верхотурских и тобольских воевод, Якова Лепихина, «того вора, прелесника и еретика» усиленно искали в 80-х и 90-х годах во всех слободах, деревнях, селах и починках Верхотурского, Тобольского, Тюменского уездов, в Катайском остроге, в Далматовском монастыре и в десятках других мест. Но изловить идеолога антифеодального и старообрядческого движения так и не смогли. Он был неуловим.
Между тем влияние его на служилых людей, низшее духовенство, особенно на крестьян было велико. Дабы нейтрализовать это влияние тобольский митрополит Игнатий в 1696 году сочинил несколько посланий к населению Урала и Сибири. В своих «контрпрокламациях» ( в плохих стихах и такой же прозе) Игнатий не стеснялся ни заведомой лжи, ни площадной непечатной брани. Думается, однако, что брань его имела обратное действие. Антифеодальный, антигосударственный, антицерковный протест крестьянства (и не только крестьянства) в новом —XVIII веке —не затух. Он приобрел новые силы.
Одно из достоверных свидетельств деятельности расколоучителя Якова Лепихина относится к 1697 году. Имя его связано с событиями в Ишимской слободе и ее окрестностях —в ту пору очаге антифеодальных волнений крестьян-старообрядцев. Власти приложили здесь немало усилий, чтобы поймать «еретика», да только напрасно. И на сей раз он сумел ускользнуть из рук преследователей.
Уральские историки В.И. Байдин и А.Т. Шашков считают, что «финал бурной жизни Якова Борисова сына Лепихина» был «совершенно неожиданным»: он постригся в иноки Далматовского монастыря под именем Боголепа и преставился на рубеже XVII —XVIII веков. Другую точку зрения высказала И.Л. Манькова: постригся не Яков, а его престарелый отец Борис. При очень зыбком указании источника —«Вкладной книги Далматовского Успенского монастыря», —позволяющем судить и так и этак, думается, однако, что ближе к истине И.Л. Манькова.
Могли после всего случившегося с Яковом, после десятилетий лишений, скитаний вдали от жены и дочери чуть ли не по всему Зауралью и Западной Сибири, после многолетней бескомпромиссной борьбы со «слугами антихриста» —феодальным государством и никонианской церковью —этим двухголовым монстром, после преследований, чреватых неминуемой казнью, после обретения славы за щитника «истинного благочестия и Христовой веры», —мог ли наиболее решительный расколоучитель отказаться от самого себя? Это не в характере Якова Лепихина. Думаю, что следует пока оставить открытым вопрос о том, где, как и когда закончил свое земное бытие столь незаурядный человек.
