Январь 1855 года. По реке Туре — санный след: ямщицкая дорога. Звенит вдали, со стороны Тюмени, бойкий колокольчик. Показалась упряжка. Лошади вынесли ее на туринский берег, помчали по улице уездного городка и притормозили на постоялом дворе. Ямщик побежал договариваться.
— Свежих лошадей барину!
— А что, ездок-от генерал, что ли? Дюжину подавать — коней не хватит.
— Нет, не генерал. Должно, титулярный советник. Тройку закладывай!
— Издалека? — продолжали допытываться в ямщицкой.
— Из Иркутска едем,— отвечал возница.— Сам-от барин с берегов Охотского моря. Где верхом на лошади, где пёхом. Джугждур одолел. Отважный человек!
Тем временем ездок, сбросив медвежьи шкуры, укрывавшие его, тяжело вылез из саней и в здоровенном малахае, в торбасах, в заячьей шубке, в дохе из шерсти горного козла (сколь одеж насдевал!) направился немного отдохнуть в дом для проезжающих. Сейчас в нем, с помороженным лицом, небритом, трудно было узнать знаменитого столичного литератора. Но это был он, великий руссий писатель Иван Александрович Гончаров.
Подробностей этой краткой остановки в Туринске мы, к сожалению, не знаем. Гончаров не оставил их в письмах, автобиографиях и мемуарах.
Последнее письмо из Якутска было послано издателю «Отечественных записок» А. А. Краевскому в сентябре 1854 года. 25 февраля 1855 года — возвращение в Петербург. Потом работа над «Фрегатом «Палладой», безнадежная страсть к Е. В. Толстой, работа над романами «Обломов» и «Обрыв». Лишь на закате жизни писатель написал очерк «По Восточной Сибири». В книге «Фрегат «Паллада» описание путешествия доведено только до Иркутска. Если бы автор продолжил книгу, там обязательно был бы назван Туринск.
Сибирский тракт, как известно с 1597 года проходил от Соликамска через Верхотурье, Туринск, Тюмень и дальше на Тобольск, Ишим Омск, Колывань„ Томск, Иркутск Читу, Хабаровск, Владивосток. Итак. Туринск — на пути следования. Зимой реки служили надежной санной дорогой, которой и воспользовался Гончаров от Тюмени на Туринск. «Возвращение мое восвояси, ко всему отечественному,— писал с дороги писатель,— совершается с медленностию, истинно одиссеевскою, и между началом и концом этого возвращения лежит треть года, две трети полушария и половина царства».
В столице откровенно удивлялись и недоумевали. Звезда восходящей литературной славы, автор «Обыкновенной истории» и первой части «Обломова», человек, склонный к полноте, называющий себя де Лень, в сорок лет отправляется в кругосветное плавание? Не необдуманная ли это выходка, не артистическая ли шутка? Нет, то было, другое. Жажда увидеть новые края и земли, по признанию Гончарова, возвратила мечты и надежды юности. И кто знает, не пойдет ли успешней работа над «Обломовым», которая застопорилась. И какой замысел! Написать путешествие вокруг света в 12 томах, с планами, чертежами, картой Японских берегов, описаниями костюмов и портретов жителей Океании. Пусть вместо 12 томов позже появился лишь «Фрегат «Паллада», но явивший собой замечательное литературное явление в жанре книг-путешествий.
Итак, в 1852 году Гончаров — секретарь при адмирале Е. В. Путятине, начальнике экспедиции, снаряженной
правительством, как пишет сам писатель в автобиографии, «для обозрения российских колоний в Северной Америке и для заключения торгового трактата с Японией».
Кронштадт, Портсмут, Лондон, мыс Доброй Надежды, поездка в глубь Капской колонии, Индийский и Тихий океаны, Сингапур, Гонконг, Нагасаки, экспедиция в Китай, Манила, остров Гамильтон… Два года нелегкого, изнурительного плавания, требующего недюжинного мужества и сильной воли. И вдобавок — самый сложный путь возвращения на родину, затеянный писателем. 7793 километра (7376 верст) только от Владивостока до Тюмени. А до Петербурга — все десять тысяч верст. Лесами, горами, болотами и топями, реками и тропами. «Истинное путешествие в старинном трудном смысле, словом, подвиг, только с этого времени и началось»,— писал Иван Александрович с дороги в столицу.
С сумкой, плотно набитой тетрадями с готовыми очерками и дневниками, Гончаров бесстрашно, верхом на лошади, пробирается сквозь таежные дебри, упорно в цепочке путников, рискуя жизнью, поднимается по ледяным склонам Джугджура, стремительно несется в лодке вниз по течению порожистой и коварной реки Маи. В лютые морозы отваживается ехать зимней дорогой из Якутска на Урал. Вот вам и тихоня де Лень!
…Скинув с себя все, Гончаров грелся у теплой печки в доме для проезжающих. Появился ямщик.
— Лошади готовы, ваше благородие!
Что ж, надо ехать. Гончаров садится в сани, обкладывается опять медвежьими шкурами. Тройка, как птица, выпорхнула из ворот постоялого двора. Проскочила Туринск, вымахнула на крутояр, спустилась к Туре и понеслась ледовым путем, вверх по течению;
Туринск можно считать очевидцем мужественного шага человека, сказавшего, по выражению Н. А. Добролюбова, «новое слово нашего общественного развития, произнесенное ясно и твердо, без отчаяния и без ребяческих надежд, но с полным сознанием истины».
