Мы с увлечением читаем фантастику, где можно вместе с героями переместиться в прошлое или побывать в будущем. Конструкция «машины времени» обычно не имеет решающего значения, привлекает сама возможность путешествовать в веках.
Однако такая возможность у нас есть на самом деле, и появилась она так давно! Это не что иное, как искусство. Оно позволяет нам передвигаться невероятно далеко вперед или оживлять для себя уже давно ушедшее прошлое.
Хотя бы в малой степени воспользуемся этой чудесной возможностью — обратимся сегодня к творчеству свердловской художницы Екатерины Владимировны Гилёвой. И повод — сделать это именно в юбилейном выпуске журнала — есть четверть века назад Е, В. Гилева оформила обложку первого номера «Уральского следопыта».
Итак, «нажимаем кнопку». Движение. Темнота. Стоп. Выходим. Для вас это незнакомое место, поэтому я поведу вас за собой и буду рассказывать. Мы оказались в 1912 году в селе Ляпуновка Ирбитского уезда. Подойдем к самому крайнему окошку вот этого дома. Уже разгорается утро. Осторожнее, чтобы нас не заметила маленькая девочка лет пяти! Она вылезла из постели и восторженно смотрит, как алая полоса медленно растекается в небе. Никто, кроме нас, не видит сейчас этого дивного дива: пробуждения мира и пробуждения чувства. Девочка эта Катя Гилева. Пройдет несколько лет, и она совершенно будет уверена, что станет художницей. Она много рисует, много читает. Она мечтает оформлять книги — делать к ним иллюстрации. Но выучиться на художника не так просто. Катина мать — портниха. Работает с утра до вечера, но учить дочь где-то б далеком городе ей не под силу.
Теперь мы в 1918-м. В Ирбите, где живет Катя, устанавливается советская власть. Катя учится в школе. К празднику она, признанный школьный художник, сделал огромный портрет Ленина — нарисовала его тушью и пером. Есть для Кати приятная новость: в Свердловске появился художественно-промышленный техникум, обучение в нем бесплатное…
Поехали дальше? Закончила Катя техникум, начала работать в газете «Тагильский рабочий» — художником. Однако работа в газете хоть и интересна, а все-таки это не оформление книг. Иллюстрировать книги очень хотелось. Катю поддержал известный уральский писатель Алексей Петрович Бондин. Он поверил в ее возможности, поверил, поторопил.
Катя — в Свердловске. И в 1936 году в Свердлгизе (так называлось тогда книжное издательство) вышла первая сделанная ею книга. Ее излюбленная техника пришла с ней из детства. Это тушь и перо. В ее рисунках — люди. Это уральские старатели или французские бродячие артисты, это ребятишки, которые собираются на рыбалку, ссорятся или играют…
Но вот — не забудьте, что мы путешествуем во времени — еще одна остановка. Опять мы среди полей. Серый день, печальное низкое небо. Сжатые серпом колосья собраны в снопы, снопы — в суслоны. Огромные черные птицы опускаются на них и зорко посматривают по сторонам. Наверное, охотятся за мышами. Недалеко ‘от дороги сидят две женщины. Достают из чемоданчиков небогатый свой завтрак — огурец и немного хлеба. Вид у этих женщин вполне городской. Одна из них — уральская писательница Нина Аркадьевна Попова, а вторая — художница Екатерина Владимировна Гилева. Они добираются в Туринский район, посланы в командировку, чтобы словом и рисунком помочь людям, поднять их дух в тяжелое военное время.
Закончилась война. А на Екатерину Владимировну навалились болезни, сдавили, скрутили. Для работы остаются небольшие светлые полосы. Она заполняет их до предела — делает книжки, в основном для детей. И уже для нескольких поколений имя Гилевой, оформленные ею книги связаны с лучшими воспоминаниями детства. Она стала мастером своего дела. У нее учатся, ее приемам следуют.
Ее считают вполне сложившимся художником, у которого ясен и дальнейший путь развития — по прямой, в направлении совершенствования. И вдруг — странный, неожиданный поворот. Приехала однажды Екатерина Владимировна в деревню Бородулине, что недалеко от Свердловска, и как будто долго скрывавшийся под земляной коркой росток проклюнулся наконец наружу. После города, после многолетнего корпения над столом, после болезней и потерь близких людей — как будто заново родилась, подняла голову. И обрушилась на нее громада неба, потоки солнца. Потрясли, околдовали. Совсем уже немолодой становится Екатерина Владимировна художником-пейзажистом.
Вы теперь, наверное, догадываетесь, что не зря мы двигались именно этим маршрутом: через спящую деревеньку, через алую зарю рассвета, по печальным полям военной поры. Это время, которое протекло неслышно, эти дни, которые как будто бы ушли в «никуда»,— на самом деле остались в душе художницы. И каждое новое впечатление питало нечто, таившееся в глубине, наполняло его жизненными соками — и оно росло себе и росло, пока не вырвалось наружу. Из ростка выросло прекрасное многолиственное дерево — пейзажное творчество Е. В. Гилевой.
Екатерина Владимировна берется за акварель и начинает учиться новой для нее технике. Учиться и творить, повинуясь той могучей силе, которая заставила художницу свернуть с привычного пути в искусстве. Акварель Гилевой может передать тяжесть бархатной, только что вспаханной земли и легкость светящихся утренних облаков, дрожание молодой листвы и холод неподвижного осеннего неба. Работает художница гуашью, и плотная гуашь в листах ее становится нежной и прозрачной — это кроны деревьев, пронизанные солнцем, это тихое вечернее небо, хранящее в себе остатки дневного света…
Уже больше двадцати лет пишет Екатерина Владимировна уральский пейзаж, причем в большинстве ее листов узнаются бородулинские мотивы. Самые счастливые дни ее жизни прошли в Бородулино. Судьба если дарит, так дарит. Нашла в этих местах художница дорогого и близкого себе человека — Женю Черноскутову. Удивительный, красивый человек была Женя, добрый и светлый. Абсолютно неграмотная, она обладала большой внутренней культурой, умела искренне сопереживать чужому горю и всегда старалась прийти на помощь. Сама из бедной рабочей семьи, совсем молоденькой, пришла она когда-то в село «на пятерых детей». Пожалела, заменила мать, вырастила их, да еще своих четырех, всех подняла на ноги. Стала опекать она и приезжую художницу. Женщины привязались друг к другу, вместе пестовали Жениного внука Андрюшечку. Посмотрите одну из последних, сделанных Екатериной Владимировной, книжек. Она называется «Терешечка». В светловолосом, славном герое этой книжки вы увидите того самого мальчонку.
Ну вот, а теперь пришла пора по-настоящему воспользоваться нашей возможностью. Нет, не погружаться в прошлое, а внимательно вглядеться через работы художницы в сегодняшнее, в глубины настоящего времени.
…Прозрачный летний день, легкое солнце в облаках, луг, игривый жеребенок на тоненьких ножках. Прозрачны розоватые хрустальные облака — если коснутся друг друга, тоненько зазвенят. Все пропитано покоем, теплом, светлой умиротворенностью. А чуть вдалеке люди укладывают в стог сено.
Изображение сменяется — теперь мы видим дорогу в поле, а над ней, над осенним лесом, над черным полем как воспоминание о тепле, как надежда на новое Тепло горит в небе кусочек радуги.
Еще одно переключение, и перед нами черная, теплая, притягивающая к себе земля на склоне горы, и красная крыша домика, и тонкое зеленое кружево молодых деревьев, Они нахлынули на нас радостным чувством яркости, насыщенности, полноты бытия.
Перед нами прошли работы Е. В. Гилевой «На сенокосе», «Осенняя радуга», «Весна в колхозе». Вы увидите их на цветной вклейке; не забудьте только, что репродукция не может в полной мере передать свежесть, цветовую тонкость самих акварельных оригиналов.
Пейзажи Гилевой наполнены светом, светом любви и радости оттого, что все это есть: и огромные небеса, и вороны у стога, и печальный осенний день, и лошадь на скошенном лугу. Оттого, что существуют глубокие пространства полей и домики на берегу маленькой речушки. И все это одинаково важно и необходимо. Как будто смотришь на дорогое лицо и каждая черточка его близка, любима.
Взгляд художника добрый, чистый, несуетный. Сегодня, когда ритм учащен почти до нервозности, надо иногда остановиться, хотя бы для того, чтобы перевести дух. Перевести дух, оглядеться и понять — ради чего?
Художник ищет гармонию, и она открывается. Гилева находит ее в природе — гармонию единства и противоречий. Поэтому в ее листах так естественно отталкиваются-притягиваются далекое и близкое, огромное и маленькое, вечное и сиюминутное. Сегодня, когда в реальной жизни отношения человека и природы складываются не просто, так важно, так необходимо ощущение гармонии, возможности гармонии, сотворчества человека и природы, которое живет в произведениях Гилевой.
В ее листах нет человека, но есть сделанное его руками: распаханные поля, бревенчатые домики, стога сена… И все это не менее прекрасно, чем созданное самой природой. Согласно живут в пейзажах художницы прекрасная природа и прекрасный человек.
Мы улавливаем и гармонию отдельных ее листов, создающую цельность творчества художницы. Это и сказочно теплые, легкие, волшебные листы, это и внимательные натурные работы, это листы озорные, с открытым напряженным цветом, это и листы задумчивые, иногда печальные и, наконец, листы эпические, где природа предстает величественной, наполненной сдержанной силой. Все вместе как переменчивая музыкальная тема — все повторяется в ней, но все иначе. В этом повторении стройность, в этом повторении развитие. Сегодня, когда понятие «новое» становится порой единственным мерилом ценности в искусстве, удивительная привязанность художницы к одним и тем же местам, к одним и тем же мотивам, к одной и той же технике неожиданно оборачивается богатством. Она не торопится, смотрит — и успевает увидеть в малом многое, многообразное.
В творчестве Екатерины Владимировны Гилевой связались, переплелись разные нити. Многие — родом из прошлого. Но узор их рисует нам лицо настоящего. Оно теплее и мягче, чем есть на самом деле, это потому, что оно старается увидеть себя — завтрашнее.
