Коломбы росские, презрев угрюмый рок, Меж льдами новый путь отворят на Восток…
М. ЛОМОНОСОВ
В июне 1981 года десятки людей из различных городов Дальнего Востока устремились в одном направлении — на Камчатку и далее на Командорские острова. Путь этих людей был связан с делами наших предков 240-летней давности…
4 июля 1741 года началась Вторая Камчатская экспедиция. Руководил ею, как и Первой, Витус Беринг.
О первых годах службы Беринга известно мало. Знаем, что будущий командор начал с того, что возил лес на остров Котлин, где шло строительство «фортеции» Кроншлот (будущий Кронштадт), затем он командовал дозорным судном, ходил на нем в шхерах и следил за перемещением сильного шведского флота. Потом, казалось бы, должен был наступить перелом в тихой и мало заметной службе. Петр начал поход 1711 года против турок. Беринг назначается на 20-пушечный фрегат. При заключении мира множество офицеров и чиновников адмиралтейства повышены в званиях и получи ли награды, Беринга обошли. Правда, он к тому времен и командовал уже 90-пушечным фрегатом, но все в том же чине капитана. Он обижен на Петра, на флот,
на Россию и подает в отставку, надеясь таким образом обратить на себя внимание и добиться повышения. Но Россия закончила войну, нужды в военных кадрах, как раньше, уже не было, и отставку Беринга приняли. Ему исполнилось тогда 40 лет. Так в расцвете сил он оказался без всяких средств к существованию. Подождав немного, он подает прошение вернуться на родину, в Данию. Беринг рассчитывал, что такого специалиста, как
он, не отпустят и вернут на флот, и опять жестоко просчитался: 10 марта 1724 года ему были выданы заграничный паспорт, и разрешение ехать, куда угодно. Капитан Витус Беринг Адмиралтейству был не нужен.
Выждав для приличия некоторое время, Беринг подает прошение о восстановлении на флоте. На этот раз нелюбезное начальство пошло на уступки, и Витус Беринг был вновь принят на русскую службу, и вновь в чине капитана. Следующее своё звание капитана-командора он получит уже в походе, во время своей Камчатской экспедиции.
Одну из главных ролей в судьбе Беринга сыграет, хотя и косвенно, великий Лейбниц. Еще до войны со
шведами, во время пребывания Петра за границей, он в беседе с ним произнес те слова об Азии и
Америке, которые стали поворотной вехой в судьбе командора: «…либо вместе смежны или токмо узкою проливою отделены». Однако Петру тогда было не до географических изысканий: он спешно укреплял флот.
Однако Лейбниц был настойчив: через много лет он добивается от Петра согласия организовать экспедицию на Камчатку. Уже перед самой смертью Лейбниц пишет русскому царю письмо с укором за невыполненное обещание.
Наконец наступает подходящий момент. Петр озабочен укреплением могущества России и повелевает организовать экспедицию для поиска легендарной земли Гамы, установления пролива между Азией и Америкой, а также торговых связей с Японией, страной, находившейся тогда за семью печатями для европейцев, и, главное, для открытия морского пути в Америку. Начальника этой экспедиции Петр I назначил
сам. Им стал Витус Беринг.
Экспедиция закончилась 240 лет назад, когда оставшиеся в живых члены экипажа «Святого Петра» после страшной зимовки на острове бросили якорь в Петропавловской гавани.
Многие судовые документы экспедиции Беринга были частью забыты, частью утрачены, приоритет на открытия, совершенные русскими моряками X V III века, встал под сомнение . Большой ущерб делу причиняло и то, что вахтенные «шканечные» журналы были долгое время засекречены, и содержание их сохранялось в строгой тайне.
В наше время много лет документами Второй Камчатской экспедиции Беринга занимался кандидат исторических наук военный моряк Аркадий Александрович Сопоцко. Он сконцентрировал в своих руках уцелевшие дневники участников экспедиции, расшифровал записи в шканечных журналах, с удивительным упорством и точностью составил карты всех путей Беринга.
Чтобы окончательно подтвердить открытия Беринга, нужно было смоделировать его плавания. Но кто возьмется за такой труд? И Сопоцко обращается в Дальневосточное высшее инженерное мореходное училище имени Невельского (ДВВИМУ).
В 1973 году курсанты ДВВИМУ совершили поход вокруг острова Сахалин на яхтах «Родина» и «Россия». В походе также участвовал сухопутный отряд, который повторил путь Г. И. Невельского. Участники похода в поселке Ноглики установили мемориальную доску в честь исследователя.
Маршрут этих яхт в 1977 году был особенно сложен: Петропавловск-Камчатский — Усть-Камчатск — бухта Провидения — Беринггов пролив — точка в Чукотском море с координатами 67 градусов 18 минут северной широты, 169 градусов западной долготы — бухта Провидения. Точка в Чукотском море соответствует тому месту, до которого доходил бот «Святой Гавриил». Во время плавания яхты пересекли Северный Полярный круг
и подошли в Ледовитом океане к кромке дрейфующих льдов. После завершения плавания в районном центре Провидения Чукотского национального округа экипажами яхт в торжественной обстановке была открыта мемориальная доска в честь 250-летия годовщины Первой Камчатской экспедиции.
После экспедиции 1977 года последовал поход 1979-го, в который ушла новая яхта ДВВИМУ — «Чукотка».
«Чукотка» — молодое судно, но уже знаменитое. Впрочем, как знаменит и ее капитан — кандидат технических наук, бессменный руководитель всех экспедиций Леонид Константинович Лысенко.
«Чукотка» вышла из Владивостока 8 июля с выстрелом сигнальной пушки на Тигровой сопке. Яхта должна была смоделировать плавание пакетбота «Святой Петр» вблизи острова Беринга. Что еще важнее, на острове были запланированы раскопки последнего поселения В. Беринга и его спутников. Были запланированы не просто ворошение земли лопатой, отбор более или менее ценных экспонатов, отчего пострадал уже не один памятник
истории, а планомерные археологические раскопки под руководством сотрудников Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Дальневосточного научного центра АН СССР. Все, кроме капитана, превратились на острове в археологов . Было известно, что и где искать. В распоряжении экспедиции находилась копия реестра вещей, составленного командой пакетбота перед тем, как на новом судне они покинули этот заброшенный в океанских просторах остров.
Всего за время экспедиции было пройдено по Охотскому, Берингову морям и Тихому океану свыше 2700 миль. Кстати, 500 из этих длинных миль были «одиночными». Дело в том, что укрытых бухт, пригодных для стоянки в шторм, на острове нет, и, для того чтобы «Чукотку» не постигла участь «Святого Петра», капитан в одиночку (на
раскопке каждый человек был на вес золота) водил яхту в ближайший пригодный для стоянки порт. Таковым был Усть-Камчатск. К слову сказать, на обратном пути «Чукотка» попала в крыло тайфуна «Ирвинг», но бывалый капитан вышел из этой переделки с честью. «А для того чтобы кому-либо это плавание в одиночку не показалось
авантюрным,— записал Л. Лысенко в дневнике во время перехода, — следует сказать, что капитан яхты, взявший на себя ответственность провести яхту на Камчатку и обратно, имел за плечами 28 000 миль походов по дальневосточным морям и находился на яхте в открытом море в общей сложности более полутора лет».
И вот настал 1981 год. Год, когда исполнилось 300 лет со дня рождения Витуса Беринга.
Снова у причала ДВВИМУ покачивается готовая выйти в поход «Чукотка». Спустя 300 лет со времени рождения командора и 240 лет с того печального момента, когда этот человек был похоронен за неимением гроба привязанным к дубовой доске в могиле, вырытой среди скал острова, ныне гордо носящего его имя, была подготовлена новая большая экспедиция на Командоры. Вновь «Чукотка» войдет в ту же бухту, в которой некогда стоял «Святой Петр», разбитый штормами.
Как и в прошлые годы, ДВВИМУ отправило на Командоры два отряда: морской на яхте «Чукотка» и сухопутный, состоявший из 13 человек (им руководил инженер А. И. Гузев).
Команда «Чукотки» была набрана из умелых, знающих свое дело моряков. У многих из них были на счету тысячи и тысячи миль под парусами. Но… Я писал судовую роль яхты, испытывая странное чувство зависти и восхищения. Машинка отстукивала: год рождения 1961… 1961… 1963… Это же просто мальчишки! А впереди Тихий океан!
Но капитан знал, что делал. Я сам был свидетелем выдержки этого человека, собранности и хладнокровия его команды.
Во время одного особенно сильного порыва ветра — море уже штормило, было баллов 5-6 — у нас над головой раздался чудовищный треск, и 16-метровая мачта, круша и обрывая ванты и леера, рухнула вдоль палубы. Двухметровый остаток мачты проткнул грот, и ребятам никак не удавалось спустить парус. Яхта моментально потеряла ход, а вместе с ним и управляемость, стала дрейфовать на камни, расположенные в миле с правого
борта. До них оставалось не более двух кабельтовых, когда команде наконец удалось свернуть остатки грота. Дрейф несколько приостановился. Все это время Лысенко просто и буднично сидел на корме, лишь изредка давая советы. Именно советовал, а не командовал. Но команда чувствовала, что за этими советами скрывается железная воля и многолетний опыт яхтсмена. Яхту зверски раскачивало на крупной волне, ребята, которые и в 10-балльный шторм могли поглощать двойной обед, разом почувствовали себя неважно. Всех сильно мутило, но каждый, сцепив зубы, спасал «Чукотку».
Командорские острова расположены в Беринговом море. Они являются продолжением Алеутских. Они, как и вся группа, вулканического происхождения. На карте мира вы увидите лишь два из них — острова Беринга и Медный.
В поселке Никольское — единственном населенном пункте острова Беринга — вначале удивляло полное отсутствие деревьев, даже чахлых кустарников не было. Около сотни домов разошлись по двум террасам вдоль берега, сразу за ними — холмистая тундра с красками пастельных тонов.
Здесь все напоминало нам о знаменитом мореплавателе. Сам остров носил его имя. Море вокруг, бухта Командор и река Комаидорка, экспозиция Алеутского музея — все говорило о Камчатской экспедиции первооткрывателя.
Здесь, на острове, я познакомился с представителями одной из самых малочисленных народностей СССР — алеутами. Нигде, кроме Никольского, они не живут, да и в самом поселке насчитывается не более нескольких десятков семей алеутов.
Разговариваю с одним из моих новых знакомых. Он забойщик котиков, работает в зверосовхозе.
— Михаил, трудно вам здесь, на острове?
— Отчего же, нет. Мы здесь родились, выросли. Океан и тундра — наш дом. Осталось, правда, нас мало. Молодые не держатся на островах, все норовят уехать в Петропавловск, а то и дальше, на материк. Вот с ними по-настоящему трудно.
— А у вас есть дети, Михаил?
— Как без них. Раз есть жена — есть и дети. Трое. Маленькая дочка в школе сейчас, а два сына уехали. Старший живет во Владивостоке, работает на судах, не смог порвать с морем, а средний учится в Ленинградском университете. Быть может, вернется,— вздохнул Михаил.
Я понимаю Михаила. Он тоскует по старым временам, когда молодые не бежали сломя голову в города, а исправно ходили в море на лов рыбы иди летом промышляли котика. А сейчас… Не останавливают ни большие заработки (на острове они в два, а то и в три раза выше, чем на материке), ни другие льготы…
Выписка из лоции: «Мыс Командор 54°56’N… выступает от берега на 2,8 мили к WNW от мыса Толстый. Мыс Командор образован прибрежной возвышенностью, которая спускается к морю песчано-галечной осыпью, местами поросшей травой. Верхняя часть мыса представляет собой отвесный бурый обрыв, сложенный из приметных пород разных оттенков. Мыс окаймлен осыхающим рифом шириной до 3 кабельтовых…»
…Толчок и резкая остановка. Я стою около бывших землянок экспедиции Беринга. Работа здесь в разгаре. Около полумесяца ведутся раскопки. Курсанты ДВВИМУ, местные школьники чувствуют себя заправскими археологами .
Сегодня, 28 июня, предстоит радостное событие — открытие памятника служивым чинам пакетбота «Святой Петр», умершим во время зимовки на острове. Автор памятника Федор Конюхов — матрос «Чукотки».
Бегу мимо Креста Беринга к памятным доскам с именами членов команды пакетбота «Святой Петр». На ходу достаю экспедиционный флаг журнала «Уральский следопыт» — большое полотнище из капронового газа, которое до этого несла «Чукотка». В карманах не оказалось даже малой веревочки. Рву на себе штормовку большими полосами сверху вниз. И вот розово-голубой флаг начинает реять над бухтой! С «Чукотки» дали залп.
Парус яхты, которым были прикрыты мемориальные доски, падает к ногам присутствующих.
…У археологов этот год начался с традиционных находок — ядра, гвоздей, пуговиц с мундира… И лишь московский геофизик А. Станюкович обещал сенсацию. Его квантовый магнитометр под мощным слоем песка в ряде мест зоны отлива показал наличие больших масс металла.
Наверное, не все знают, что большая, кропотливая работа по оснащению экспедиции Беринга проводилась и на Урале. По указу Сената было велено делать на заводах Демидова якоря, пушки «и протчия железный вещи», которые могли понадобиться экспедиции. Беринг получил из Екатеринбурга шесть медных котлов. В списке из 2071 наименования оставленного на острове оборудования числится один большой медный котел с крышкой. На заводах Урала изготовляли ядра, дробь и те самые пушки пакетбота «Святой Петр», которые в настоящее время и должны были покоиться на дне бухты, ставшей последним пристанищем командора. История этих орудий такова. В течение лета 1733 года на Каменском заводе екатеринбургский мастер Панкрат Ефтифеев с учениками Саввой Бормотовым, Аникой Сатиным и Федором Устиновым отлили 72 пушки (24 — трехфунтовых
и 48 — фунтовых) для экспедиции Беринга. Калибр пушек в то время определялся весом ядер. На казенной части всех пушек но указанию начальника уральских заводов генерала Геншша были выбиты клейма.
Эти пушки искали свыше 200 лет на острове десятки экспедиций.
И теперь слово — руководителю сухопутного отряда ДВВИМУ А. И. Гузеву.
— С 3 июля начались большие отливы. Из Никольского к бухте с трудом добрался экскаватор, подошел вездеход. Станюкович вместе с механизаторам и алеутом Леонидом Чернышевым и Валерием Бургардтом сразу же принялись за первую аномалию. Экскаватор проковылял по берегу и, тяжело задышав гарью, стал черпать песок. Минут через двадцать он вытащил археологам… старую железную кровать!
Хохотали сквозь слезы. Кто-то сказал Станюковичу:
— Если в каждой твоей аномалии по кровати, мы неплохо обставимся. Надоело спать на песке.
На следующий день проверяли самую большую магнитную аномалию. Часа в два кто-то стоявший рядом с работающим ковшом завопил:
— Пушк-а-а!
Ковш выворачивал из смеси воды и песка черное жерло.
Залезли по горло в ледяную воду, пытаясь остропить скользкий ствол. Потом вездеходом оттащили пушку к ручью, смыли соль. Реставратор М. Шемаханская очищает место, где должно находиться клеймо. Но только спустя несколько дней археологи убедились в принадлежности орудия Каменскому заводу. Да, это была пушка Беринга!
…А Чернышев продолжает выкапывать свой первый клад. Он достает еще три ствола!
Через 240 лет солнечный свет вновь заиграл на шершавых боках. Изделия старых уральских мастеров были в руках советских матросов.
Вечером лагерь гудел. Археологи, как и наши ребята, сияли улыбками, хлопали друг друга по спинам.
А наутро — снова две пушки! На следующий день — еще одна!..
Итак, найдено семь пушек пакетбота «Святой Петр». По под счетам, это не все, но экскаватор заставил и отступить волны, Начались большие приливы.
Еще недавно ни один музей страны не имел предметов со «Святого Петра», теперь же их огромная коллекция. И предметы эти не немы, они многое расскажут потомкам первооткрывателей.
