Ну, взяли мы милого песика. Но еще не доходя до нашей улицы, я вступил с детьми в дипломатические переговоры. «Как вы думаете,— говорю,— не будет ли мама сердиться, когда мы принесем с собой щенка? Не лучше ли отдать его постовому?»
Мои сорванцы не дали мне даже договорить: «Пожалуйста, папочка, золотой, родименький, не отдавай никому нашего песика. Оставь его нам». Вашек обещал так хорошо учиться, что я уже побаивался, как бы мой сын не получил в пятом классе звание доктора наук. Либор, клятвенно сжав руки, заверял, что с этой минуты нисколечко, никогда и никого не станет выводить из себя, будет пай-мальчиком. Только Ружа — она у нас всегда держит мамину сторону,— как увидела, что братья с ума посходили из-за щенка, сразу сообразила, что уж ей-то редко когда достанется поиграть с ним. И тут же завела волынку: мол, от такого щенка в доме всегда ожидай беспорядка, а у мамы и так хлопот полон рот…
Устами ребенка глаголила истина.
