Близкое знакомство с Этьеном состоялось в московских архивах, где я работал несколько месяцев. Мелко исписанные листки папиросной или вощеной бумаги. Пожелтевшие странички писем, выцветшие строчки. Иные клочки бумаги исписаны не только карандашом, но и невидимыми чернилами. Я изучил почерк Этьена, но многие записки крайне неразборчивы. Этьен писал их будучи больным, держа карандаш или ручку распухшими от холода пальцами. Иные клочки бумаги были сложены во много раз и завернуты в кусочки кальки, пергамента; не разгладились старые сгибы.
А все дело в том, что даже при режиме Муссолини в Италии не осмелились упразднить старое тюремное правило: надзиратели разрешали близким целоваться при свидании, притом дважды — при встрече и расставании. Это демократическое правило использовали в интересах общего дела итальянские антифашисты, коммунисты, которые сидели в тюрьме Кастельфранко дель Эмилия.
