В феврале 1962 года в газете «Советская Россия» была опубликована документальная повесть И. Лещевекого «Безумству храбрых». Едва ли найдется человек, которого не взволновало бы это правдивое повествование о героях-подпольщиках Международного антифашистского комитета в Лейпциге.
В повести автор писал:
«Где же сейчас эти герои? Юлия Кирилловна Румянцева живет в Первомайске, Николаевской области, Мария Владимировна Кабанова (Павлова)— в Сатке, Челябинской области… К сожалению, некоторые страницы деятельности лейпцигского подполья еще не известны. Может быть, читатели «Советской России» помогут их полностью восстановить?»
«В Сатке? — подумал я.— Значит, одна из героинь — наша землячка?»
Поиски привели меня в «Южуралметаллургстрой». Здесь Мария Владимировна работала воспитательницей в группе школьников. Между нами завязалась переписка, потом мы встретились…
Много нового, волнующего узнал я от бывшей узницы фашистских лагерей.
В повести описано, как Маша Кабанова, будучи служанкой в доме рыботорговца Андрезена, по заданию подпольного комитета укрывала двух русских военнопленных — Володю и Стасика — организаторов саботажа на фашистском заводе.
Но это был не единственный подвиг смелой советской девушки. У Марии Владимировны хранится листовка. Вот ее содержание:
«Товарищи военнопленные! Приближается час, когда вам придется принять активное участие в борьбе за освобождение Родины от оккупантов-захватчиков вместе с товарищами, которые ведут сейчас борьбу на фронте. Помните, что вы в тылу врага представляете большую силу и должны в любую минуту быть готовы к грядущим делам… От вас требуется только единство и готовность к борьбе каждую минуту. Будьте готовы! Час борьбы наступает!»
Листовка напечатана на пишущей машинке, по-русски. Появление этой листовки — целая история, связанная с риском для жизни.
В Лейпциге насчитывалось до семидесяти лагерей, где за колючей проволокой находились десятки тысяч граждан Советского Союза, Чехословакии, Польши.
Мир не отнять у тех, чьи руки держали оружие и воспаленные губы осушали слезы на щеках осиротевших детей, чьи глаза видели и навсегда запечатлели в памяти ужасы прошлой войны.
М. Шолохов.
Болгарии, Франции, Бельгии, согнанных фашистами на принудительные работы. Подпольный антифашистский комитет постепенно начал издавать литературу на многих иностранных языках. И только выпуск литературы для советских граждан задерживался: не было русского шрифта. Но вот стало известно, что единственная пишущая машинка с таким шрифтом есть в православной церкви. Подпольщики решили заполучить ее во что бы то ни стало. Наступил день, когда заключенных отправили под конвоем «на молитву». Маша,— она должна была отвлекать внимание попа,— выбрав удобный момент, обратилась к священнослужителю:
— Расскажите, батюшка, как возникла здесь эта церковь.
Священник был явно польщен и начал пространный рассказ. А Маша задавала все новые и новые вопросы. Тем временем ее друзья пробрались в церковную канцелярию и унесли машинку.
Так появились в лейпцигских лагерях листовки, напечатанные на русском языке.
Вспоминает Мария Владимировна и такой случай.
В лагерях боевые группы, готовясь к восстанию, накапливали оружие. Но как вынести взрывчатку и гранаты с территории военного завода?
— А что, девочки, если использовать наш «продукт питания»? — предложила одна из подруг.— Спрячем в брюкву.
Охранники в проходной равнодушно взирали на брюквины, что несли девушки.
В повести «Безумству храбрых» описывается, как были арестозаны двадцать шесть мужчин и семь женщин — активистов Лейпцигского подполья. В течение всего лета 1944 года фашистские палачи изощрялись в пытках. Маше Кабановой, как и многим другим, они загоняли иглы под ногти. Но ни один из арестованных не проронил ни слова. Начальник Лейпцигского гестапо вынужден был признать, что подполье — «отлично организованная группа». Гиммлер приказал отправить всех обвиняемых в концентрационные лагеря.
На руке у Марии Владимировны сохранилось клеймо узницы Освенцима — выжженная каленым железом цифра 82 989. Под этим номером она числилась в известном ныне всему миру лагере смерти,
Все мужчины погибли в Освенциме в первый же день. Такая же участь должна была постигнуть и девушек, но в лагере появились вербовщики: гитлеровским заводам позарез была нужна рабочая сила, так как всех немцев, способных носить оружие, отправляли на Восточный фронт, который трещал под ударами Советской Армии. Благодаря случайности Маша Кабанова, Юлия Румянцева и Таня Каверя оказались под Дрезденом.
Вскоре фашисты стали перегонять заключенных к чехословацкой границе. Тех, кто не мог двигаться, расстреливали. В Праге Мария Владимировна бежала. Ее укрыли чехословацкие патриоты Микешовы.
Но что сталось с теми четырьмя девушками, подругами Маши, которые остались в Освенциме?
— После опубликования повести «Безумству храбрых», — рассказывает Мария Владимировна, — нашлась Надя Науменко. Она живет сейчас на Украине.
А где же остальные? Что с ними? Надеемся, читатели помогут нам ответить на эти вопросы.
