Глубоко по трещинам и пустотам течет вода, растворяя податливые горные породы, осаждая из раствора причудливые натеки, сооружая сказочно красивые подземные дворцы. А на поверхность вытекает где-то из-под скалы небольшой тихий ручеек. Какой сложный путь он проделал?
Как же узнать о существовании подземных пустот? Как проследить за работой воды?
Оглянитесь вокруг —из чего сложены скалы на берегу реки? Если это серые или белые породы — известняки, гипсы, ангидриты,— значит, можно искать пещеры.
Верный признак развитого карста — воронки, образующиеся или из-за провалов земной коры в результате образования пустот, или в связи с просачиванием воды с поверхности вглубь. Такие
воронки бывают идеально правильной формы и самых различных размеров — от крохотных, в несколько десятков сантиметров, до огромных — в десятки и сотни метров. Развиваясь, воронки сливаются вместе и образуют сложной формы слепые долины или причудливых очертаний озера.
Многое могут сделать молодые исследователи: изучить породы и минералы, измерить направление пластов, углы их падения, взять образцы пород в определенных местах, нанеся эти точки на план подземной съемки, поискать отпечатки древних животных и растений в пластах пород.
В некоторых пещерах много натеков—каменных сосулек. Их следует зарисовать или сфотографировав, измерить, описать, но ни а коем случае не обламывать. Они растут в течение многих лет, помогают научать историю пещеры, украшают подземные дворцы. Образцы натеков можно брать из отвалов и осыпей.
Р. Б Ру6ель, доцент Свердловского пединститута, старший инструктор спелеотуризма.
Встреча в Каповой
Все началось с фотографии, которую я увидел в геологическом кабинете педагогического института. На ней был изображен величественный, в виде огромной арки, вход в Капову пещеру. Мне очень захотелось побывать там самому, увидеть необычайное подземное жилище первобытного человека.
Летом вместе с другими студентами Свердловского педагогического института мы совершили путешествие по Южному Уралу. На двадцатый день похода, когда позади остались Бакал, вершина горы Иремель, Ямаи-Тау, спустились к реке Белой. На правом берегу увидели палатки археологической экспедиции Академии наук СССР, руководимой О. Н. Бадером. Отто Николаевич рассказал о пещере и обещал нам показать все, что может представить для нас интерес. А нас интересовало все…
Вместе с археологами побывали на первом этаже Каповой пещеры. В одном из громадных гротов видели остаток натека, по форме напоминавший медведя.
В другом месте — символический рисунок в форме усеченного конуса.
На второй этаж поднялись по лестнице. Темный коридор вел в освещенный двумя прожекторами зал. Тут на стенах—рисунки мамонтов и лошади.
Дальше снова коридоры и гроты и вот, наконец, Грот хрустальных сталактитов.
А вечером снова интересные рассказы исследователей Каповой пещеры о первобытных людях на Урале, об истории образования Каповой пещеры (Шульган-Таш), о Красных пещерах Крыма и напутствие Отто Николаевича Бадера — искать и исследовать новые пещеры.
Мы стали теперь энтузиастами спелеологии и летом 1963 года пойдем в пещеры Северного Урала.
Г. Бабушкин
Уральская в Крыму
На Первом Всесоюзном слете спелеологов наша команда получила задание исследовать участок долины Карадагского леса, найти новые пещеры.
В составе уральского отряда был симферопольский спелеолог Владислав Ду-шевский, обнаруживший в этом районе шахту глубиной примерно в 40 метров.
…Мы стоим на пологом склоне холма, поросшего редким невысоким кустарником. У наших ног небольшой прямоугольный вход в шахту, ту самую, которую год назад обнаружил Владислав. Бросаем вниз камень. Сначала слышен отчетливый стук его недалеко от входа, затем все глуше, тише, и лишь приложив ухо к земле, можно услышать глухой гул. Кидаем еще камни, выворачиваем большие плиты известняка, и они тоже уходят вниз, с силой сотрясая землю и создавая в глубине долгий гул. Засекая время падения, мы пытаемся оценить глубину пропасти. Цифры получаются разные: 40, 60, 80 метров. А у нас пока с собой только двадцатиметровая лестница… Закрепив один ее конец с помощью капроновой веревки за растущий рядом тисс, сбрасываем вниз. Начинаем спуск.
Ширина колодца несколько метров, лестница лежит, плотно прижавшись к влажной стоне. Вдруг стены расходятся, луч налобного фонаря с трудом пробивает вечный подземный мрак. Вот и конец лестницы, дневного света давно уже не видно, под ногами уходящий отвесно вниз ствол колодца-пропасти. Снизу ни единого звука!
На следующий день мы возвращаемся к шахте с солидным грузом лестниц и веревок. Первым уходит вниз Владислав. Мерно развертывается бухта страховочной веревки. Мы вынуждены веко* ре приостановить его спуск, привязать к первой вторую, потом третью… Наконец, снизу слышен слабый и неясный крик. Следующий —я. Начинаю спускаться. Вскоре лестница отходит от стены и повисает в пустот©, спускаться становится труднее, но внизу появляется слабый огонек. Наконец присоединяюсь к Владиславу.
Мы в первом гроте. Хаос, дикое нагромождение камней. В центре зала огромная, обвалившаяся многие века назад многотонная глыба. Белые натеки известняке на стенах несколько смягчают мрачный колорит зала. Большая осыпь, какую можно встретить только в горах, приводит во второй зал меньших размеров. Цветы, цветы! Это первое, что бросается в глаза — огромные глыбы известняка, уходящие куда-то вверх стены, покрытые тонкими, хрупкими друзами кальцита. Подземные цветы рассыпаются при самом легком прикосновении, при первой же попытке вынести их на свет.
Через тонкую щель, разрывая комбинезоны, мы спускаемся в третий зал. Негромкий голос Владислава: «Говори тише, здесь все висит!». Действительно, огромные глыбы на потолке держатся непонятно на чем, и в то же время обилие натеков на полу, на лежащих камнях свидетельствует, что обвалы и камнепады тут случаются не часто.
Принимаемся за работу. Нужно произвести топографическую съемку, сделать общее и геоморфологическое описание пещеры, измерить температуру и влажность в разных ее местах, собрать образцы минералов и пород, коллекции представителей живого мира пещеры, сфотографировать наиболее характерные места. На помощь к нам спускаются и остальные товарищи; подземные залы теряют свою таинственность и наполняются привычным шумом выполняющих свое дело следопытов.
Но вот все закончено. Остается дать название новой пещере. Единодушно решаем — Уральская. А глубина ее не сорок, а сто метров.
На поверхность мы поднялись уже на рассвете следующего дня, пробыв под землей двенадцать часов.
Ю. Лобанов, инженер
Пещера Кызыл-Яр
На живописнейшей уральской реке Большой Инзер недавно обнаружена пещера. Вход в нее находится чуть ниже деревни Кызыл-Яр, по имени которой она и названа. Открыли ее гидрографы Уральского управления Гидрометслужбы. Они прошли по шнуру в глубь пещеры 250 метров и описали основные ее ходы и шесть гротов. Летом 1962 года побывали в ней мы, свердловские туристы.
Вход в пещеру — узкий малозаметный лаз, скрытый в прибрежных скалах. Из него вырывается сильная холодная струя воздуха. После пятого грота 30-метровый ход приводит к провалу, глубина которого около 14 метров. Здесь кончается так называемая Допровальная часть пещеры. Большой пятый грот мы назвали в честь первых его исследователей Гротом гидрографов.
Во второй, Досифонной части пещеры, много кольцевых ходов, о них легко заблудиться. Встретили мы озеро, к которому можно подойти с большим трудом, только с одной стороны. Здесь же изумительные по красоте трубчатые сталактиты, тонкие и хрупкие. В этой части находится самый большой грот — Аракаевский, длиной около 60 метров. Пол его загроможден крупными, давно образовавшимися осыпями. В конце фота — два тупика и колодец, заполненный водой. В противоположной стороне — широкий ход, покрытый толстым слоем глины; возможно, это старое русло ручья. Тут мы нашли неизвестно как попавшие сюда кости небольшого зверька.
В третью часть пещеры — Доозерную — ведет узкий ход, Надсифонный. На пути — глубокий колодец, заполненный водой. Он занимает весь ход по ширине, и обойти его невозможно. Это место приходится преодолевать, упираясь ногами и спиной в стены. Здесь же много сталактитов, боковых ходов, оканчивающихся тупиками или непроходимыми трещинами, «кальцитовая река» — застывший белоснежный поток кальцита.
Основной ход приводит к озерам. Исследовать их можно только при помощи резиновых лодок, так как глубина доходит до двух метров. Очевидно, озерами пещера не заканчивается, сильный ток воздуха заставляет предполагать, что дальше идет Заозерная часть и имеется второй выход.
Самый большой и красивый грот в этой части пещеры мы назвали Гротом космонавтов в честь беспримерного группового полета А. Николаева и П. Поповича, состоявшегося в дни нашего похода.
Если пещера продолжается дальше, то. вполне вероятно, ее можно считать одной из крупнейших на Урале. Кызыл-Яр ждет новых исследователей.
В. Щепетов
Штурм Сказа
Зимой прошлого года свердловским спелеологам нужна была помощь пловцов-подводников для изучения затопленных участков пещер. Решили в ближайшее же время провести разведку в пещере Сказ.
Через несколько дней мы — на станции Сказ в Челябинской области. Нам «повезло»: накануне термометр показывал—2, а сегодня утром —31 градус. Вот и тропа к пещере. Вход в нее — щель в известняковой скале. Над ним струей поднимался пар, он колебал огромные кристаллы инея, наросшие на корешках и стеблях растений. Блестящие бляшки были разбросаны по всему смежному склону возле щели. Морозный солнечный день улыбнулся нам в последний раз, и мы шагнули в зев пещеры.
Почти сразу ступили на лед, такой прозрачный, что под светом налобных фонарей мы могли свободно рассмотреть мельчайшие песчинки на дне замерзшего ручья. Казалось, что мы висим о воздухе и каждую минуту можем упасть на острые камни. На самом же деле под нами была метровая толща льда. Постепенно он становился все тоньше, и за очередным поворотом мы увидели прорубь. Здесь мы с Николаем Лизуновым переоделись в шерстяное водолазное белье, натянули гидрокостюмы и по очереди скользнули в прорубь.
Ценой огромных усилий мы ползли по трещавшему льду, а потом снова оказались в воде и продолжали двигаться вплавь по подземному водоему, толкая перед собой камеру с катушкой. Постепенно глубина уменьшилась и впереди показался конусообразный намыв тонкой глины. На гладкой поверхности се лежали тончайшие ледяные кристаллы в форме завитков и расчесок с прозрачными зубчиками. Они были настолько нежные и воздушные, что от нашего дыхания моментально таяли.
Дальше наш путь лежал по коридору шириной в пять метров, покрытому приблизительно по колено водой. Еще через несколько шагов мы остановились: впереди видно, что кровля хода смыкается с водой — сифон. В нашу задачу не входило прохождение сифона, но все-таки мы сделали попытку проникнуть в таинственную глубину пещеры. Безрезультатно. Однако задание выполнили: дошли до сифона и установили, что можно организовать временную подземную базу
для подводников. Первый «штурм» Сказа длился семь часов.
Во втором «штурме» участвовало больше народу —шесть аквалангистов и большая группа спелеологов. В Горном институте получили план пещеры. Но когда спустились и Сказ, то выяснилось, что вход, в котором мы были первый раз, не нанесен на план: теперь мы оказались о другой части пещеры. Возвращаться обратно не было ни времени, ни возможности.
Решили побывать о этой части Сказа, тем более, что, по словам горняков, в конце хода здесь тоже есть сифон. Долге шли по подземной галерее, пока маленьким круглым гротом с крошечным, тоже круглым, озерком не окончился длинный ход. Озерко — начало сифона. На пояс мне навьючили 12 килограммов свинцового груза, на грудь — кислородный прибор, обвязали по поясу сигнальным концом и шлепнули по голове: все в порядке, можешь идти под воду!
Медленно вошел в сифон. Налобный фонарь освещает дно и стенки сифона. Колеблясь, вода гулко бьет о пустоты подводного тоннеля, создавая впечатление отдаленной канонады. Оказалось, что двенадцать килограммов — маленький груз, и меня все время прижимает к кровле. Моя цель — идти в сифоне, а не плыть, и поэтому я не надел ласты. Но ноги оказались незагруженными и все время стремились всплыть выше головы.
В таком неудобном положении я все-таки кое-как продвинулся метров на десять. Дальнейшее продвижение было бессмысленно. Просигналив, я вышел на поверхность. Надев ласты, снова ушел в сифон, но на этот раз пришлось вернуться еще скорее, так как я замутил воду: теперь ничего нельзя было рассмотреть.
Итак, мы заглянули в сифон, но открыть тайну пещеры не смогли. В этом году постараемся это сделать. И еще на очереди пещера Дружба, где предполагается второй этаж, затопленный водой.
С. Фамелис
