Наши поиски продолжаются. Недавно мы с художником Виталием Воловичем пошли в кузнечно-прессовый цех Уралмаша и попали в удивительный мир. Ритмичный стук гигантских молотов, дышащие жаром огромные печи, раскаленные слитки металла, большие, двухтонные и самые маленькие, вес которых всего лишь несколько граммов. Все поражает воображение. Фантастические отсветы от печей и слитков падают на лица людей, на одежду, на машины и стены. Свет пасмурного зимнего дня меркнет перед этим огнем. Даже теряешь ощущение времени: кажется, что попали в цех не днем, а ночью.
Но впечатление впечатлением! А что рисовать? О чем рассказывать? Богатырские машины — молоты и прессы, тысячекилограммовые глыбы жаркого металла заставляют фантазию так разыграться, что уже не видишь ничего, кроме них.
Присмотримся же повнимательнее.
В цехе куют металл. Ударами молота в штампах металлу придают форму будущей детали. Глядишь, и кажется, что перед тобой живое существо: оно изворачивается, сопротивляется под ударами. И, наконец, уступает. Поковка готова. Она лежит еще горячая, но уже «уставшая», покоренная. Кузнец улыбается одними глазами и принимается за следующую. И теперь удивляешься не мощи машин, а ловкости и энергии людей, которые, кажется, совсем легко, словно играючи, управляются и с глыбами металла, и с колоссальными машинами. Мастера своего дела!
Все, что сделано и делается в цехе,— работа их рук. Одно из настоящих чудес, созданных ими, — манипулятор. Смотришь на эти многометровые стальные механические руки — дух захватывает. Это чудо современной техники еще не рисовал ни один художник.
Как к нему подступиться?
Манипулятор — гордость цеха. Здесь его родина, здесь его создали впервые в Советском Союзе. Отсюда он ушел на заводы Ленинграда, Саратова, отсюда он ушел в Китай. Манипулятор своим мощным хоботом захватывает раскаленные двухтонные слитки металла, кладет их под молот и за минуту вращает девятнадцать раз, точно попадая под удары. Один манипулятор заменил четырех высококвалифицированных рабочих. Раньше тяжелую горячую заготовку поднимали и вращали шесть человек, да еще машинист, седьмой, управлял молотом. Теперь здесь трудятся четверо: бригадир-кузнец, его подручный, машинист молота и машинист манипулятора. Их мускульное напряжение сведено до минимума.
Уралмашевские кузнецы тоже постоянно ищут. Не было манипулятора — труд машиниста считался самым легким: поднимай и опускай ручку управления. А с появлением манипулятора труд машиниста стал самым тяжелым: попробуй поспей за быстрыми движениями механического кузнеца. Вот тут-то и начались поиски, и вскоре по предложению старшего мастера Андриана Андриановича Шестакова сконструировали специальную установку — автоматического машиниста. Теперь человеку только остается включить мотор — и молот в движении. Хорошая получилась автоматическая пара: кузнец и машинист.
А наш художник увлекся соколом. Не птицей, нет. Соколом называют огромную металлическую болванку, висящую на мощных цепях. Ее раскачивают, и она ударяет по нижней части штампа на молоте. Соколом забивают в специальные отверстия клинья и укрепляют намертво штамп.
Очень жаль, что наш художник не портретист. Можно было сделать множество портретных набросков: люди сильные, характеры волевые, а глаза добрые, смеющиеся. Весело работают. Особенно виртуозно работает кузнец Михаил Никанорович Кусков. Большой человек. Портретным наброском тут не обойдешься: сам Репин вдохновился бы написать лицо этого удивительно спорого и ловкого з а работой человека. Кузнец Кусков стоит у молота 25 лет. изготовляет самые сложные детали. У его бригады — звание коммунистической. «Михаил Никанорович столько людей научил своему делу — Настоящий профессор!» — говорят о нем. А когда кто-то добавил о Михаиле Никаноровиче: «Одно слово — художник», художник нашего журнала даже покраснел от смущения. Впрочем, наверное, то были отблески раскаленного металла.
В перерыве люди окружают художника, молча наблюдают за его работой. Что-то не получилось: художник резко вырвал лист из блокнота, сжал в кулаке, бросил в сторону.
— Ничего, товарищ, получится, обязательно получится… И у нас брак бывает…
Виталий Волович так и не узнал, кто произнес эти слова. Но он понял, что это мог сказать человек, который сам испытывал неудачи творчества, который уважает свой и чужой труд.
Из кузнечно-прессового цеха обработанный металл идет туда, где делают машины, прославившие Уралмаш на весь мир: шагающие экскаваторы и прокатные станы, мощные металлургические краны и уникальные прессы, крупные дробилки, способные за одни час переработать целый железнодорожный состав руды. Сколько на это нужно металла? Тысячи тони? Миллионы тонн? Но кузнецов не пугают никакие цифры. Сегодня они создали манипулятор, завтра механизируют работу самого мощного молота, а к концу семилетки, которую они обязуются выполнить в 1963 году, в цехе все машины будут приводиться в движение автоматически. Люди думают, мечтают, ищут, планируют. Их поиски продолжаются.
Поиски нашего журнала тоже продолжаются. Наши молодые художники Герман Перебатоп и Виталий Волович воодушевились этой трудной задачей — создать графические работы, романтизирующие уральскую индустрию. В ближайших номерах будут опубликованы их новые рисунки. Работают в этом плане и другие молодые художники-активисты «Уральского следопыта» — Спартак Киприн, Владимир Бубенщиков, Михаил Заводчиков.
Пожелаем же всем им счастливых творческих находок!
