Дорога подконвойных Романовых
Каков подлинный путь подконвойных Романовых-родителей с дочерью Марией из Тобольска в Тюмень в апреле 1918 года? Сохранились ли дома, где останавливалась последняя императорская чета Российской империи?
Действующий федеральный тур «Императорский маршрут» уже включает около тридцати субъектов РФ. Его финальная часть – в Тюменской и Свердловской областях . В Тюмени-Тобольске туристов знакомят с определёнными зданиями и музеями, освещающими пребывание в Сибири XIX–XX веков представителей Дома Романовых. Упор делается на место ссылки семьи последней императорской четы. При следовании автотрассой из Тюмени в Тобольск экскурсантов обычно завозят только в село Покровское для посещения первого частного музея страны «крестьянина Тюменского уезда Тобольской губернии» Григория Ефимовича Распутина-Нового на его «малой родине»
Вместе с тем подлинный путь последних Романовых на российском престоле отличается от современной автострады, и названия поселений (Иевлево-Покровское-Борки-Тюмень), где были остановки, ими зафиксирован в дневниках. В прошлом и текущем году мы с коллегой Ольгой Пушкаревич подготовили и неоднократно проводили однодневную автобусную экскурсию «Тайны Тюменского уезда Романовых», обыграв в её названии значения слова «уезд»:
1) до- и недолгое время послереволюционный термин, означавший административно-территориальную единицу;
2) выбытие, проследование, транзит
Значение маршрута – в актуализации для путешествующих реальных населённых пунктов, их достопримечательностей, связанных с местами пребывания подконвойных членов семьи на вторые сутки пути от Тобольска. Их ночёвка прошла в селе Иевлево. Старожил Григорий Ганихин вспоминал: «Красивый был дом. Высокий, из крепких сосновых брёвен, на каменном фундаменте. Все в Иевлево жалели о нём». Дело в том, что подлинный двухэтажный особняк купца Калашникова не сохранился: в начале нулевых годов сруб разобрали и перевезли в райцентр – посёлок Ярково, где он был утрачен.
В прошлом году, благодаря усилиям энтузиаста из Тюмени Игоря Ракши, поддержанным районной и поселковой администрациями, территория, прилегавшая к историческому месту усадьбы, была благоустроена, оформлена. Митрополит Тобольский и Тюменский Димитрий 31 октября освятил поклонный крест и посетил строящуюся церковь Михаила-архангела
В дневнике Николай Александрович Романов отметил: «14/27 апреля [1918г.] … В с[еле] Покровском была перепряжка. Долго стояли как раз напротив дома Григория, и видели всю его семью, глядевшую в окна.». Кстати, «мистику» остановки обоза именно у особняка Григория Ефимовича объяснила публикация одним изданием воспоминаний красноармейца Фёдора Рожина. Уполномоченный комиссар Яковлев, ответственный за депортацию семьи бывшего императора, опасался нападения «конкурирующих» отрядов боевиков (из Екатеринбурга и Омска) для расправы над пленниками. На всякий случай по дороге в Тобольск он в доме Распутина-Нового оставил на постой пикет из трёх бойцов во главе с упомянутым своим заместителем. Так что попутно, кроме перепряжки экипажей, следовало забрать и «засадный полк». Как известно, усадьба Григория Ефимовича была снесена, однако её периметр теперь отмечен мемориальными объектами. Кроме того, в селе уже ряд лет работает прекрасный историко-культурный центр «Казанский» – филиал московского музея истории царской семьи «Наша эпоха» .
Давно занимаясь темой Романовых, обратил внимание, по-моему, на некую несуразность дневниковой записи Александры Федоровны (далее – А.Ф. – Авт.) относительно завершающего (после села Иевлево) отрезка пути до Тюмени. Впервые этой темы я касался в сообщении апреля 2018 года, участвуя в круглом столе, приуроченном к вековому юбилею проследования конвоируемых членов семьи через село Борки Тюменского района..
Не вдаваясь в подробности, хочется конкретизировать названную краеведческую находку. Интересующие нас события Николаем Александровичем отражены следующим образом: «14 (27. – Авт.) апреля. Суббота. … Последняя перепряжка была в с. Борки. Тут у Е.С Ботк<ина> сделались сильные почечные боли, его уложили в доме на полтора часа… Мы пили чай и закусывали с нашими людьми и стрелками в здании сельского училища (здесь и далее: курсив, выделение слов, подчёркивание и пр. – Авт.). Последний перегон сделали медленно и со всякими мерами военных предосторожностей. Прибыли в Тюмень…».
Александрой Фёдоровной же впечатления описаны так:
«Путешествие в экипаже
14 (27) Апрель. Суббота
Лазарево Воскресенье
Встали в 4 [часа], пили чай, упаковывались, пересекли реку в 5 [часов] пешком по дощатому настилу, а затем – на пароме…
В селе Борки (? – Авт.) пили чай и питались своими продуктами в хорошеньком крестьянском доме. Покидая деревню, вдруг увидели на улице Седова!* Снова поменяли коляску. Снова всякого рода происшествия, но меньше, чем вчера. Остановились в деревенской школе, пили чай с нашими солдатами. Е.С. Боткин слёг из-за ужасных колик в почках. Когда наступила темнота, колокольчики наших троек связали… мчались с бешеной скоростью. При подходе к Тюмени эскадрон кавалеристов образовал вокруг нас цепь…».
В описании А.Ф. обращает на себя внимание нелогичность событий с «привязкой» к селу Борки – завершавшему череду транзитных поселений того дня перед «последним перегоном». Данное село не настолько велико, чтобы по нему перемещаться в экипажах чуть ли не целый день с перепряжками, да ещё при этом питаться дважды.
Приходит осознание того, что поднятая «ни свет, ни заря», недомогающая, вымотанная тряской, дорогой ужасного состояния, не знакомая с местностью женщина могла ошибиться в «локализации» событий. Подтверждение чему находим в комментарии ответственного редактора и составителя «Дневников Николая II и императрицы Александры Фёдоровны» В.М. Хрусталёва. Он приводит пояснения находившихся в Тюмени офицеров-монархистов, планировавших освобождение семьи Романовых: «Н.Я. Седов в свидетельских показаниях сообщил: «В апреле сего года, на шестой неделе Великого поста, я отправился в Тобольск. На пути в дер. Дубровно (верстах в 50-60 от Тобольска), я встретил «поезд» с Государём, Государыней и в.к. Марией Николаевной. Поезд состоял из трёх троек с пулемётами и пулемётчиками, на следующей тройке ехал Государь с комиссаром Яковлевым, за ними следовала тройка с Государыней и в.к. Марией Николаевной, далее – тройка с Боткиным и князем Долгоруковым. В конце поезда были тройки со служителями и затем – с красноармейцами. Поезд я видел в самой деревне и имел возможность близко увидеть Государыню и Государя. Государыня узнала меня и осенила меня крестом». Это удостоверено и в воспоминаниях С.В. Маркова: «Седов, узнав о приезде нового отряда в Тобольск, решил поехать туда, что и исполнил, выехав из Тюмени 26 числа. По дороге в одной деревне, примерно посередине пути, он к ужасу своему, столкнулся с Их Величествами, перевозимыми в Тюмень. Он присутствовал при перекладке лошадей Их Величеств и находился недалеко от них, так что Государыня узнала его».
Таким образом, прояснение неточности дневниковой записи А.Ф. дало возможность выявить на Тобольском тракте как остававшийся «за скобками» дополнительный населённый пункт перепряжки «поезда»-конвоя – нынешнее село Дубровное , так и конкретную усадьбу, на базе которой она происходила. Здесь и сохранившийся «хорошенький крестьянский дом», где утром 27 апреля 1918 года завтракали путешественники поневоле. Ранее здание принадлежало зажиточному крестьянину Егору Беляеву, владельцу значительного табуна лошадей…
Следует отметить определённую инертность муниципальных властей Тюменского и Ярковского районов, паломнической службы Тобольско-Тюменской епархии, представителей турсообщества региона в должной фиксации и продвижении по линии своих «епархий» (в плане турбизнеса) вновь выявленных местных достопримечательностей. Допустим таких, как пребывание подконвойных узников Романовых. Ведь «нащупанная» нами «нитка маршрута» от освящённого митрополитом Димитрием поклонного креста села Иевлево, с прекрасным ИКЦ «Казанским» села Покровского, вышеназванными объектами сёл Дубровное, Борки (и согласованными там участками под следующие поклонные кресты), дополненных тюменскими артобъектами, прямо «тянет» на солидную паломническо-экскурсионную поездку – вплоть до совершенствования «Императорского маршрута».
В связи с этим особого внимания заслуживает село Борки, в котором, кроме прекрасной исторической постройки ранее упомянутой каменной школы, сохранился, как записано у Николая Александровича, «дом», где лейб-медика Е.С. Боткина «уложили… на полтора часа», после того как у него «сделались сильные почечные боли».
Краснокирпичное строение, ныне частично используемое под архив документации местной участковой больницы, заслуживает большей и лучшей доли. Принимая во внимание, что члены семьи, доктор Боткин причислены РПЦ к лику святых, то, в их честь, существенная часть данного здания вполне достойна стать духовно-просветительским разделом историко-музейно-культурного центра областного значения. К тому же в годы Великой Отечественной войны сооружение стало одним из детских домов, приютившим десятки ленинградских детишек, – из ста тысяч согретых и накормленных тыловым Тюменским краем. Кстати, в области до сих пор нет единой музейной экспозиции, освещающей этот неброский подвиг в основном женщин-сибирячек.
Тем более, что это – своеобразная «эстафета» добрых дел. Своим появлением в 1916 году школа обязана меценату-земляку Андрею Ивановичу Текутьеву – выдающемуся городскому голове Тюмени конца XIX – начала XX веков, купцу первой гильдии, благотворителю. Неплохо бы в помещении, «помнящем» Андрея Ивановича, рассказать как о его жизненном пути, так и, к примеру, фактах реализации экономических и социальных проектов на благо развития первого города, основанного русскими в Сибири. Они являют пример для подражания современным предпринимателям…
