В автобусе к Саше подсела девушка.
Простите, что рассказываю об этом, как о необычайном явлении, но с точки зрения Саши, оно таковым и было. Девушки всегда стремятся занять свободные места, или сесть вместе со своим парнем – и редкая девушка способна подсесть к незнакомому парню в метро или автобусе. Что, по мнению автора, большое огорчение.
А потом, таких девушек Саша вовек не видывал.
– Привет!
Девушка весело протянула ему яркий пакет:
– Хочешь засахаренных жуков?
– Э-э… воздержусь.
– Как хочешь. – Девушка закинула пакет в свой оранжевый рюкзачок, с множеством прикреплённых значков, бликеров и плюшевых игрушек на цепочках.
Рюкзак был в цвет волос красотки, выкрашенных в яркий апельсин. На лбу незнакомки красовались здоровенные очки в жанре паропанк: таких явно не купишь в магазине. Вероятно, это часть косплея, предположил Саша. Кроме очков, на девушке красовались экстремально крохотные джинсовые шортики и топик, оставляющий открытым живот, а на ногах – массивные белые кроссовки.
– Этот автобус едет до Фив? – жизнерадостно поинтересовалась красотка.
Простите, что уже второй раз назвал девушку «красоткой», не дав достаточных оснований для этого. У неё были ярко-синие глаза, что редкость в любом регионе. Носик чуть вздёрнутый и пухлые губки. Кожа нежнейшая, как перламутр раковины, и золотисто-загорелая, как бочок абрикоса. В носу у неё поблёскивало колечко, в пупке пирсинг, а на ноге татуировка летающих хрюшек.
– До греческих Фив или древнеегипетских? – проявил Саша эрудицию.
Девушка возмутилась:
– Египетских, конечно! Зачем мне какая-то Греция. О Фивы, наречённые Тхээбай, резиденция фараонов, столица всего Египта, что возлежит по обеим берегам Нила, несущего свои воды из жаркой Африки в зелёные воды Средиземного моря! Там, где пастухи гонят стада антилоп-ориксов, где полно домашних гиен и журавлей, где девицы все гологруды, рабыни послушны, а столбы храмов смотрят в глаза небес. О храмы Амона-Ра! О прекрасная богиня Нут, чьё тело усеяно звёздами в тиши древнеегипетской ночи!
– О! – только и сказал Саша.
– Так идёт или нет? – пытливо воззрилась девица на него.
– Возможно, – как загипнотизированный, сказал он, заворожённый нарисованной ею картиной. – Почему бы и нет!
– Вот здорово! – восхитилась девица.
Она поёрзала на сиденье:
– А что для этого нужно?
– Вера, чудо и немного везения, – пробормотал он.
– Вот и хорошо, – серьёзно сказала она. – Ты верь, чудеса я обеспечу, а везение меня никогда не оставляло.
Она вытащила из рюкзачка странный талон, толстый и золотой, и пробила его в компостере.
– Веришь?
– Верю, – легко согласился Саша.
С появлением в его жизни странной девицы он начал верить во что угодно, настолько странным и нереальным выглядело происходящее. Тем временем автобус неторопливо погромыхивал по задворкам большого города, катясь мимо тополей, лип, гостиниц и больниц. Дорога для Саши была незнакомая: он ездил на Чижовский рынок и теперь возвращался домой, а 16-й автобус шёл обратно, к Автозаводу, и не тем путём, которым ехал на Чижовку. На следующей остановке сошли последние пассажиры, и парень с девушкой остались одни. Из открытого окна дул ветерок, разбавляя жару июльского дня.
Жарко даже как-то слишком, мелькнуло в голове у Саши, хотя погода была прекрасная, и для Минска такая погода в июле в норме вещей. Автобус нырнул в очередной переулок и оказался в совсем уж затрапезной местности: такие встречаются в каждом городе. Потянулись частные домишки, местами заброшенные, и много-много деревьев, даже больше, чем в родном для Саши Автозаводе. За зелёными шапками стало совсем не видно многоэтажек большого города.
Он бросил взгляд на мобильник: нет сети.
«Ну и дыра», – подумал он.
Автобус сделал очередной поворот – и вдруг вырулил в чисто поле. Саша нахмурился: конечно, он ни разу не ездил таким маршрутом, и вообще ехал недалеко от края города, но таких выкрутасов он не ожидал. Поле было каким-то чахленьким: трава жёлтой, деревья невысокими, а жара становилась такой, что не спасало даже открытое окошко. В него залетела муха и с тупоумным упорством долбилась в стекло, надсадно жужжа.
«Видно, сейчас снова повернём в город», – подумал Саша.
– Точно не хочешь жуков? – весело поинтересовалась экстравагантная соседка. – Ты не бойся, они на вкус как телятина!
– Э-э, без понятия, какова на вкус телятина, – признался Саша.
– Стопудова, как мои жуки!
Она вытащила что-то из пакета и стала жевать.
Саше почудились жвалы и ножки насекомого.
– Показалось, – вслух сказал он.
– Я сосну, – толкнула его локтем соседка. – Ладно? Как прибудем в Фивы, разбудишь, ладно?
И доверчиво положила голову на его плечо. Заснула она мгновенно, будто кто-то выдернул штепсель из розетки. Саша покосился на голенький животик с пирсингом, на обтянутую топиком грудь, и вздохнул. Во сне она мило сопела и что-то бормотала своими сексапильными губами.
Саша обернулся к окну и выпрямился, словно проглотил шампур. Автобус не вернулся в город, напротив: он бодро мчался по просёлочной дороге, по выжженному солнцем полю, всё больше напоминающему саванну. Это вот не акации ли, призадумался парень. Травы от горизонта до горизонта стояли сплошь жёлтые, никаких следов города не было видно.
– Это точно 16-й?! – вырвалось у него.
Девушка забормотала во сне, но не проснулась. Неужто я сел на загородный автобус, лихорадочно соображал парень. Нет, не может быть! Сейчас приеду в какое-нибудь село! Вдруг что-то показалось на краю окоёма. Саша смотрел на клубы пыли и невольно подумал о коровах, подгоняемых меланхоличным пастухом. Но к этому зрелищу он был явно не готов. Пыль рассеялась, и автобус притормозил, пропуская стадо великолепных саблерогих антилоп, с чёрно-белыми, словно шахматными, ногами.
Саша оторопело смотрел, как одетый только в набедренную повязку меднолицый пастух – действительно, флегматичный! – гнал пугой стадо. Муха, наконец-то, нашла окошко и вылетела. У ног пастуха вертелась горбатая гиена, иногда задирающая пятнистую голову и разражающаяся насмешливым лающим смехом.
– Блин, – вырвалось у Саши.
– Что, уже Фивы? – сонно пробормотала девушка. – Извини, там разморило на жаре.
Она разлепила глаза:
– А, уже Та-Кем, – обрадованно и непонятно сказала она. – Но до Фив ещё далеко. Посплю!
– М-гм, – невнятно согласился Саша.
Тополя, липы, ивы и прочую российскую ботанику окончательно сменили акации и тамаринды. А затем вдали забрезжило огромное зеркало воды, текущее плавно и величаво, в окаймлении тростника и криков ибисов. Автобус вернул и поехал вдоль реки, чей противоположный край терялся в дымке. По серебру вод плыли корабли под треугольными парусами; они проехали одну деревушку, другую.
А затем возникли и они.
Фивы были прекрасны.
Их встретили Колоссы Мемнона – две статуи, изображающие сидящего Аменхотепа Третьего. Его руки положены на колени, а взгляд обращён на восток к реке и восходящему солнцу. Крыша автобуса не доставала даже до его коленей. Две меньшие фигуры были вырезаны на передней части трона вдоль его ног – его жена Тия и мать Мутемуйя.
Возле реки утопали в зелени сикомор, тамарисков, финиковых пальм роскошные дворцы знати – номархов и писцов. Искусственные озёра дарили прохладу; а вдали в кольце скал располагалась Долины Царей и Цариц – огромный некрополь, где были захоронены более полусотни фараонов.
И над всем этим висел в воздухе огромный космический корабль, поблёскивая серебристым цветом, будто сделанный из фольги. Множество синих фар на его днище были направленны вниз, и в столбах света на НЛО поднимались и спускались колесницы, телеги, люди и лошади.
– О, приехали! – обрадованно сказала девушка, окончательно проснувшись.
– Это точно, – эхом отозвался парень. – И что мне теперь делать?
– Понятия не имею, – беспечно сказала девушка. – Я и сюда-то кое-как добралась! И волшебных билетов у меня больше нет. Можешь пойти рабом или в прислугу, а то иди в технари к пришельцам, если разбираешься в технике. Всяко лучше, чем есть луковую похлёбку каждый день.
У Саши что-то оборвалось внутри.
– Что они, кстати, здесь делают – пришельцы? – выдавил он из себя.
– Ну ты даёшь! – изумлённо воскликнула девушка. – Уж не думаешь же ты, что они сами строили свои пирамиды!
–//–
