В начале 60-х годов прошлого века, согласно Похозяйственным книгам Бурмантовского сельсовета, на реке Пелым с притоками проживало около ста двадцати манси в восьми национальных поселках, а в начале 2000-х их оставалось уже только четырнадцать в трех поселках.
Причины миграции и вымирания мансийского населения севера Свердловской области – это отдельная тема, сейчас можно только с сожалением зафиксировать, что это факт. В настоящее время остался один постоянный житель в поселке Ультемпауль, или юрта Хандыбина – Хандыбин Владимир Петрович. Чешский исследователь Томаш Боукал, изучавший верования и обряды манси и неоднократно посещавший их поселения с начала 2000-х, два года назад издал книгу с говорящим названием «Дорога мертвых». В ней он описывает печальную судьбу Пелымских манси, исчезновение целого пласта духовной и материальной культуры.
Cesta mrtvých
Вот что он пишет: «Полум Торум ойка, «старик Пелыма», это самый главный дух реки Пелым и окрестной тайги. Когда-то, много лет назад, он находился ниже по течению. Там повсюду были манси, были поселения, жили люди. Но постепенно деревни и люди исчезали, и Дух Пелыма покидал одно место за другим, медленно поднимаясь вверх по течению реки все дальше и дальше. Когда умер последний шаман — Иван Куриков, поселение Месипауль, или Гаревка, тоже опустело. Дух находился в ура-сумьяхе в лесу за деревней. Но нельзя было оставаться ему там долго, кто-нибудь из рыбаков или охотников нашел бы его. После смерти Ивана Курикова хранителем Духа стал старший рода — Паша Куриков из Суеватпауля. Он спрятал его в непроходимом лесу на Каменном Пелыме.
Но скоро и Паша тоже умер, зимой его нашли замерзшим в своем доме. Так настала очередь семьи Куриковых из поселения Урайпауль, тоже из рода хранителей Пелымского Бога. Они построили новый ура-сумьях недалеко от дома, Духа посадили на приготовленный соболиный мех, его сына и жену рядом с ним. Сундук с подарками занял свое место ближе к входу, под мехами спряталась древняя сабля». (Tomáš Boukal).
Главный шаман
Известно, что «главным шаманом» всех лозьвинских манси до начала 1980-х годов был Степан Николаевич Куриков из Суеватпауля.
«Держателем» святилища на Молебном камне был шаман Николай Бахтияров из Ялпингьяпауля на Вижае, доживший до 1990-х годов. Последним признанным соплеменниками шаманом оставался Иван Куриков. Сведения о И. Курикове и поселке Гаревка на Пелыме есть в Похозяйственной книге Бурмантовского сельсовета за 1963 год. Там указаны семь русских семей и манси: Куриков Иван Ильич, его жена Мария, трое их детей, а так же Адин Николай Кузьмич и Шешкин Костантин Павлович — последний представитель мансийского рода князей Шешкиных.
Так же из воспоминаний туристов за 1966 год: «Прибыли в деревню Гаревка, восемь дворов, в двух живут манси, в остальных староверы Собянины. В 30-е годы они бежали из Поморья в Пермскую область, а после войны перебрались на Пелым. У манси купили ведро картошки, ее зовут Мария, мужа Иван Куриков, знаменитый охотник». Далее сведения об Иване Курикове есть в дневниках Пермского краеведа Мальцева В.А., который в 1978 году принимал участие с манси в выпасе оленей в горах Урала и наблюдал жертвоприношение на празднике. Вот что он пишет: «Здесь я познакомился с Иваном Куриковым с Пелыма. Лицо его совсем не напоминает манси, оно немного красновато и довольно симпатично. Живые глаза, русые волосы и окладистая рыжая борода. Говорит по-русски чисто, без малейшего акцента, что заставляет думать, что он не манси. Он выдает себя за православного, и просил меня выслать крестики. Однако со своими соплеменниками он разговаривает на равных, даже командует, как старший. Иван говорил мне: «Ешь, пей, но ничего не фотографируй. Ты наших богов не ищи. Тебе не надо ничего знать про это. Это не твое дело. Ничего тебе про это не скажем». Какой же он православный? Манси Володя Анямов сказал, что он кержак, но принимает участие в жертвоприношениях». (Мальцев В.А.)
По всей видимости Иван, живя более двадцати лет бок о бок со старообрядцами, перенял от них часть их верований, хотя и своих богов не оставил. Вообще, такое двоеверие манси отмечали все исследователи и православные миссионеры. В 17-м и первой половине 18-го веков методы миссионеров по обращению инородцев к православию были довольно жесткими, «идолища и кумирни» уничтожались. Это приводило к тому, что манси и ханты уносили своих богов дальше в тайгу и прятались при первых сведениях о появлении миссионеров. В середине 18-го века ситуация изменилась, проповедники христианства перешли к более мягкой тактике. В 1751 году на реке Вишере было крещено 112 манси, которых соблазнили подарками – отрезами материи, рубахами детям и крестиками. И в дальнейшем, при совершении манси православных обрядов – крещение, венчание, отпевание, им выдавались подарки, оказывалась помощь в погребении, всячески поощрялось посещение церкви.
В метрических книгах Никитинской церкви села Никито-Ивдельского сохранились записи о совершении обрядов манси. Но это не означало, что манси стали истинными православными, церковь они посещали редко, могли окрестить уже двух или трехгодовалого ребенка, обвенчаться после нескольких лет совместной жизни, заезжая редко в Ивдель за припасами. В домах манси, на священной полке мирно уживались мансийские боги с православной иконой. Особо почитался ими Святой Николай и Кырыстос (Христос, которого они считали одним из сыновей своего верховного бога Торума). При жертвоприношениях делались подарки своим богам, а так же кровью жертвенного животного мазали на иконе губы Николаю. С приходом Советской власти влияние православной церкви прекратилось, манси остались язычниками, продолжая совершать несколько раз в год свои традиционные праздники с жертвоприношениями и посещать спрятанные в тайге святилища.
В начале 70-х годов прошлого века, при строительстве узкоколейной дороги рядом с Гаревкой для нужд Ивдельлага, староверы Собянины переехали в Тюменскую область и манси Иван Куриков снова стал истинным язычником и более того, уважаемым шаманом, «держателем» главного бога Пелыма – «Полум Торум ойки, старика Пелыма». Без него не обходился ни один праздник, он командовал обрядами похорон, жертвоприношениями богам, шаманил в реальном смысле этого действия, используя бубен и другие атрибуты. Умер Иван Куриков в конце 90-х годов. Из стариков манси в последнее время обряды в традиционном виде соблюдал только Прокопий Бахтияров из Кимчупапауля, но и он умер в 2021 году.
Сундук с пупыгами
Современные манси, даже проживающие в национальных поселках, практически полностью отошли от веры предков. Из беседы с одним, возрастом под пятьдесят лет, я узнал, что у него от отца остался сундук с «пупыгами» — рукотворными изображениями богов, но ни «званий», ни предназначений их он не знает.
Изредка заглянет в старый дом отца, приоткроет крышку сундука, просунет в щель «приклад» — кусок ткани с завязанной в уголке монеткой, попросит богов удачи в охоте и здоровья, поставит у сундука рюмку, выпьет сам, вот и все. Традиционные моления, не говоря уже о шаманизме, ушли в прошлое.
Последнее пристанище
В 2021 году мы с товарищем решили подняться вверх по реке на моторной лодке от станции Пелым и отыскать последнее пристанище Полум ойки – священный амбарчик, ура-сумьях.
Нам предстояло пройти около 200 километров вверх по течению до заброшенного поселения Урайпауль. Благополучно добравшись до устья реки Посырья, дальше мы встретили непредвиденные препятствия. Дело в том, что в течение уже нескольких лет самые верховья Пелыма не посещались манси, и за это время на реке образовалось несколько завалов. Когда река ежегодно использовалась как путь передвижения, заторы, образующиеся упавшими в реку деревьями и перегораживающие путь в узких низменных местах и на поворотах, периодически расчищались, в них делались «проходы» для лодок. Стоило один год не убрать ствол упавшего дерева с русла реки, тут же к нему набивались сучья, ветки, другие деревья поменьше. Учитывая узость реки, извилистость и низкие болотистые берега, никакой весенний ледоход уже не мог пробить такой затор, вода в половодье просто обходила по низменным берегам. Один такой небольшой завал мы «перепрыгнули», на следующем перетащили лодку «казанку», мотор и вещи по берегу, предварительно пропиливая проход по густой болотистой тайге. Но, когда на следующем повороте мы увидели следующий завал в несколько десятков метров, наш энтузиазм кончился. Да и прикидывая путь по карте, мы просчитались в расстоянии, так что была опасность нехватки бензина на обратный путь. В общем, крепко хранит тайга языческие тайны, путь к святилищу Полум ойки по реке непроходим, если только не найдется желающих совершить пеший тридцатикилометровый поход по болотам и глухой тайге.
На обратном пути мы остановились на месте поселка Гаревка, там сейчас несколько рыбацких домиков и одна старая изба, в которой живет манси Олег Адин. Он родом из Гаревки, лет пятнадцать жил на «большой земле», но потянуло в родные места. Живет тайгой, охотой, рыбалкой, натаскивает русским охотникам молодых собак на медведя и лося, ему за это привозят продуктов. Я спросил его про помощь от государства, на что он печально махнул рукой.
Как-то добрался он до Ивделя, в администрацию, спросил про положенный ему, как представителю коренного малочисленного народа снегоход, его выслушали и сказали, что «порешают» его вопрос и перезвонят. Вот только куда, в тайге связи нет, а сама Гаревка исключена из реестра жилых поселений…
