Встречаться нужно для любви, а для остального есть Имитатор Жизни и книги.
Каждую неделю Надя связывалась с дочерью Леной и внучкой Светой, которые обретались и процветали на России – так называлась планета Общности Миров. Она загрузила в Имитатор Жизни, сокращённо – имизни, самое для неё сокровенное, а именно – дом, которого давно нет, в нём когда-то вековала её бабушка. Можно выбрать любые декорации, почему бы не этот кусочек детства?
Всё было очень реально: размеренное тиканье часов, очертания знакомых предметов, запах старых досок и пыли. Они связывались только в имизни: мама, дочь, внучка. Встречались в уютной обстановке. Хороший аттракцион, но Наде хотелось жить вместе с семьёй, и Лена звала, а муж не желал уезжать.
Остап ни разу не зашёл для встречи с дочерью и внучкой в имизни, ни разу за десять лет. Он ничего не говорил по этому поводу, а Надя не привыкла у него спрашивать. У них так сложилось: он делает, она подстраивается. Они ни разу не поругались, вообще их отношения были как спокойная водная гладь. Сто тысяч лет без ветра! И жену это устраивало, она была довольна мужем.
И вот сейчас он впервые отпустил её к дочери на целый месяц. Чудо! А она ведь уже свыклась с мыслью, что вживую никогда не увидит родных.
Ей хотелось остаться с дочерью и внучкой навсегда, но этого точно не будет. Хотя, объективно говоря, только если ей не удастся пережить мужа, но она о таком и думать не смела. Здоровье у него отменное, хоть он и старше: ему – шестьдесят два, ей – пятьдесят два.
«Ширый казак», «хитрый хохол» – муж просто обожал эти прозвища, они грели его душу кондового замшеца, кто-то подобных называл «замшеловцы». А какая у него добротная фигура! О таком говорили: словно грубо вытесанный из коренной породы донецкого кряжа.
Надя считала, что она навечно с ним связана, слеплена, скована, поэтому поехать, точнее, переместиться на месяц к дочери – это уже большое человеческое счастье: туда-обратно, и вспоминать всю оставшуюся жизнь. Женщина была воодушевлена, но всё могло расстроиться.
Да, она жила с мужем хорошо, но сейчас мешало правило: ничего не спрашивать и подстраиваться. Это то, что делало их брак спокойным, но не теперь, когда она очень боялась опоздать к телепортации, а муж всё не шёл. Остап мог передумать, если что-то сорвётся. Опоздают, и он скажет, что не судьба! Она так и видела его лицо при этом.
Ещё недавно женщина и не мечтала о встрече, а теперь такой поворот разрушил бы всю её жизнь.
Телепортация проходила в 16:00 ежедневно и единовременно в разные уголки Вселенной. Надя, очень далёкая от технологий, знала, что в центре планеты Украина есть горячее ядро, которое питает энергией телепортатор, с помощью которого можно попасть на планету Россия и вообще куда угодно.
Вроде бы всё делалось так: приходишь в зал ожидания, пьёшь вкусный кофе с коньяком или вино, или лимонад, потом садишься в комфортный салон, а через пять минут ты уже за миллион световых лет.
Но это она знала с чужих слов, Надя никогда не путешествовала.
До станции можно вызвать довозчика, который по специальному туннелю доставит к ядру планеты, а можно поехать с мужем на рабочем комбайне. Она очень не хотела на комбайне, но Остап настоял.
И вот теперь она переживала, что опоздает, а муж всё не шёл. Она вспоминала: так уже было, когда улетала дочь Лена. (Надя, как и многие другие люди Общности Миров, иногда по старинке заменяла слово «перемещалась» прежними: «улетала» или «уезжала». Так американцы называли в конце XX века пером шариковую ручку, а японцы автомобиль курумой 車, то есть тележкой.)
Остап негодовал, что дочь переселялась с Украины на Россию:
– Що, захотілося хліба послаще?
Дочь не любила замшецкий язык, поэтому отвечала на языке Донбасса и России:
– Папа, да делать тут нечего! Уголь искать я не хочу.
– Не хочеш вугілля шукати і не потрібно. Виходь заміж!
– Обязательно выйду за Артёма. А сейчас мы вместе уедем.
Молодёжь умела отстаивать своё мнение, а Лена это делала как резала. У неё характер отца, а ум и расчётливость – непонятно чьи. Прабабка, говорят, была крупным руководителем в Донецкой Народной Республике, а после присоединения к России – к стране, а не планете – она и там стала ярким лидером и бонзой, дослужилась до федерального министра культуры.
И вот тогда папа плюнул: делайте что хотите! Он вроде как смирился и перед отъездом вызвался доставить Лену и Артёма на станцию у ядра.
В тот день всё тянулось, словно резинка от трусов. Остапа долго ждали, а он не шёл. У Нади не выдерживали нервы, но она молчала. Женщина лихорадочно перебирала варианты, искала выход из положения. Как сделать так, чтобы не обидеть мужа? Ей казалось, что выхода нет, но дочь, когда времени осталось немного, спокойно скомандовала:
– Артём, вызови довозчика.
Она не попрощалась с отцом, и с тех пор они не виделись даже по имизни.
***
Надежда давно собрала все вещи и нервно ходила из угла в угол.
Встречаться нужно для любви, а для остального есть книги. От прабабки остались томик Гумилёва «Огненный столп» 1921 года и томик неизвестного поэта Николая Калиниченко «Точка зрения».
Второго Надя любила потому, что он ей напоминал Гумилёва.
Проснулся утром неожиданно трезвый.
На улице солнечно и, наверное, жарко.
Поджарил хлеб и сквозь дырку в ломте отрезанном
Уставился на включённую кофеварку.
И тут в голове словно вспыхнула лампочка,
Застучали индейские барабаны.
Где-то там снаружи влюбляются ласточки,
Встречаются великие океаны.
Там трубят в саванне слоны могучие.
Ветер пахнет миррой и дышит ласково.
Там вонзает чёрный кавалер-туча
Бутоньерки молний в лиловый лацкан.
И в окружении этого удивительного где-то,
Городов под водой и знамений в небе,
Тихо и безмятежно на станции «Сетунь»
Дремлет ребёнок в материнском чреве.
Вот такое пришло ко мне озарение,
Утреннее, солнечное и неожиданно трезвое:
Самое важное – это точка зрения
Или просто дырка в ломте отрезанном.
Удивительно, что такой поэт не остался в веках, но его, видимо, любила прабабушка, и вот Наде он понравился.
Почему он не известен, как Гумилёв? Этот вопрос мучил Надю, пока она не нашла в Матрице Знаний и не загрузила в себя книгу известного писателя, педагога, литературоведа, председателя правления Интернационального Союза писателей. Оказывается, он знал Калиниченко и советовал ему не просто писать, но и активно продвигать своё творчество. Видимо, гений не послушался, таких было много.
Но книги председателя ИСП она загружала (с тех пор успела всё), а бумажные сборники стихов Гумилёва и Калиниченко предпочитала хранить как реликвию.
А если уж совсем откровенно, то за свою жизнь она прочитала всего две бумажные книги, именно эти. Всё остальное в неё просто поместили, словно карбункул в пустой футляр, но только «Огненный столп» и «Точка зрения» стали её талисманами.
Она листала сборник Гумилёва. Дважды книга выскользнула из рук. Остап всё не шёл.
Надя волновалась, понимала, что он придёт и они уедут, не может быть иначе, но всё равно волновалась. Ничего не могла с собой поделать.
В их подвале рабочая шахта вниз, по ней они спустятся, потом сядут в комбайн и сначала знакомыми тоннелями, а потом новыми для неё, но не для Остапа, доедут до станции, а дальше перемещение и радость встречи, и месяц жизни, о которой она даже не мечтала.
Женщина успокаивала себя. Да, она – дурёха, да, она всегда волновалась перед важными событиями и боялась опоздать. Да, на экзамены она приходила часа за два и так же за два часа приносилась на свидания к будущему мужу, хотя они вместе работали, и так целый день виделись, можно было бы привыкнуть и не лететь на свидания как на пожар, но у неё была странная натура. Надя, всегда очень ответственная, страшилась не оправдать ожиданий.
Муж у неё неплохой, но ей казалось, что он знает её трепетную натуру и пользуется этим.
Познакомились они на работе. Остап Нэубийбатько гордился своей фамилией и профессией оператора горного комбайна на мыслепроводе. Как мнилось Остапу, фамилия существовала аж со времён Мазепы. У славного гетмана ближник такой служил, казак по особым поручениям.
А кто такая Надя в то время? Платье до колена, выдающаяся грудь четвёртого размера, белокурая, синеглазая, скромная и надёжная. Она вообще считала, что порядочность и верность – это необходимые добродетели девушки. Без них, как без платья, неудобно перед людьми и стыдно.
В жизни она почти ничем не интересовалась, кроме искусства, а ещё точнее – углеарта, но его она знала в совершенстве, за это её называли чарівниця.
***
Человечество ворвалось в Общность Миров, сокращённо ОМ, словно тяжёлый лом в витрину магазина «Хрусталь» – стремительно, громко и с непредсказуемыми последствиями. С детской непосредственностью младоразумных оно принялось пробовать Общность не только на глаз, слух и нюх, но и на ощупь, а зачастую и на зуб.
Через пять лет после первого контакта с представителями цивилизации ОМ жизнь на Земле изменилась, через десять – поселенцы полетели на любезно предоставленные планеты.
Естественно, на Земле сформировалась оппозиция новому порядку. Замшелые считали, что это вселенский заговор рептилоидов и переселенцев ждёт смерть. Почему рептилоиды? Ведь достоверно известно, что на всех планетах эволюция шла более-менее одинаково и разумными стали лишь потомки обезьян. Но сторонники конспирологических теорий в любые времена пренебрегают здравым смыслом.
Религиозные люди не поддержали переселение, кроме индусов, которые очень обрадовались. Они провозгласили, что раньше для перемещения на другую планету нужно было ждать реинкарнации, а теперь достаточно собраться и телепортироваться. Они немедленно заселили несколько планет, назвав каждую Бхаратой.
Христиане всех конфессий и мусульмане объявили, что летать в чужие миры без разрешения всевышнего нельзя, однако к этому времени у религий не было почти никаких последователей – напротив, верить в выдуманного могучего друга было позорно. Во всём мире постановили, что религия – инструмент эксплуатации, однако замшелые схватились и за такую соломинку и стали вдруг неистово верующими христианами, а кто-то – мусульманами.
В некоторых странах были даже революции замшецов, свергали правительства, но переселенцы поддерживали связь с Землёй, они сообщали, как прекрасно живут на новом месте, это ослабляло позиции конспирологов, хотя находилось объяснение любой неудобной правде.
«Это все голограммы!» – говорили замшелые.
Но через двадцать лет переселенцы стали присылать домой экспертов, которые внедряли технологии ОМ, да ещё и модернизированные буйной мыслью жителей Земли («а что, так нельзя было?»). Всё это свело к нулю такие проблемы, как «нехватка энергии», «нехватка еды», «нехватка сырья» и даже «нехватка территории».
За неполные сто лет от контакта человечество, словно бы получившее колоссальный пинок инопланетного ботинка, успело смешаться почти до полной однородности с Общностью Миров. На Земле остались особенно упорные, и почти все они были из бывшей страны Украины. Остались, за редким исключением, только они, другие в полном составе улетели. А чего ждать, если вожделенный рай там, на звёздах?
Создавались планеты, одноимённые странам, откуда прибыли переселенцы: Великобритания, США, Россия, Франция, ЮАР, Австралия, Зимбабве…
Континенты переселились полностью. Там, в гуще нового мира в хорошем климате, жилось лучше, можно было построить идеальные социальные отношения, можно было жить дольше и качественнее.
Оставшиеся на Земле стали называть себя укры, они придумали родословную от древних укров, которые вряд ли когда-то существовали. Теперь замшецам никто не мешал рассказывать о том, что это они – прародители всех цивилизаций, что они вырыли Средиземное, Чёрное, Каспийское моря, изобрели письменность. Спорить с ними было некому, всё прогрессивное человечество переселилось на более удобные планеты.
Захватив оставленные коммуникации, замшеловцы нарекли себя избранными, они переименовали Землю в Украину. Переселенцы не спорили, им казалось, что это справедливо: планета стояла на отшибе, у края Вселенной. Чем не Украина?
Но несознательная молодёжь с планеты Украина продолжала переселяться на планету Россия, так как там комфортно и язык и культура понятнее всего.
Замшеловцы проклинали своих отпрысков, лишали денежного содержания.
Да, кстати, замшецкая цивилизация была хоть и отсталой по мировоззрению, но богатой, а всему виной уголь. Выяснилось, что нефть была почти на всех планетах, а каменный уголь оказался большой редкостью, и теперь он поменял своё назначение. Уголь стал арт-объектом. Ныне его мерили не тоннами. Считать уголь весом – это как сказать «я тут прикупил метров триста картин Рафаэля».
Из-за угля планета Земля, точнее, Украина, могла позволить своим гражданам чувствовать себя в ОМ на положении далеко не бедных, а богатых родственников. Причём со своим мировоззрением и чувством превосходства. И пусть все смеются. Мы так делаем потому, что можем!
***
Остап зашёл, в руках у него была дымящаяся люлька.
– Зібралася, жiнко?
Надя не удержалась и шумно выдохнула. Она поняла, что у неё нет сил ответить, но это и не требовалось, он взял её чемоданы.
Через минут десять они ехали по освещённым тоннелям. Почему-то Надя задумалась над тем, а верно ли она жила. Видимо, нервное состояние и чтение Гумилёва впихнуло её в атмосферу сожаления и тоски.
«Да или нет, всё зависит от точки зрения», – решила она.
Когда Земля стала Украиной и отделилась от переселенцев, то замшеловцы затараторили во всех СМИ, что так-то, несомненно, лучше, потому что они избранные и ресурсов на планете много.
Архаичные методы использования угля канули в Лету. Оказалось, в освоенном пространстве ОМ практически нет планет с развитым каменноугольным периодом. Нефть есть, а вот залежи каменного угля – редкость. Из добываемого на трёх планетах – Земле, Омикроне-3 и Фрвалорвиалмруищушн5еми – наш, земной, самый красивый.
Единого мнения о лучшем до сих пор нет, разные школы: Кардиффская, Донецкая, Рурская и Брисбенская – тянут одеяло на себя. Но уголь – безусловно, арт-объект, который иногда не имеет цены, и поэтому его продают с аукциона.
Каменный уголь делал Остапа и Надю важными людьми.
Остап был комбайнёром. Его верный горный комбайн «Буркало» усиленно пробивал пласты пустой породы, стремясь добраться до ставших такими редкими и драгоценными жил антрацита.
Но комбайн комбайном, он позволял только прогрызть путь сквозь корни донецкого кряжа, а при подходе к жиле машина ставилась на прикол и в ход шли ручные резаки, а там дело доходило и до лопаточек да метёлочек. Как у археологов. Ведь просто разломанная глыба антрацита – это как кусок металла, пусть даже благородного, да хоть бы и с налипшими каменьями, – никто не будет им восторгаться. А вот обнажить, раскрыть характерную структуру, показать все переливы, вытащить под свет солнца (хоть оранжевого, хоть белого, хоть голубого) спрятанную миллионолетнюю красоту – в этом и заключается задача углеарта.
А углеартом Надежда Брежнева была высококлассным. Она практически сразу по 3D-скану жилы могла определить, в каком месте, под каким углом надо рассекать. Да ещё и инструмент: большую пилу, ультразвуковой резак, лазерный нож – подбирала практически безошибочно. Ведь каждый из них даёт свою, неповторимую обработку поверхности, которая может подчеркнуть внутреннюю красоту уголька, а может и затереть её, превратив потенциальный шедевр в заурядную облицовку.
А уж когда пройдётся она вдоль поверхности спила с верной титанитовой кирочкой!
«Ах, какая красота!», «Великолепно!», «Невероятно!» – галдят, пищат, булькают позади галерейщики доброй дюжины миров, лихорадочно прикидывая, смогут ли позволить себе купить для своего мира такой шедевр… «Ой, вы что!», «Ах, я не выдержу это видеть!», «Остановитесь!» – а Надя-Наденька-Надежда тюк-тюк-тюк тут и там – и позади благоговейная ТИШИНА… И уже нет перспективы купить это для себя, хорошо, если ресурсов хватит приобрести вскладчину, один на всех.
Так что тандем у Остапа и Нади получался слаженный. Остап как никто другой чуял, как правильно подвести машину к жиле, где остановиться, а где можно ещё немножко двинуть вперёд, не боясь повредить. Виртуозность владения комбайном позволила ему один раз на спор основным резаком побрить собаку без единого пореза!
Вот так они и бытовали: муж пробивал дорогу, а жена из глыбы угля делала произведение искусства.
Но верно ли она рассчитала свою жизнь? Может быть, стоило улететь на Россию, а не прозябать тут, на окраине? Кого бы она встретила тогда? Она, как всегда, отогнала дурные мысли: во-первых, так не должна думать хорошая жена, во-вторых, тогда не было бы дочери и внучки.
Остап взял сборник стихов Гумилёва «Огненный столп», открыл лючок комбайна и бросил его в тоннель. Надя не верила глазам. Зачем?
– Якщо ïдеш геть на мicяць вiд чоловiка, яка тобi рiзниця, – сказал спокойно Остап.
Она промолчала, но томик Калиниченко убрала в карман плаща.
***
«Украина – цитадель цивилизации» – так рассуждал Остап. Ведь древние укры изобрели колесо, вырыли моря, они жили в раю, где текли молочные реки в кисельных берегах, пока не прилетели с другой планеты злые москали, которые взорвали Вторую Луну Земли, и климат планеты изменился.
А зачем взорвали? А кто ж их, москалей, знает?
Но укры уничтожили космические корабли москалей, и те не смогли убраться восвояси. Укры и москали смешались, но есть отличие. Москаль – он из серы сделан, поэтому боится огня: вспыхнет. Укры чуют москалей и воюют с ними все века.
Укры практикуют йогу и хождение по горячим углям, и хоть Остап никогда по углям не ходил, но точно знал, что не вспыхнет.
Когда москали уехали с Земли к рептилоидам (туда им и дорога!), то планету наконец можно было назвать Украина.
Надя не очень разбиралась во всём этом, но ей казалось странным, что она и муж не из серы, а их дочь и внучка – москали, а значит, они уже из серы. Они поменяли состав тела, когда переселились? Спрашивать у Остапа она по привычке не хотела.
А переместиться ей всё-таки не удалось. Впервые за семьдесят пять лет телепортатор сломался. Говорят, что от взрыва станцию спас робот Добрый Шубин, который включался только в чрезвычайных ситуациях. Никогда робота не удавалось испытать в действии: ЧП произошло впервые. Так могло повезти только ей!
Правда, администрация станции обязалась, что завтра перемещение будет, как всегда, по графику.
Надежда хотела остаться в зале ожидания, но Остап сказал, что глупо ночевать на станции, и она, как всегда, подчинилась.
Ночь она почти не спала, всё ворочалась и думала о том, удастся ли ей увидеть дочь и внучку. А утром из новостей Надя узнала, что виной аварии стал её томик стихов Гумилёва.
Женщина испугалась. Хорошо, что Остап почти не смотрит новости. Как он отреагирует?
Домашний экран утром транслировала «Новини України». Ведущая в вышиванке рассказала о том, что без москалей тут явно не обошлось.
Если кратко, то было установлено, что каким-то образом в туннель попала бумажная книга (а ведь каждая – раритет!). Некоторые страницы из неё улетели в воздуховод. Почему не сработали воздушные фильтры? Инженеров и проектировщиков уже арестовали, после расследования их отдадут под суд. Тем более что достоверно известно: семь из десяти подозреваемых собирались эмигрировать, то есть стать москалями.
Ведущая рассказывала с пафосом, она перешла с замшецкого на москальский, что не возбранялось, когда нужно было добавить жара, пыла, патетики и страсти:
– Кто знает, какими судьбами в молодом Петрограде, испытывающем нужду практически во всём, кто-то заменил недостающий свинец для типографской краски галлием? Лозунг того времени: «Каждый грамм свинца должен стать пулей в сердце проклятых интервентов и беляков!» По мнению наших экспертов, интервенты и беляки – это москали того времени.
Ведущая, рыжая, с чувственным оскалом, свайпнула по экрану, помедлила и продолжила:
– Как рециркуляционный поток из кабины пересёкся с потоком охлаждения главного процессора – неизвестно. Но несомый словно бешеным порывом ветра, пожелтевший листок летел навстречу судьбе, причём не только своей. Впечатанный с ходу в разогретый процессор листок вспыхнул и моментально превратился в мельчайший пепел. Кроме одной маленькой капельки галлия, которая, подхваченная потоком горячего после процессора воздуха, стремительно пронеслась над множеством странных и удивительных конструкций, а в конце своего пути тем же потоком, но уже остывающим, оказалась впаянной в одну из печатных плат, где и образовала новую, не предусмотренную штатной конструкцией дорожку. Можно даже смело сказать: «ветку на дереве решений».
Надя терпеть не могла современные программы, ведущие казались неестественно пафосными, но это почему-то многим нравилось и считалось элитарным.
В общем, что-то случилось с системой впервые за семьдесят пять лет, точнее, нет, вообще авария произошла впервые за семьдесят пять лет. Уже вечность не было ни одной технической поломки на планете! Цивилизация ОМ творит на века! Это вам не старые земные изделия!
И впервые пригодился робот Добрый Шубин. Он вовремя включился и перевёл систему на резерв. Но сегодня всё восстановлено, работает в штатном режиме, и она может отправляться, если муж не передумает и если Надю и Остапа не арестуют, но это вряд ли: всё, что происходит в тоннелях, остаётся только там. По крайней мере, женщина себя так успокаивала.
***
Нервы Нади были на пределе, они точно опоздают! Почему он так с ней поступает? За окном солнечный южный день, а в душе мрак и помойка.
Но она, как всегда, ничего не могла сказать. Дочь бы уже уехала, а она не может. При одной мысли о том, что нужно просто вызвать довозчика, наступает бессилие: руки опускаются в прямом смысле слова, в голове образуется пустота. А тут ещё страх того, знает ли муж, кто виноват в аварии. Что он сделает, если узнает?
Остап пришёл, когда уже не было понятно: успеют они или не успеют? Надя придала лицу правильное спокойное выражение, чтобы не обидеть, чтобы не заподозрил, чтобы не передумал.
– Зібралася їхати?
Хотелось крикнуть: «Да! Да!» – но она просто встала и подняла чемодан.
В комбайне муж неожиданно вспомнил, что хотел подарить внучке серьги из антрацита в горном стекле, но вчера забыл про это, а сейчас вспомнил. Подарок остался в доме, нужно было возвращаться.
Надя не сказала ни слова, она понимала, что уже никуда не успеет.
Муж отсутствовал минуты две, но ей показалось, что его не было час. «Какие серьги?» – думала она. Удивительно, Остап не интересовался дочкой десять лет, внучкой восемь, а тут серьги.
Надя села в кабину пилота комбайна, непонятно – для чего, ведь она должна дождаться мужа, сколько бы времени ни прошло, даже если опоздает на телепортацию. Под коробкой мыслепровода она обнаружила футляр, а в ней – серьги, те самые. Остап запихнул коробку с силой, глубоко, она еле её вытащила.
Надежда вылезла из комбайна и пошла следом за мужем. Пульт подъёмника странно вибрировал. Она прислушалась, поколебалась, вернулась в комбайн, ещё подумала, вышла, потом снова залезла в кабину и запустила мыслепровод. Вчера, слава её голове, она запомнила дорогу к станции.
Все мысли выветрились, крутилась строчка: «Самое важное – это точка зрения или просто дырка в ломте отрезанном».
На телепортацию она успела, и даже после формальных процедур оставалось пять минут. На России её встречали дочь, внучка и зять. Как она и рассчитывала, ей предстоял счастливый месяц, а вернулась она день в день. Послушная жена послушна неизменно, а не только по праздникам.
За всё время Остап ни разу не связался с ней по имизни. Это было понятно. Впереди её ждали неприятности, она понимала и была готова.
Ещё она следила за новостями: что-то случилось на Украине, после аварии на станции произошла необычная цепная реакция – стала выходить из строя техника. Власти принимают меры. О Наде и об Остапе, о томике Гумилёва ничего в новостях не было, хотя она предполагала, что её могут арестовать на станции, но всё равно поехала, потому что чувство долга – её вторая натура.
Довозчик примчал её от ядра планеты к подъёмнику в дом за сорок минут. Дверь подъёмника была разобрана, за ней лежал покорёженный взрывом пластида робот Добрый Шубин.
В новостях не показывали и не рассказывали, как он выглядит. Оказывается, словно старый человек, только почему-то на теле густая шерсть и вместо ног копыта. Тело сделали дизайнеры на основе старых поверий о добром духе донбасских шахт, это Надя помнила. Робот лишь дважды включался в тоннелях, его, конечно, как-то испытывали производители, но в настоящем деле он был пару раз, и оба связаны с ней.
Надежда вызвала полицию. Как оказалось, подъёмник застрял, Шубин пытался спасти Остапа из кабины, но муж сделал бесконечное количество хитроумных ловушек от москалей, ждал вторжения, был у него такой пунктик. Поэтому робот попался в самую первую западню, его разорвало, как только он вскрыл дверь и попал в шахту подъёмника.
Через месяц после похорон Надя переместилась в ОМ, к дочери и внучке, навсегда. Это оказалась последняя телепортация с Украины.
Замшеловцы сначала передавали, что у них много аварий, потом – что вышел из строя телепортатор, чуть позже прервалась связь. Космические корабли ОМ смогли достичь безлюдной планеты только через двести лет. Почему обитатели вымерли – никто так и не разобрался.
Прилетало всё больше звездолётов с оборудованием и специалистами, понемногу наладили добычу угля, и планета снова влилась в цивилизацию Общности Миров. Когда-то она была Землёй, потом – Украиной, теперь переселенцы назвали её Новороссия. Драгоценный уголь снова покупали на аукционах, галеристы, как прежде, восторгались местными школами углеарта. Только люди уже жили на этой планете другие.
Вернуться в Содержание журнала
