Тайные агенты гражданской войны
Восток Свердловской области считается местами сонными и глухими. Тем удивительнее история, разыгравшаяся здесь чуть больше века назад.
Катастрофа случилась 11 июля 1919 года: красные войска на Среднем Урале прорвали рубеж обороны колчаковцев по линии реки Чусовой и Западно-Уральской ж. д. Начался хаос. Поражение окончательно деморализовало войска. Беспрестанные перемещения частей и подразделений создавали благодатные условия для дезертирства. Полки, батальоны, роты таяли, словно рафинад в чае. Уже 15 июля красные вступили в Екатеринбург, 8 августа – в Тюмень: продвижение в день по 15-20 км. Пешком – ведь ни грузовиков, ни тем более бронетранспортеров у них не было. Нормальный такой темп туристической группы. Получается, Красная Армия шагала, вообще не встречая никакого сопротивления.
В этой ситуации командующий Восточным фронтом колчаковской армии генерал Дитерихс высказал абсолютно безумную идею, как можно спасти положение. Он предложил захватить… Екатеринбург.
Судьба России решается здесь
Все силы красных в наступлении, в «столице Урала» остались малочисленные и малобоеспособные подразделения. Город можно взять с ходу силами батальона. Вот только откуда ему там взяться? Глубокие фланговые обходы на войне используются уже несколько тысячелетий. Сплошного фронта на Среднем Урале у красных не было – они вообще наступали «точечно», по железным и обычным дорогам из Екатеринбурга в города Сибири. Но обойти их с севера не позволяло суровое уральское бездорожье.
Но Дитерихс предложил… морской десант. Ну, точнее, водный. Речной. Когда в ответ раздались недоуменные возгласы, он молча указал точку на карте – поселок Тавда. Сюда подходила железнодорожная линия до Екатеринбурга. По ней десант вполне мог совершить рывок. Понятно, что это «атака обреченных».
Даже если город удастся взять, удерживать долго его не получится. Но даже этого короткого времени может хватить. Красным придется снимать части с фронта. Удар по их штабам нарушит управление наступлением. Шокирующие слухи из тыла деморализуют их войска. Воспользовавшись всем этим, белые наконец смогут стабилизовать оборону. Если бы всё получилось, мировая история могла бы пойти по совсем иному пути. Стала бы Россия буржуазной. Или раскололась бы на несколько государств… Судьба державы решалась в Тавде. Безо всяких преувеличений.
Хотя, конечно, чтобы внезапно атаковать Екатеринбург, десанту бы потребовалось просто-таки феерическое везение. Дорогу длиной 359 км от Тавды нужно было преодолеть столь стремительно, чтобы красные не успели нигде выставить серьезный заслон или взорвать мост. Любая заминка неминуемо влекла поражение. Фантастика? Ну, вариантов лучше у нас всё равно нет, пожимал плечами Дитерихс.
2 Второе дно
Впрочем, есть основания полагать, что никаким авантюристом он не был. Весь изложенный выше план был лишь прикрытием для истинной цели рейда в Тавду. Вся армия знала, что при спешном отступлении из Тавды там не успели перегрузить из вагонов на пароходы и баржи огромное количество припасов и амуниции. Но лишь немногие знали, что среди этих припасов «затесались»… ящики с золотом, захваченные колчаковцами в Екатеринбургском государственном банке. Вполне вероятно, кстати, что под этим названием фигурировали вообще все ценности, которые вывозились ими через Екатеринбург.
В пользу того, что Дитерихс затеивал тавдинский рейд именно ради золота, говорит один примечательный факт.
Он отправил туда тех же егерей подполковника Бордзиловского, которые золото в Тавде «забыли». То есть он не стал расширять круг людей, посвященных в эту тайну. К чему такие предосторожности и «маскировочные» планы? В обстановке паники, деградации и распада Михаил Константинович Дитерихс вполне мог не доверять даже ближайшим сподвижникам: любой, у кого есть в подчинении хотя бы сотня штыков, мог соблазниться идеей сделать екатеринбургское золото своим.
Более того, не исключено, что генерал пытался скрыть спасение золота даже от… собственного начальства. Нет, он наверняка не мечтал сбежать с сокровищами в Ниццу и жить припеваючи. А вот создание собственной армии планировать мог. Слишком уж отличались его политические взгляды от убеждений начальства, да и основной массы колчаковских офицеров.
В советские годы был создан образ белогвардейцев как ярых фанатов царя-батюшки, но это далеко от истины. Не будем забывать – именно армия в конечном счете добилась отречения Николая, презирая его за мягкотелость и потакание истеричной супруге. Это настрой сохранялся и спустя два года, несмотря на весь конфуз демократии в России.
А вот Дитерихс, напротив, был ярым монархистом! И, кстати, давайте еще раз присмотримся к тому, кого он отправил золото спасать. Антон Бордзиловский (уроженец Камышлова, кстати) до революции долго служил в охране императорских дворцов. И, весьма вероятно, принимал живейшее участие в попытках спасти Николая Романова с семьей после революции.
Вас никогда не удивляло, что тех отправили в Тобольск? Да кому вообще в Петрограде могло прийти в голову название этого глухого городка? И чем он показался удобен?! А теперь внимание: Тобольск – это город, где вырос Бордзиловский, где продолжали жить его родственники. Для того, чтобы захватить и вывезти золото из Тавды, никакого особого везения не требовалось. Как раз наоборот, операция могла потерпеть крах, только если боги начали бы ей капитально противодействовать. А с чего бы им это делать? Увы, Дитерихс даже подумать не мог, что…
Перебдели
Вверх по Тоболу и Тавде направились пароходы «Иртыш», «Александр Невский», «Тюмень» и катер «Ласточка» под общим командованием капитана II-го ранга Александра Рудольфовича Гутана. На понимание: «Иртыш», к примеру, имел в длину 63 м; двигатель такой же мощности, как у современного «внедорожника»; вооружен был одной 75-мм пушкой и четырьмя пулеметами. Высадка в Тавде 17 августа прошла беспрепятственно. Выдвигаться в Екатеринбург никто даже не пытался – хотя в любом случае не получилось бы, пути были испорчены уже у самого поселка. За день-два егеря нашли то, что должны были найти, и 18-го числа уже отправились восвояси. 
Для сохранения перевозки особого груза в тайне были предприняты сверхестественные меры. На пристани Тавды ящики забрала «Ласточка», затем перегрузив их в укромном месте на «Иртыш». Вместо того, чтобы охранять тот, «Александр Невский» и «Тюмень» без него стремительно ушли вниз по реке. Мол, смотрите все, на «Иртыше» ничего особенного нет, чего его охранять! И это была чудовищная ошибка. Хотя ну кто бы мог предполагать…
Помесь «Потемкина» и «Чёрной жемчужины»
25 августа возле деревни Плеханово в паре десятков километров выше по Тавде от места её впадения в Тобол все три парохода встретились. Но… «Иртыш» к этому времени был уже в руках красных. Вспыхнул бой, в котором он одержал победу над вдвое превосходящим противником. Каждая из противоборствующих сторон потом описывала этот бой очень по-разному. Советские источники живописали, как «Иртыш» стрелял героически и метко, а противник трусливо отстреливался.
По белогвардейской версии, в момент рандеву на «Иртыше» был поднят андреевский флаг. Поэтому «Александр» приблизился к нему, абсолютно ничего не подозревая, – и он расстрелял «Александра» в упор. Типичный прием пиратов из приключенческих романов. Небольшим утешением белогвардейцам могло служить то, что, по сообщениям красноармейских газет, командовавший «Иртышом» товарищ Водопьянов в этом бою погиб. Пароход потом переименовали в его честь, а позднее многие годы это название носил бывший «Александр Невский». Названа в честь Водопьянова была и улица в Тюмени.
Несложная проверка контрразведки показала, что фамилию Водопьянов носил унтер-офицер пулеметной команды парохода. Детали случившегося на «Иртыше» прояснились лишь спустя 13 лет: свою книгу об этом опубликовал один из членов команды парохода. Как он поведал, Александр Михайлович Водопьянов был втайне большевиком, балтийским матросом. Ему удалось склонить на свою сторону нескольких человек из команды «Иртыша», включая механика (!), помощника капитана парохода (!!) и самого капитана (!!!). В ночь на 23 августа они разоружили часовых, заперли помещения, в которых спала остальная команда и офицеры, а затем угнали пароход к красным. Капитан парохода перешел к большевикам? Элитные егеря Бордзиловского, настоящие орлы – дали себя разоружить, запереть?! Каким ветром вообще занесло в команду «Иртыша» балтийского матроса?
Человек с пятью лицами
Тюменский краевед Александр Петрушин предлагает версию, которая всё объясняет – хотя выглядит она как сценарий приключенческого боевика. Никакого восстания на «Иртыше» не было. Среди сослуживцев Водопьянову удалось завербовать лишь механика. Поначалу они планировали либо испортить машину парохода, либо взорвать его боезапас. Но постепенно у Водопьянова наладилось взаимопонимание с девушкой, за которой он начал здесь ухаживать. Это была прелестная Нина – дочка лоцмана Григория Савиных. Тот взял её в боевое плавание, потому что остаться одной на берегу ей было бы еще опасней. Времена-то смутные.
Его знала вся Обь. Человек был невероятно набожный, из-за чего на реке за ним приклеилась ехидная кличка «Лампада». Нина и Александр уговорили Григория помочь. Ему и без того были отвратительны погрязшие в упадническом цинизме «господа офицеры». И тут как раз очень кстати в Тавде пароход принял на борт какой-то особенный груз.
После этого заговорщики начали действовать. Механик бежал с корабля на лодке, притворившись утонувшим. Он передал красным, что «Иртыш» вскоре встанет возле села Тавдинское так, что на него легко будет попасть с берега. Что лоцман и сделал. Отряд красных без помех ворвался на борт. Но самое поразительное заключается в том, что Водопьянов на самом деле… не погиб в бою. И вообще это был не Водопьянов! Под этой личиной скрывался 19-летний Константин Вронский, сотрудник особого отдела 3-й армии красных. Скорее всего, для перевозки сокровищ «Иртыш» был выбран командованием белых сугубо случайно из нескольких. И надо же случиться, что именно на нём был агент-чекист…
Когда товарищи оплакивали его гибель, Вронский убыл в Москву, сопровождая уральское золото. Зачем для его вывода из игры была придумала столь драматичная легенда – решительно непонятно. Уже в ноябре он вернулся в колчаковский тыл в качестве прапорщика Константина Карасёва с заданием… внедриться в колчаковскую контрразведку.
Приказ этот он выполнить не сумел – по причинам, от него не зависящим. Слишком скоро внедряться оказалось некуда, потому что контрразведка прекратила своё существование, как и всё остальное колчаковское.
Время мирит всех
В 1924 году ликующая толпа провожала на причале суда очередной Карской экспедиции. Если бы в ней оказались люди, знавшие Водопьянова, они бы воскликнули потрясенно: вот же он! В капитанском кителе, на мостике парохода «Катунь»!
– Да нет же, это Костя! – могли бы им возразить те, кто успел свести знакомство с прапорщиком Карасёвым.
Вронский, как всегда, был на острие событий. Экспедиции предстояло доказать практическую возможность эксплуатации Севморпути: спустившись по Оби, суда должны были преодолеть воды Арктики, обогнуть Скандинавию и, ошвартовавшись в Англии, разгрузить там товары из Сибири и Монголии. А затем с грузами из Европы вернуться тем же путем. Дома Вронского ждала с их маленьким ребенком жена Нина. В девичестве Савиных. Экспедиция закончилась триумфом. Однако, возвращаясь по ноябрьской Оби, Вронский тяжело простудился. В омской больнице он скончался.
Нина с ребенком вынуждена была отправиться к матери в Тобольск. Мостов тогда не было, ехали через Тобол по едва ставшему льду. Полынья поглотила их.
А по берегам Тавды до сих пор можно наткнуться на братские могилы Гражданской. Здесь лежат белые, погибшие на переправе при отступлении, красные, погибшие на переправе при наступлении, а также захваченные в плен и позднее расстрелянные моряки с «Невского» и «Тюмени». Лежат вперемешку – так уж их похоронили местные крестьяне, не очень-то понимавшие, кто против кого и за что воюет.
Вернуться в Содержание номера
