Слова «пермский период» уже 180 лет на слуху у всего образованного мира. В 1841 году шотландский ученый Родерик Импи Мурчисон обратил внимание на красноцветные глины и мергели на западом склоне Уральских гор. Эти породы отличались от тех, что ранее были известны, и Мурчисон понял, что обнаружил новый геологический период.
Ранее он же открыл Силурийский период (1835 год) и Девонский период (1839 год, совместно с Адамом Седжвиком). До открытия Пермского периода на геологической шкале не хватало одного звена – как если бы на циферблате часов не хватало одного интервала. По месту обнаружения красноцветных горных пород – практически в центре сегодняшней Перми, по крутым склонам Егошихинского оврага – и был назван новый геологический период – Пермский. Позже красные глины выявили по всему миру, и их стали называть горные породы пермской системы – «Пермь она и в Африке – Пермь» (палеонтолог Пётр Чудинов). Понятие «Пермский геологический период» официально вводится в научный оборот с 21 октября 1841 года.
Пермский период начался около 300 миллионов лет назад, закончился 251 миллион лет назад. Продолжался он почти 50 миллионов лет. Получается, что именно в 2021 году исполняется 180 лет со дня открытия пермской геологической системы и пермского геологического периода (общепринятое сокращение – пермь, Permian), получивших название по месту первоописания в ходе интернациональной экспедиции по европейской части России и Уралу 1840-1841 годах.
Экспедицией руководил шотландский геолог Родерик Импи Мурчисон, в ней участвовали французский палеонтолог Эдуард де Вернейль, немецкий геолог Александр Кейзерлинг, а также молодой российский геолог Александр Кокшаров.
Команда неутомимого шотландского исследователя-первопроходца начинала работу в шесть утра, а то и в пять. Ходили геогнозировать по окрестным горам, потом приводили в порядок путевые записи и каменный материал. Лето кончалось, световой день стал коротким. «Что вы видите в темноте?» – спрашивал Кокшаров Мурчисона. «Ночью можно работать так же хорошо, как и днем. Есть три звука от удара по камню геологическим молотком. Пифф-пафф-пуфф. Пифф – гранит. Пафф – известняк или песчаник. Пуфф – слышно, как звук тонет в глине…»
Геология и её родная дочь стратиграфия тесно связаны с палеонтологией, что неудивительно – планета Земля давно обитаема и жизнь на ней в чём-то сравнима с кольцами на спиле ствола дерева. Жизнь на матушке Земле значительно моложе воды и суши, но её история всё же не идёт ни в какое сравнение по длине и по драматизму с самой увлекательной детективной историей и сроками жизни одного конкретного человека.
Показательна в этом отношении история открытия в Пермском крае около 100 лет назад (в 20-х годах ХХ столетия) второго главного свидетеля Пермского периода – могильника древнейших растений, насекомых, амфибий и рыб близ впадения речки Чекарды в крупнейший приток реки Чусовой – реку Сылву. Здесь отчётливо ощущаешь понятия «миг» и «вечность», здесь у обрушившегося берега реки Сылвы и лога-оврага на границе встречи Сылвы и Чекарды обнажились-осыпались камни, на которых время, как древний рентгенолог, запечатлело-зафиксировало давно канувшую в Лету жизнь древней стрекозы и упавшего листа дерева.
И каждодневными свидетелями этих драматических событий «миллионов лет до нашей эры» являются молодые сосны, отчаянно цепляющиеся корнями за кромку этого «исторического» обрыва. Места эти до сих пор удивляют и «плодоносят»: то местные умельцы на чекардинской горе выложат из керамической плитки сакральное слово «Чекарда», то приедут заморские «сэры» во фраках и цилиндрах, чтобы «поковыряться» в местной чекардинской грязи (как будто у них своей мало!).
Почва в этих местах удивительно плодородна и плодоносяща – не от древних ли «биоудобрений», которым миллионы лет? На последнем километровом отрезке девятикилометровой речки Чекарды ещё до войны стояло пять водяных мельниц (от них остался лишь хмель на деревьях как вечный спутник старинного хлебопивопроизводства), речную рыбу на зиму в этих местах солили аж двухсоткилограммовыми бочками… увы, последняя война сделала своё подлое дело – по последней переписи, в самой Чекарде живёт сейчас меньше полусотни человек…
Тридцать лет назад в Перми состоялся международный конгресс, посвященный 150-летию открытия Пермского периода. Каждому участнику был подарен рюкзачок с геологическими путеводителями, каменными сувенирами и книжечка Семёна Иегудовича Ваксмана «Условный знак – Пермь».
Семён Ваксман воистину человек-оркестр, физик и лирик. Он истинный сын ставшей ныне легендарной эпохи «физиков-лириков» Бориса Слуцкого. За эту его многогранность друзья и коллеги в шутку сократили-объединили его имя-отчество – «Семигудыч»! Геолог-практик и геолог-учёный, кандидат геолого-минералогических наук, писатель и поэт, член Союза российских писателей. Выпускник «Губкинского» института нефти и газа в Москве, три года успешно отработал геологом на Дальнем Востоке, там же после окончании партии выбрал Пермь как место постоянного жительства. На этот выбор повлиял пермский в ту пору писатель Виктор Астафьев и его рассказ в «Молодой гвардии» – «Останутся воспоминания» («Бери да помни»). После переезда в Пермь состоялось очное знакомство Ваксмана с Виктором Астафьевым и «заочное» с… Родериком Мурчисоном.
Геолог и поэт, «Семигудыч» легко оперирует понятием Время, сопоставляя-сшивая воедино исторически события разных эпох, и причина этого – он как геолог, слуга науки о Земле не может «не читать» Землю «наизусть» – и не может «копать только на штык лопаты»… Родерик Мурчисон одну из трех открытых им систем назвал пермской – именно он ввёл во все словари мира короткое слово «Пермь», и оно пошло гулять по странам и континентам.
Оно вошло в условные знаки – «легенду» всех геологических карт. Пермь – единственный город в мире, в честь которого была названа целая геологическая система и единственная с неанглийским именем.
Вернуться в Содержание номера
