Вадим завернул за угол, пересёк площадь.
Перед входом в здание стояла очередь, человек двадцать. Над входом висела плазменная панель. Около хвоста очереди зачем-то стояли двое охранников.
Вадим подошёл.
– Ванин Вадим Романович? – спросил стоящий слева охранник.
– Да, – сказал Вадим.
Подумал: откуда они его знают?
– Похож, – странным тоном сказал стоящий справа.
– В смысле? – не понял Вадим.
Шагнул было к дверям.
– Очередь, – буркнул стоящий в конце очереди мужчина, такого же роста, как Вадим, в почти такой же одежде.
– Мне назначено, – сказал Вадим.
Оглядел здание. На фасаде было написано: «Издательский дом». Какая может быть очередь в «Издательский дом»?
– Всем назначено, – бросил стоявший предпоследним, с такой же, как у Вадима, причёской.
Левый охранник осклабился.
– Я Ванин Вадим Романович, – сказал ему Вадим. – Мне назначено.
– Все здесь Ванины Вадимы Романовичи, – сказал охранник. – Всем назначено.
– То есть как это – все?
Вадим полез было за паспортом, но на половине пути рука замерла. Он вдруг понял, что почти все стоящие в очереди одного с ним роста, его же комплекции, с такими же причёсками.
Что за?..
– И зачем это вам? – с явным сочувствием спросил правый охранник.
– Зачем – что? – севшим голосом спросил Вадим. Происходила явно какая-то чертовщина, что-то непонятное происходило, что-то странное, он ещё не понимал – что, но внутри у него всё уже сжалось.
– Я Ванин Вадим Романович, – повторил он. – Мне назначено.
Сзади подошёл ещё мужчина, встал. Он был такого же роста, как Вадим, у него даже лицо было таких же пропорций – высокий лоб, короткий нос, острая, как дамский каблук, нижняя челюсть.
– Автор «Полёта»? – переключился на подошедшего левый охранник.
Тот молча кивнул.
– Что? – переспросил Вадим. – Я – автор «Полёта». Романа «Полёт».
Мужчина не удостоил его взглядом.
– Я автор «Полёта»! – повторил Вадим уже громче.
– Все так говорят, – сказал правый охранник, зевнул.
– Что значит – все говорят! Они могут говорить всё что угодно, но…
Вадим дёрнулся было к входу, но очередь тут же, словно она была единым живым организмом, проклятой змеёй, сместилась так, что закрыла ему проход.
Он замер на месте.
На панели на экране появилась женщина, стала беззвучно открывать рот. По низу побежал текст. «Автор романа «Полёт», произведения, удостоенного впервые учреждённой премии «Астра», был сегодня приглашён для беседы с представителем редакции и комиссии комитета премии, а также для оформления соответствующих документов в «Издательский дом».
Изображение женщины сменилось изображением их очереди.
«Идентификационными признаками автора – особенно автора, живущего за пределами столицы, – как известно, являются три элемента. Это электронная почта, его фото и телефон».
Камера отъехала, показала всю площадь.
«Впрочем, последнее используется редко и только уже на стадии непосредственно переговоров. В период предварительного общения – если оно, конечно, вообще случается – идентификатором является только электронная почта. Автор романа «Полёт» получил премию от комитета до того, как произведение поступило в печать – это беспрецедентный случай. Никаких договоров он, насколько нам известно, не заключал, никаких данных о себе, кроме фото, телефона и почты, предоставить не успел. Всё это, как мы хорошо с вами знаем, несложно подделать, и – мы также все это хорошо понимаем – четверть миллиона долларов (такой на сегодняшний день размер премии!) на дороге, как говорится, не валяются. И теперь на площади перед «Издательским домом» собрались сотни людей со всего мира, претендующих на получение премии «Астра» за произведение, которое написано одним из них…»
Вадим открыл рот. Закрыл.
Это было невероятно. Это было совершенно невозможно.
– Бред какой-то… – просипел он.
Очередь увеличилась ещё на двоих претендентов. Количество впереди уменьшилось.
– Я и есть Ванин Вадим Романович! – воскликнул Вадим.
Его никто не услышал.
– У меня и паспорт есть!
– У всех есть, – равнодушно отозвался кто-то спереди.
– Мошенники! – сказал Вадим. – Мерзавцы!
Ему не ответили. Он некоторое время стоял, пытаясь осознать происходящее и понять, что ему теперь делать, борясь с желанием рвануться вперёд, прямо к двери, и будь что будет, судорожно перебирая в голове возможные варианты дальнейшего развития событий и какие лично он может предоставить ещё доказательства.
Электронная почта? Наверняка уже вскрыта, выпотрошена, и, как говорится, пошла по рукам – да и никто её, судя по всему, уже в расчёт принимать не будет.
Номер телефона? В связи с последними нововведениями каждый абонент при смене оператора сохранял свой прежний номер, а для подключения больше не обязательно было предоставлять документы (а многие так вообще за отдельную плату могли предоставить любой номер); этим номером можно было потом с кем угодно обменяться и какое угодно количество раз – так что этот вариант тоже отпадал.
Фото?
Вадим оглядел стоящих. Вспомнил, какое фото стояло на его почтовой аватарке.
Н-да… Этот вопрос, кажется, тоже отпадал.
Что ещё?
Особенности предварительных переговоров?
Чёрт его знает, какие там были особенности и о чём они вообще говорили и что друг другу писали – все подробности разом вылетели из его головы.
Голос?
Он ещё раз оглядел очередь, вспомнил убогую аватарку. Искажающий, несмотря на, казалось, почти безупречное качество связи до неузнаваемости любой голос, телефон.
– Мошенник, – вдруг коротко повернулся к нему впереди стоящий.
– Сам ты!.. – огрызнулся Вадим и вдруг непонятно зачем сообщил: – Да я вовсе не из-за денег.
– И я не из-за денег, – сказал стоящий в середине очереди пузан – с огромной, как ведро головой, с ручищами, как у гориллы, ростом на полторы головы ниже остальных – непонятно вообще, на что он с такой внешностью рассчитывал.
– Люди должны знать правду! – провозгласил он.
– Люди? – переспросил Вадим. – Вадим Ванин – это я!
Пузан смачно сплюнул под ноги, всем своим видом показывая, что не собирается ни с кем пререкаться – а тем более с каким-то выскочкой самозванцем, проклятым мошенником.
– Деньги мне не нужны, – обиженно провозгласил назвавший Вадима мошенником.
По очереди пролетела волна презрительных смешков и сплёвываний.
Они все были здесь как будто бы не из-за денег.
Сволочи.
Вадим сник. Пререкаться не имело смысла, нужно было дождаться своей очереди и потом попытаться понять, что ему делать.
– Ванин Вадим Романович? – спросила женщина в окошке в стене сразу за входной дверью.
Овальное лицо её ничего не выражало.
– Да, – мрачно сказал Вадим.
Протянул паспорт. Она мельком глянула, протянула ему анкету.
– Заполняйте, – сказала она.
– Родственники за границей? – зацепился Вадим за вопрос в середине. – При чём тут это?
– Заполняйте, – повторила дама. – Таковы правила.
– Ладно.
Вадим отошёл в сторону, пристроился на опоясывающей помещение стойке, принялся послушно заполнять.
Очередь двигалась. Стоял ровный гул. Что-то время от времени говорили охранники. Стучала клавишами в окне женщина с овальным лицом. Претенденты брали анкеты, отходили в сторону. Заполнившие анкету отдавали её в окошко, а сами проходили в одну из двух дверей.
Адрес?
Он вписал адрес.
Образование.
(За каким хреном им его образование?)
Пол…
Ну, конечно, какой же ещё у Ванина Вадима может быть пол?
Он старательно подчеркнул букву «М».
Знание языков…
Вот тут нужно было подумать. Вадим языки знал. Английский, польский и корейский, правда, последний на уровне разговора о погоде и «как пройти к мавзолею».
Мог ли Ванин Вадим Романович знать языки?
Или не мог?
Тот, который написал «Полёт», с адресом электронной почты «полёт-полёт-полёт» и книгой, все события которой происходят в ограниченном пространстве однокомнатной квартиры?
Чёрт его знает.
Напишет – да, три, выгонят.
Напишет – нет, тоже выгонят.
Ладно, это потом.
Что там дальше?
Сексуальные предпочтения. На хрена им его предпочтения?
Он решительно подчеркнул «ж», зачеркнул страшное «м», ещё более страшное «м+м» и «м+м+зоо».
Некоторое время размышлял. Один из героев романа предпочитал женщин и только женщин.
Второй…
Н-да, со вторым было сложнее. Второй как будто бы тоже предпочитал женщин, но в книге об этом не было ни слова.
И жили они как бы вдвоём. Двое мужчин.
Это ничего как будто бы не значило, подумаешь, живут вдвоём, мало ли кто не живёт сейчас вдвоём, просто живут, без всех этих, но… Он оглянулся на очередь, на одинаково серьёзные строгие лица соискателей – каждый из них демонстрировал окружающим, что Ванин Вадим Романович именно он и, доказывая это, намерен идти до конца.
Н-да…
Вадим перевернул карандаш, стёр черту, пересекающую «м», некоторое время колебался, подчеркнул «м», снова стёр, перечеркнул, опять стёр…
– Голубой, что ли? – сказала женщина в окошке – она, оказывается, исподтишка за ним наблюдала.
Вадим не удостоил её ответа, молча перечеркнул «м».
Он вдруг понял, что рассуждает так, словно он был не Ваниным Вадимом Романовичем, а одним из наглецов-претендентов.
Шли бы они все!
Он снова оглядел помещение.
Ванин – это он! Он – автор романа «Полёт».
Он ещё раз подчеркнул «ж», с такой силой, что порвал лист.
Следующий вопрос: предыдущие публикации.
Это было легко, это Вадим неоднократно указывал в рассылаемых вместе с рукописью резюме. Об этом мог знать только редактор, и наверняка этот вопрос и был тем, правильный ответ на который позволит идентифицировать как автора именно его.
«Отсутствуют», – уверенно вписал он.
Победно оглядел остальных претендентов. Не может быть, чтобы у автора шедевра, получившего премию «Астра», не было никаких до этого публикаций. Это только в кино или сказке бывает так, что первая же книга становится шедевром. Но не в жизни.
Так, что ещё.
Он проглядел анкету.
В графе знание языков решительно указал: два.
Повторил про себя: шли бы они все!
Вернул анкету в окошко. Женщина, не глядя, сунула её в сканер, на котором почти сразу загорелся зелёный огонёк.
– Вам в левую дверь, – сказала она.
– В левую? – переспросил Вадим.
Посмотрел – большая часть кандидатов, кажется, шла в правую. Но большая часть – точнее все они – авторами «Полёта» не являлись, значит…
Он сглотнул – в левую дверь протиснулся давешний пузан.
Мерзавец. Наглец.
– Кабинет номер восемь, – сказала женщина. – И не перепутайте.
В её голосе ему почудилось сочувствие.
– Не перепутаю, – буркнул он.
За дверью был коридор, около одной из двери которого сидели несколько кандидатов – последним сидел пузан. Вадим подошёл – это был кабинет номер восемь, молча сел на крайнее место.
– Ванин Вадим? – спросил его, не поднимая головы, человек в кабинете.
– Ванин Вадим Романович, – с вызовом сказал Вадим.
Потащил из кармана паспорт.
– Не нужно, – сказал человек.
– Что значит – не нужно? – спросил Вадим. – Я – Ванин Вадим!
– Все Ванины Вадимы, – отозвался человек.
На столе под его локтем Вадим заметил табличку с именем «Артур Панов» и припиской снизу маленькими буквами «редактор».
– Но это же легко проверить, – сказал Вадим.
Как именно это сделать, он пока представлял не очень, но очевидно, что были какие-то способы, должны были быть, тем более у них здесь это же наверняка не первый такой случай, наверняка уже такое бывало – кстати, если бывало, то почему не приняли какие-то меры? Выдавали бы, что ли, какой-нибудь пароль, кодовое слово, что у них тут всё, в самом деле, как в какой-то богадельне, серьёзная как-никак организация, «Издательский дом», премия в четверть миллиона, чёрт возьми…
– Легко? – переспросил Панов (он что-то читал или делал вид, что читает).
– Ну да, – сказал Вадим. – Легко… Экспертизу, например, провести…
Нужное слово само выскочило на язык.
– …Графологическую, или как она там называется. Пусть каждый напишет отрывок, а вы потом сравните его с оригиналом.
– Отрывок, значит, – Панов наконец поднял голову – глаза у него были круглые и прозрачные. – Сравнить, значит, с оригиналом, – задумчиво протянул он.
– Ну да, с оригиналом, – Вадим осёкся. – Или публикации… – начал он и замолк.
– Что – публикации?..
– У меня их ведь нет, редактор знает, я писал…
Фамилия редактора как назло вылетела из головы. Панов некоторое время его разглядывал, потом спросил:
– Проживаете по адресу?..
Он назвал адрес Вадима.
– Да, – сказал Вадим.
Увидел, что его собеседник читал – это была его анкета.
Подумал: а ведь верно! Адрес! Как же он мог забыть! Он же давал им свой адрес проживания.
Проспект, дом, квартира. Индекс.
Он почувствовал облегчение. Всё как будто бы разрешилось, всё оказалось так просто, а он тут себе уже напредставлял чёрт знает что.
– Так-так-так, – скороговоркой выдал Артур Панов.
Вадим вздрогнул, снова напрягся – судя по тону редактора, ничего ещё не разрешилось, ничего даже и не думало разрешаться, даже, кажется, наоборот, всё усложнилось.
– Ну да, – просипел Вадим, – в горле вдруг пересохло. Проспект, дом…
Он сглотнул.
– Или написать отрывок, сравнить, ну и…
– Мы уже сравнили, – сказал редактор.
Повернул к Вадиму монитор компьютера. Он посмотрел и ничего, кроме каких-то цветных графиков и таблиц, не увидел.
– Как? – спросил Вадим. – Я же… но мы же…
Он пошевелил в воздухе пальцами. Хотел сказать, что он ведь никакого отрывка ещё не писал, и как это они могут что-то сравнить без отрывка? Но почему-то не смог.
– Вы утверждаете, что вы Ванин Вадим Романович, – сказал хозяин кабинета.
– Я и есть Ванин Вадим Романович, – с трудом шевеля губами, сказал Вадим.
– Автор романа «Полёт»?
– Автор романа «Полёт».
– Так-так-так, – повторил Панов.
Потом вдруг сказал:
– У вас нет аккаунта ни в одной из социальных сетей. Вы не заводили страницу ни на одном из сайтов, которые предоставляют возможность бесплатной публикации авторам.
– Нет, – сказал Вадим. – Аккаунта нет. Страниц не заводил. Зачем?
– Не заводили? – зачем-то переспросил Панов.
– Нет.
– Тогда как вы можете объяснить это?
Панов ткнул пальцем в середину монитора.
Вадим посмотрел. Честно попытался понять, что там написано – какие-то цифры, проценты, какие-то значки.
– Что это? – спросил он.
– Это статистика.
– Статистика чего?
– Количество страниц автора Ванин Вадим Романович, платных и бесплатных аккаунтов, количество посетителей этих страниц, количество прочитавших выложенные там отрывки романа.
– Но откуда?.. Как?..
Вадим расстегнул верхнюю пуговицу рубашки – стало трудно дышать.
Какие посетители? Какие аккаунты? Какие ещё страницы? Откуда это всё?
Он схватился за горло.
Проклятые самозванцы! Негодяи! Плагиаторы! И откуда там могли взяться отрывки его романа – он ведь посылал его только в редакции? Вскрыли, значит, почту? Ну, конечно, ну, разумеется, откуда же ещё? Он ведь ни черта в этом не смыслит, логин там, пароль, секретный вопрос, он даже и предположить ничего подобного не мог.
Он расстегнул ещё одну пуговицу.
– Не понимаю, – честно признался он. – Откуда аккаунты? Откуда отрывки?
– Ну, может быть, вы давали кому-нибудь почитать?
– Никому не давал.
– Ладно, – Панов откинулся на спинку. – Это, впрочем, не суть важно.
– Как это – не суть важно?
Вадим расстегнул третью пуговицу.
– О чём это вы? Ведь Ванин Вадим Романович – это я!
Он посмотрел собеседнику в лицо.
– Вы же это знаете!..
Вдруг понял, что редактор действительно это знает – такой вдруг у того на мгновение сделался взгляд, знает, но почему-то делает вид, продолжает вести какую-то непонятную свою игру.
– Это же несложно доказать, это же можно проверить…
– Аккаунтов Ванина Вадима Романовича в Сети… – хозяин кабинета подвигал губами, – сто сорок четыре.
– Ванин Вадим – это я! – выкрикнул Вадим. – Автор «Полёта» – я. Я один такой! Это какие-то другие Ванины!
– Из них писателей – девяносто четыре, – продолжил Панов, не обратив на слова Вадима внимания.
Вадим стукнул кулаком по подлокотнику.
– Автор «Полёта» – я! Слышите – я!
– А авторов «Полёта» – шестьдесят девять.
Панов поднял палец.
– И у всех на страницах имеются отрывки романа – заметьте, отрывки настоящие, мы проверяли.
Вадим захлебнулся. Понял, что челюсть его висит где-то в районе груди, вернул её на место.
Проклятые самозванцы! Ворьё!
– Ко всему прочему у них имеются и другие произведения, – сказал хозяин кабинета, в голосе его Вадиму почудилось жалость. – Стиль которых, – он пару мгновений разглядывал Вадима, – ну вы понимаете, стиль, манера, используемый словарный запас, любимые обороты и прочее – так вот, стиль которых абсолютно идентичен выложенным отрывкам.
– Но я… но у меня… – Вадим отклеился от гладкой спинки стула – рубашка на спине промокла насквозь. – Но у меня нет других произведений. Но я… у меня даже нет этого, как его… – он запнулся, – этого вашего аккаунта…
– Вот именно, – сказал Панов. – В этом-то всё и дело.
– Я Ванин! Я настоящий Ванин Вадим!
– Это неважно, – сказал Панов.
Вздохнул.
– Неважно? – переспросил Вадим. – Как это – неважно? Вы что такое говорите?
– Неважно, кто вы на самом деле, – наставительно изрёк Панов, – важно вот это…
Он ткнул пальцем в цифру на экране.
Вадим с трудом сосредоточился, прочёл.
Подписчиков: сто двадцать четыре тысячи. Аккаунт: Ванин Вадим Романович. Профиль: писатель. Достижения: премия «Астра». Основное произведение: «Полёт».
– Но это же не я! – прохрипел он.
– Не вы, – легко согласился редактор.
– Этот… – Вадим с трудом проглотил слово «негодяй», – никакого отношения ко мне и моему роману не имеет.
– Не имеет, – снова легко согласился его собеседник. – Но это неважно.
– Да что значит – неважно?
Вадим вскочил, пробежал к двери, вернулся обратно.
– Как это неважно?
Руки его тряслись.
– Вы хотите сказать… – он замер. – Что раз у меня нет этого… как его… вашего аккаунта, то у этого мерзавца, – он ткнул пальцем в значок, изображающий фигуру человека, – то этот мерзавец…
Он осёкся и замолчал.
– Сто двадцать четыре тысячи подписчиков – вот что важно!
Вадим задохнулся.
– Впрочем… – Панов сложил руки ладонями вместе. – У вас ещё есть возможность всё исправить.
– Как это – есть возможность!? – вскрикнул Вадим. – Я – Ванин Вадим Романович!
– Вы… – хозяин кабинета сделал паузу, – давайте уж говорить прямо, – он виновато развёл руками, вы никто. – Особенно на фоне, – он указал на монитор. – Поднял ладонь, предупреждая протест Вадима. – Пока – никто!
– Но я же автор романа! Вы же знаете, что это я!
– Это здесь ни при чём, – твёрдо сказал Панов. – Неважно, что я знаю. Важно, что знают они!
Он снова ткнул в цифру.
– Ничего себе – ни при чём! – Вадим уже кричал. – Я автор романа «Полёт»!.. Я, слышите?
Он стукнул кулаком по столу.
– Сто двадцать четыре тысячи подписчиков, – сказал Панов. – Вы понимаете?
Вадим мотнул головой. То есть он как будто бы понимал – чем больше подписчиков, тем больше известность, потенциальный рынок сбыта, тем больше, соответственно, объём продаж, тем дороже на странице рекламное место и всё такое прочее, но понимал смутно, всё это было от него далеко, всё это было как будто в каком-то другом мире. Он никогда этим вопросом не интересовался, ему вообще было на всё это наплевать. Он хотел только писать, хотел создать что-нибудь такое, чтобы для всех и навсегда, он даже не ожидал, что его согласятся публиковать, а тем более не ожидал никакой премии – да ещё в четверть миллиона долларов!
– У вас ещё есть шанс, – продолжил Панов. Понизил голос и добавил доверительно, – мы ведь не негодяи и всё понимаем.
Вадим некоторое время его разглядывал, борясь с желанием сделать что-нибудь этакое. С редактором, с ожидающими в коридоре кандидатами, с начальством этого так называемого «Издательского дома».
Клоака, змеиный клобук…
– То есть вы хотите… – начал после паузы он – кажется, он понял, чего от него хотят и какой такой шанс имеется в виду.
– Да.
– Но я же Ванин Вадим Романович, – в последний раз попробовал он. – Я автор романа «Полёт»!
Панов молча смотрел на него.
– Я, – упавшим голосом повторил Вадим.
– У вас есть месяц.
Панов посмотрел на календарь на столе.
– Именно столько времени занимает экспертиза представленных на рассмотрение отрывков.
Он снова поднял палец.
– Официально!
– Но вы же никакой экспертизы делать не станете, – пробурчал Вадим.
Он вдруг почувствовал страшную усталость.
Панов молча смотрел на него.
– То есть я должен… – медленно, с усилием выталкивая слова, начал Вадим. – Если я вас правильно понимаю, создать аккаунт… эту вашу страницу. Должен, как это у вас говорят, раскрутиться?..
– Именно, – сказал его собеседник. – До определённого уровня, – он провёл рукой в уровне своей груди, – это необязательно должно быть сто тысяч. Можно меньше.
– Сволочи, – негромко сказал Вадим.
– Что? – переспросил Панов.
– Ничего.
– Мы ведь серьёзная организация, – как будто не обратил внимания на его слова хозяин кабинета, – вы ведь это понимаете.
Он сделал паузу.
– Мы должны быть уверены, мы должны запланировать определённый объём продаж, мы должны иметь определённые гарантии.
Он вздохнул, как будто даже с огорчением.
– А даже премия с призом в четверть миллиона долларов в наше время мало что значит.
Он снова сделал паузу.
– Намного меньше, чем…
Он замолчал, давая возможность Вадиму самому домыслить.
– Чем сто двадцать тысяч подписчиков, – процедил тот.
– Совершенно верно.
Вадим вспомнил, сколько человек было перед ним и сколько ждёт ещё в коридоре. Если каждый займётся так называемой раскруткой, если каждый кинется рыть носом землю…
Н-да, неплохо они тут устроились.
Издательский, мать его, дом. Чужими руками жар загребать…
Сволочи.
Он едва справился с желанием сплюнуть на пол – прямо на идеально гладкий, белого дерева, паркет.
– Я подам на вас в суд, – сказал он.
Панов развёл руками, как бы показывая, что это его право.
«В суд», – повторил Вадим про себя.
Ну и что? Адрес электронной почты, фото, телефон… Пусть даже почтовый адрес – пойди теперь докажи, что он был им известен.
Сволочи, какие, однако, сволочи!..
– Пойду на телевидение, – сказал он. – На новостные сайты…
Хозяин кабинета снова развёл руками.
«Пойду, – подумал Вадим. – И они тоже – он вспомнил очередь перед входом – тоже пойдут. А этим хорошо – какая реклама!»
Н-да… Куда ни кинь…
Обложили. Со всех сторон. Загнали в угол.
– А гарантии? – буркнул он.
– Гарантии? – переспросил Панов.
– Что по прошествии месяца, если у меня получится, – Вадим чиркнул ладонью по воздуху в уровне груди, – автором буду… – он осёкся, подумал, поправился, – автором признают именно меня.
– О! – сказал редактор Панов, изобразил на лице удивление. – Ну, а зачем мы, по-вашему, даём вам шанс? Конечно, признают!
– Шанс – мне? – переспросил Вадим, не сдержав глумливой ухмылки, – только одному мне?
– Только одному вам! – твёрдо сказал хозяин кабинета, некоторое время выдерживая внимательный взгляд Вадима.
– Ладно, – сказал Вадим.
Сжал спинку стула.
Постарался отразить на лице мнение как о хозяине кабинета, так и об их конторе, потом, ни говоря больше ни слова, вышел из кабинета.
Некоторое время постоял за дверью, глубоко дыша.
У стены стоял пузан, с огромной, как ведро, головой, животом до колен. Совершенно на него не похожий, даже, как говорится, рядом не стоящий, но наверняка имеющий какой-нибудь аккаунт и этих проклятых, чёрт бы их побрал, подписчиков.
Вадим оглядел его презрительным взглядом. Спросил:
– Ванин Вадим Романович?
Пузан поджал губы, всем своим видом давая понять, что не собирается ничего обсуждать с каким-то самозванцем.
– Ванин Вадим Романович, – тяжело процедил Вадим. Гнида, м-мать…
Сплюнул пузану под ноги и двинулся по коридору к выходу.
Это оказалось просто. Это оказалось, чёрт возьми, очень просто. Намного проще, чем Вадим предполагал.
На два порядка проще, чем написать роман. Главное, что было нужно – время.
В общем, он зарегистрировался.
Из всех сайтов, предоставляющих возможность бесплатной публикации текстов и одновременно позволяющих впоследствии пользователю зарабатывать, Вадим выбрал, как ему показалось, самый популярный.
Создал аккаунт. Система спокойно пропустила его имя, не настаивая на том, что именно такое (и не одно) на данном сайте уже есть. Некоторое время пришлось потратить на то, чтобы разобраться с настройками.
Он заполнил графы, сам себе нарисовал аватар, выложил фрагмент романа – взял его у одного из так называемых «Ваниных Вадимов». Выложил ещё пару миниатюр, написанных им ещё до того, как он начал работать над романом.
Самое главное, быстро понял он, что нужно делать для того, чтобы завоевать популярность и этих самых подписчиков, это отмечаться везде, где только можно отметиться, где могут тебя заметить, и как можно больше при этом хвалить.
Как можно больше и эмоциональнее. Особенно людей искусства – они были чертовски падки на похвалу. Особенно людей «как бы искусства».
Особенно, если они считают, что то, что они делают, это искусство, хотя на самом деле никаким искусством то, что он делали, как правило, не являлось.
Особенно так называемых писателей.
Да, с писателями оказалось проще всего. С заполнившими многочисленные сайты для бесплатных публикаций, с устраивающими многочисленные самим себе конкурсы, с самими себя читающими и самими себя критикующими. Они буквально жаждали похвалы, да и просто внимания. Любого внимания. Это поднимало их самооценку и во многих случаях, что немаловажно, их рейтинг – а рейтинг в таблицах популярности был для них важнее всего. Иногда Вадиму казалось, что за него они готовы были продать душу дьяволу.
Он даже не особо вникал в то, что они там пишут. Он даже не пытался вникать – читать это было тяжело и иногда невыносимо тяжело.
Он просто оставлял отзыв и шёл дальше.
Скоро шаблонов образцов отзывов у него набралась целая линейка.
Стандартный сдержанный.
Стандартный как бы хвалебный.
Стандартный как бы критический, но всё-таки хвалебный (это для «старичков»).
Стандартный хвалебный эмоциональный (это для «новичков»).
Хвалебный с подтекстом, подразумевающим полное и абсолютное превосходство хвалимого над хвалителем, самоуничижительный и где-то даже самоунизительный (самый из всех распространённый, для особо тяжёлых случаев, для так называемых «гениев», которыми мнил себя здесь каждый второй).
В шаблоне каждый раз нужно было только сменить имя.
Это было как раздавать автографы – он скоро и стал представлять, будто раздаёт автографы. Количество его подписчиков и так называемых «друзей» (или «френдов»), несмотря на все усилия, росло медленно (двести человек к концу первой недели); но потом он нашёл ещё одно средство, просто невероятное средство (он до последнего момента не верил, что оно будет работать) и дело пошло быстрее.
Это средство – фотографии с котами и пищей. Совершенно непонятно было, как для человека, вменяемого и адекватного, могли представлять интерес фото с котами и пищей, но факт оставался фактом: к концу второй недели количество «френдов» и подписчиков его уже к тому моменту двух страниц и трёх аккаунтов в социальных сетях выросло до десяти тысяч.
Это было какое-то сумасшествие – люди часами готовы были разглядывать его ставшие бесконечными, заполнившиеся мохнато-хвостато-аппетитным безобразием, кое-где разбавленные несчастными отрывками его романа, новостные ленты.
У него обнаружилось вдруг огромное количество одноклассников (при том, что он учился в маленькой сельской школе), сослуживцев (при том, что он всю жизнь проработал в одном месте в компании четырёх с половиной коллег), армейских товарищей (при том, что в армии он не служил), однофамильцев, однояйцевых близнецов и прочих сочувствующих.
Поначалу ему было чертовски тяжело, он испытывал даже ко всему этому отвращение, ему было даже как будто стыдно, но потом он незаметно втянулся.
Что-то было в этом, что-то притягательное, некий странный суррогат; ты как будто бы ничего совершенно не делал, ты как будто бы был совершенно бесполезен (ну кому и какая может быть реальная польза от фото котов и салатов или даже от его похвалы?), но чем больше он «не делал», чем более «был бесполезен», тем больше на самом деле был как будто востребован.
Это было нелогично и странно, но была в этом какая-то как будто бы очевидная, пока ещё скрытая от Вадима логика.
Он добавлял в друзья или подписчики всех без разбора.
Ваш друг «Электрочайники оптом недорого» – «чайник», «оптом», «недорого» – это, чёрт возьми, неважно, главное, чёрт возьми, что он друг!
Он отправлял запросы всем подряд – в девяти случаях из десяти его игнорировали, но в десятом добавляли в друзья. Никаких санкций от владельцев ресурсов за то, что он как будто бы пытается выдавать себя за кого-то другого (в Сети он быстро обнаружил около сотни Ваниных Вадимов и примерно половина из них была авторами романа «Полёт»), не последовало.
Он подвязался судить на каком-то самоорганизовавшемся местячковом литературном конкурсе, тут же ещё на одном – позвать к себе самого Ванина Вадима (чей роман получил премию «Астра», и неважно, что таких Ваниных была ещё целая сотня) – для организаторов было за счастье и великую честь. Потом его позвали судить на конкурсы посерьёзнее – чем больше он там светился, чем больше комментировал и рецензировал, тем быстрее росло число подписчиков – к концу третьей недели их было уже почти двадцать тысяч.
Он быстро освоил искусство сетевого общения – ничего в этом страшного, оказывается, не было; это было намного проще, чем общение реальное, здесь было время на то, чтобы как следует подумать над ответом, здесь никто не видел твоего красного от бешенства лица.
Он научился разговаривать с другими Ваниными Вадимами – с определённого момента он стал часто с ними сталкиваться. Говорить с ними нужно было не тоном праведного возмущения, но сдержанного скепсиса и, обязательно, жалости – это работало лучше всего. Самое главное, что именно такая манера общения действовала на остальных вольных или невольных участников дискуссии и, в конечном счёте, добавляла ему рейтинга, поэтому скоро он перестал подобных встреч избегать, а, наоборот, принялся сам их искать.
Примерно в конце третьей недели он случайно набрёл вдруг на встреченного им в «Издательском доме» пузана. У того была почти тысяча друзей (что две с половиной недели назад вызвало бы у тогда ещё не разбирающегося в сетевой стратегии Вадима приступ бешеной зависти, а теперь вызвало лишь презрительную ухмылку) и, в придачу к фрагменту романа «Полёт», трём каким-то жалким унылым миниатюрам, у него был выложен целиком ещё какой-то роман.
«Гад, какой же гад», – думал Вадим, мрачно разглядывая страницу негодяя и связанные с ней страницы на сторонних ресурсах – всё было увешано цитатами из его – его, Вадима! – романа «Полёт», пестрело поздравлениями с премией, приглашениями с писательских сайтов, с каких-то конкурсов, с союзов писателей (от Федерального Союза Писателей до Писательского Союза Федерации – названия подобных союзов складывались в основном из трёх этих слов и, что удивительно, ни разу – хоть их и было около трёх десятков – не повторялись), рекламой каких-то, с обнажёнными бабами на аватарках, самых лучших, распоследних (и на этот раз абсолютно гарантирующих всемирный успех!) писательских видеокурсов.
Негодяй… Несмотря на то, что Вадим, казалось, оброс, что называется, дублёной шкурой, привык уже к так называемым «Ваниным Вадимам» и даже как будто привык к «Ваниным Вадимам» авторам романа «Полёт», воспринимал их как необходимое, от которого никуда не денешься, зло, именно этот «Ванин Вадим» – очередной сын лейтенанта Шмидта – почему-то страшно его раздражал.
Несколько дней он раздумывал, а потом решился – какого дьявола, сказал себе он, если можно им, почему нельзя мне?
К тому же это ведь не по-настоящему.
Это чтобы гад знал, каково это. Чтоб неповадно было в следующий раз.
Он взял выложенный целиком роман пузана – тот назывался «Полуденные звёзды» – и выложил к себе на страницу.
Роман оказался довольно неплох (признался себе Вадим, неожиданно для себя вдруг однажды ночью его прочитав). Очевидно, неплох. Прочитав такой лет пятнадцать назад, Вадим бы, наверное, даже восхитился.
«Это плагиат и воровство», – написал ему пузатый кандидат на премию «Астра» – письмо его было увешано возмущающимися и гневающимися смайликами.
«Совершенно верно, – сухо ответил Вадим, – а ещё это чужая интеллектуальная собственность».
«Моя собственность!» – завопил в ответ негодяй, точнее, Вадим хорошо себе представил, как он завопил.
До ответа Вадим не снизошёл. Только скромно посетовал на нескольких крупных форумах о том, насколько за последние годы выросло проклятое воровство (что принесло ему ещё четыре тысячи виртуальных друзей).
К концу третьей недели число его подписчиков выросло до тридцати пяти, а к концу обозначенного месяца почти до шестидесяти тысяч.
Если в самом начале он был как будто никем, то теперь он был настоящим и несомненным Ваниным Вадимом Романовичем – на большинстве известных ему ресурсов это признавалось за непреложный факт.
– Как успехи? – спросил Панин, когда по истечении месяца Вадим пришёл к нему в кабинет.
Панина звали Артур Глебович. У него было две дочери, он любил тирамису и разводил карликовых аквариумных черепах – Вадим вычитал всё это на его странице.
– А то вы не знаете – как! – сказал Вадим, подпустив в голос ехидства.
– Вы молодец, – сказал Панин. – Не ожидали, не ожидали…
– Итак, – начал Вадим, своим тоном демонстрируя, что он пришёл не за тем, чтобы слушать о том, какой он молодец, а пришёл по важному, хорошо известному господину редактору делу.
– Вадим Романович! – Панин с торжественным видом поднялся, протянул ему руку. – Поздравляю. Экспертиза показала, что автор романа «Полёт» именно вы.
«Экспертиза показала…» – эхом отозвалось у Вадима в голове.
Он прислушался к себе. Странное дело, он совершенно ничего как будто не чувствовал. Ни радости, ни облегчения, ни удовлетворения. И на «Астру» ему было наплевать – он вдруг отчётливо это понял.
Наплевать. То есть совсем. Абсолютно.
Так же как и на то, опубликуют его роман или нет.
Подумаешь, «Астра», подумаешь, публикация.
Ему вдруг страшно захотелось вернуться домой, сесть за монитор… Погладить то место на экране, где висела цифра его подписчиков – цифра подбиралась к семидесяти тысячам.
Что-нибудь полистать, что-нибудь посмотреть. Написать что-нибудь, особенно там, где он выступал в качестве судьи – там его ждали, там хотели, чтобы он что-нибудь написал, неважно что – он так и видел, как они все смотрят ему в рот.
Он помотал головой.
Ладно.
Это пока подождёт.
Сначала «Полёт». «Астра» эта проклятая, будь она неладна.
Посмотрел на Панина – тот поглядывал на него выжидательно и с уважением, уже не как на некоего кандидата или непонятно какого пришедшего с улицы автора, но как на…
Вадим подумал.
Как на равного себе.
Да, определённо. Как на равного. Ну, или почти равного.
Вадим посмотрел на сумму внизу контракта – Панин протянул ему лист договора. Подумал и прибавил ещё ноль.
Панин крякнул.
– Семьдесят тысяч, – сказал Вадим. – Вы понимаете?
Панин крякнул ещё раз. Вздохнул. Кивнул. Кивнул ещё раз. Он был согласен. Конечно, он был согласен. Ещё бы он был не согласен.
– И часто у вас так? – спросил Вадим – имея в виду факт признания авторства не за автором как таковым, а за тем, у кого больше подписчиков и шире сетевая известность.
Панин некоторое время молчал.
– Таковы правила игры, – наконец сказал он.
«Таковы правила игры», – повторил про себя В.
Закинул ногу на ногу.
– У меня есть роман, – вдруг неожиданно для себя заявил он.
– Роман? – переспросил Панин.
– Да, роман, – сказал Вадим. – Ещё один.
– Ещё один?
В глазах Панина мелькнуло понимание и даже, кажется, одобрение.
«Роман, роман, роман…» – очередью простучало у Вадима в голове.
Господи, что же он делает?
А с другой стороны, почему бы и нет? Таковы правила игры, так ведь он сказал?
Он сунул руки в карманы, сжал их в кулаки.
«Не смей!» – прошипел про себя он, а вслух неожиданно произнёс:
– Хороший роман. О любви.
– Все хорошие романы о любви, – деланно отсутствующим тоном сказал Панин, одновременно стуча по клавиатуре.
Он его понимал. Он его отлично понимал.
И, Вадим мог бы поклясться, знал, о каком романе идёт речь, и даже, пожалуй, мог поклясться, что тот его уже читал.
«Не смей!» – снова прошипел про себя он.
– Семьдесят тысяч подписчиков, – сказал он. – Знаменитый, получивший «Астру», Ванин Вадим Романович.
– М-м… – промычал Панин, вытаскивая из принтера распечатанный договор.
– В семьдесят раз больше, чем у…
Вадим многозначительно замолчал – у пузана подписчиков было всего около тысячи.
– М-м… – повторил Панин.
– С этим уже можно прогнозировать объёмы продаж.
Вадим постучал по столу пальцем.
– Это уже гарантии. Вы понимаете?
Редактор всё ещё колебался. Или делал вид.
– Судебное разбирательство, – негромко проговорил он, обращаясь явно к монитору.
– Хм, – сказал Вадим, с шумом выдохнул – за прошедший месяц он изучил этот вопрос.
Разбирательство им было только на руку, разбирательство в их случае было лучше всякой рекламы и, самое главное, на порядок этой рекламы дешевле. Говорить об этом было незачем – Панин и сам прекрасно это понимал.
Вадим взял договор, подписал не читая.
– «Полуденные звёзды»? – после паузы задумчиво спросил Панин. Пробежал пальцами по цифровым клавишам – видимо, прикидывал прибыль.
– Нет, ну что вы, – сказал Вадим. – «Полуденные звёзды»…
Он фыркнул.
– Это его рабочее название. Довольно пошлое.
Панин снова застучал по клавишам – видимо, принял решение.
– Я думаю, стоит назвать его…
Вадим помедлил, пальцы Панина замерли.
– Я думаю, стоит назвать его «Новый полёт».
Пальцы редактора оттарабанили короткой очередью.
– Да.
Вадим встал, прошёлся по кабинету.
«Не смей, не смей, не смей!..» – орал и бился головой внутри него маленький Вадим – он уже не обращал на него внимания.
– Именно «Новый полёт».
Он щёлкнул пальцами.
– Звучит, а?
Панин кивнул. Вытащил из принтера листы нового договора. Вадим посмотрел сумму, исправил первую цифру – увеличил её вдвое.
– Э-э… – с явным протестом в голосе протянул Панин.
– Двести тысяч подписчиков, – со значением произнёс Вадим. – К тому времени у меня будут двести тысяч.
– Ну-у… – снова сделал вид, что колеблется – но Вадим прекрасно видел, что тот согласен – редактор.
– Двести, – повторил он.
Панин кивнул.
Исправил, подал Вадиму, тот, не глядя, подписал.
«Не смей», – последний раз пискнуло внутри него – он уверенно задавил источник писка.
– «Новый полёт», – повторил он.
– «Новый полёт», – повторил за ним Панин, взглянул на него как-то по-новому, даже как будто с некоторой опаской.
– Да, «Новый полёт», – повторил Вадим, – коротко, ёмко, в общем, нормально.
Взял свои экземпляры договора, встал и вышел из кабинета.
Новая мысль стучала у него в голове, новая, очень притягательная и очень простая – и как это никто раньше не догадался? Он уже знал, что будет делать, придя домой. И вообще теперь – делать. Это и было настоящим. Не то что все эти: создать что-нибудь этакое, для всех и навсегда – это теперь казалось ему совершенной, никому не нужной, чепухой.
Это – то, что он задумал – это было правильным, это соответствовало правилам игры.
Он спустился вниз, вышел на площадь. Посмотрел на идущую по низу здания «Издательского дома» рекламную полосу – на ней были изображены портреты авторов вперемешку с их книгами – пока ещё РАЗНЫЕ портреты, пока ещё РАЗНЫХ авторов. На само здание – ровное, гладко монолитное. Пока ещё ИХ здание, ну а там – он почувствовал в пальцах зуд – там видно будет.
– Таковы правила игры, – произнёс он и зашагал через площадь.
Вернуться в Содержание номера
