Дятел верещал и извивался – вырваться не хватало силёнок.
Шкет усилием воли подавил вспышку ярости, чувствуя, как отступает безумие. Опустил нож, занесённый для удара. Слез с вопящего товарища.
Тот перекатился, вскочил на ноги.
– Больной? – заорал он. – Совсем свихнулся, да?
Шкет поднял брошенного Дятлом плюшевого медвежонка.
– Это моё, – глухо сказал он.
– Да я тебе и нёс, – завопил Дятел. – Отдать хотел. На хрен он мне сдался? Все пацаны знают, что ты игрушки по Зоне собираешь. Я нашёл, думаю – отдам. А он – за нож! Больной, сука!
– Извини, – процедил Шкет.
Снял рюкзак, бережно упрятал медвежонка.
– Да иди ты на хрен со своим «извини»! С ножом кидается, а потом – извини! А вы чего ржёте? Козлы, блин.
Стоящие поодаль сталкеры загоготали громче.
– Я же сказал, извини. На, возьми. За игрушку.
Протянул артефакт.
Лицо Дятла вытянулось от удивления, отчего он ещё больше стал похож на птицу.
– «Грави»?
Взял. Зыркнул настороженно, но уже без обиды.
– В натуре?
– Без базара.
– Ладно.
– Дятел, хорош уже! Пошли!
Дятел нацепил сорванную в пылу драки маску и заспешил к дружкам.
Шкет повернулся к сидящему на врытой в землю покрышке Турку. Тот меланхолично щёлкал семечки. И где он их берёт, в Зоне? Вот же проныра!
– Не торопишься?
Турок сплюнул шелуху, не спеша провёл пальцем по длинным усам. Пожал плечами.
– Да мне с мародёрами как-то не по пути.
– Я тоже вроде как мародёр.
Усач прищурился.
– А хрен тебя знает. Не просто так всё это. Игрушки эти не стоят ведь ничего. Хлам. А ты их на ценные артефакты меняешь. Зачем?
Шкет не ответил, и Турок, кивнув своим мыслям, продолжил:
– Парни смеются, а я-то смекнул: игрушки хоть и не артефакты, а не простые. Странные они. Вроде обычные, а грязь к ним не пристаёт. Будто не нашего мира они.
Шкет вздрогнул.
–Тебе-то откуда знать? – буркнул он.
– Видел я одну такую вещицу, – обронил Турок, сплёвывая.
– Старых игрушек много.
– Много. Только я особую, – он выделил это слово, – видал. Как этот медведь твой.
– И что за вещь? – спросил Шкет небрежно.
– Птичка. Серая такая, из войлока.
Кровь застучала в висках, в глазах потемнело. Шкет зажмурился, покачнулся.
Неужто нашёл? Неужто – всё?
Открыл глаза, взглянул на Турка. Тот довольно улыбался.
– Где?
– Не помню. Давно было.
Шкет угрожающе надвинулся.
– Брешешь…
– Да ладно, – рассмеялся усач. – Шучу я.
Он посерьезнел.
– У Борова на Точке.
Он словно ждал реакции. Но Шкет лишь кивнул, сунул руку в рюкзак, взял первый попавшийся артефакт, протянул.
– «Компас»? – разинул рот Турок.
Всё его спокойствие улетучилось.
– Бери, – буркнул Шкет.
– За три слова? «Компас»? Он косарей триста потянет!
– Знаю.
Шкет натянул рюкзак, зашагал по пыльной дороге. Идти до Точки – часа три. До темноты успеет.
– Шкет!
– А? – остановился тот.
– Боров знает, что ты придёшь. Только я тебе не говорил!
***
Бывшая животноводческая точка второй бригады колхоза «Победа», а ныне просто – Точка – считалась нейтральной территорией. Здесь сталкеры могли отдохнуть, узнать новости, обновить снаряжение и, конечно же, обменять найденные артефакты. Поэтому Шкет ожидал увидеть тут много разнообразного люда. Однако о словах Турка помнил.
Он миновал покорёженные ржавые ворота, прошёл по крошащейся бетонной дорожке к приземистому каменному зданию. Кивнул курящим в беседке знакомым, вошёл.
Внутри было душно – топили печь. Полумрак разгонялся тусклой лампочкой, свисавшей у дальней стены, где располагалась стойка Борова. Вокруг за круглыми столиками и на лавках у стен сидели и полулежали сталкеры. Воняло оружейной смазкой, потом и сивухой.
Шкет прошёл к стойке.
– Принёс чё? – прищурил маленькие глазки Боров.
– Купить хочу.
– Ну?
– Игрушка, говорят, есть. Птичка.
Боров поскучнел, передвинул кружки.
– Таким не торгую.
Шкет ощутил сзади движение. Оглянулся.
Четверо.
– И всё-то ты игрушками балуешься. А, Шкет?
Волын. Один из самых опасных бандитов Зоны.
Не соврал Турок.
– Ходишь, вынюхиваешь везде. Хабар смачный всегда. Откуда? Нычки хлебные знаешь? Не поделишься?
– Чё за дела? – спросил Шкет у Борова. – Тут же вроде нейтралка.
Повисло молчание. Боров, опустив глаза, протирал кружку.
– Короче, – продолжил Волын. – Игрушки тебе зачем? Скажешь – отпустим.
Шкет молчал.
Он многое мог бы рассказать. Как скитался по Зоне, прятался в подвалах и брошенных домах, учился выживать. Как приблудился к сталкерам, притёрся, стал своим, заслужил нелепое прозвище. Как нашёл первую игрушку. Как обшаривал все уголки Зоны, не страшась ни аномалий, ни чудовищ, походя отыскивая ценные артефакты, но стремился к другому.
Они всё равно не поймут.
– Игрушки – ключ к Оазису, – соврал Шкет.
– Чё?
– Оазис. Это не выдумки. Карта есть.
– Покажь.
Шкет сбросил с плеч рюкзак, сунул руку. Взглянул Волыну в глаза.
И вытащил зажатый в кулаке светящийся шар.
Бандиты шарахнулись в стороны.
– Э, э, э, – заголосил Волын. – Полегче, Шкет. Ты совсем больной? «Солнышко» таскаешь в сумке! Не дури!
– Шкет, не надо, – заблеял Боров. – Сам же…
– Игрушку, – отрывисто рявкнул Шкет, протянув свободную руку.
В ладонь ткнули мягким. Глянул: маленький филин из войлока.
Оно. Оно!
Нашёл.
Двинулся к выходу. Удара в спину не опасался. Все понимали: если «солнышко» упадёт, на месте Точки останется небольшой кратер.
У ворот стоял раздолбанный «бобик». Внутри дымил самосадом Дуда – водитель Борова.
Шкет сунул ему под нос «солнышко».
– Вылазь.
***
Шкет остановился на небольшой площади, зажатой с трёх сторон угрюмыми девятиэтажками. Когда-то на этом месте был небольшой сквер, от которого остались разбитые скамейки и чаша фонтана.
Здесь всё началось, тут должно и окончиться. Сталкеры болтают, будто у Зоны есть выходы. И охраняются они злыми военными с пулемётами. Только выдумки всё это. Нет у Зоны выхода. Разве что здесь.
Шкет заглянул в фонтан. Водная гладь серебрилась приятным голубым цветом. Рядом чернела лужа. Всё правильно, в луже вода местная.
Он достал и поочередно положил на бортик игрушки. Войлочная птица, резиновая свинка, тряпичный заяц и плюшевый медведь. Все здесь. Вынул и сжал в кулаке «ночную звезду».
Глупо, конечно. Но другой звезды всё равно нет.
Руку покалывало разрядами. Только дурак подойдёт к воде с «ночной звездой». Ну и пусть. Даже если он ошибается, всё закончится, так или иначе.
Прижав к груди артефакт, Шкет рухнул в голубую воду.
***
Вода была повсюду. Отчаянно работая руками, он грёб вверх – к кругу света. Вынырнул, жадно глотая воздух.
– Кристофер Робин! Ты вернулся!
Его подхватили мягкие лапы, помогли вылезти на изумрудно-зелёную траву. Ярко светило солнце в голубом небе, ласковый ветер шевелил ветви.
– Мы уж начали волноваться, – сказал Пятачок. – Прошёл почти целый день!
– И обед даже пропустили, – добавил Пух.
– Дел столько бы успели сделать, – проворчал Кролик.
– А ты нашёл упавшую звезду, Кристофер Робин? – спросила Сова.
Он обернулся, посмотрел в лужу. Из воды сквозь рябь на него смотрело колыхающееся отражение мальчика. Он поглядел на руки. Так и есть – он снова маленький. И здесь прошёл всего день. А там…
Он попытался вспомнить. Зона. Аномалии. Мутанты. Целая жизнь.
Теперь прожитое казалось дурным сном.
– Нет, – сказал он. – Не нашёл.
