Ежемесячный журнал путешествий по Уралу, приключений, истории, краеведения и научной фантастики. Издается с 1935 года.

Дятел верещал и извивался – вырваться не хватало силёнок.

Шкет усилием воли подавил вспышку ярости, чувствуя, как отступает безумие. Опустил нож, занесённый для удара. Слез с вопящего товарища.

Тот перекатился, вскочил на ноги.

– Больной? – заорал он. – Совсем свихнулся, да?

Шкет поднял брошенного Дятлом плюшевого медвежонка.

– Это моё, – глухо сказал он.

– Да я тебе и нёс, – завопил Дятел. – Отдать хотел. На хрен он мне сдался? Все пацаны знают, что ты игрушки по Зоне собираешь. Я нашёл, думаю – отдам. А он – за нож! Больной, сука!

– Извини, – процедил Шкет.

Снял рюкзак, бережно упрятал медвежонка.

– Да иди ты на хрен со своим «извини»! С ножом кидается, а потом – извини! А вы чего ржёте? Козлы, блин.

Стоящие поодаль сталкеры загоготали громче.

– Я же сказал, извини. На, возьми. За игрушку.

Протянул артефакт.

Лицо Дятла вытянулось от удивления, отчего он ещё больше стал похож на птицу.

– «Грави»?

Взял. Зыркнул настороженно, но уже без обиды.

– В натуре?

– Без базара.

– Ладно.

– Дятел, хорош уже! Пошли!

Дятел нацепил сорванную в пылу драки маску и заспешил к дружкам.

Шкет повернулся к сидящему на врытой в землю покрышке Турку. Тот меланхолично щёлкал семечки. И где он их берёт, в Зоне? Вот же проныра!

– Не торопишься?

Турок сплюнул шелуху, не спеша провёл пальцем по длинным усам. Пожал плечами.

– Да мне с мародёрами как-то не по пути.

– Я тоже вроде как мародёр.

Усач прищурился.

– А хрен тебя знает. Не просто так всё это. Игрушки эти не стоят ведь ничего. Хлам. А ты их на ценные артефакты меняешь. Зачем?

Шкет не ответил, и Турок, кивнув своим мыслям, продолжил:

– Парни смеются, а я-то смекнул: игрушки хоть и не артефакты, а не простые. Странные они. Вроде обычные, а грязь к ним не пристаёт. Будто не нашего мира они.

Шкет вздрогнул.

–Тебе-то откуда знать? – буркнул он.

– Видел я одну такую вещицу, – обронил Турок, сплёвывая.

– Старых игрушек много.

– Много. Только я особую, – он выделил это слово, – видал. Как этот медведь твой.

– И что за вещь? – спросил Шкет небрежно.

– Птичка. Серая такая, из войлока.

Кровь застучала в висках, в глазах потемнело. Шкет зажмурился, покачнулся.

Неужто нашёл? Неужто – всё?

Открыл глаза, взглянул на Турка. Тот довольно улыбался.

– Где?

– Не помню. Давно было.

Шкет угрожающе надвинулся.

– Брешешь…

– Да ладно, – рассмеялся усач. – Шучу я.

Он посерьезнел.

– У Борова на Точке.

Он словно ждал реакции. Но Шкет лишь кивнул, сунул руку в рюкзак, взял первый попавшийся артефакт, протянул.

– «Компас»? – разинул рот Турок.

Всё его спокойствие улетучилось.

– Бери, – буркнул Шкет.

– За три слова? «Компас»? Он косарей триста потянет!

– Знаю.

Шкет натянул рюкзак, зашагал по пыльной дороге. Идти до Точки – часа три. До темноты успеет.

– Шкет!

– А? – остановился тот.

– Боров знает, что ты придёшь. Только я тебе не говорил!

 

***

 

Бывшая животноводческая точка второй бригады колхоза «Победа», а ныне просто – Точка – считалась нейтральной территорией. Здесь сталкеры могли отдохнуть, узнать новости, обновить снаряжение и, конечно же, обменять найденные артефакты. Поэтому Шкет ожидал увидеть тут много разнообразного люда. Однако о словах Турка помнил.

Он миновал покорёженные ржавые ворота, прошёл по крошащейся бетонной дорожке к приземистому каменному зданию. Кивнул курящим в беседке знакомым, вошёл.

Внутри было душно – топили печь. Полумрак разгонялся тусклой лампочкой, свисавшей у дальней стены, где располагалась стойка Борова. Вокруг за круглыми столиками и на лавках у стен сидели и полулежали сталкеры. Воняло оружейной смазкой, потом и сивухой.

Шкет прошёл к стойке.

– Принёс чё? – прищурил маленькие глазки Боров.

– Купить хочу.

– Ну?

– Игрушка, говорят, есть. Птичка.

Боров поскучнел, передвинул кружки.

– Таким не торгую.

Шкет ощутил сзади движение. Оглянулся.

Четверо.

– И всё-то ты игрушками балуешься. А, Шкет?

Волын. Один из самых опасных бандитов Зоны.

Не соврал Турок.

– Ходишь, вынюхиваешь везде. Хабар смачный всегда. Откуда? Нычки хлебные знаешь? Не поделишься?

–  Чё за дела? – спросил Шкет у Борова. – Тут же вроде нейтралка.

Повисло молчание. Боров, опустив глаза, протирал кружку.

– Короче, – продолжил Волын. – Игрушки тебе зачем? Скажешь – отпустим.

Шкет молчал.

Он многое мог бы рассказать. Как скитался по Зоне, прятался в подвалах и брошенных домах, учился выживать. Как приблудился к сталкерам, притёрся, стал своим, заслужил нелепое прозвище. Как нашёл первую игрушку. Как обшаривал все уголки Зоны, не страшась ни аномалий, ни чудовищ, походя отыскивая ценные артефакты, но стремился к другому.

Они всё равно не поймут.

– Игрушки – ключ к Оазису, – соврал Шкет.

– Чё?

– Оазис. Это не выдумки. Карта есть.

– Покажь.

Шкет сбросил с плеч рюкзак, сунул руку. Взглянул Волыну в глаза.

И вытащил зажатый в кулаке светящийся шар.

Бандиты шарахнулись в стороны.

– Э, э, э, – заголосил Волын. – Полегче, Шкет. Ты совсем больной?  «Солнышко» таскаешь в сумке! Не дури!

– Шкет, не надо, – заблеял Боров. – Сам же…

– Игрушку, – отрывисто рявкнул Шкет, протянув свободную руку.

В ладонь ткнули мягким. Глянул: маленький филин из войлока.

Оно. Оно!

Нашёл.

Двинулся к выходу. Удара в спину не опасался. Все понимали: если «солнышко» упадёт, на месте Точки останется небольшой кратер.

У ворот стоял раздолбанный «бобик». Внутри дымил самосадом Дуда – водитель Борова.

Шкет сунул ему под нос «солнышко».

– Вылазь.

 

***

 

Шкет остановился на небольшой площади, зажатой с трёх сторон угрюмыми девятиэтажками. Когда-то на этом месте был небольшой сквер, от которого остались разбитые скамейки и чаша фонтана.

Здесь всё началось, тут должно и окончиться. Сталкеры болтают, будто у Зоны есть выходы. И охраняются они злыми военными с пулемётами. Только выдумки всё это. Нет у Зоны выхода. Разве что здесь.

Шкет заглянул в фонтан. Водная гладь серебрилась приятным голубым цветом. Рядом чернела лужа. Всё правильно, в луже вода местная.

Он достал и поочередно положил на бортик игрушки. Войлочная птица, резиновая свинка, тряпичный заяц и плюшевый медведь. Все здесь. Вынул и сжал в кулаке «ночную звезду».

Глупо, конечно. Но другой звезды всё равно нет.

Руку покалывало разрядами. Только дурак подойдёт к воде с «ночной звездой». Ну и пусть. Даже если он ошибается, всё закончится, так или иначе.

Прижав к груди артефакт, Шкет рухнул в голубую воду.

 

***

 

Вода была повсюду. Отчаянно работая руками, он грёб вверх – к кругу света. Вынырнул, жадно глотая воздух.

– Кристофер Робин! Ты вернулся!

Его подхватили мягкие лапы, помогли вылезти на изумрудно-зелёную траву. Ярко светило солнце в голубом небе, ласковый ветер шевелил ветви.

– Мы уж начали волноваться, – сказал Пятачок. – Прошёл почти целый день!

– И обед даже пропустили, – добавил Пух.

– Дел столько бы успели сделать, – проворчал Кролик.

– А ты нашёл упавшую звезду, Кристофер Робин? – спросила Сова.

Он обернулся, посмотрел в лужу. Из воды сквозь рябь на него смотрело колыхающееся отражение мальчика. Он поглядел на руки. Так и есть – он снова маленький. И здесь прошёл всего день. А там…

Он попытался вспомнить. Зона. Аномалии. Мутанты. Целая жизнь.

Теперь прожитое казалось дурным сном.

– Нет, – сказал он. – Не нашёл.

 

Вернуться в Содержание журнала



Перейти к верхней панели