Виктор довернул ручку до упора, поправил закрывающую лицо прозрачную маску.
Дышать можно было и без неё – состав атмосферы здесь был почти идентичен земному, но именно сегодня придётся ходить в маске.
И завтра.
И, возможно, ещё пару дней.
Проклятый американец достроил, наконец, ферму, и вонь стояла страшная. Пахнуть будет ещё неделю – Виктор хорошо знал, от его фермы пахло так же.
Он помахал американцу рукой – тот на своей, отделённой от территории Виктора забором, суверенной территории, заканчивал собирать последний блок солнечных батарей.
Джек – так звали американца – махнул в ответ.
Виктор показал ему большой палец.
Джек тоже показал ему большой палец.
– Чтоб ты сдох! – негромко, так, чтобы не услышал американец, бросил Виктор; лучезарно улыбнулся, взошёл на ящик и осмотрел лагерь.
Высокий забор – натянутая между бетонными столбами стеклосетка, ангар склада справа, жилой модуль, гараж для киберов, станция; ещё один жилой модуль, переоборудованный под лабораторию.
Буровая установка.
И заслоняющий от взглядов американца вход в шахту модуль экстренной эвакуации.
Джек закончил собирать батарею и направился к установленной на его территории буровой установке.
Виктор некоторое время наблюдал, как тот её осматривает, занося данные в планшет, что-то крутит, потом двинулся к своей установке.
Она была предназначена для добычи воды, которая, по данным геологоразведки, якобы находилась в этом месте и до которой должен был якобы добраться высаженный сюда с комплектом оборудования Виктор.
Добуриться до воды, оборудовать лагерь, отправить сигнал и дожидаться прибытия остальных – так звучала официальная версия.
На самом деле никакой воды здесь не было и быть не могло – под Виктором был сплошной монолитный, трёхкилометровой толщины, кусок прессованного грунта; и занимался он здесь совершенно другим – искал расположенные где-то в этом куске залежи родиевого невьянскита.
Сама установка, официальная версия о добыче воды и закладке лагеря – всё это появилось после того, как рядом обосновался американец. Обосновался так же как Виктор – с буровой установкой и со стандартным комплектом оборудования.
Виктор наклонился над блоком управления, подождал, пока в его сторону посмотрит проклятый амер, открыл крышку и запустил руки внутрь.
Очевидно было, что Джек здесь затем же, зачем и он. И его версия причины появления настолько же правдоподобна, как и версия Виктора.
– Водоносный слой! – проворчал он, передразнивая манеру Джека. – Он должен быть где-то под нами! Ещё немного, ещё сотню-другую метров и можно будет вызывать своих! – вечерами они с Джеком, стоя каждый по свою сторону ограждения, коротко обсуждали этот вопрос.
Он посмотрел на планшет – киберы в основной шахте закончили наконец расширять вход и принялись углублять шахту.
Распрямился, потянулся. Махнул Джеку – тот, белозубо скалясь, болтая висящей в районе груди маской – проклятому янки вонь была нипочём, – упёршись ногой в станину, тянул из недр блока красный провод.
– Лучше синий, – снова показав Джеку большой палец, пробормотал Виктор. Вспомнил, как недавно тянул красный и чем это закончилось.
Повторил:
– Лучше синий. Впрочем, – он отряхнул штанину, – туда тебе и дорога. В отчёте потом напишу – смерть по причине нарушений правил техники безопасности.
Он отвернулся. Отсоединил контакты резервного блока, осторожно вытянул его наружу, поставил на крышку.
– Проклятые симулянты, – буркнул он, – следующие пятьдесят минут он будет тщательно, изображая сосредоточенность и заинтересованность (чёрт его знает, видит с такого расстояния Джек его лицо или нет), разбирать блок, чистить, а потом собирать обратно.
– Самое главное для лагеря – это вода, – сообщил он первой отсоединённой плате. – Понимаешь? Хорошая ровная площадка и вода.
Он покрутил плату, отложил в сторону.
– И ещё – соседи.
Он посмотрел в сторону Джека – тот закончил с проводом и теперь возился с креплениями станины (этим Виктор занимался вчера).
– Да, соседи.
Это, пожалуй, будет поважнее воды – только в штабе этого не объяснить.
Он сбил с крышки пыль.
В штабе ему сказали: беспокоиться не о чем.
Ваше дело – искать родий. Искать и делать вид, что бурите скважину для воды – чтобы не смущать наших американских друзей. Ничего сложного. У наших западных коллег нет тех данных, что есть у нас – у них вообще, судя по всему, нет никаких данных, и их возможные поиски (они подчеркнули слово «возможные») – это гадание на кофейной гуще. Шансов что-либо найти у них нет. Попросить убраться их, как вы сами понимаете, мы не можем – территория эта формально нейтральная, и они имеют столько же прав находиться здесь, сколько и мы. Поэтому продолжайте делать то, зачем вас послали, но не забывайте про официальную версию.
– Столько же прав, сколько и мы, – проворчал Виктор, извлекая третью плату.
Надо же.
А как же право первенства?
Кто первый, того и место…
Он несколькими уверенными движениями зачистил и без того безупречно чистые контакты, «прозвонил» идеально работающую плату и отложил её рядом с первой.
Об этом праве вы забыли? И зачем, если у них нет данных, проклятому американцу высаживаться именно здесь, а не на любом другом участке раскинувшейся вокруг лагеря территории? Двести тысяч квадратных километров пустыни, две с половиной тысячи километров до следующего лагеря, но ему нужно было устроиться именно здесь.
Гадание на кофейной гуще, как же.
Он впился вакуумным шуруповертом в болт боковой крышки – блок жалобно застонал и принялся вибрировать и подпрыгивать.
И где, интересно, проклятый мерзавец прячет вход в шахту? – у него же должен быть вход, не зря же он здесь сидит.
Виктор принялся прокручивать в голове возможные варианты.
За модулем экстренной эвакуации входа не было точно – модуль американца стоял у забора.
За станцией? – она, как и модуль эвакуации Виктора, стояла у самой скалы.
Вряд ли.
Разные режимы работы, разные категории безопасности, и у станции, и у оборудования шахты должны быть свои защитные зоны, и если Джек не сумасшедший и не хочет безвременно почить в бозе, он не станет их совмещать.
Под складом?
Да, скорее всего. И если под ним, значит, у Джека почти нет шансов что-то найти – ангар склада располагался в противоположном конце лагеря, в почти двухстах метрах от зоны вероятного обнаружения уходящего ещё дальше на восток пласта родиевой руды и в четырёхстах метрах от контрольной точки, над которой располагался вход в шахту Виктора.
Он вытащил очередную плату, произвёл необходимые манипуляции.
– У них нет шансов, – передразнивая начальника штаба, проворчал он.
Нет шансов, как же.
Тогда какого хрена он тут сидит?
Виктор услышал оклик, поднял голову, махнул Джеку – этот жизнерадостный идиот снова показывал ему большой палец.
Перевернул блок другим боком.
Мерно постукивая по вечно заедающей задней крышке, в такт повторил.
– Какого. Хрена. Он. Тут. Сидит.
Крышка упала на землю.
Иногда просто руки чесались устроить что-нибудь этакое – тем более что и возможностей для этого было хоть отбавляй. Что-нибудь, после чего в журнале и отчёте можно будет написать: смерть в результате несчастного случая.
– Я – обедать! – прокричал американец, – он, оказывается, уже стоял у забора.
– О’кей! – крикнул Виктор. Вздохнул с облегчением – обед у соседа продолжался три часа и на это время можно перестать изображать прилежного бурильщика и заняться наконец делом.
– О’кей! – крикнул он ему ещё раз уже в спину, подождал, пока тот скроется в своём жилом модуле, и отправился в шахту – нужно было перепроверить настройки киберов и полученные вчера данные.
***
Джек закрыл дверь, некоторое время постоял, глядя, как русский встаёт и не спеша идёт к входу в шахту – тот думал, что Джек не знает, зачем он на самом деле здесь сидит и где прячет вход в шахту.
Русские искали не там – это было очевидно.
Залежи родиевой руды начинались прямо под жилым модулем Джека.
Сведения были точные, многократно проверенные, а русским – так сказал шеф – специально подсунули дезу.
Джек прошёл к кровати, опустил встроенный в стену рычаг – в полу открылся вход в шахту.
– Кто первый, того и место, – пробормотал он слышанную от шефа фразу. – Ну да, как же.
Кто первый найдёт руду, точнее, кто первый представит доказательство того, что её нашёл, тот её и получит – и, следовательно, получит право на получение территории в аренду. Это было прописано в международных нормах, которые Джек хорошо изучил.
Конечно, хозяин – в данном случае правительство – обязан будет по первому требованию пускать сюда проверяющих. Конечно же, он должен будет платить гигантские налоги. Отчисления в фонд космических исследований, в фонд развития, фонд помощи колонистам… В результате чего никакой прибыли он не получит. Но даже того, что он всё-таки получит, будет достаточно для того, чтобы, по выражению шефа, на полкорпуса вырваться вперёд.
Джек посмотрел вниз – в уходящем вниз колодце напротив шахт ответвлений энергично копошились киберы.
– Не там, не там, – повторил-пропел Джек.
Пробежал глазами прогноз – возмущение в верхних слоях атмосферы по сравнению со вчерашним выросло вдвое. Это значит, что на транспортный челнок в случае чего рассчитывать не приходится – ему через такую атмосферу было не пройти.
У этой новости была и приятная сторона – радиоволны через такую атмосферу проходили с трудом, а это значит, что сегодняшний сеанс связи с сидящим на орбитальной станции шефом обещал быть коротким.
Джек посмотрел на результаты сегодняшних изысканий – они были более чем обнадёживающими.
Проговорил:
– Вода – это всё!
Ухмыльнулся.
Представил, что было бы, если бы они действительно нашли здесь воду – вот бы пришлось тогда поломать головы умникам из второго отдела, а особенно придумавшему всю это постановку шефу! Подумал, что, слава богу, никакой воды здесь нет и не может быть – и русские об этом знают не хуже них.
Он совсем уже было собрался облачиться в тяжёлый противорадиационный костюм и спуститься в шахту, как снаружи вдруг раздался гулкий хлопок, треск, а по крыше модуля прокатился дробный стук, закончившийся точно за окном.
– Твою мать! – вырвалось у него.
Он бросился к окну и замер.
Буровая установка покосилась, часть её боковых упоров нелепо вывернулись вверх, а из-под станины ровной струёй в небо бил тугой фонтан воды.
Джек поднял руку. Опустил.
Это было невозможно! Совершенно невероятно!
Воды здесь не было и быть не могло!
Он перевёл взгляд на установку русского – поршень её быстро двигался вверх-вниз, из-под основания в стороны быстро расползалась большая серебристая лужа.
Джек рванул ручку, вывалился за дверь, пробежал несколько шагов и замер.
Струя слабела, но датчики установки зашкаливали – судя по их показаниям, под ними была не трёхкилометровая сплошная плита, а трёхкилометровой глубины озеро.
– Отлично! – крикнул стоявший за своим забором Виктор.
Поднял большой палец. Лицо его выражало прямо противоположное мнение.
– Отлично! – в тон ему крикнул Джек, стараясь, чтобы его лицо выражало настоящую радость – ведь это была, согласно официальной версии, главная его, Джека, цель, и теперь можно было заканчивать разбивку лагеря, запускать основное оборудование – энергоблок, ферму, пищеблок, микропогодную станцию, щиты защиты – и ждать остальных.
«Вода – это наше всё, мы из неё вышли, мы на девяносто процентов из неё состоим, и всё наше оборудование работает на воде – универсальном нашем замечательном топливе», – проговорил он про себя.
Точнее, должно работать. Как будто бы. Любое оборудование – от портативного водонагревателя до карьерного вездехода.
«Как будто бы», – повторил он про себя.
В этом и была главная сложность.
В этом «как будто бы».
– Поздравляю! – крикнул Виктор.
– Я тебя тоже! – в тон ему ответил Джек.
От ангара склада русского к установке уже катились двое кибер-ремонтников.
– Скоро прилетят наши! – сообщил Виктор.
– Да! – сказал Джек. – Прилетят!
Раздельно повторил про себя:
«Прилетят наши.
Скоро. Прилетят».
Завибрировал висящий на поясе в чехле коммуникатор – видимо, шеф получил автоматически отправленное сообщение о находке.
Джек махнул Виктору рукой – фигура того вдруг почему-то сделалась мутной, странно раздвоилась, – улыбнулся, стараясь, чтобы улыбка вышла такой, какой нужно, и вернулся в модуль.
– Что это за чертовщина? – без всяких приветствий начал шеф.
– Мы нашли воду, – мрачно сказал Джек, стягивая с себя шлем.
– Воды там нет! – отрезал шеф. – И быть не может!
Изображение его задёргалось. Джек быстро посмотрел на сканер – возмущение в верхних слоях выросло на три с половиной процента.
– Воды там нет! – повторил шеф.
Джек молча повернул внешнюю камеру на установку – вокруг неё щедро поливаемые водой уже копошились трое киберов.
– Воды – нет!.. – снова повторил шеф, уже, впрочем, не так уверенно.
Он некоторое время помолчал, потом выдал короткую, наполовину состоящую из ругательств речь, общий смысл которой сводился к тому, что это, мать-их-так-перетак, ни в какие рамки не лезет, это, мать-их-так-перетак, ни чьей задницей – даже если размер этой задницы будет такой, как у его собственного шефа – не прикроешь; что на него сейчас, мать-их-так-перетак, насядут сразу со всех сторон, и лучшее, что может сделать прямо сейчас Джек, это пойти и принести ему родий – только это и спасёт их от того, что сейчас тут у них наверху начнётся.
– Заставь дурака богу молиться, он и лоб разобьёт, – закончил шеф – закончил непонятно к чему, потому как Джек не делал ничего кроме того, что положено было делать по инструкции, ничего сверх и кроме разрешённого и заранее согласованного (смысл русской поговорки ему был хорошо понятен).
Шеф какое-то время молчал, иногда бегая взглядом в сторону, – видимо, параллельно усваивая какие-то данные, потом выставил вперёд огромные свои, занявшие половину экрана, кулачищи, и решительно сказал:
– Ты должен делать то, что должен – по легенде! Ты должен запустить оборудование!
Джек открыл рот. Закрыл.
– Как?!
Шефу как никому другому было известно, что это невозможно.
– Как – меня не интересует! Просто должен, и всё.
Кулаки покраснели, костяшки сделались белыми.
– Мы уже подали заявку в комитет, ты понимаешь! Мы её уже официально зарегистрировали! – Он выпятил челюсть. – Все в курсе, зачем мы здесь и что собираемся делать!
Он шваркнул кулаком по панели.
– Официально мы добываем воду и обустраиваем лагерь. Ты понимаешь?
Он снова скосил взгляд в сторону.
– Но если всё так серьёзно… – Джек замялся – вопрос был как бы не в его компетенции, – как вы собирались разбираться с комитетом после того, как они узнали бы настоящую причину нашего здесь пребывания?
– Потом – это потом! – отрезал шеф. Изображение его задёргалось – возмущение выросло ещё на шесть процентов. – Потом у нас был бы родий и разговор уже был бы другим.
Он сложил руки ладонями вместе, нацелился на Джека жёлтыми ободками ногтей.
– Ты – должен!
– Но я не могу, – выдавил тот.
Шеф прекрасно знал, что он не может, но шеф был шеф, он ничего не делал без причины, он не всегда говорил прямо, и иногда нужно было понять, чего он действительно хочет. Джек несколько мгновений размышлял над тем, что действительно хочет шеф, но ни к какому выводу не пришёл. Вода была, оборудование и установки были, лагерь был наполовину готов, но чтобы запустить это всё и закончить обустройство – и таким образом продлить жизнь придуманной ими легенде, – нужны были дополнительные реакторы.
Или – Джек провёл рукой по волосам – или нужно было, чтобы оборудование действительно, как официально заявлялось, работало на воде.
Реакторов у Джека не было – кроме двух мини-реакторов жилого и лабораторного модулей.
Оборудование лагеря было фикцией – то есть оно имелось, но работало от стандартных, которых у него не было, мини-реакторов. Даже модуль экстренной эвакуации – спасательная капсула – на самом деле был не настоящим.
– У меня нет реакторов, вы же знаете, – сказал он.
– У тебя получится! – сказал шеф – про реакторы он словно не услышал. – Ты должен! Иначе… – он снова сжал кулаки, – иначе будет международный скандал. – Он наклонился к экрану, – ты понимаешь? Вплоть до разрыва дипломатических отношений…
Джек неуверенно качнул головой – он по-прежнему не понимал, чего на самом деле от него хотят.
– Мне нужно ещё хотя бы два реактора, – сказал он – чего бы там не хотел на самом деле шеф, но Джек не был волшебником и не мог сделать того, что сделать было в принципе невозможно. – Перекиньте их с соседней точки.
Шеф отрицательно мотнул головой.
Джек понял, что начинает злиться.
Либо шеф, которого прижали вдруг со всех сторон, как говорится, «закусил удила» и уже ищет крайнего, либо Джек его просто не понимает – такое тоже, впрочем, бывало.
– Ты должен действовать согласно заявленному протоколу! – сказал шеф. – И ты будешь согласно ему действовать!
– Как?! – Джек едва не сорвался на крик. – Как я могу согласно ему действовать?..
Шеф помолчал, разглядывая Джека, – тот старательно давил рвущиеся наружу ругательства.
– Всё должно идти так, как должно, ты понимаешь? – продолжил он. – Наша заявка зарегистрирована и официально разрешение получено. Получено оно на поиск воды и обустройство лагеря. Любое отступление – и у нас отнимут лицензию.
– Вашу мать! – всё-таки не удержался Джек.
– Что? – переспросил шеф. Никогда не скупящийся на ругательства он терпеть не мог, когда ругались в его присутствии.
– За нами наблюдают, – не дождавшись ответа, продолжил он. – В том числе и начальники твоего русского приятеля.
– Он мне не приятель.
– Неважно, – шеф махнул рукой. – Наблюдают – понимаешь? – В голосе шефа появились угрожающие нотки. – Русские! Ты понимаешь, что это значит?
– Русские наши друзья.
– Ну, разумеется, – шеф поправил свою камеру. – Но это не мешает им за нами наблюдать. Так же, как и нам за ними.
Изображение его поплыло.
– Так же как и всему международному корпусу – за нами и за русскими.
– Мне нужны реакторы, – упрямо повторил Джек. Он понял вдруг, что страшно устал и не в состоянии больше не то чтобы что-то доказывать, но даже говорить – разговор их напоминал разговор двух глухих.
– Ты должен действовать согласно протоколу! – отрезал шеф и отключился.
Некоторое время Джек сидел, разглядывая потухший экран и размышляя о преимуществах тех, кто сидит на орбитальном корабле над теми, кто пятьюстами кэ мэ ниже ползает по колено в песке и пыли, потом встал, нахлобучил шлем и вышел наружу.
Между забором и буровой установкой стоял Виктор – его фигура снова странно расплывалась.
Джек хотел было, как обычно, помахать ему рукой или показать большой палец – эти жесты стали уже чем-то вроде приобретённых рефлексов, но тут воздух вдруг резко сгустился, потемнел, по ногам хлестнуло, а в наушниках страшно взвыло.
Он успел подумать, что он же, чёрт возьми, слышал предупреждающий сигнал – слышал, но почему-то его проигнорировал и вышел прямо под надвигающийся буран – потом его подняло в воздух и с силой бросило об землю.
***
– М-мать, – проворчал Виктор, стаскивая с американца внешний, усиленный стеклоскелетом, комбинезон.
Несмотря на то, что вид у комбинезона был такой, словно его вместе с владельцем протащили через камнедробилку, сам Джек выглядел как будто бы целым и невредимым.
Американец закашлялся, открыл глаза, кое-как сел.
– Что?.. А?.. – прохрипел он, оглядываясь. – Где я?..
Попытался встать – упал обратно.
Взгляд у него прояснился – он понял, что находится в жилом модуле Виктора.
– Это суверенная территория другого государства! – прохрипел он, заметно бледнея.
– Ещё бы, – отозвался Виктор, проверяя застёжки комбеза.
– Я не имею права находиться здесь… Без специального разрешения!
Он принялся ощупывать себя руками.
– Можешь вернуться, – буркнул Виктор – после пробежки через песчаную бурю с тяжеленным американцем на плечах у него болело всё тело и спорить ему не хотелось.
Он кивнул в сторону окна, за которым бесновались чёрные вихри.
Джек посмотрел туда же, и взгляд его сделался тоскливым.
– Меня посадят, – уныло сообщил он. – За незаконное проникновение на чужую территорию.
– Угу, – буркнул Виктор.
Некоторое время они смотрели друг на друга.
– Симулянт, – сказал Виктор, – пришло время расставить точки над «и».
– Сам ты! – огрызнулся Джек.
– А зачем ты перебирал блок управления?
– А ты?
Виктор хмыкнул.
– Я и говорю – симулянт.
Джек повернулся к панели управления. Длинное лицо его вытянулось и стало ещё длиннее – он увидел показания счётчиков.
– Да, – сказал Виктор.
– Мы умрём, – констатировал Джек. Принялся отчаянно сглатывать. Тоска в его взгляде сменилась страхом.
– Умрём, – согласился Виктор. – Через… – Он ещё раз прикинул время, которое у них осталось, потом решил, что не стоит сейчас говорить об этом вслух, и ограничился коротким и ёмким: – Скоро.
Джек заметно задрожал. Ухватил себя рукой за вставшие дыбом волосы.
– Умрём, если не запустим щиты, – продолжил Виктор.
– Мы не сможем их запустить, у нас нет реактора.
Американец выпустил волосы.
– Щиты же должны работать на воде, – не сдержал ехидного тона Виктор – показания датчиков он увидел сразу, как только вошёл в модуль, то есть десять минут назад, и у него было время, как придавить страх, так и подумать над тем, что им делать.
– Пошёл ты!.. – беззлобно огрызнулся Джек.
– Вы же громче всех кричали о том, что перевели своё оборудование на воду. Что бы добились и достигли! Что вы сделали это раньше всех!
– А вы?
– И мы, – признался Виктор.
– Симулянты!..
Заставить работать на воде удалось только небольшие, не требующие больших энергозатрат, приборы. Всё, что было крупнее хлеборезки – например, автоматическая ферма или малый вездеход – работало пока по старинке.
– На полкорпуса вперёд, так ведь, кажется, у вас говорят? – ехидно спросил Виктор.
– И что нам делать? – спросил Джек, проигнорировав вопрос.
Виктор некоторое время молчал. Что делать, он уже знал, но для этого ему нужен был американец, и не только он, но и всё, что у него было, иначе затея не имела смысла.
– Всё просто, – сказал Виктор. – Мы вытащим реактор из твоего жилого модуля.
– Нет!
Джек резко встал.
– Тогда из моего, – не стал спорить Виктор. – И переберёмся к тебе. На твою суверенную территорию.
Джек несколько мгновений вращал глазами. Перебраться на суверенную территорию означало для него нарушить главное правило. А воспользоваться чужим реактором было настоящим преступлением.
– Будет скандал, – сказал он. – Международный, ты понимаешь?
– Будет, – согласился Виктор. Сделал многозначительную паузу. – Или мы умрём.
Резко застегнул пояс.
– Выбирай!
Джек поднял руки и замер.
Виктор подумал, что хорошо, что тот не знает о том, что сказали ему в штабе перед тем, как окончательно отрубилась связь. И что ему предложили сделать с соседом – ради того, чтобы поддержать легенду. Сказали, что помогут и организуют все необходимые доказательства.
Ещё подумал: что, интересно, должно наконец случиться такого, чтобы один человек наплевал на правила и законы и сделал шаг навстречу другому человеку – такому же, как он, отличающемуся от него только происхождением; если даже угроза смерти не явилась достаточным стимулом.
– Ты понимаешь, что ты предлагаешь? – просипел Джек – судя по постоянно меняющемуся выражению лица, внутри его бушевала настоящая буря, не хуже, чем бури за стенами модуля.
– Ещё бы! – стараясь говорить безмятежно, откликнулся Виктор. Он должен был показать, что ему всё нипочём.
Если хотел выжить – должен был.
Если хотел, чтобы выжили они оба.
– Ещё бы, – эхом отозвался американец. Процитировал:
– Согласно закону о колонизации представители разных государств могут вступать во взаимодействие только в крайних случаях.
Судя по его виду, он почти решился.
– Это и есть крайний случай, – сказал Виктор.
– Нам придётся доказывать, что это крайний случай.
– Придётся, ну и что?
Виктор представил, как они будут это доказывать и чем почти наверняка для них это закончится. Он отлично знал, что это такое – доказывать, что случай действительно крайний, он уже делал это дважды.
– Или так, или мы склеим ласты, – сказал он. – Выбирай.
Джек некоторое время молчал, и когда Виктор уже решил, что тот просто не понял значения выражения «склеить ласты» и нужно объяснить ему более понятным ему языком, он сказал.
– Возьмём мой.
– Возьмём твой, – согласился Виктор, незаметно выдыхая, – оказывается, он задержал дыхание.
Джек кивнул, ещё некоторое время постоял, беззвучно двигая губами, потом принялся напяливать поданный ему Виктором новый комбинезон.
Виктор закончил упаковывать инструменты.
Управление щитами осуществлялось из лаборатории, идти до неё было каких-то пятнадцать метров, но до этого нужно было заполучить мини-реактор американца – а до его блока отсюда было двести метров.
Двести метров через бурю, через обломки, большую часть пути наощупь.
Они вышли наружу, и следующие тридцать минут их качало, поочерёдно пыталось то поднять в воздух, то придавить к земле, им на голову обрушивало тонны песка, их бомбардировало осколками.
На то, чтобы извлечь проклятый реакторный блок, ушло сорок минут. Модуль наполовину завалило песком, реакторный блок располагался со стороны ангара, между стеной которого и модулем было всего полтора метра, и им пришлось по очереди, сменяя друг друга, раскапывать завал (киберов вызывать было бесполезно, потом пришлось бы откапывать ещё и их).
Обратно шли, пригнувшись к земле; последние двадцать метров, на преодоление которых ушло ещё тридцать минут, двигались ползком.
Заправляли реактор вдвоём – Джек руками разжимал заевшие крепления, Виктор сначала руками, потом ногами загонял – буквально вбивал – сам блок.
Крепления щитов были ни к чёрту – это они обнаружили, когда оказались в лабораторном модуле. Укладывающие на их взгляд совершенно ненужное для поисков родия оборудование спецы даже не озаботились проверить их состояние.
– Симулянты, – буркнул Джек.
– Можем вернуться к тебе, – предложил Виктор, растирая затёкшие в тугом комбезе ноги. – За твоими щитами.
Джек издал некий звук и подарил Виктору такой взгляд, что тот понял, что с его щитами дело обстоит не лучше – если они вообще у него были.
Виктор посмотрел показания сканеров. При нынешнем буране второго класса креплениям оставалось сутки, много – двое. Если он превратится в буран первого класса, крепления продержатся максимум несколько часов.
Не включать щиты было нельзя – через пару часов их завалит песком по самые крыши, включить означало отсрочить неизбежное – судя по экспресс-прогнозу, буря с перерывами будет продолжаться ещё как минимум две недели.
Ещё двадцать минут ушло на то, чтобы настроить щиты – «раскрыть зонт» так, чтобы прикрыть обе «суверенные территории», настроить мощность, откалибровать автоматику.
– Мы всё равно умрём, – сказал американец, когда настройка была закончена.
– Чёрта с два! – сказал Виктор.
Глаза Джека запали, губы сделались белыми, но держался он молодцом – Виктор ожидал совсем другого.
– Не сейчас, так потом, – продолжил «нарушитель».
– Чёрта с два! – повторил Виктор, ударил кулаком по столу.
– А если не умрём, нас посадят!
Джек клацнул зубами и нажал «пуск».
Некоторое время Виктор наслаждался наступившей тишиной и сквозь прикрытые веки наблюдал за вытянувшимся в кресле американцем, потом встал – нужно было возвращаться в жилой модуль и пытаться наладить связь.
***
Шеф подвигал желваками.
– Вы должны меня забрать, – повторил Джек. – Долго я не продержусь. Буря второго класса. С вероятностью перехода в первый.
Он уставился на шефа в ожидании, что это произведёт на него должное впечатление.
– По нашим сведениям, с креплениями щитов у тебя полный порядок, – с преувеличенным энтузиазмом, явно проигнорировав его заявление, сказал шеф – Джек уже успел сообщить ему о креплениях, правда, не стал уточнять, чьи именно это крепления (от его креплений не осталось даже следов – их унесло ветром).
– Вы должны меня забрать, – снова сказал Джек. Поправил наушники – он надел их, чтобы его разговор не услышал пребывающий за перегородкой русский. Стараясь делать это незаметно, огляделся – в поле видимости передающей камеры не должно было попасть ничего, что указало бы шефу на то, что Джек в чужом модуле и таким образом нарушил закон.
– Это невозможно, ты же знаешь, – сказал шеф. – Никакому кораблю не преодолеть такие возмущения атмосферы.
Это было неправдой. Джек скользнул взглядом по данным атмосферных сканеров – возмущения были сильными, но спасательному челноку первого класса они были вполне по зубам – другое дело, захотят ли этот челнок отправлять.
– Мне осталось несколько часов, – сказал он. – А потом…
Он громко сглотнул.
Шеф некоторое время изучал Джека, потом изрёк:
– Нам всё известно.
Джек напрягся – эта фраза у шефа могла означать всё что угодно.
Что шефу действительно всё известно.
Что у него есть подозрения, подкреплённые некоторыми фактами.
Что у него есть просто подозрения, без фактов.
Или что у него нет даже подозрений, а он просто таким образом прощупывает почву, «берёт на понт».
– Попытки бросить дорогостоящее оборудование и сбежать могут быть расценены как саботаж, – изрёк шеф. – Или некомпетентность. Или сговор в пользу другого государства – то есть шпионаж.
Джек замотал головой.
– Я не собираюсь ничего бросать. Но ведь это, – он помедлил, – крайний случай.
– По твоему возвращению будет проведено расследование, – вкрадчиво продолжил шеф. – И виновный будет наказан. Ты ведь понимаешь?
Джеку показалось, что он понял, куда клонит шеф.
Он скосил взгляд на появившегося в дверях за транслирующим монитором Виктора.
Тот покачал отвёрткой, показал большой палец – это означало, что он сделал всё, чтобы наверху не поняли, что они объединились – перенастроил сканеры, передающие устройства, перенаправил камеры и тому подобное.
– Это правда, крепления едва держатся, – сказал Джек. – Виктор махнул ему рукой и снова скрылся в дверях.
– Наши данные говорят об обратном, – ещё более вкрадчиво продолжил шеф.
– Ваши данные неверны.
– Мы проверили всё на моделях, – шеф подчеркнул слово «мы», и Джек понял, что под этим «мы» он имел в виду не только контору, но и всех надзирающих, включая, вполне возможно, и комиссию по делам колонизации планет. – И проверили не один раз. – Он помолчал и, раздельно выговаривая слова, произнёс: – Система защиты способна проработать восемьдесят девять недель при буре первого, наивысшего, класса.
Джек задержал дыхание, чтобы не сказать что-нибудь лишнее. Сцепил под столом пальцы.
Он понял, что пытается сказать ему шеф (которого, вполне возможно, сейчас прослушивают и который не имел возможности говорить прямо).
Наверху поняли, что обделались, и теперь ищут крайнего.
И этого крайнего они обязательно найдут – потому что они всегда его находят.
Это провал – говорил ему сейчас между строк шеф.
Эвакуировать тебя не станут – говорил ему шеф.
Выкручивайся сам – говорил ему шеф – я сделал со своей стороны всё, что мог.
– Вашу мать! – вырвалось у Джека.
Шеф моргнул, сделал вид, что не услышал.
– Мы же погибнем! – повторил Джек. – Нас просто размажет! Вы видели данные. А прогнозы? Что вы разводите тут свои… – он процедил словно ругательство: – расследования.
Вскочил. Снова сел.
– Невозможно, – уверенно сказал шеф. – Если ты запустишь оборудование – невозможно. Наши модели говорят о том, что у твоей защиты – он поднял палец – колоссальный запас прочности.
– Запущу оборудование или найду родий, – понял его Джек.
– Или найдёшь родий, – согласился шеф.
Это означало примерно следующее: мы сможем эвакуировать тебя, если ты сделаешь всё по протоколу или найдёшь родий. В любом другом случае рисковать мы не станем. В любом другом случае идеальным для всех будет, чтобы тебя вместе с лагерем и твоим соседом просто не стало.
Джек вцепился руками в подлокотники.
Повторил про себя:
По протоколу, или родий.
Сволочи!
Вот сволочи!
Изображение задёргалось, показания возмущений стали расти – буря готовилась пойти по второму кругу.
– Восемьдесят девять недель, – сказал Джек.
– Восемьдесят девять, – сказал шеф. – Этого более чем достаточно для того, чтобы оборудовать лагерь.
– Или найти родий.
– Или найти родий.
Если его и слушали, то, видимо, только свои – про родий никаким проверяющим знать было не положено, хотя бог его знает, о чём и с кем они там уже успели договориться.
– Мы ведь погибнем, – глухо сказал Джек – пробовать достучаться до руководства было бессмысленно, они уже приняли решение, они его списали, но молчать он не мог. – Вы это понимаете? И это всё, – он повёл рукой вокруг, – не игра.
Шеф наклонился к экрану, раздельно произнёс:
– У тебя. Самое. Лучшее. Оборудование. Во вселенной.
И отключился.
Некоторое время Джек сидел, бездумно пялясь в стену, потом встал.
Нужно было что-то делать, но что именно, он не знал, он даже не знал, с какой стороны начинать думать и нужно ли вообще – начинать.
– Мерзавцы! – рыкнул появившийся в проёме Виктор. Вид у него был злой и недовольный, видимо, он тоже решил воспользоваться затишьем и связался с начальством.
– Никто не прилетит? – понял Джек.
– Оборудование им, видите ли, подавай, лагерь им подавай!..
Виктор смачно сплюнул.
– Или родий, – отозвался Джек.
– Или родий, да! Уроды!
Виктор приложил кулаком в стену.
– Досимулировались, м-мать!..
– И что же делать? – спросил Джек. Внутри него было пусто.
Некоторое время они молчали – Джек бездумно пялился в иллюминатор, Виктор громко сопел.
– Нам нужно запустить оборудование, – объявил Виктор. – И обустроить лагерь.
Топнул ногой.
Джек подумал, что русский шутит.
Или сошёл с ума. Последнее было, учитывая ситуацию, вполне возможным.
– Как?
Буря вот-вот начнётся, крепления продержатся от силы ещё сутки, потом щиты рухнут.
Он подумал было объяснить ему, что наверху просто решили от них избавиться; спрятать концы в воду. Что не будет лагеря, не будет свидетелей – не будет расследования. Не будет расследования, не будет скандала – который, как они почему-то считают, приведёт к международному, совершенно неуместному сейчас, скандалу. Но передумал – русский и сам это понимал.
– Как? – повторил он.
– Молча! – гаркнул Виктор. Вид у него сделался решительный.
«Всё-таки сошёл с ума, – подумал Джек. Нормальный человек не может не понимать, что это невозможно».
– Мы сделаем вид, – вдруг объявил русский.
– Сделаем вид? – переспросил Джек.
– Да, сделаем вид.
– Но… – начал Джек.
Он ещё не понимал, чего конкретно хочет русский, но ему уже полегчало – тот был, слава богу, не сумасшедшим.
– Что – но? – переспросил Виктор. – Увидят?
Ткнул пальцем вверх – над прозрачным, проделанным в потолке окном бешено крутились смертоносные вихри.
– Данные считываются и отправляются автоматически, – медленно произнёс Джек. – Они всё равно всё поймут.
– Неужели? – Виктор свирепо оскалился. Покачал вакуумным шуруповертом.
– Симулянты? – полуутвердительно сказал Джек – до него дошло.
– Ещё какие, – сказал Виктор.
– Нас будут судить, – сказал Джек, вздохнул – это вдруг показалось ему не таким уж и страшным. Подумаешь – судить. Подумаешь – суверенная территория. Наплевать.
– Нас даже посадят, – отозвался Виктор.
Джек представил ровные ряды камер, кушетки, блестящие унитазы.
И еда каждый раз в одно и то же время.
И никакого тебе песка, и никакого ветра.
И никакого шефа – Джек поймал себя на том, что улыбается.
– Я не собираюсь здесь подыхать, – рыкнул Виктор.
– Я тоже, – не так уверенно, но всё же твёрдо сказал Джек.
Виктор подмигнул, проворчал:
– Я им покажу, мать их, оборудование, я им покажу, мать их, лагерь!..
И, угрожающе выставив вперёд шуруповерт, двинулся к отвечающему за формирования отчётов блоку связи.
***
Вездеход проехал ещё десять метров и встал прямо около работающей фермы – данные от них, так же как и от остального, так и не заработавшего оборудования, шли через соответствующим образом настроенный блок связи.
– Всё-ё! – удовлетворённо протянул Джек – последний, согласно терминологии связистов «завёрнутый в кокон» (особой силы импульс), пакет данных ушёл на орбитальную станцию.
Американец оказался толковым парнем. Он, конечно, подёргался, посокрушался – да и кто бы не посокрушался, когда бы узнал о том, что его списали в расход, – но быстро взял себя в руки.
Вездеход и ферму они настроили за два с половиной часа.
Ещё за четыре наладили поток обрабатываемых нужным образом данных и оставшегося на полузасыпанном уже складе оборудования.
Потом понизили мощность щитов до минимума – не было смысла продолжать испытывать доживающие последние часы крепления на прочность; и вместе с частью оборудования жилого модуля перебрались в вездеход – он был больше, массивнее, он был мобильным, и в нём было больше шансов уцелеть.
О своём разговоре со штабом Виктор распространяться не стал. Ему, так же как и Джеку, дали понять, что он должен соблюдать положенный протокол или – что было бы оптимальным для всех, в том числе и для него – найти родий. Ну или сгинуть вместе с лагерем – что будет самым лучшим для всех, в случае неудачи с родием, решением. Никакой эвакуации до тех пор, пока он не оборудует лагерь или не найдёт родий, не будет – об этом прямо в конце разговора сказал ему второй помощник начальника штаба. За ними, мол, наблюдают, их, мол, со всех сторон обложили и только и ждут, когда они обделаются (это Виктор уже «прочитал» между строк).
– Никакой эвакуации не будет, как же!.. – проворчал Виктор. Посмотрел на экран – на нём отражались копии автоматически отсылаемых данных, согласно которым оба лагеря были достроены и готовы к приёму колонистов, и всё оборудование исправно функционировало – притом функционировало на воде!
Перевёл взгляд на стену напротив камеры связи – Джек заклеил его таким же, как в модуле, пластиком и так же, как там, развесил разноцветные «напоминалки».
– Симулянты, м-мать вашу! – буркнул Виктор.
По обшивке снаружи простучала длинная очередь принесённых бурей камней, датчики сканеров запрыгали.
Виктор вспомнил, чем закончился случившийся час назад сначала его, а потом Джека разговор с начальством после того, как они отослали первый «отредактированный» пакет, в котором содержался отчёт об организованном по всем правилам лагере.
Общий смысл обоих разговоров сводился к следующему.
Ситуация усложнилась.
Всплыли некоторые, которые кое-кто желал бы скрыть, подробности.
Назревает расследование. Притом такого масштаба, что никому и не снилось.
Нарушение правил колонизации (раз). Нарушение правил оформления (два). Нарушение правил ввода в эксплуатацию оборудования и правил техники безопасности (три) – все наверху вдруг дружно вспомнили, что вода в качества источника энергии использоваться, несмотря на официальные данные, всё-таки не может. Нарушение норм международного права (четыре) – раз вода в качестве источника использоваться не может, следовательно, присланные отчёты – явная подделка и налицо наличие сговора представителей разных государств.
Нет, заселять лагерь они не станут – несмотря на то, что обустройство его якобы успешно завершено.
Нет, проверяющих они выслать не могут – никто в здравом уме не согласится лететь в такую бурю.
Нет, команду спасателей они выслать тоже не могут – для этого должны быть причины, а согласно обоюдным данным такие причины отсутствуют – и любое расследование потом это подтвердит.
Всё может решить только родий – таким недвусмысленным намёком закончились оба разговора.
Много родия.
Это заткнёт рты всем недовольным, это позволит разговаривать с проверяющими и надзирающими как минимум на равных.
Виктор подумал, что уже сутки не проверял копающих шахту киберов – наверняка столько же не проверял и американец… И хрен с ними, – он откинулся в кресле.
Родий им, видите ли, подавай. Надо же!
Всё у них усложнилось, смотрите-ка!
А у нас – он снова посмотрел в иллюминатор – не усложнилось?
Международный скандал у них.
Разрыв дипотношений.
Расследование.
Сволочи.
Каким образом, интересно, он может достать им родий, сидя в вездеходе в самом центре бури?
Он вспомнил, как такой же вопрос задал ему полчаса назад Джек.
Вспомнил, что он ему ответил. И какими круглыми сделались у Джека глаза.
«Но доказательства, – сказал тот. – Они ведь потребуют доказательства!»
«Будут им доказательства!»
«Но они запросят образец!»
«Будет им и образец!»
Вездеход задрожал. Виктор пробежал глазами данные приборов и подумал, что даже у этого супертанка есть предел прочности – и лучше бы им не присутствовать при том моменте, когда этот предел наступит.
Конечно – образец! Непременно – образец!
Любо-дорого было вспоминать, каким сделалось у понявшего, из чего Виктор хочет сделать этот образец, лицо Джека.
– Образец на станции получен! – повернулся к нему американец – на панели перед ним мигал значок подтверждения.
– Угу, – буркнул Виктор.
Сейчас разархивируют капсулы – небольшие, размером с пистолетную пулю, ёмкости для доставки образцов материала. Потом сделают экспресс-тест – он представил, во что превратилось под действием температуры содержимое капсулы, и с сожалением вздохнул (идеальным было бы, если бы содержимое их осталось в исходном, так сказать первозданном, виде).
Потом отправят отчёт начальнику второго отдела в администрацию.
Снова проведут тест.
После того, как получат начальственный пистон – ведь согласно уже полученному начальником второго отдела отчёту (и полученному согласно подписям и печатям от них же самих!), это настоящий родий, а не, как они считают, человеческие экскременты – сделают тест ещё раз.
Получат ещё один пистон и уже после этого затаятся в ожидании того, что будет дальше.
– Главное, знать, кому и что посылать, – наставительно произнёс Виктор.
Джек напряжённо улыбнулся – в успех предприятия он явно не верил, но некоторое удовлетворение явно испытывал.
– Где ты этому научился? – спросил он.
Виктор неопределённо дёрнул плечами. Сказал:
– Десятая командировка. – Хмыкнул. – Жить захочешь – научишься.
– Теперь нас обязательно посадят, – констатировал американец. – Подделка подписей, намеренное введение в заблуждение вышестоящего руководства…
В голосе его, как ни странно, не было сожаления. Он был даже как будто бы рад.
– Не посадят, – сказал Виктор.
– Почему?
Он посмотрел на Джека – тот действительно не понимал.
– Потому что согласно полученному начальником второго отдела отчёту родий найден, – медленно проговорил он. – И после того, как этот начальник отрапортует об этом своему руководству, – а в свете надвигающегося скандала он сделает это немедленно, – никакие присланные ему дополнительные результаты анализов ситуацию не изменят. – Он поёрзал, устраиваясь поудобнее, понаблюдал, как неуверенно двигает губами американец. – Родий в точке с пространственными координатами икс-игрек-зет обнаружен, и точка! – тоном докладчика сказал он. – Всех причастных наградить, всех, кто вставлял палки в колёса, наказать. Собрать пресс-конференцию, разослать сообщения, выступить в какой-нибудь, желательно высокорейтинговой, передаче. И, самое главное, – он сделал паузу, – Отрапортовать лично президенту.
– Но ведь потом… – начал американец и осёкся.
– Потом будет потом, – сказал Виктор.
– Но будет.
– Будет. Ну и что?
– Но ведь… – Джек снова осёкся, – видимо, начал понимать.
– Отрапортовать лично президенту, – повторил Виктор. – После такого в точке икс-игрек-зет родия просто не может не быть. – Он хмыкнул. – Даже если его специально придётся сюда завозить.
– Н-да… – протянул Джек. Губы его раздвинулись в неуверенную улыбку.
– Да, – в тон ему откликнулся Виктор.
Джек вытянул ноги.
Серая стена за иллюминатором на мгновение исчезла, открывая долину и медленно выползающее из-за холмов солнце.
– Красота, – сказал Виктор.
– Красота – это женщина, – помолчав, сказал Джек. – Прежде всего. – Он сделал паузу и добавил уверенно: – И только женщина.
– Кхм… – сказал Виктор.
Спорить с этим было сложно. Можно было, конечно, попробовать объяснить про рассвет над пустыней, когда длинные синие тени становятся сначала фиолетовыми, потом оранжевыми, потом словно втягиваются под отбрасывающие их предметы и исчезают (такое здесь было странное свойство атмосферы), когда резкие контуры размягчаются, плывут, становятся зыбкими, а потом – не успеваешь моргнуть – снова становятся резкими, агрессивно выпуклыми. Но по сравнению с женщиной это всё и правда выглядело довольно бледно – особенно когда последнюю женщину ты видел четыре месяца назад.
Вездеход задрожал.
Вдруг стал подниматься в воздух – Виктор почувствовал это нутром.
– Какого дьявола!.. – крикнул Джек.
Тяжеленный восемнадцатитонный вездеход перевернуло, Виктора, хоть он и был пристёгнут, выдернуло из кресла и приложило головой о панель.
***
Один челнок стоял у самой скалы, второй точно над тем местом, где был когда-то ангар.
Всё пространство лагеря было засыпано песком, в центральной части слой его был толще, к границам, где кое-где были видны верхушки стоек забора, – тоньше.
Над тем местом, где был эвакуационный модуль Виктора, стояла бурильная установка – огромная, способная за считанные минуты проделать колодец глубиной полторы сотни метров.
Рядом с ней стоял, зарывшись клювом в песок, конвейер – край его уже движущейся ленты заканчивался как раз у ног Джека.
Джек поёжился, потрогал стоявшие дыбом волосы. Посмотрел на Виктора – тот сидел рядом с перевязанной головой.
Вид у русского был безмятежный.
На время работы комиссии по выяснению того, кому всё-таки принадлежит обнаруженное месторождение, зона была объявлена нейтральной и здесь могли находиться все участники процесса без особого на то разрешения.
Джек представил, что будет, когда прибывшие бурильщики узнают, что никакого родиевого невьянскита тут нет.
– Они нам поверили, – сказал он.
Он чувствовал себя виноватым.
– Ещё бы, – сказал Виктор.
– Они и правда считают, что мы нашли месторождение.
Джек вспомнил, что сказал ему шеф. Вздохнул – на его счёт уже была перечислена круглая сумма премиальных.
Посмотрел на прилетевший за ними челнок.
Потом на первый отвал грунта.
Вздрогнул.
– Н-да-а… – протянул Виктор.
Поднятая руда была платиновой.
Да ещё и с вкраплениями золотого песка.
Джек посмотрел на заходящийся в писке датчик и сглотнул – предположительное содержание родия в руде было не менее пятнадцати процентов, и это была неслыханная удача!
Со стороны бродящей неподалёку комиссии – видимо, там тоже увидели данные – донеслась фраза:
«Международный прецедент!».
Потом ещё одна:
«Это собственность правительства!»
– Пошли бы вы, – негромко сказал им Джек.
– К такой-то матери, – добавил Виктор.
Джек снова посмотрел на ленту – золотого песка стало больше, а датчик показывал уже восемнадцать процентов.
Спросил:
– Как такое возможно?
– Так всегда и бывает, – философски изрёк Виктор, – Джек в очередной раз подивился его спокойствию.
– Как – так?
– Отрапортовали президенту, и вот…
Джек решил, что тот шутит, повернулся, посмотрел – Виктор был совершенно серьёзен.
– Симулянты, я же говорю, – сказал русский.
– Да уж.
«Точнее и не скажешь», – подумал Джек.
Посмотрел в сторону гряды – воздух над ней очистился, тени из синих становились фиолетовыми.
Начинался день.
– Всё-таки красота – это не обязательно женщина, – мечтательно сказал Виктор. Помахал неизвестно откуда взявшейся в руке травинкой.
– Да, – только и сказал Джек, и они, не сговариваясь, вместе встали и зашагали к челноку.
