Николай Аврамов: неизвестные страницы жизни
Морозный декабрь 1792 года… На краю заснеженного утёса над замёрзшим Северским Донцом стоял немолодой уже человек и молча смотрел в заречную даль… О чём он думал?
Может, вспоминал родной Урал, где родился и вырос, или строительство Нижнетуринского завода – свою первую большую самостоятельную работу? Может, вспоминал он стылую Карелию и Кончезерский завод между двумя озёрами, где довелось служить, и не просто служить, а управлять заводом под началом самого Аникиты Ярцóва? Или леса и речки Орловской губернии, когда потребовалось срочно эти леса и найденную там железную руду обследовать, и выбрать места для создания новых заводов? А ведь доверили именно ему…
Но, может, его мысли были более прозаичны: «А нельзя ли будет эту реку, что лежит под горой и укрыта ледовым панцирем, использовать для перевозки найденного угля в далёкие южные города – Таганрог, Ростов, донскую Нахичевань? Совсем другая река… Не похожа на Туру, Кушву, Чусовую…».
Или он просто рассматривал лес на другом берегу реки, размышляя, как бы его доставить к «угольной ломке» для крепления раскопок найденным пластам: «Лиственниц да сосен – надежного, «красного» матерого лесу совсем нету…».
Или думал он совсем не об этом: «Сорок уж с лишним лет, а ни дома своего, ни семьи… За вечной неотложной работой заводской да горной, по разъездам и жизнью своей заняться недосуг… Вот и сейчас, и сам, и вся команда разместились у потеснившихся хозяев в селе Высшее или Вышнее – не сразу и разберёшь, как верно называть! А то ещё называют его — Третья Рота … Непонятно… А вчера были другие… Другие и хатёнки – те ж, однако, избы, да только не дрáнью крыты. Да и речки-то в здешнем краю со смешными названиями – Селезень, Утка… И так много, много уж лет…».
А может, ему просто хотелось выпить кружку горячего, обжигающего чая, а потом лечь в постель, закрыть глаза и забыться… Так кто же он, этот загадочный человек? Имя ему Николай Федорович Аврамов – горный офицер, геолог, металлург, гидротехник, экономист…
В истории промышленного Донбасса он остался, как первооткрыватель месторождения угля в Лисичанске, организатор его добычи и перевозки к дальним потребителям. Этот уголь ждали новые Черноморские верфи в Херсоне и Николаеве, солепромыслы Бахмута и Славянска. По предложению Николая Аврамова было не только выбрано место под строительство Луганского литейного завода, но и как можно предположить сейчас, с большой долей уверенности, именно он и был одним из создателей системы водоснабжения этого предприятия – первенца чёрной металлургии юга страны.
В историю промышленного Урала Аврамов вошел как видный горнозаводской деятель, в котором органично сочетались и опытный администратор, и практический инженер. Он построил Нижнетуринский завод (ныне г. Нижняя Тура), блестяще провел реконструкцию плотины Верхне-Туринского завода, на посту Командира Камских заводов реконструировал Воткинский завод, успешно возглавлял департамент Екатеринбургского горного правления в трудный период реформ, вызванных принятием основного закона для заводов Урала – «Горного положения».
Род Аврамовых
Николай Фёдорович Аврамов появился на свет в семье потомственных крупных мастеров горного дела, которыми всегда славился Урал. Его деда Ивана Васильевича Аврамова можно характеризовать так, как дают определение словари и энциклопедии: «Деятель горнозаводской администрации на Урале с 1718 года…». Выходец из «тобольских детей боярских» – мелкопоместных (или беспоместных) служилых дворян, он состоял в горной службе на Уктусском заводе, а затем был переведен на чугуноплавильный и пушечный Каменский завод. Иван Васильевич прошёл все ступени заводской службы, дослужившись до исполняющего обязанности заводского комиссара. Наконец, был назначен управителем, с «высочайшим» указанием «…по принятии вышеписанных Каменских заводов со всем старанием и с припасами во всём исправить и привесть в лучшее состояние…». Пришлось послужить Ивану Аврамову и земским комиссаром Катайского дистрикта (границы этого старинного административного образования сейчас находятся в пределах Свердловской, Челябинской и Курганской обл.).
Надо заметить, что род Аврамовых недостаточно изучен. Например, в Екатеринбурге, в школе открытой В.Н.Татищевым, на протяжении 15 лет с 1735 года преподавал черчение и основы живописи Мирон Васильевич Аврамов. «Тобольский безпоместный дворянин» Мирон Аврамов успел послужить в солдатах, затем обучался живописи в Петербурге, а вернувшись на Урал, занимался исследованиями месторождений минеральных красок; некоторое время служил живописцем и на заводах Демидова, писал иконы. Не приходится ли братом Ивану Васильевичу один из первых «живописцев» и графиков на Урале?
О детях Ивана Аврамова, кроме сына Федора, подробных сведений не обнаружено. Известно, что зятем Ивану Васильевичу приходился горный офицер Н.Ф. Кривцов, что служил на Екатеринбургском заводе.
Сын Ивана Васильевича, Фёдор Иванович, состоял на горной службе с 1740 года. Будучи еще шихтмейстером, в 1753 году с «железным» караваном он был отправлен в Петербург, выполняя ответственное задание императрицы, когда она потребовала прислать в Царское Село черные и белые мраморные плитки для обустройства территории «между армитажем и новозделанного в округе его канала». После возвращения Федор Иванович был назначен управителем Чусовских пристаней, откуда железо и чугунные припасы отправлялись водным путем в центральную Россию, на продажу заграницу. «Знатно» разбирался Аврамов и в горнозаводской бухгалтерии: был ревизором по заводским счетам в конторе Уктусского завода, в 1763-70 годах назначен управителем всё того же Каменского завода, а затем в чине обер-гиттенфервальтера служил в Березовской золотой экспедиции «при ревизии заводских счетов». Незадолго до ликвидации Берг-коллегии и передачи горных заводов под ведомство Казенных Палат, Федор Иванович занимал должность второго члена Гороблагодатского начальства в Кушвинском заводе.
Его сын Яков Федорович по семейной традиции также выбрал путь горного офицера. В начале 1770-х годов берг-гешворен Я.Аврамов служил чертежником в конторе Екатеринбургских заводов; на рубеже 1770-80х годов в чине гиттенфервалтера управлял Верхне-Туринским заводом. Ликвидация централизованной горной власти обусловила «разрушение Гороблагодатского начальства» и начало общего упадка казенных горных заводов, когда предприятиями стали управлять «отставные писцы, а горные офицеры расселись по судебным палатам». Яков Федорович вынужден был оставить горную службу, поступив казначеем в уездное казначейство г. Оханска (ныне город в Пермском крае). С 1790 года Аврамов перешел на службу в Пермь, в Экспедицию по соляной и винной части. Последние обнаруженные сведения о нем относятся к 1796 году, когда бывший горный офицер служил стряпчим земского суда в Перми.
Что касается другого сына, Николая Федоровича, то его судьба сложилась иначе. Ареалом его деятельности стали тысячи квадратных верст от гор Урала до озер Карелии, от Балтийского моря и до Черного…
От Туры до Невы
Известные архивные документы по-разному указывают год рождения Николая Аврамова – 1748, либо 1749-й. Место рождения точно не установлено. Следует полагать, что родился он в одном из заводов Екатеринбургской округи, если не в самом Екатеринбурге. С 26 ноября 1761 года, то есть с 12-13 лет Николай, ещё мальчишкой, начал работать «пробирным учеником» – учеником и помощником лаборанта в горной лаборатории Екатеринбурга. Так началась его горная служба.
Традиционным возрастом зрелости той эпохи был возраст 15-ти лет: именно по достижении пятнадцатилетия дворянский «новик» получал коня, саблю, поместье… В течение XVIII – первой половины XIX вв. дворяне часто поступали на военную или статскую службу в возрасте 13-15 лет; служили, воевали и управляли. Тем более это было характерно для незнатного дворянства и непривилегированных сословий. На заводах Урала «малолеты» мастеровых с 12 лет зарабатывали копейку собственным трудом, а дети заводских чиновников служили в заводских конторах «при разных поручениях» – писцами, маркшейдерскими учениками, копиистами…
Ученик Аврамов прилежно познавал и исследовал образцы руд, минералов и других полезных ископаемых, которыми так богаты недра Урала. Работал начинающий пробирер с увлечением, стараясь как можно глубже вникать во все тонкости своей будущей профессии. Одновременно учился горной науке у отца и других опытных мастеров, которых было немало в окружении семьи Аврамовых. Его ум, старание и мастерство были замечены начальством, и по истечении двух лет Николай Аврамов был сам назначен пробирером. Молодой лаборант на практике применял знания о рудах: был «найден им в самом городе Екатеринбурхе весьма не убогого содержания золотой рудник и объявлен бывшему тогда Главным командиром генерал-майору Ирману, за что учинить ему особенное награждение».
С расширением чугуноплавильного производства в Гороблагодатских заводах (с пуском двух доменных печей на Туринском верхнем заводе), Главный командир заводов Андрей Ирман принял решение дополнительно к Серебрянскому заводу построить еще один железоделательный завод на реке Туре. Строительство его предполагалось еще Татищевым, но окончательно выбор места под завод состоялся лишь в 1752-53 гг.
В апреле 1765 года Н. Аврамову было приказано отправиться в Гороблагодатские заводы, где он получил ответственейшее задание – построить новый железоделательный завод, названный Нижнетуринским. В 17 лет он был назначен его управителем. Как записано в «формулярном списке» о службе Аврамова, этот завод, в состав которого на первых порах входили плотина с заводским прудом и молотовая фабрика, был «под ревностным его присмотром построен и пущен в одно лето» (т.е. за один год). В тот же год (т.е. 1766) завод дал первые 1760 пудов полосового железа.
Первый экзамен заводского строительства был сдан Аврамовым на «отлично», хотя «экзаменаторы» были строгие. Работу Аврамова контролировали старший член Гороблагодатского начальства, опытнейший специалист, асессор Алексей Москвин – основатель Серебрянского, Ижевского и Воткинского заводов, а также плотинный мастер Никита Малый, уже «бывший у устроения четырех заводов».
Завод строился силами приписных к Гороблагодатским заводам крестьян. Первые поселенцы-мастеровые с семействами – кузнецы Д.Торопов, С. Вторыгин, К.Петров, Ф.Федоров, Т.Никонов, братья Шарнины, плющильный подмастерье С. Поздин, якорный мастер И.Баянов, угольный мастер Ф. Закопаев, плотинный подмастерье К. Вершинин и др. – были переведены с других Гороблагодатских и Екатеринбургских заводов.
Уже на третий год управления Аврамова заводом предприятие дало почти 70 тысяч пудов расковочного железа, а в 1769 году выписанный из Воткинского завода мастер Грязных обучил местных мастеровых выделке под молотом кровельного листа. Выделка этого нового вида продукции, начатая при Аврамове, всего несколько лет спустя достигла такого совершенства, что даже в С.-Петербург было отправлено караваном почти 7 000 пудов нижнетуринского железа для кровли Александро-Невской лавры.
Плотина под руководством Аврамова была выстроена настолько основательно и надежно, что проезжавший через Нижнетуринский завод в 1770 году выдающийся немецкий ученый П.С.Паллас подивился, что ее «еще ни разу не прорвало». Река Тура в то время была совсем не похожа на современную Туру; она была быстра, глубока, многоводна. От Верхнетуринского завода чугунное литье и железо отправлялось по ней в полубарках до самого Тобольска…
Когда в 1770 году как раз возникла опасность прорыва плотины Верхнетуринского завода, то начальство не нашло никого иного, как шихтмейстера (прапорщика) Н. Аврамова, чтобы направить его для перестройки верхнетуринской плотины, а заодно и обветшалой фабрики завода, «что так же в одно лето с должным рачением им исправлено».
Следующие два года Аврамов служит помощником Москвина в главной конторе Гороблагодатского начальства, разбирается с непростой заводской бухгалтерией. После — неожиданный перевод уже в Карелию, на далёкие от Урала Олонецкие Петровские заводы. Там вершилось дело государственного масштаба – шло строительство Александровского пушечного завода под руководством А.С.Ярцóва. Не всё там ладилось; требовались опытные металлурги, руководители-организаторы. В команду Ярцова «худых» специалистов не брали. Перевод Аврамова с Урала случился по распоряжению самого директора Берг-коллегии Соймонова, что свидетельствует о высокой репутации Аврамова как специалиста уже и на самом верхнем уровне горного начальства.
Служба под начальством Ярцова длилась 6 лет. 5 декабря 1773 года шихтмейстер «при разных должностях» Аврамов получил звание берг-гешворена (подпоручика), а в августе 1776 году награжден чином гиттенфервалтера (поручика) с назначением на должность управителя Кончезерского чугуноплавильного завода. Требовательный начальник Ярцов подчиненных чинами и наградами попусту не жаловал. Уж кто-кто, а он-то понимал толк и в заводском деле, и в людях…
В 1779 году Аврамов получает от Сената новое задание: обследовать найденные железорудные месторождения в Орловской губернии, выяснить состояние рек и лесов, то есть определить топливно-энергетическую базу для возможной постройки новых «железных» заводов и выбрать места для их строительства. Схемы, планы и обширный отчет был представлен по окончанию экспедиции – как и везде, горный офицер Николай Аврамов «должность отправлял со всяким рачением и усердием». Интересно отметить, что в то время правительство не проводило последовательных мер по охране лесов. Аврамов же не только выполнил свои прямые задачи, но в отчете еще и пытался обратить внимание начальства на «сбережение» леса от нерационального использования и вырубок.
Возвращение Аврамова из Орловской губернии в Петербург, в 1783 году совпало с ликвидацией центра горной власти. Горные заводы в губерниях и наместничествах теперь подчинялись местным, т.н. Экспедициям Казенных Палат, которые осуществляли, по большей степени, лишь финансовый контроль, а заводы приходили в упадок. Многие горные офицеры остались не у дел, но, по понятной причине, Аврамова это не коснулось.
В этом же году он был определен в Петербурге в Экспедицию о государственных доходах по горной части. А когда управляющему Экспедицией князю С.И.Вяземскому потребовался «Отчёт о заводских капиталах», Аврамов выполнил и это задание, доказав, что кроме прочего, он еще и знающий бухгалтер-экономист. Его работа удостоилась «высочайшей апробации», князь остался доволен. Он нашел в Аврамове «достойного помощника». 23 февраля 1784 года Николай Федорович был произведен коллежским асессором (чин статской службы равный званию капитана).
Дела новороссийские
Особый период жизни Аврамова – начало 1790-х годов.
Ещё в 1774 году Россия по Кючук-Кайнарджийскому мирному договору с Турцией вышла к Чёрному морю. Но освоить и защитить отвоёванные земли, оказалось некому и нечем. Руководить этой огромной территорией, названной Новороссией, было поручено известному государственному деятелю, военачальнику и политику князю Григорию Александровичу Потёмкину. Перед ним сразу же встала проблема обороны приобретённых земель от посягательств беспокойных соседей. Началось строительство новых и возрождение старых крепостей, создавались верфи в Херсоне и Николаеве, на которых были заложены корабли будущего Черноморского флота. Но как обеспечить корабли и крепости вооружением? Возить пушки и боеприпасы из Карелии или далёкого Урала было долго и накладно. Необходимо было срочно построить пушечный завод где-нибудь поблизости. Для этого нужна железная руда, а главное – топливо для печей.
Взоры Потёмкина и его ближайших соратников – капитан-командора М.Л. Фалеева и командира строящегося флота вице-адмирала Н.С. Мордвинова обратились к восточной окраине Новороссии – горному массиву, названному впоследствии Донецким кряжем.
Ещё лет 70 назад в тех землях где-то были обнаружены выходы угольных пластов и рудные проявления. Но за прошедшее время имена первооткрывателей – Никиты Вепрейского, Семёна Чиркова, Григория Капустина были практически забыты, а документы об их открытиях найти не удалось. Приходилось начинать всё сначала.
Вначале поиск полезных ископаемых был поручен двум профессорам – М.И. Афонину и его ученику М.Г. Ливанову. Ими была осмотрена огромная территория северной части кряжа, где были обнаружены выходы на поверхность угольных пластов и места с признаками рудных залежей. При обследовании долины речки Белой подтвердилась находка, сделанная ещё Вепрейским и Чирковым в 1721-22 годах на землях капитана Ивана Яковлева. Там на обрывах и в оврагах выходили из-под земли пласты угля. А также обнаружились и признаки того, что кто-то когда-то этот уголь «ломал». Это было у местечка Селезнёвка, где в реку Белую впадали небольшие речки Селезень и Утка.
Тяжёлая болезнь, однако, вынудила Ливанова отказаться от дальнейших исследований. Ему была нужна достойная замена. Профессор Афонин не подходил, он не был геологом…
В июне 1790 года по инициативе Потёмкина срочно организуется поисково-разведочная экспедиция военно-морского флота, получившая у историков и краеведов название Черноморской. Вначале М.Л. Фалеев в ходе 40-дневной поездки сам осматривает огромную территорию – включая Криворожье и Донецкий кряж. Но заботы о строительстве флота не позволяли ему заниматься ещё и поиском полезных ископаемых. Нужно было срочно найти специалиста, который не только хорошо разбирался бы в геологии и металлургии, но был бы ещё и отличным организатором работ.
Но почему выбор пал на незнакомого для Новороссии коллежского асессора Николая Аврамова? Не найдено никаких документов, объясняющих внезапный перевод именно его, бухгалтера Горного стола (читай: отдела) Экспедиции, на юг. Есть только соответствующий Указ Сената, которым Николай Фёдорович направлялся в распоряжение князя Потёмкина.
Вероятно, Потемкин был крайне обеспокоен медленным ходом поисковых работ и необходимостью защиты новых, вверенных ему земель. В поисках опытного руководителя для Черноморской экспедиции Потемкин мог обратиться либо к князю Вяземскому, либо в Сенат, либо напрямую к императрице. В любом случае, требование светлейшего князя, надо полагать, было переадресовано Вяземскому – главе Экспедиции о государственных доходах, представлявшему тогда высшую горную власть. Дело государственной важности не терпело долгой переписки и канцелярских проволóчек. Да и кого нужно было искать князю Сергею Ивановичу, если в его ведомстве служил Аврамов, «достойный помощник», зарекомендовавший себя как многоопытный специалист очень широких областей знаний. Вопрос был решен оперативно: «по требованию князя Потемкина Таврического… с высочайшего соизволения от его сиятельства князя Вяземского» Николай Аврамов отправлялся на юг…
