О знаменитых супругах – враче Алексее Замкове и скульпторе Вере Мухиной – «Уральский следопыт» писал в июле 2018 года. Их единственный сын Всеволод Алексеевич Замков – человек не столь известный. Но вот имя его помнит каждый, кто читал книгу или смотрел фильм про старика Хоттабыча.
Как попасть в сказку
Всеволод появился на свет в московской квартире Мухиной и Замкова 9 мая 1920 года. Дома его называли ласково – Волик.
Семья часто бывала на родине отца, в подмосковной деревне Борисово. Там это и произошло: четырехлетний Волик упал с железнодорожной насыпи и повредил ногу. От обычной, казалось бы, детской травмы развился костный туберкулез. Приговор врачей был неутешительным: спасти мальчика могло только чудо.
Делать чудо отцу пришлось самому: операцию Алексей Андреевич провел дома, на обеденном столе. Мама помогала – пригодился опыт сестры милосердия, полученный в госпитале Первой мировой войны.
После операции угроза жизни миновала и начался долгий путь к выздоровлению. В лучшие мальчишеские годы Всеволод оказался прикованным к постели, а передвигаться приходилось на костылях. До седьмого класса он не ходил в школу, а учился дома.
У Замковых иногда бывал журналист Лазарь Гинзбург, больше известный нам по псевдониму Лазарь Лагин. Он присаживался к больному и рассказывал арабские сказки: о грозных султанах и красавицах-рабынях, о приключениях, волшебстве и несметных сокровищах. Мальчику нравилось, что гость обращался к нему уважительно, по имени-отчеству, но на восточный манер: Волька ибн Алеша.
Лазарь Иосифович не забыл своего юного друга. Он назвал его именем главного героя повести-сказки «Старик Хоттабыч», написанной в 1938 году. Сюжет такой: пионер Волька Костыльков нашел на дне Москвы-реки глиняный сосуд, в котором тысячи лет томился могущественный джинн, и выпустил его в советскую действительность.
А настоящему Вольке пришла пора подумать о будущем. Каждый из родителей хотел, чтобы ребенок пошел по его стопам. Но сыну казалось, что он не достигнет в их профессиях тех же высот: «Я бы не смог пожертвовать своей жизнью ради больных, как это делал отец. У меня был точный взгляд, я мог хорошо лепить и рисовать, но духовного видения скульптора, как у мамы, у меня не было».
Он нашел свой путь, и в 1938 году поступил на физический факультет Московского университета.
Учебу прервала война.
Водятся ли в Исети Хоттабычи?
30 октября 1941 года 21-летний Всеволод вместе с родителями приехал в Каменск-Уральский и поселился в комнате на втором этаже коттеджа № 4.
С высокого обрыва открывался вид на замерзшую Исеть, широко разлившуюся перед плотиной. Наверное, летом, когда лед растает, можно будет нырнуть в реку и поискать на дне сосуд с джинном… Но нет: детство и сказки закончились.
12 ноября Всеволод Замков поступает на работу в особую строительно-монтажную часть «Уралалюминстроя», которая строит новые цеха Уральского алюминиевого завода, оставшегося единственным в СССР производителем «крылатого металла». Он занимает должность лаборанта в отделе специальной технологии. В июне 1942-го произошло переименование и Замков стал техником-рентгенологом отдела технического контроля.
Начальник отдела – известный инженер, профессор Петр Николаевич Львов. Орден Ленина он получил еще в 1931 году за создание самолета из нержавеющей стали «Сталь-2». С Верой Мухиной Львов познакомился в 1936-м при создании монумента «Рабочий и колхозница». Его можно считать соавтором скульптуры: это он предложил использовать в качестве материала блестящую на солнце нержавеющую сталь и организовал сварку конструкций. В 1937 году он возглавил сварочные работы на строительстве грандиозного Дворца Советов в Москве. В военном 1941-м его направили на строительство УАЗа, где предстояла не менее сложная работа: сварка металлоконструкций в 40-градусные морозы.
Документы Каменск-Уральского городского архива хранят финансовые тайны семьи Замковых. Оклад сына, 700 рублей, почти в два раза больше, чем у отца, работавшего врачом-хирургом в амбулатории УАЗа за 400 рублей в месяц.
Впрочем, деньги мало что значили. Искусством выживания в тыловом городе Вера Игнатьевна Мухина-Замкова делилась в своем письме. «Все страшно дорого и буквально ничего нет; мясо выходит до 70 рублей за килограмм, ведро картошки – до 40 рублей (это на рынке). Нам не так плохо, так как трое из нас обедают в столовой; но тем, у которых много иждивенцев и детей, тем круто приходится. За деньги крестьяне не продают, а меняют и буквально не считаются с покупательными способностями приехавших».
Столичным знаменитостям не хватает в Каменске-Уральском простора для деятельности, при первой возможности они возвращаются домой. В мае 1942-го Всеволод провожает в Москву мать, в августе – отца. Сам уезжает последним, в ноябре, проработав в нашем городе ровно год.
Физик
Отца в живых сын уже не застал. А Вера Игнатьевна еще успела понянчиться с внучкой – родившейся в 1949 году Марфой.
В 1947-м Всеволод заканчивает Московский университет и остается работать на кафедре молекулярной физики. Защищает кандидатскую диссертацию, получает звание доцента, публикует более 80 научных работ. С 1972 года Замков живет в Ленинграде, где заведует кафедрой физики Первого медицинского института.
Его интересы преподаванием и наукой не ограничивались. Всеволод Алексеевич был энциклопедически образованным человеком, знал несколько языков, прекрасно разбирался в искусстве.
Он ушел из жизни в 2003 году и похоронен на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга. Память о его знаменитых родителях продолжают хранить его дочь, художник и искусствовед Марфа Всеволодовна Замкова, и внук, художник Алексей Игоревич Веселовский.
