Бывает по-разному: иногда новые факты появляются после длительных поисков, настоящего расследования, иногда – сами собой, будто копаешь в огороде картошку, а находишь клад. Вот такой клад, да не простой, а пугачевский, обнаружился у нас в этом году.
В Челябинск я поехала искать сведения об истории библиотек, заказала в областной библиотеке местные газеты за прошлые годы. Когда листала, наткнулась на «Два сказа о пугачевщине». Записал их уральский поэт и прозаик Николай Куштум в селе Куштумга Златоустовского района со слов своей бабушки Агафьи Ивановны Кирьяковой 79 лет, слышавшей эти предания в том же селе от стариков, и опубликовал в «Челябинском рабочем» за 1937 год. Предания замечательные и, бесспорно, заслуживают того, чтобы снова появиться в печати, но здесь я ограничусь кратким пересказом.
В первом сказе, названном «Об атамане Белая борода», говорится о соратнике Пугачева. Атаман прибыл в тургоякские леса вершить праведный суд над обидчиками мужиков, но погиб от рук «царицынских» солдат, посланных за ним вдогонку за реку Увельку. Во втором – о девке Аниске, убегом вышедшей замуж за башкира Мухамета Кулуева и вместе с ним примкнувшей к Пугачеву, и о их сыне Мингарее.
Хотелось бы узнать о сказительнице и ее внуке больше, но Куштумга исчезла с карты Челябинской области еще в 60-е годы прошлого века, а жители разъехались. Тем не менее, предания я переписала и по возвращении домой поделилась ими со знакомыми. И вдруг…
– А мне дед про Пугачева рассказывал.
Как?! По всем документам ни Пугачев, ни его отряды через Еманжелинку не проходили. Есть даже схема, где показаны маршруты бунтовщиков. Ни один не пролегает через нашу станицу.
Стала расспрашивать. Александр Антонович Томин, потомственный еманжелинский казак, заместитель начальника штаба станицы, объяснил, что его предок, Шундеев Иван Яковлевич, во времена Пугачева был писарем в станичном правлении. По тем годам он считался образованным человеком. Об этом узнали пугачевцы, занявшие Еманжелинку. Шундеева забрали в канцелярию «царя-батюшки»: пусть, мол, пишет указы от имени Петра III и его атаманов. Иван пытался отговориться, но ему пригрозили петлей.
В результате вместе с восставшими он наступал на Троицк, вместе с ними бежал оттуда, но был схвачен где-то под Кичигино. Теперь повесить его собрались уже сторонники Екатерины и привели приговор в исполнение, несмотря на то, что у Шундеева было четверо детей.
Неужели пора кричать «эврика»?! Александр Томин подсказал сведения, которых нет у профессиональных историков. Все же решила перепроверить. Главный источник информации о Еткульском районе – книга В.И. Сосенкова «Дорогие мои земляки». Есть там и записи воспоминаний старожилов о Пугачеве. О Шундееве тоже нашлось упоминание: «Доставленный в Челябинскую крепость еткульский казак Иван сын Шишалов на допросе показал: «…на третьей неделе великого поста по приказанию хорунжего Ивана сына Шундеева в Еткульской крепости состоялся мирный сход, на котором по приговору было положено послать Шундеева и Шишалова в Берды к Пугачеву с доношением о защищении их крепости от разорения башкир…» Еткульцы послали ходоков искать защиты от воинствующих орд не в стан царских войск, находившихся рядом, а к Пугачеву за сотни верст. Иван Шундеев впоследствии стал неплохим секретарем Пугачева и толково писал его указы и «прелестные письма».
Расхождение имеется. Но, во-первых, Томин передавал историю предка по памяти, во-вторых, еманжелинский казак вполне мог служить в Еткуле. Юрт был один, и ротация кадров осуществлялась тогда, когда и слов таких никто не знал. Что касается добровольного присоединения к пугачевцам, то после разгрома мятежников мало было желающих признаваться в особой к ним приязни. Возможно, семейное предание попыталось обелить опального казака, или же еткульчане причислили Шундеева к «идейным борцам с режимом», особо не разобравшись в его мотивах.
Значит, это правда: пугачевцы действительно проходили по нашим местам и не только через Коелгу, Коельскую станицу, откуда лежит прямой путь в горнозаводскую зону и где старожилы до сих пор рассказывают предания о мужицком царе. Как ни поделиться таким открытием! Заговорила о Пугачеве в администрации на очередном совещании. И снова вдруг…
Оказалось, что пребывание Пугачева в Еманжелинке – новость только для меня. Местные жители знали об этом всегда, а старики любили потолковать о пугачевщине еще в годы 60-70-е прошлого века. Остается только удивляться, как этим не заинтересовались школьные краеведы. В советские времена Пугачева рисовали народным героем, города и поселки, связанные с его именем, включались в туристические маршруты. У нас легенда о Пугачеве жила в семье Казанцевых.
В конце 70-х Валерий Александрович Захаров, теперь фермер и атаман станицы Еманжелинской, а тогда ученик нашей школы, ходил в секцию борьбы. Тренировал ребят Владимир Антипович Казанцев. Однажды на отдыхе он пересказал мальчишкам историю, услышанную его отцом Антипом от деда Сергея Казанцева.
Пугачев, дескать, шел к Челябе да искал место, где со своими отрядами остановиться на ночевку. Еманжелинцы смекнули, что их крепости бунтовщикам не миновать, и решили их приветить. Так надежнее: встретишь любезно – раззору не будет. Ворота открыли, все на улицу высыпали, кланяются Пугачу, царем величают. Он доволен, только все равно приказывает подать себе подзорную трубу: хочет посмотреть окрестности, проверить, нет ли где засады.
Смотрел, смотрел – высмотрел. За крепостью у реки мужик в стог прячется. Если прячется, то чует за собой вину. Пугачев приказал доставить преступника. Сколько тот ни божился, что просто испугался, сколько ни клялся в верности мнимому царю – все равно повесили. Тут уж и остальные жители забеспокоились: если за такую малость казнят, что будет, случись им Пугачева прогневить. Надо умилостивить, только особых богатств у казаков из небольшой крепости нет. Зато есть колодец с чистейшей водой. Налить ее в серебряную чарку да девку красивую позвать, чтобы поднесла, да наплести еще, вода, мол, целебная – мертвого поднимет. Удалось! Не стал атаман больше никого вешать, сам из колодца пил, соратники его пили – всем понравилась водица. Одарил Пугачев еманжелинцев деньгами, а на утро ушел своей дорогой.
Правда или нет – не знаю. Да и неважно, звучит ведь красиво, а в народных легендах красота важнее исторической точности.
Отряды Пугачева, согласно официальным исследованиям, на самом деле осаждали Челябинскую крепость. Но командовал ими Иван Грязнов. Также удалось выяснить, что Уйская, Кичигинская, Коельская, Миасская, Санарская, Еткульская и Еманжелинская крепости сдались восставшим без боя. Легенда имеет под собой реальную основу. Зная буйный нрав сподвижников Пугачева (для подтверждения достаточно перечитать «Капитанскую дочку» Пушкина), нетрудно допустить и необоснованную казнь. Сочетание жестокости и неожиданной милости, наверное, было свойственно не только самому Емельяну. Фантазия и время сделали все остальное, превратив ночевку пугачевского отряда в рассказ о самозванце и хитрости еманжелинских казаков.
А Пугачевский колодец – так его и называли в селе – дожил почти до нашего времени. Вода там на самом деле была отличного качества, что неудивительно: у реки Еманжелинки родниковый тип питания, по ее берегам когда-то били многочисленные ключи. Колодец тоже недалеко от берега, наверное, его пополняли подземные источники. Впрочем, пополняют и сейчас.
На месте стоянки Пугачева в советское время разбили колхозный сад, потом он одичал и пришел в запустенье. А в 90-е годы землю взял фермер Захаров, построил там хутор и случайно наткнулся на заваленный колодец. Тут он и вспомнил рассказы своего тренера. Колодец, действительно, был старинный: еще сохранялись остатки сруба. Дерево, правда, сгнило в земле, пришлось все значительно осовременить. Теперь вместо бревен привычные бетонные кольца. Зато казачий колорит все тот же.
Валерий Александрович ратует за сохранение казачьей культуры и многое делает для этого. Уже несколько лет подряд правление станицы Еманжелинской организует военно-спортивные сборы «Родники» и фестивали казачьей песни для подростков и молодежи центральных и южных районов Челябинской области. Вот и звучит у старого колодца:
Нас пугали Пугачем,
А нам было нипочем.
Был когда-то он, прошел,
Собирали ему стол…
Пугачев пришел, ушел, а колодец остался. И сейчас из него можно набрать воды. Как знать, не хранится ли на его дне еще один клад – легенда или быль о прошлом нашего края.
