(Рядом с поэтом Юваном Шесталовым)
Говорить и вспоминать об Иване (Юване) Николаевиче Шесталове (1937–2011), талантливом поэте и человеке, очень непросто. Хочу поделиться воспоминаниями о том, как мне довелось в начале 1990-х годов девять месяцев работать с ним на небольшом коллективном предприятии «Белый журавль», которое было зарегистрировано в городе Ленинграде.
Наши родственники в начале XX века проживали в деревне Камратка (Хомратпавыл) Березовского района. Иван Николаевич знал мою мать Анну Петровну Партанову (1921–1983), и землячество сблизило нас. К людям он внимательно присматривался и с осторожностью относился к новым близким знакомствам.
В 90-е годы прошлого века жизнь в стране была бурной, голодной, но интересной. Каждый день в стране что-то происходило и менялось. Ивану Николаевичу приходилось жить на два города — Ханты-Мансийск и Санкт-Петербург. В Петербурге была относительно недорогая типография и бумага, легче было печатать газету «Белый журавль» и журнал «Стерх», а также различные брошюры, книги, альбомы, пересылаемые затем в столицу автономного округа Ханты-Мансийск. (Названия этих изданий были символическими: белый журавль и стерх — редкие, вымирающие птицы, как и малые народы Севера). Рассылать всю эту печатную продукцию по округу выпало мне и моей коллеге Марии Степановне Ользиной (1940–2010): принимать посылки на почте, встречать самолеты с курьерами, доставлять в офис, рассылать почту по районам, селам и городам. Жители округа тогда очень нуждались в новом слове.
Ивану Николаевичу, когда он бывал в округе, удалось договориться с первым секретарем, партийным лидером коммунистов А. А. Рыбаловым, который в 1990 году был избран в ЦК КПСС Ханты-Мансийского автономного округа. Он отвел нам в Доме Советов кабинет для офиса на четвертом этаже.
18 декабря 1991 года указом президента РФ Б. Н. Ельцина главой администрации округа был назначен Александр Васильевич Филиппенко. Вновь созданная администрация не стала чуждаться коренного народа, который, имея таких лидеров, как поэт Юван Шесталов, заявил о себе и на мировой арене. Многовековой опыт аборигенов Севера благодаря деятельности И. Н. Шесталова и поддержке первого губернатора округа сохранялся и распространялся. Люди вспомнили свой забытый язык и национальную культуру. В Ханты-Мансийске был создан научно-исследовательский институт возрождения обско-угорских народов, первым директором которого стал кандидат педагогических наук Евдокия Андреевна Немысова. В этот период в округ возвращаются невостребованные прежде в родных краях профессор кафедры русского языка Горно-Алтайского педагогического института, кандидат филологических наук Анастасия Ильинична Сайнахова, из Института языкознания РАН — доктор филологических наук Евдокия Ивановна Ромбандеева (1928–2017). Первым куратором становления научной школы в округе из числа представителей коренных народов ханты и манси становится доктор исторических наук из Томского государственного педагогического университета Надежда Васильевна Лукина, которая не одному молодому ученому дала путевку в большую науку. Трудолюбие и упорство северян дали и дают свои плоды в виде научно-исследовательских проектов и публикаций. Мне приходилось искать новых авторов, переводить тексты с финно-угорской транскрипции на мансийский язык, распространять печатную продукцию.
Все, что происходило в стране, происходило и в округе, а Иван Николаевич не жалел свое сердце, все воспринимал близко. Очень любил природу, охотиться и рыбачить. Это было для него отдушиной, уходил на природу за новыми ощущениями и вдохновением. Но сердце и там доставало его. Помню весеннюю охоту за Иртышом, в протоке Березовка. Тогда вдруг распогодилось, пошел мокрый снег, начался ледоход, реку и протоку забило льдом, стала подниматься вода. А у Шесталова прихватило сердце. Я устроил навес, уложил, развел большой костер. Но приступ продолжался. В те годы не было сотовой связи, МЧС и даже не было моста через Иртыш. Я молил Бога, чтобы худшего не случилось и мы бы дотянули до утра. Утром переехали через Иртыш и на машине нас доставили по домам.
Бывало, что на охоте, беседуя, иногда спорили, доходило и до ссор. Однажды он сказал: «Давай не будем ругаться, ведь мы с тобой оба горячие, а здесь ружья…».
Как-то Иван Николаевич позвонил мне и попросил приехать в деревню Ламбовож Березовского района. Из Березова до деревни я летел на вертолете. Оказывается, здесь снимали этнографический игровой фильм мансийской свадьбы (потом его показывали по каналу «Культура»). На репетиции девушка, которая играла роль невесты, увидев меня, сказала: «Пусть этот будет женихом». За своего племянника, что намечался на эту роль, она «выходить» не захотела. И вот роль жениха пришлось исполнить мне.
В разгар свадьбы, когда на большой поляне уже праздновали свадебное застолье, неожиданно приземлился вертолет. Из него вышел Шесталов. Он был в национальной рубашке, с белой лисицей на шее. Оглядев нашу компанию, сказал: «Я его отправил работать, а он здесь уже женится…»
После работы и съемок этнографического фильма мы вылетели на вертолете в Березово, а затем поехали в Малеевку, Ванзетур и в Ханты-Мансийск.
И таких совместных поездок по Березовскому району и автономному округу было у нас немало. За это время Иван Николаевич многому меня научил. В то время страну завалили импортными спиртными напитками. Появился спирт «Рояль», коньяк «Наполеон», различные «Амаретто» и водки. Но Шесталов постоянно говорил: «Нельзя пить, в такое время нужно работать. Сама история дала нам шанс, и мы не должны его упустить. Если мы будем пить, то никто не захочет с нами иметь дело. Пусть, говорил, попьют мои предки». И символически выплескивал один стакан за левое плечо, второй — за правое. И мы держались, работали, и работали много. В то время пропало немало ребят из числа манси и ханты, и во всем виновата «огненная вода».
Бывая по работе в различных кабинетах у больших начальников, мы часто переходили между собой на мансийский язык, чтобы нельзя было понять, о чем мы договариваемся. Много родственников, знакомых и незнакомых обращались к нему за помощью по бытовым и совсем личным вопросам. Он старался не распыляться на мелочи, хотел пробудить самосознание соотечественников и северян, первым сумел философским взглядом показать космическое мировоззрение народа манси — через стихи, песни, легенды, сказки, через жизнь своих родственников в своих произведениях. И манси из деревень Березовского района — Ванзетура, Новинска, Неремова — узнавали в его поэзии то, что передавали их предки из поколения в поколение. Он помог людям посмотреть на себя со стороны и ответить на вопрос: кто мы и откуда? Люди, прожившие много лет на Севере, сами того не ведая, стали открывать для себя большую культуру маленького народа — манси. Ведь манси и ханты не умеют сказать, в чем их уникальность и чем они хороши, — это стало открываться через произведения северного поэта-философа Ювана Шесталова.
Я бывал в Санкт-Петербурге, в его квартире на Мойке, которую постоянно посещали творческие люди: музыканты, поэты, писатели, художники. Приезжали родственники, друзья… Потом он обменял квартиру с дочерью Оринэ и переехал на Васильевский остров, куда тоже приглашал меня. Из окон была видна Нева… Когда не стало его музы — жены Елизаветы Владимировны, Иван Николаевич решил окончательно переехать в Ханты-Мансийск. Он часто давал интервью для окружного радио. Сейчас эти уникальные записи на мансийском языке хранят фонды радио ГТРК «Югория». Для потомков.
