Рорин поднял на него широко распахнутые глаза. Фалин отметил, что они были, как минимум, по полновесному арнорскому золотому каждый.
— Дикая эльфка?!
— Ага… ну заблудилась по малолетству в подземельях, стало быть, тут и выросла. Поначалу, видимо, в детских тряпках ходила, а потом они того… лопнули-то, вот и стала такая… как в первый день Творения. Питалась рыбкой, значицца, она ж водится у нас в озере-то, у посыльных и кузнецов подворовывала… Ребята-то то из Пятой выделки давно сказывали, что завелась у них какая-то страсть. Мелкая и шустрая. Тока отвернёшься — обеда как не бывало. Ловкая, зараза! А поймали-то мы её случайно — она на запах супа вышла. Знатный супец получился, наваристый…
Рорин молча осел в роскошном старинном кресле, стоящем в кабинете ещё со времён Гворлима.
— Это вы лет за двадцать её уловить не могли?!
Он сглотнул, указал на девицу. Она опустилась на четвереньки и с любопытством обнюхивала пол. Потом полезла под стол. Фалин потянул за ремешок, который был прикреплён к ошейнику на шее эльфки, и вытянул её обратно. Она плюхнулась на попку и стала весело вертеть очаровательной головкой с заострёнными ушками.
