Господин Гофман всюду, где бы он ни был, делал честь своей Родине скромностью, прилежанием и приятным характером.
А. Гумбольдт
Урал – этот могучий, почти 2000-километровый рубеж, разделивший Россию на две неравные части – меньшую, Европейскую, и более обширную, Сибирскую, веками был своеобразной «крепостной стеной», не пускавшей на восток славянские народы. Окутанный массой легенд он внушал нашим предкам страх, и они боялись заглянуть в «сибирское Зазеркалье», пугаясь увидеть там что-то такое, что приведёт их в неописуемый ужас.
И русские, и европейские путешественники, а среди них было немало настоящих учёных, в XVIII и XIX вв. посещали Уральские горы, как правило, проездом в Сибирь или следуя обратно, никто из них подробно не исследовал этот уникальный горный пограничный рубеж.
Среди наиболее известных путешественников и учёных, которым первыми посчастливилось побывать на Урале, были преимущественно немцы. Среди них Иоганн Георг Гмелин (1709-1755), который во время работы академического отряда 2-й Камчатской экспедиции в 1733 г., по пути на Дальний Восток, организовал сбор естественноисторических коллекций, провёл метеорологические наблюдения на Урале, побывал в Екатеринбурге и его окрестностях, в Уктусе, на реке Урал, осмотрел и описал местные заводы (в частности, Полевской). Отметился на Урале и Н.Х. Агте (1816-1868). Один из энциклопедистов первой половины XIX в., учёный-естествоиспытатель Фридрих Вильгельм Генрих Александр Фрайгерр фон Гумбольдт, более известный как Александр Гумбольдт, в сопровождении химика и минералога Густава Розе и ботаника-зоолога Густава Эренберга в первых числах мая 1829 г. выехал из Петербурга на Урал в сопровождении чиновника Горного ведомства Меньшинина и прикомандированного к экспедиции курьера. Объехав и изучив все рудники и заводы Центрального Урала, экспедиция проследовала через Тюмень в Тобольск. Изучал Уральские горы и профессор натуральной истории, шведский исследователь Иоганн (Юхан) Петер Фальк (?-1774), чьи полевые исследования охватили некоторые районы Оренбургской губернии, а также часть Среднего и Северного Урала. Именно Фальк первым выделил на Урале три крупные части – Башкирский, Екатеринбургский и Верхотурский Урал. Позднее они стали называться Южным, Средним и Северным Уралом.
Урал стал одним из основных регионов во время знаменитых путешествий по Российской империи Петера Симона Палласа (1741-1811), в 1769-1774 гг. руководившего первой Оренбургской физической экспедицией. Пребывание на Урале заняло у Палласа всего полтора месяца, но за это короткое время ему удалось осмотреть интересные районы и сделать ряд открытий. Он первым установил различия геологического строения западного и восточного склонов Уральских гор и отметил, что с этим связан разный тип полезных ископаемых. На г. Качканар Паллас открыл железную руду. Много внимания уделил изучению растительного покрова (особенно лекарственных трав) и животного мира. В 1778 г. его научные труды были оценены в России большой академической золотой медалью за «приложенные им труды, тщание и искусство в порядке и установлении натуральных вещей в Кунсткамере». В Кунсткамеру поступили коллекции по геологии, зоологии, ботанике и этнографии этого региона (предметы быта приуральских народов – марийцев, мордвы, чувашей и башкир). В память о деятельности П.С. Палласа на Урале уже в наше время (март, 2001) одну из его вершин назвали горой Палласа.
Но настоящим «первооткрывателем» Урала стал Эрнст Карлович (Эрнст Рейнгольд) Гофман (1801-1871). В 1819-1827 гг. он учился на медицинском факультете Дерптского (ныне Тартусского университета в Эстонии). Обучение Гофмана на третьем курсе вдруг было прервано; в 1823 г. в качестве геолога Эрнста отправили в небывалое тогда путешествие – кругосветное плавание на шлюпе «Предприятие», под командой капитана О.Е. Коцебу. Продолжавшееся три года плавание принесло Эрнсту Карловичу лавры покорителя морских просторов, новых и малоизученных земель, а важнейшие научные результаты своих исследований были им опубликованы в 1829 г. в Берлине в статье на немецком языке, до сих пор остающейся не переведённой на русский. Так что Гофман окончил университетский курс только после возвращения на родину, в 1827 г., и в том же году представил к защите научную работу «Геологическое описание Гохланда в Финском заливе», за которую получил степень кандидата наук по философии.
Как и многих членов тогдашней Российской Академии наук, Гофмана в числе европейских учёных пригласили в Россию (своих научных кадров в стране пока ещё не было). Уместно заметить, что до приезда в Россию в 1830-1832 гг. Эрнст Карлович «стажировался» в престижных университетах Германии – Берлинском и Гейдельбергском, у известных немецких профессоров по зоологии, географии, геологии и минералогии, а потому получил ещё дополнительно блестящее послеуниверситетское образование. В 1837-1842 гг. Э.К. Гофман – экстраординарный профессор, а затем заведующий кафедрой минералогии и геогнозии (геологии), декан философского факультета Киевского имени Святого Владимира, а в 1845-1863 гг. – Петербургского университетов. Он дослужился до звания полковника, впоследствии стал генерал-лейтенантом Корпуса горных инженеров. Посвятил свою жизнь изучению природы Эстонии (своей родины), Украины и Крыма, Присаянья и Прибайкалья, юга Камчатки, северо-западного побережья Русской Америки, а главное – Уральских гор.
Принёсший ученому славу первопроходца и первоисследователя Урала период жизни начался в 1828-1829 гг., когда русское правительство направило специальную экспедицию на Южный Урал. Южноуральская экспедиция была одной из многих, которые с 1830-х гг. Горный департамент Министерства финансов России отправлял в разные районы империи на поиски золота. Перед Южноуральской экспедицией стояла задача «производства геогностических (геологических. – Авт.) исследований и отыскания золота на пространстве от округа Миасского завода до Губерлинской крепости, а также для определения высоты г. Оренбурга над Каспийским морем». Золота она не нашла, но параллельно с изучением геологии (геогнозии и минералогии) Оренбургского края исследователи измеряли высоту гор и истоков рек, вели наблюдения за грунтами (почвами) и растительным покровом. В биографии учёного и путешественника Э.К. Гофмана Южноуральская экспедиция стала первой, связавшей его с этой уникальной горной страной.
В 1828 г. экспедицией был обследован бассейн р. Урала, совершен ряд восхождений на горы Иремель, Таганай и др., ученые посетили зауральские степи. В той части Южного Урала, где находятся наиболее высокие горы, путешественники выявили строгую схему расположения их хребтов и отрогов, истоков рек, выделили три меридиональные горные цепи, «к югу раскрывающиеся в виде опахала». «Первая, западная, – самая высокая, включает отдельные продолговатого вида сопки» до высоты 1200 м (наиболее высокая часть Южного Урала. – Авт.); «средняя цепь (Уралтау) – скалистая, поросшая густым лесом и на склонах – болотистая» (высота её 800-900 м. – Авт.); «Восточная цепь», представленная на севере Ильменскими горами, а южнее хребтом Ирендык, состоит из гранита и весьма богата различными произведениями минерального царства». Интересный вывод о южной оконечности Урала – Мугоджарах (ныне они территориально принадлежат Казахстану) сделал Э.К. Гофман и его спутник по экспедиции Г.П. Гельмерсен: «Южная оконечность Уральского хребта заключается не в Усть-Уртской высокой равнине (современное плато Устюрт. – Авт.), а в Мугоджарах». Их вывод подтвердили геологи только в советское время: тектонически Южный Урал связан с Мугоджарами.
Летом 1829 г. исследователи продолжили работы на Южном Урале, уделили большое внимание изучению зауральских степей к северо-востоку от Троицкой крепости. Степи здесь «начинаются от Орска и тянутся до Троицкой крепости», а редкие участки леса «располагаются по самым высоким местам увалов, спускаются и к долинам рек; они состоят из берёзы и осины. Ни липы, ни дуба, ни клёна, ни пихты, которые встречаются в изобилии на западном склоне Урала, здесь вовсе нет».
Главным же результатом его путешествия, причём не научным, а скорее эмоциональным, стало то впечатление, которое произвёл на уже немало повидавшего на свете исследователя «седой Урал». Гофман был очарован теми картинами, которые открывались перед его глазами, – поросшие «диким» лесом хребты, утёсы самых немыслимых форм, сложенные причудливым образом залегающими пластами обрывы и скалы, формы выветривания, многое другое уже так стало бередить душу естествоиспытателя, что жить без этого он более не мог.
Затем последовала экспедиция на Северный Урал, в которой Э.К. Гофман принимал самое деятельное участие. За пять лет (1830-1834) экспедиции удалось пройти всего лишь 430 км (по широте от 60°40′ до 64°10′), но зато где – по неисследованной местности, впервые описав узкую (до 60 км) полосу восточного (азиатского) склона Урала, ограниченную на западе непрерывным хребтом – утесистыми, слабо залесёнными громадами, вытянутыми строго на север. За особые заслуги перед Горным ведомством и Корпусом горных инженеров (с 1865 г. – Горный институт) Эрнсту Карловичу был присвоен чин полковника.
В январе 1845 г. Гофман стал ординарным профессором, заведующим кафедрой минералогии физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. В 1846 г. Императорское Русское географическое общество (ИРГО) организовало крупную экспедицию для изучения границы между Европой и Азией на всем протяжении Северного Урала, в ту пору почти не изученной. Её возглавил профессор Э.К. Гофман. (Эта экспедиция часто называется Североуральской экспедицией ИРГО). Она стала первым официальным мероприятием только что начавшего свою деятельность ИРГО. Помимо Гофмана в её состав вошли горный инженер Никифор Ильич Стражевский, сопровождавший Эрнста Карловича в предыдущей экспедиции, астроном Мариан Альбертович Ковальский и два топографа. Вторая Уральская экспедиция, связанная с изучением этой удивительной горной страны, – грандиозное предприятие в биографии Э.К. Гофмана.
Весной 1847 г. экспедиции предстояло изучить западные предгорья и водораздельный хребет Северного Урала. Исследователи поднялись по Печоре до устья р. Уньи, откуда и начали работу, разбившись на два отряда. Сразу же они столкнулись с величайшей помехой – гнусом. Летом отряд, двигаясь к северу, проследил и нанес на карту истоки Печоры и все течения ее крупных верхних притоков (Уньи, Илыча, Подчерема, Щугора), открыл ряд парм, протягивающихся за Печорой параллельно Уралу более чем на 300 км (от 61°10′ с. ш. до 64° с. ш.), в том числе Высокую Парму (150 км) и Ыджидпарму (150 км).
Отряд Стражевского (топограф Дмитрий Филиппович Юрьев) летом прошёл гребнем Уральского хребта от 62º до 64° с. ш. Маршрут отряда в основном пролегал труднопроходимой таёжной чащобой, где путешественники прорубали себе дорогу и расчищали прогалины топорами. К западу и востоку, писал М.А. Ковальский, поднявшийся на гору у 62° с. ш., «…глаз встречает… бесконечное море лесов, прорезанное змееобразно реками, которые при солнечном свете своим серебристым блеском кажутся рельефными на черной поверхности леса». Он выяснил, что к северу от 62° с. ш. Урал «вдруг быстро понижается, хотя боковые кряжи достигают значительной высоты». До 62°30′ с. ш. от непрерывного главного кряжа отходят на запад отроги; далее до 63° с. ш. Урал состоит из нескольких малых хребтов, «не имеющих правильного расположения, и линия водораздела становится весьма извилистой». Между 63 и 64° с. ш. р. Щугор делит хребет на две почти параллельные ветви, причем восточная (водораздельная) ниже западной.
От истоков Щугора соединившиеся отряды Гофмана и Стражевского перевалили Урал. «Дождь и снег были нашими спутниками». Зима наступила прежде, чем путешественники достигли р. Сосьвы, но они все же успели спуститься до города Берёзова, откуда отправились в Екатеринбург, а Гофман – в Петербург.
Летом 1848 г. экспедиция продолжила работы. От Берёзова по Оби ее участники спустились до устья Войкара, неширокой, но сравнительно глубокой реки с множеством валунов, разбросанных по долине. Река текла в глубоком, но узком ущелье, проехать по нему на гружёных оленьих упряжках не было возможности. «Олени из-за этого путались рогами в ветвях, нарты опрокидывались, задевая деревья». Только искусство проводников-остяков позволило избежать больших неприятностей. Здесь экспедиция разделилась на два самостоятельных отряда.
Отряд Гофмана двинулся в сторону Северного Ледовитого океана, а отряд Стражевского – на юг, по водоразделу Уральских гор, к Берёзову.
В середине июля Э.К. Гофман со своими спутниками достиг подножий горы Пай-Ер, одной из наиболее высоких на Полярном Урале. Вершина этой горы «намного выдаётся вверх из черты окружающих её высот, бока её круты и стремнисты. Снег никогда не тает на ней совершенно». Перевалив в этом месте через Уральский хребет на его западный склон, Гофман достиг р. Усы вблизи её истоков, самого крупного притока Печоры. Тут инородцы-оленеводы пасли свои стада, и путешественники, закупив у них свежих оленей, 30 июля подошли к истокам р. Кары.
В начале августа отряд Эрнста Карловича был в самой северной части Уральского хребта, там, где горы разделяются на три невысоких самостоятельных поднятия – Арка-Пая на северо-востоке, Минисей на севере (культовое место у самоедов-ненцев) и безымянной вершины на северо-западе. «Эта безымянная гора служит пунктом, с которого взор углубляется в Ледовитое море – это пограничная твердыня двух частей света». Участники экспедиции назвали её Константиновым Камнем, в честь тогдашнего президента ИРГО, великого князя Константина Николаевича Романова. В честь этого знаменательного события на вершине горы была возведена пирамида из трёх каменных плит. Гора Константинов Камень, хоть и невысокая, всего 492 м, но с её вершины открывается очень эффектный вид: «Перед нами открылся вид поразительный. Это была действительно самая северная гора Уральского хребта, круто падающая в тундру. С высоты её взор беспрепятственно достигает непрерывную равнину моря, отстоящего на 40 или 50 вёрст».
Обогнув Константинов Камень и двигаясь ещё далее на север, экспедиция следовала вдоль невысокой горной цепи, параллельной берегу Байдарацкой губы Карского моря. Достигнув одной из северных её вершин – горы Сале-Пай, путешественники убедились, что этим невысоким хребтом, состоящим из отдельных сопок и гряд, заканчиваются Уральские горы на материке. Новая цепь была признана Гофманом и Ковальским самостоятельным хребтом, названа Пай-Хоем, что в переводе с ненецкого означает «Каменный хребет», и нанесена на карту. Во время открытия Пай-Хоя Э.К. Гофманом ещё не была доказана его генетическая связь с Уралом, а потому путешественник считал его самостоятельным горным образованием. В своём заключении Эрнст Карлович исходил из того, что «низкогорная цепь Пай-Хоя отрезана от собственно Уральских гор полосой низкой тундры шириною в 40 вёрст; к тому же направление Пай-Хоя отклоняется о направления Урала на полных 90º». Поэтому по происхождению Гофман связывал Пай-Хой не с Уралом, а с более древним Тиманским кряжем, удалённым от Уральского хребта почти на 400 км, отмечая, что «Пай-Хой можно назвать хребтом, прорезанным до самой подошвы множеством глубоких долин. Он же отличается своим геологическим строением от Урала».
Пройдя вдоль моря севернее Пай-Хоя, Гофман обследовал его южный склон, пересёк кряж по долине притока Кары и вышел осенью к его юго-восточному краю. На лодках Эрнст Карлович со своими спутниками спустился по р. Воркуте (правый приток р. Усы) и по Усе добрался до Печоры. В сентябре-ноябре, уже зимним путём, он через Мезень и Архангельск вернулся в Петербург.
Другой отряд экспедиции под начальством М.А. Ковальского после открытия Константинова Камня с проводником прошёл вдоль карского побережья от устья р. Байдараты до устья р. Кары. Отсюда путешественники повернули назад и вышли к р. Щучьей (эта река течёт с восточного склона Урала по югу полуострова Ямал), затем на лодке спустились по ней до Оби, в Обдорск. Этому отряду экспедиции Э.К. Гофмана не повезло. Оказавшись в Зауралье, М.А. Ковальский и его спутники попали на территорию, охваченную страшной болезнью – сибирской язвой. Путешественники, бросив провиант, свыше 200 км по дебрям «пешком, без проводника 22 дня странствовали между Уральским хребтом и рекой Обью по дикому долу, наполненному непроходимыми топями, питаясь мхом, грибами и ягодами. <…> Каждый день лишались мы множества оленей и ещё большее число принуждены были убивать, потому что они не в силах были идти вперёд; поэтому мы проходили в сутки не более 6 или 7 вёрст».
Открытие Пай-Хоя стало одним из главных достижений экспедиции Э.К. Гофмана в 1848 г.
Третий полевой сезон (1850 г.) экспедиции Э.К. Гофмана был посвящён исследованию западной и центральной части гор, восточного склона Северного Урала южнее истоков р. Войкар. И на этот раз отправной точкой экспедиционного маршрута стала Чердынь. Сначала, по Вишере и её притоку Колве, путешественники прошли в глубь западного склона Урала. Здесь, за обширной болотистой низиной, где текут эти реки, Гофман и его спутники увидели цепь хребтов северо-западного простирания, которую Эрнст Карлович назвал Полюдовым кряжем (его длина около 100 км).
Отсюда, достигнув Печоры, путешественники направились к устью Щугора и стали подниматься вверх по его течению и главному притоку реки, Большому Патоку, к горному массиву Сабля. Вот что записал в своём путевом дневнике Эрнст Карлович: «Сабля не составляет от Урала изолированного хребта, а только западную её отрасль. Её четырнадцать зубчатых вершин не были покрыты снегом, но он одевал всю остальную её массу. Величайший шпиц похож на острый гвоздь и не представляет никакой возможности для восхождения». В этом районе Урала путешественники посетили другую не менее удивительную горную вершину, одну из самых высоких гор, – Манарагу. В описании Э.К. Гофмана она и впрямь выглядит загадочной: «Извилина долины открыла перед нами боковой вид на Манарагу, тогда её гвоздеобразный шпиц явился необыкновенно зубчатою вершиною. По этой вершине гора получила своё самоедское имя, которое по истолкованию нашего переводчика значит «Медвежья лапа»». Эта наиболее высокая и труднодоступная часть Уральских гор получила название Приполярный Урал.
Двигаясь на нартах к северу, Гофман попутно открыл небольшие хребты Западные Саледы и Обеиз (примерно у 65°30′ с. ш.). От этого «высокого и дикого узла гор» он прошел со съемкой на северо-восток до 66° с. ш., а затем спустился на плоту по Лемве и Усе до Печоры и в конце августа вернулся в Чердынь. В сентябре он поднялся на лодке по Вишере и перевалил Урал. При этом у 60°30′ он открыл небольшой меридиональный хребет Кваркуш и взошел на Денежкин Камень (1492 м).
Итак, итогом трёхлетних изысканий на Урале первой экспедиции ИРГО – Североуральской, ставшей одновременно и второй в биографии Эрнста Карловича Гофмана, стала выполненная на основе инструментальной съёмки карта Северного Урала – «Северный Урал и береговой хребет Пай-Хой», территории Российской империи, равной по площади нескольким европейским государствам. Эту карту составил его спутник по экспедиции – Мариан Альбертович Ковальский. На ней, как писал Ковальский, «названия местностей и рек приняты те, которые употребляют местные жители», русские же названия в основном были даны для давно освоенной ими долины Печоры и севера Уральских гор. Карта была опубликована в 1853 г. в Петербурге на русском и немецком языках. В наше время эта область Уральского хребта подразделяется на Северный, Приполярный и Полярный Урал. Был открыт и хребет Пай-Хой – связующее звено между собственно Уральскими горами и Новой Землёй, её генетическим продолжением.
Ещё одним итогом экспедиции явился и труд её топографа Д.Ф. Юрьева – «Топографическое описание Северного Урала» (СПб, 1852 г.). Небезынтересно, что приложенная к двухтомнику карта явилась первой изданной картографической работой ИРГО, для того времени это была самая точная и полная карта.
В ходе этого этапа уральских путешествий Э.К. Гофман выяснил, что Урал сохраняет направление, почти совпадающее с 59-м меридианом более чем на 16 градусов (48°45 – 65° с. ш.). Но у 65° с. ш. «хребет расширяется, углубляется в равнину, поднимаясь вместе с тем до наибольшей высоты… [и] резко поворачивает к востоку…». Он подметил также, что за 65°30′ с. ш. Урал очень сужается, исчезают продольные котловины, «но многочисленные поперечные долины дают проход его водам на обе стороны. Эти поперечные долины, глубоко прорезанные… придают [горам] разорванный вид».
Кроме того, им впервые в географии было доказано, что между 60°30′ и 67°30′ с. ш. реки восточного склона Урала принадлежат бассейну Оби, а западного – Печоры. К северу же от 67°30′ с. ш. реки впадают непосредственно в море; из них крупнейшая – Кара. Топографы экспедиции засняли все крупные уральские притоки Печоры и ее верхнее и среднее течение, закартировали пармы западного склона и весь Урал от 60°30′ с. ш. до Карского моря, а также Пай-Хой. В ходе экспедиции были собраны богатые коллекции минералов и горных пород, гербарий, предметы быта аборигенов, сделаны чучела животных и др.
Но на этом работы Э.К. Гофмана на Урале не закончились. По прошествии нескольких лет, уже когда Эрнст Карлович занял должность профессора Петербургского университета и Горного института, будучи в чине генерал-майора, в 1853-1859 гг., ежегодно, с конца весны до начала осени, освободившись от педагогической деятельности, он занимался геологическим изучением Богословского, Воткинского, Пермского, Екатеринбергского, Златоустовского и Гороблагодатского горных округов. По современному административному делению эти горные округа соответствуют территориям Свердловской и Челябинской областям, Пермскому краю и Удмуртии.
В летнее время 1853-1859 гг. состоялась еще одна экспедиция Э.К. Гофмана – по горным казенным округам хребта Уральского – Богословскому, Гороблагодатскому, Пермскому и Воткинскому, Екатеринбургскому и Златоустовскому. Густой сетью маршрутов, протяженностью в несколько тысяч километров, была покрыта площадь, в наши дни соответствующая горным районам Пермской, Свердловской и Челябинской областей (последняя только в северной ее части). Для этой территории Э.К. Гофманом составлены детальные геогностические (геологические) карты и около 20 геогностических профилей.
Последней экспедицией, которой руководил Э.К. Гофман, была поездка в 1864 г. на Южный Урал. Вскоре по здоровью ему пришлось покинуть Санкт-Петербургский университет. К тому времени он проработал на пользу геологии, минералогии и образования юношества в общей сложности 40 лет.
Заслуги Э.К. Гофмана перед Отечеством были отмечены орденом Святого Владимира (за работу в кругосветном путешествии). Его имя красуется и на географической карте России. В устье р. Кары в его честь назван один из географических объектов – «Мыс Полковник». В 1929 г. на массиве Сабля (Приполярный Урал) геологом А.Н. Алешковым был открыт ледник, получивший название «Ледник Гофмана». Он стал первым из ледников Урала, открытие которого послужило толчком к дальнейшим поискам и изучению современного и древнего оледенения в Уральских горах. Интересно отметить, что сам Гофман, следуя с отрядом вдоль массива Сабля в 1850 г., никакого ледника не обнаружил. Более того, он вообще отрицал современное оледенение на Урале вследствие небольшой высоты этих гор. Гофман писал: «Ни одна из горных вершин Урала не достигает области вечных снегов». Теперь мы знаем, что он ошибался.
