Потом всё началось. Тойон скользил по льду и пытался отпугивать зверей огнём. Стихия подчинялась плохо, после Испытаний медики добрый час лечили обмороженные ступни и обгоревшие руки.
Девушка же просто стояла в центре арены. Прижала к груди кулак с бесценным камнем и слегка наклонила голову — прислушивалась. Кажется, глаза были закрыты — Тойон плохо видел её лицо с трибун.
Преподаватели сзади шелестели, перешёптывались. Сдержанно удивлялись поведению девушки, строили догадки насчёт предполагаемой стратегии боя. Последние песчинки покидали верхний сосуд, смотритель поднялся в нетерпении — высокий, нескладный, туго перетянутый в пояснице широким поясом. Верхняя чаша опустела, Кинц подал знак загонщикам.
Со скрежетом распахнулись массивные ворота, тигры выбежали на арену. Голодные, злые. Три пары хищных глаз скрестились в одной точке, на хрупкой фигуре в центре. Тигрица грациозно потянулась в предвкушении.
И опять — ни грома, ни пламени.
