Ночь без рассвета

Тайны вокруг событий, происшедших в Ипатьевском доме в июле 1918 года, породили за девять десятилетий огромное количество мифов об участниках трагедии. Одним из наиболее ярких персонажей этих мифов была и остается Великая княжна Анастасия Николаевна Романова. У подавляющего большинства авторов, писавших на эту тему, загадка спасения Анастасии связана с судьбой Анны Андерсон. Их вердикт, как правило, одинаков: «Андерсон среди самозванцев является самой знаменитой лжеАнастасией». Чтобы подтвердить или опровергнуть эту точку зрения, необходимо ответить на три вопроса: кто осуществлял охрану семьи Романовых в доме Ипатьева? Кого и почему расстреляли в ночь на 17 июля 1918 года? Была ли Анна Андерсон Анастасией Николаевной Романовой? Постараемся ответить на них на основании вновь выявленных исторических документов и результатов научных исследований. »

Неизвестные страницы истории гибели императорской семьи

Времена не выбирают.
В них живут и умирают.
Александр Кушнер

Тайны вокруг событий, происшедших в Ипатьевском доме в июле 1918 года, породили за девять десятилетий огромное количество мифов об участниках трагедии. Одним из наиболее ярких персонажей этих мифов была и остается Великая княжна Анастасия Николаевна Романова. У подавляющего большинства авторов, писавших на эту тему, загадка спасения Анастасии связана с судьбой Анны Андерсон. Их вердикт, как правило, одинаков: «Андерсон среди самозванцев является самой знаменитой лжеАнастасией». Чтобы подтвердить или опровергнуть эту точку зрения, необходимо ответить на три вопроса: кто осуществлял охрану семьи Романовых в доме Ипатьева? Кого и почему расстреляли в ночь на 17 июля 1918 года? Была ли Анна Андерсон Анастасией Николаевной Романовой? Постараемся ответить на них на основании вновь выявленных исторических документов и результатов научных исследований.

Охрана царской семьи

Чтобы понять, как могло произойти убийство семьи бывшего императора, необходимо разобраться в том, кто и как охранял царскую семью в доме инженера Ипатьева. Первый председатель исполкома Екатеринбургского Совета рабочих и солдатских депутатов Быков в своей книге «Последние дни Романовых» так отвечает на этот вопрос: «Они находились под самым бдительным надзором охраны, состоящей из рабочих бывшей фабрики братьев Злоказовых и Сысертского завода» [1]. Этой же точки зрения придерживался и белогвардейский следователь Николай Соколов: «Среди множества брошенных документов оказались денежные расписки злоказовских рабочих, несших внутреннюю охрану, и требовательные ведомости сысертских рабочих, несших охрану наружную» [2].
Однако архивные документы говорят о другом. Охрану семьи бывшего императора осуществляли солдаты 1-го Уральского стрелкового полка, сформированного в Екатеринбурге в марте 1918 года. Формирование полка осуществлялось в бывших казармах Аровайского полка (прим. автора). Командиром полка был назначен полковник Иван Иванович Браницкий. Выходец из знаменитой графской семьи, кадровый офицер. выпускник Тифлисского юнкерского пехотного училища 1904 года. К началу Первой мировой войны он был в звании капитана и проходил службу в 60-м пехотном полку. Участник боевых действий, получил звание полковника после сентября 1916 года [3]. На командные должности Браницкий назначал только боевых офицеров. Его заместителем по строевой части стал капитан Иван Сергеевич Павлищев, а секретарем штаба полка был поручик Малютин [4]. Сейчас эта должность называется начальник штаба полка (прим. автора). Первое боевое крещение полк получил в конце марта 1918 года, разгромив в оренбургских степях отряды казаков атамана Дутова.
Когда ВЦИК поручил комиссару Яковлеву перевезти Николая II и его семью из Тобольска в Екатеринбург, Браницкий выделил в помощь Яковлеву отряд, состоящий из двух рот 2-го батальона. Возглавил отряд командир батальона поручик Александр Александрович Бусяцкий [5]. 22 апреля отряды Яковлева и Бусяцкого прибыли в Тобольск. Здесь обеспечение безопасности семьи выполнял отряд полковника Кабылинского, сопровождавший семью в Тобольск по приказу Временного правительства. В связи с болезнью цесаревича Алексея семью пришлось разделить. Николай Александрович с женой и дочерью Марией поехали с Яковлевым, а остальные дети остались в Тобольске. По требованию Яковлева Кабылинский передал свои полномочия комиссару Хохрякову, которому Бусяцкий выделил для охраны царских детей 4-ю роту солдат и 10 бойцов пулеметной команды. Список большинства этих солдат был опубликован в книгах Соколова и Дитерихса [6].
Во время переезда из Тобольска в Екатеринбург комиссар Яковлев предпринял или только разыграл попытку «бегства» с Николаем II через Омск. Разразившийся скандал разрушил все меры предосторожности, предпринятые для безопасного переезда семьи. Полковнику Браницкому пришлось в срочном порядке сформировать отряд в составе 1-й, 2-й и 6-й рот и 28 апреля выехать навстречу поезду Яковлева [7]. 30 апреля поезд с бывшим императором прибыл на станцию Екатеринбург-1. Из толпы, встречавшей поезд на перроне, неслись призывы к немедленному самосуду над Николаем II. Поезд пришлось отправить в сторону станции Екатеринбург-2, рядом со станцией Шарташ (прим. автора). На половине пути Николая Александровича с женой, дочерью и немногочисленной свитой высадили и на машинах перевезли в дом инженера Ипатьева, обозначенный в первоначальных документах как «тюрьма № 2». Позднее его стали именовать Дом особого назначения. Чтобы пресечь попытки самосуда толпы, подстрекаемой анархистами, дом был превращен в крепость. Двухрядный забор, пулеметы, закрашенные стекла окон второго этажа, посты охраны у центрального крыльца, вдоль забора и в саду обеспечивали безопасность семьи [8].
Комиссаром тюрьмы № 2 был назначен сотрудник местной ЧК Авдеев. Вечером 30 апреля на стол Авдеева и начальника Областного Военного Комиссара лег рапорт заместителя начальника Екатеринбургской ЧК Зайцева о том, что солдаты ведут себя некорректно с арестованными и посетителями тюрьмы [9]. На следующий день Браницкий получил копию этого рапорта и соответствующее предписание от Областного Военного Комиссара «сделать строжайшее распоряжение, чтобы караульная служба в тюрьме была более строгой и чтоб в никакие разговоры с заключенными чины караула не входили. Виновные в неисполнении означенного предписания будут привлекаемы к Суду революционного Трибунала» [10].
Для того чтобы понять, как рабочие оказались в рядах Красной Армии, необходимо вспомнить, что, в соответствии с «Декретом о сроке службы в Красной Армии» от 22 апреля 1918 года, формирование частей осуществлялось на контрактной основе. Срок службы составлял полгода. Жалование солдат было 100 рублей, а офицеров – 300-400 рублей в месяц. В условиях развала экономики и остановки промышленного производства данный декрет позволил рабочим заработать средства для существования и содержания своих семей. 9 мая 1918 года на Сысертском заводе было завербовано в полк около полусотни рабочих. Они прибыли в Екатеринбург 11 мая. 30 мая и 11 июня такое же количество новобранцев было завербовано в полк на заводе братьев Злоказовых, более известном сегодняшним горожанам как Исетский пивоваренный завод. Возможно, списки этих новобранцев послужили основанием для белогвардейского следствия считать, что вся охрана дома особого назначения состояла из заводских рабочих [11].
В связи с возобновлением военных действий атаманом Дутовым в Оренбургской области, Браницкий получил распоряжение Областного Военного Комиссара № 3865 от 11 мая о срочной отправке в поход. Из рапорта Браницкого № 1328 от 12 мая следует, что полк отбыл вместе с прикомандированным 1-м Екатеринбургским эскадроном [12]. Всего отправилось с Браницким 1174 красноармейца. Согласно Приказанию № 53 от 09.05.1918 г. [13], первоначально поход планировался на 10 дней, до 20 мая. Однако из-за наступления чехословаков полк не успел вернуться в Екатеринбург до взятия города войсками генерала Гайды 25 июля. Все это время штаб полка, как и штаб эскадрона, оставался в Екатеринбурге. В связи с болезнью с 11 мая секретарь штаба полка Малютин был временно отстранен от своих обязанностей и остался в Екатеринбурге [14]. 18 мая, согласно приказу № 57, он вернулся к своим обязанностям. В его распоряжении находилось около 300 человек, включая солдат нестроевой роты и красноармейцев, находящихся в командировке в Тобольске. Для обеспечения охраны Ипатьевского дома из этих солдат был сформирован отряд охраны, в который вошли несколько человек из пулеметной команды и по два красноармейца от каждой роты. Среди этих красноармейцев был солдат 1-й роты Антон Чайковский или Гайковский, так как в полковых документах встречаются оба варианта написания данной фамилии [15, 16].
По прибытии в Екатеринбург из Тобольска остальных детей Николая II, из солдат, находящихся в городе и вернувшихся из командировки, 26 мая была сформирована «сборная команда 1-го Уральского стрелкового полка». Остальные красноармейцы были отправлены на фронт, так как полк нес большие потери. Командиром команды был назначен Молчанов. Для усиления охраны дома с 27 мая был организован дополнительный пост наблюдения на колокольне Храма Вознесения. Первыми наблюдателями на этом посту были солдаты, вернувшиеся из тобольской командировки, Мельне и Черненко [17]. 31 мая в штаб полка поступил приказ от екатеринбургского военного комиссара Зотова о передаче помещений полка для временного размещения в них формирующегося 3-го Екатеринбургского резервного Советского полка. Штаб полка и «Сборная команда» переехали в дом Попова на Вознесенском переулке, превратив второй этаж дома в казарму. Это позволило быстро усиливать караульные смены в периоды наибольшей активности местных анархистов под руководством Жебенева. Из воспоминаний участника расстрела царской семьи М.А. Медведева (Кудрина) в декабре 1963 года: «Лидер же анархистов Жебенев кричал нам в Совете: «Если вы не уничтожите Николая Кровавого, то это сделаем мы сами!» [18].
Таким образом, руководство охраной дома и обеспечение безопасности императорской семьи осуществлял штаб 1-го Уральского стрелкового полка, а контроль за режимом содержания семьи был возложен на ЧК и, в частности, на комиссара Авдеева.
4 июля в Екатеринбург прибыл новый командующий Северо-Уральско-Сибирским фронтом Р. Берзынь. По поручению Ленина он лично посетил Ипатьевский дом с целью инспекционной проверки. В результате этой проверки Авдеев и его помощник Мошкин были сняты с занимаемых должностей, а на их места были назначены чекисты Юровский и Никулин. Внутреннюю охрану дома частично заменили солдатами из 6-го Тукумского Латышского стрелкового полка. Полк прибыл в Екатеринбург из Петрограда в двадцатых числах июня и был расквартирован в здании Нового Гостиного двора вместе с 4-м Екатеринбургским полком [19]. Этот латышский полк одним из первых перешел на сторону большевиков. В октябре 1917 года его солдаты охраняли Смольный, а весной 1918 г. обеспечивали безопасность Советского правительства при переезде из Петрограда в Москву [20]. Они же приняли участие в расстреле царской семьи.
Причины и жертвы расстрела
Чтобы понять причины, побудившие руководителей советской власти принять решение об уничтожении семьи Романовых, необходимо вспомнить хронику событий, происшедших в начале июля 1918 года, которые ввергли страну в пучину Гражданской войны.
6 июля произошло убийство в Москве германского посла графа Мирбаха и началось восстание левых эсеров. 10 июля на заседании V-го Всероссийского съезда Советов была принята Конституция Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. 13 июля был принят Декрет «О национализации имущества низложенного Российского императора и членов бывшего императорского дома».
До начала этих событий Ленин и Троцкий многократно говорили в своих выступлениях о необходимости проведения открытого суда над бывшим императором России. После убийства левыми эсерами Мирбаха шаткий и без того «Брестский мир», против которого они выступали, мог лопнуть как мыльный пузырь. Последовавшие за этим действия германского правительства и начало эсеровских восстаний в Москве, Петрограде, Ярославле, Рыбинске, Коврове и других городах центральной части России поставили под угрозу само существование советской власти. Для борьбы со своими недавними сторонниками и восставшими белочехами нужна была большая, хорошо вооруженная армия. Агитаторы вербовали рабочих и крестьян в ряды Красной Армии, а платить жалование было нечем. Если к началу мая в Екатеринбурге был один пехотный полк, то к середине июля их было уже семь. Для формирования и содержания быстро растущей армии требовались денежные средства, которые не могла дать государственная финансовая система в условиях депрессивной экономики. Принятая большевистская конституция аннулировала все обязательства по международным займам, заключенным царским правительством. Разрушив преемственность во внешней политике, большевики сами лишили себя возможности получить международный заем для обеспечения своей армии. В этих условиях самым эффективным стал лозунг: «Экспроприация экспроприаторов», или «Грабь награбленное». Этим и занялось правительство Ленина, принимая декрет 13 июля. Ни для кого не было секретом, что семья Романовых была самая богатая не только в России, но и в мире. Вот одна из оценок финансового состояния Николая II: «Российскому императору и членам бывшего императорского дома принадлежало громадное имущество: удельные и кабинетские земли, золотые прииски, фабрики и заводы, виноградники и т.д. К концу XIX в. одни удельные земли Романовых составляли 8 миллионов десятин. Денежный капитал, находившийся в иностранных банках, составлял… не менее 700 миллионов рублей» [21]. Отсутствие юридической обоснованности декрета вызывало опасения о возможной реституции. Во избежание последствий Совнарком принял решение о физическом устранении владельца и наследников. К этому времени возможный преемник престола Михаил Александрович был убит в Перми. Бывший император с семьей жил под надзором в Ипатьевском доме. Его сестра Ольга с матерью, вдовствующей императрицей Марией Федоровной, находились под таким же надзором в Крыму, а сестра жены Николая II Елизавета Федоровна – в Алапаевске. Сложившаяся ситуация позволяла «одним ударом» покончить с Николаем Александровичем Романовым и его наследниками. Официальным оправданием убийства бывшего императора, членов его семьи и родственников до сих пор называют их возможность возглавить контрреволюционное движение, стать его «знаменем». Однако этот большевистский аргумент опровергли сами Романовы, чудом уцелевшие от красного террора. Ни мать, ни сестры Николая II, ни его двоюродные братья не стали «знаменем» контрреволюции. Большевики же, получив желаемый финансовый результат, уже по проверенному сценарию ограбили и уничтожили Русскую православную церковь, российских промышленников и крестьянство, чтобы завладеть их имуществом ради достижения своих целей.
Для сохранения дипломатических отношений с Германией руководители ВЦИК переложили всю ответственность за убийство на Уралсовет, первоначально скрыв информацию о гибели бывшей императрицы и детей [22]. Год спустя, в сентябре 1919 года, в Европе была распространена информация со ссылкой на публикацию в газете «Правда» о состоявшемся в Перми процессе над участниками убийства царской семьи. Это сообщение включили в свои книги Вильтон и генерал Дитерихс [23]. Я, как и многие другие исследователи, попытался найти данный номер или перепечатку этого сообщения в других газетах. Увы, номера газеты «Правда» с таким сообщением просто не существовало. Очевидно, что информация о процессе была фальшивой, но почему тогда среди обвиняемых на этом процессе фигурирует в качестве члена «Екатеринбургского совдепа» секретарь штаба 1-го Уральского стрелкового полка поручик Малютин? Для того чтобы найти ответ на этот вопрос, необходимо рассмотреть документы, касающиеся событий, происшедших в Ипатьевском доме в ночь на 17 июля 1918 года.
Самым известным и доступным для исследователей на сегодняшний день первоисточником является документ под названием «Воспоминания коменданта Дома Особого Назначения в г. Екатеринбурге Юровского Якова Михайловича, чл. Партии с 1905 года, о расстреле Николая II и его семьи» [24], находящийся в архивных фондах Центра документации общественных организаций Свердловской области. Документ был лично заверен и передан на хранение сыном коменданта, контр-адмиралом А.Я. Юровским в 1958 году. Согласно сделанной сыном приписке, этот материал был передан Я.М. Юровским в 1920 году историку М.Н. Покровскому. В различных архивах России существует несколько копий этого документа без названия, поэтому он больше известен исследователям как «Записка Я.М. Юровского». Конечно, это не рапорт Юровского руководству ВЧК, но в своих воспоминаниях о событиях тех дней Юровский писал, что «после получения 16 июля на условном языке телеграммы из Перми с приказом об истреблении Романовых Филипп Голощекин предписал привести приказ в исполнение». (В период восстания левых эсеров Пермь была транзитным пунктом телеграфной связи между Москвой и Екатеринбургом. – Прим. автора). Для выполнения приказа он отобрал 12 человек с наганами и распределил, кто кого будет расстреливать. Далее по тексту сделано уточнение: «Всего было расстреляно 12 человек: Николай, Александра Федоровна, Алексей, четыре дочери, Татьяна, Ольга, Мария и Анастасия, доктор Боткин, лакей Трупп, повар Тихомиров, еще повар Харитонов и фрейлина, фамилию которой комендант забыл». Современные исследователи обращают внимание на две неточности, допущенные автором, при перечислении жертв расстрела. Одна из них в том, что Юровский назвал фрейлиной комнатную девушку Анну Демидову, а вторая – в наличии двух поваров. Из документов того периода известно, что в Ипатьевском доме находился только один повар Иван Михайлович Харитонов, а в тексте «Записки», хранящейся в ГАРФ [25], его фамилия пропущена, точнее сказать, не вписана. (Несколько фамилий и имен Яков Юровский вписал в машинописный текст собственноручно. – Прим. автора). Некоторые исследователи, знакомые только с документом ГАРФ, пришли к выводу, что раз нет фамилии второго повара, то Юровский просто перепутал фамилию и записал Харитонова как Тихомирова. Однако ошибка Юровского заключается в другом. Он неправильно назвал должность и исказил фамилию кухонного служителя Терехова. Терехов работал на этой должности еще в Александровском дворце. В составе императорской свиты он жил в Тобольске, а 23 мая 1918 года вместе с царскими детьми был привезен в Екатеринбург [26].      Согласно показаниям Павла Медведева, приведенным в книге следователя Николая Соколова: «Пищу для царской семьи первое время носили из советской столовой, находившейся на Главном проспекте… Потом разрешено было варить пищу повару их, который и приготовлял пищу» [27]. Это объясняет причины появления Терехова в Ипатьевском доме. Повар Харитонов просто физически не мог в одиночку справиться с объемом работы, связанной с приготовлением пищи для двух десятков человек. Тринадцатилетний Леня Седнев, хотя и назывался поваренком, не мог быть помощником для Харитонова, так как его держали в доме для общения с больным Алексеем. Юровский, вступивший в должность коменданта только 4 июля, воспринимал обоих мужчин, работавших на кухне, как двух поваров. Итак, согласно воспоминаниям Юровского, было расстреляно двенадцать человек. Это подтверждается и протоколом допроса жены Павла Медведева Марии. Она рассказала на допросе: «Оставшись наедине со мной, муж объяснил мне, что несколько дней тому назад Царь, Царица, Наследник, все Княжны и слуги Царской Семьи, всего 12 человек, убиты» [28]. Почему тогда в выводах следствия Генеральной прокуратуры России, как и в выводах следователя Соколова, речь идет об одиннадцати жертвах расстрела? Почему в своих воспоминаниях, написанных позже воспоминаний Юровского, остальные участники событий говорят только об одиннадцати телах? Так, в уже упомянутых воспоминаниях участника расстрела Медведева (Кудрина), датированных декабрем 1963 года, написано: «Спускаюсь к грузовику, еще раз пересчитываю трупы – все одиннадцать на месте – закрываю их свободным концом сукна» [29]. Схожи с этим и показания австрийского военнопленного Рудольфа Лахера, оказавшегося в ту ночь в Ипатьевском доме. На одном из заседаний высшего апелляционного суда в Сенате ФРГ по делу Анны Андерсон в январе 1966 года Лахер под присягой дал показания, что в ночь убийства царской семьи он из окна своей комнаты насчитал «одиннадцать окровавленных свертков», которые он принял за тела Романовых и их слуг. Он видел, как «окровавленные свертки» – завернутые в простыни тела сваливали в грузовик, и сосчитал их [30].
Ранее, 27 июля 1965 года, на одном из заседаний того же процесса дал показания портной из Вены Генрих Клейбенцетль. Он предъявил удостоверение личности и документы, подтверждающие, что в июле 1918 года он жил в Екатеринбурге, где был подмастерьем у портного Баутина. Здание, в котором жил Баутин, было рядом с Ипатьевским домом, и Клейбенцетлю часто приходилось заниматься починкой обмундирования солдат, охранявших царскую семью. В ночь на 17 июля солдаты принесли в дом к Баутину раненую Анастасию, и ему вместе с женой хозяина Анной пришлось ухаживать за княжной. Утром в дом пришли «красные охранники», но они «слишком хорошо знали хозяина, чтобы обыскивать дом». Они сообщили, что Анастасия исчезла. На третий день за Анастасией пришел охранник, один из тех, кто ее принес [31].

Показания этих двух свидетелей, выступавших на процессе за противоборствующие стороны, подтверждают, что Анастасии удалось избежать смерти в ту роковую ночь, но каким образом? Это объяснил сам Юровский. В своем выступлении 1 февраля 1934 года на совещании старых большевиков в г. Свердловске он рассказал о расстреле царской семьи. Вот как он описал инцидент, который произошел после расстрела: «Когда унесли первые трупы, то мне, точно не помню кто, сказал, что кто-то присвоил себе какие-то ценности. Тогда я понял, что, очевидно, в вещах, ими принесенных, имелись ценности. Я сейчас же приостановил переноску, собрал людей и потребовал сдать взятые ценности. После некоторого запирательства двое, взявшие их ценности, вернули. Пригрозив расстрелом тем, кто будет мародерствовать, этих двоих отстранил, и сопровождать переноску трупов поручил, насколько помню, тов. Никулину, предупредив о наличии у расстрелянных ценностей…» [32]. Таким образом, во время этого инцидента возле тел во дворе могли оказаться только красноармейцы внешней охраны. Очевидно, они и вынесли раненую Анастасию из двора Ипатьевского дома, ведь как правильно пел Владимир Высоцкий: «Расстреливать два раза Уставы не велят». О факте исчезновения Анастасии свидетельствует сообщение Жилищного Комиссариата в газете «Известия» № 138 от 21 июля 1918 года. Перед тем как привести текст данного сообщения, необходимо напомнить, что сообщение Уралсовета о расстреле Николая II было сделано на митинге в новом городском театре только 22 июля, а официальное сообщение ЦИК Советов от 19 июля было опубликовано в газете «Уральский рабочий» только 23 июля. До этого момента информация о расстреле держалась в строжайшем секрете. Проводимые чекистами поиски Анастасии под надуманными предлогами вызвали волну недовольства горожан. В результате в газете появилось следующее сообщение: «До сведения Жилищного Комиссариата дошли слухи о том, что некоторые неизвестные лица от имени Комиссариата осматривают квартиры и комнаты, не имея на то надлежащего удостоверения, и потому Жилищный Комиссариат объявляет во всеобщее сведение гражданам г. Екатеринбурга, что для осмотра помещений допускать лишь только тех лиц, которые предъявят удостоверение Жилищного Комиссариата на право осмотра с приложением печати. О лицах же, являющихся без удостоверений или с удостоверениями, но без приложения печати, надлежит немедленно сообщать по телефону 7-35 и 6-26, дабы в корне пресечь злоупотребления. Жилищный Комиссар Жилинский».
Рядом с этим сообщением было опубликовано объявление Военного Комиссариата Северо-Урало-Сибирского фронта о том, что 18 июля сбежал ротный командир 4-й роты 4-го Екатеринбургского полка Николай Эглик, похитивший 14 тысяч рублей, выданных ему для раздачи жалования красноармейцам роты. Возможно, он был связан с людьми, спасшими Анастасию, так как ее вывезли из дома Баутина утром 19 июля.
В истории гибели царской семьи была еще одна загадочная страница. В своем рапорте от 18 декабря 1918 года на имя министра юстиции колчаковского правительства Старынкевича прокурор Казанской Судебной Палаты Миролюбов, осуществлявший надзор за ходом следствия, сообщил, что «по свидетельству Кухтенкова, который занимал должность заведующего хозяйством рабочего клуба на Верх-Исетском заводе, 19 июля в 4 часа утра в клуб пришли Ермаков, Костоусов, Леватных, Партин и Кривов. Они стали совещаться в партийной комнате, и до него, свидетеля, донеслась фраза: «Всех их было тринадцать человек – тринадцатый доктор». Увидав его, свидетеля, названные лица, не желая продолжать разговора при нем, тотчас же вышли в сад, он же, Кухтенков, заинтересовавшись их разговором, незаметно прошел за ними, спрятался в траве и стал слушать. Прежде всего до него долетела фраза Костоусова: «Второй день приходится возиться; вчера хоронили, а сегодня перехоранивали». Из дальнейшего разговора он понял, что Леватных, Партин и Костоусов принимали участие в погребении убитого Государя и его семьи». Таким образом, из двора Ипатьевского дома были вывезены одиннадцать тел, а при перезахоронении 18 июля их оказалось тринадцать. В воспоминаниях Юровский писал, что было: «отобрано 12 человек (в т.ч. 7 латышей) с наганами, которые должны были привести приговор в исполнение. 2 из латышей отказались стрелять в девиц». Как было сказано выше, «латышами» в то время в городе называли солдат 6-го Тукумского Латышского стрелкового полка. Из-за наступления армии Колчака и чехословаков в середине июля на территории округа было введено военное положение. 10 июля Окружной Комиссар Анучин подписал Приказ № 59 «О мобилизации». Данный Приказ был опубликован в газете «Известия» № 132 от 14 июля 1918 г. В этих условиях отказ солдат от исполнения приказа означал для них только одно – расстрел. Чтобы как-то объяснить исчезновение солдат, на четвертой странице газеты «Известия» № 138 от 21 июля было напечатано объявление начальника гарнизона Зотова. В нем сообщалось, что красноармейцы 6-го Тукумского Латышского стрелкового полка Людвиг Берзиен и 1-го Уральского стрелкового полка Алексей Петрович Баранов самовольно отлучились из рядов Красной Армии. Это было единственное объявление такого характера за весь период издания газеты в 1918 году. Объявление выглядит тем более странным, что, в соответствии с распоряжением Окружного Комиссариата по военным делам, информация о солдатах, самовольно оставивших свою часть, еженедельно представлялась секретарями полков в Комиссариат. По сохранившимся архивным документам, только из 1-го Уральского стрелкового полка в апреле месяце сбежало более 20 солдат [33]. Что касается Алексея Баранова, то он был очень известным человеком. 13 апреля он, как делегат с фронта, выступал в Екатеринбурге на конференции с докладом о дезертирстве теплогорских красноармейцев с Дутовского фронта. Резолюция по его докладу легла в основу приказа комиссариата по военным делам № 42 от 22 мая 1918 года. Баранов в составе 4-й роты охранял детей Николая II в Тобольске и по дороге в Екатеринбург, поэтому обвинения против него в дезертирстве просто нелепы. Очевидно, солдаты Баранов и Берзиен были теми людьми, которые ценой собственной жизни заплатили за отказ стрелять в детей. Их тела были захоронены рядом с телами членов семьи Николая II и его свиты.
После расстрела в Ипатьевском доме события развивались следующим образом. Штаб 6-го Тукумского Латышского стрелкового полка оставался в Екатеринбурге до самого взятия города войсками Гайды [34]. Большая часть сборной команды 1-го Уральского стрелкового полка уехала в расположение полка в Оренбург. Командиром полка в это время был Иван Сергеевич Павлищев, сменивший 5 июня на этом посту полковника Браницкого. Со слов прибывших, в полку узнали о событиях, происшедших в Екатеринбурге, и роли, которую сыграл в них комиссар Юровский. Это была моральная пощечина для офицеров полка. Состоялось офицерское собрание, на которое был приглашен главком Блюхер. Адъютант полка капитан Бартовский сказал Блюхеру, «что прошло 6 месяцев по договору, и что они честно кончают свою службу как честные военные специалисты, и что политически они с большевиками разные люди». На вопрос Блюхера «Почему же вы в полку были?» офицеры ответили: «Потому что договор подписали». Блюхер, уговаривая офицеров сохранить полк, предложил дойти до соединения с Красной Армией и тогда разойтись. Он ушел с собрания, а через 15 минут к нему пришел И.С. Павлищев и сказал: «Мы обсудили, товарищ главком, и решили остаться, но имеем к вам просьбу: не назначайте нам комиссаров». Блюхер выполнил просьбу офицеров полка, и 5 сентября 1918 года вместе с отрядами Блюхера полк вышел из окружения и продолжал воевать [35]. Осенью он был переименован в 268-й стрелковый полк и вошел в состав 30-й стрелковой дивизии, которой командовал В.К. Блюхер. Что касается секретаря штаба поручика Малютина, то после расстрела семьи Романовых, который чекисты совершили «за его спиной», он бесследно исчез из города вместе с Анастасией и полковыми документами. Последняя информация, которую удалось найти о его судьбе в архивах, – это сообщение о том самом «Пермском процессе» 1919 года, где его обвинили в банальном воровстве и якобы расстреляли.
Анастасия
30 января 1998 года Комиссия по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского Императора Николая II и членов его семьи, во главе с вице-премьером правительства Борисом Немцовым, утвердила отчет российских экспертов по идентификации останков, найденных на Коптяковской дороге в 1991 году.
30 июля 1998 года в Екатеринбурге представителем Генеральной прокуратуры России и членами Правительства Свердловской области был подписан «Протокол передачи останков Российского Императора Николая II, членов его семьи и приближенных лиц» Руководителю Государственной Герольдии при Президенте Российской Федерации Г.В. Велимбахову «для захоронения в Петропавловском Соборе Санкт-Петербурга». С копией протокола желающие могут ознакомиться в Свердловском областном краеведческом музее, где она представлена в постоянно действующей экспозиции «Романовы».
В этот исторический документ с дюжиной личных подписей высокопоставленных государственных чиновников вкралась грубая ошибка. Для захоронения вместе со всеми найденными останками передали останки «Романовой Анастасии Николаевны 1899 г. рождения», то есть рядом с именем Анастасии стоит дата рождения княжны Марии, и это не случайно. Научные баталии, развернувшиеся вокруг идентификации останков, нашли свое отражение даже в книге, составленной Виктором Аксючицем, «Покаяние. Материалы правительственной Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского Императора Николая II и членов его семьи». «Камнем преткновения» стало заключение группы американских антропологов во главе с доктором Ульямом Мэйпплсом (William Mapples) – директором лаборатории идентификации человеческих останков им. С.А. Паунда. Изучив найденные останки, Мэйпплс пришел к заключению, что среди них отсутствуют останки семнадцатилетней княжны Анастасии, так как среди них нет останков, соответствующих ее возрасту и росту. Зато скелет № 5 полностью согласуется по возрасту и росту с Марией. Обоснование выводов по этому вопросу и полемику с российскими коллегами доктор Мэйпплс подробно изложил в своей книге «Dead men do tell tales» («Мертвый человек рассказывает историю») [36]. В отличие от Мэйпплса, российские ученые во главе с профессором Звягиным В.Н., несмотря на явные несоответствия, пришли к выводу, что останками Анастасии является найденный в захоронении скелет № 6 [37]. Кроме несоответствия скелета возрасту и росту Анастасии, на костях, образующих фаланги больших пальцев ног, не было обнаружено следов очень редкого врожденного ортопедического заболевания стоп, hallux valgus третьей степени, которым болела Анастасия.

За консультацией по данному вопросу мне пришлось обратиться в Научно-исследовательский детский ортопедический институт имени Г.И. Турнера, который является головным учреждением России по данной проблеме. Научный руководитель отделения патологии стопы доктор медицинских наук Михаил Павлович Конюхов сообщил, что данное заболевание встречается крайне редко. За последние одиннадцать лет в институте было зарегистрировано только восемь случаев с таким диагнозом. По данным Федеральной службы государственной статистики за этот период времени, в стране родилось более 14 миллионов детей. Из этого следует, что на одного ребенка, родившегося с указанной патологией, приходится 1,75 млн здоровых детей. Среди многочисленных женщин, пытавшихся выдать себя за спасшуюся Анастасию Романову, была только одна, у которой врачи обнаружили данное заболевание. Ее звали Анастасия Чайковская, Анна Андерсон-Манахан. О жизни этой удивительной женщины написаны десятки книг и статей. Она утверждала, что является княжной Анастасией и в судебном порядке пыталась вернуть свое имя. Результаты почерковедческих и антропологических экспертиз, выполненные специалистами ФРГ, однозначно доказывали, что Анна Андерсон и Великая княжна Анастасия Романова – это один и тот же человек. Однако в феврале 1967 года апелляционный суд в Сенате ФРГ отказался признать ее требования из-за недостаточности доказательств. К сожалению, самое весомое для германского суда антропологическое доказательство было найдено только в 1976 году одним из известных судебных экспертов ФРГ доктором Фуртмайером. Мориц Фуртмайер обнаружил, что дармштадтские эксперты, давшие отрицательное заключение по идентификации, для сравнения ушных раковин Анастасии и Анны использовали фотографию Анны, сделанную с перевернутого негатива. При сравнении нормальных фотографий доктор Фуртмайер получил совпадение в семнадцати анатомических позициях. Для судебного признания идентичности достаточно было пяти позиций из двенадцати.
В 2006 году директор «Мюнхенского фонда композитора А.К. Глазунова» Николай Воронцов любезно передал мне копии некоторых документов и журнальных публикаций об Анне Андерсон, хранящихся в его личном архиве. Среди них оказались заключение Морица Фуртмайера и научная статья Е. Кайзер-Линднер об исследованиях, проведенных в 1958 г. в университете Майнц докторами Айкштедтом и Кленке, и в 1965 г. – основателем Германского антропологического общества, профессором Отто Рехе, которые пришли к одинаковым выводам, а именно: 1. Госпожа Андерсон не польская фабричная работница Франциска Шанцковская; 2. Госпожа Андерсон есть Великая княжна Анастасия Романова.
В сентябре 2006 года я передал эти материалы в Свердловское областное бюро судмедэкспертизы с предложением дать заключение о правомерности выводов немецких ученых. Современные компьютерные технологии позволяют выполнить аналогичные экспертизы с более высокой точностью. Увы… Полтора года спустя я получил ответ о нецелесообразности выполнения данных исследований, так как есть отрицательный результат генетической экспертизы. В действительности, в июне 1994 года, благодаря «сохранившемуся» в американской больнице образцу тканей Анны Андерсон, в Олдермэстоне (Великобритания) доктор Гилл провел анализ митохондриальной ДНК доставленного ему «материала». В результате исследований английский генетик пришел к выводу, что выделенная из этого «материала» ДНК соответствует ДНК внучатого племянника Франциски Шанцковской Карла Маутера. Этот вывод до сих пор вызывает массу споров. В своем первом интервью доктор Гилл сказал следующее: «Я не знаю, кому принадлежал доставленный мне «материал», но этот человек не имеет никакого отношения к семье Романовых». В действительности доставка биологического материала из клиники Шарлотсвиля в Олдермэстон была осуществлена с грубейшими нарушениями требований к таким процедурам. При этом я отнюдь не собираюсь бросать тень на профессионализм и порядочность доктора Гилла. Просто кому-то очень нужно было признать Анну Андерсон Франциской Шанцковской. В том, что это был инсценированный подлог, я убедился, ознакомившись с архивными документами 1-го Уральского стрелкового полка. Откуда польская работница, всегда жившая в Германии, могла знать, что в охране Ипатьевского дома был солдат первой роты с фамилией Чайковский (Гайковский)?
С другой стороны, сравнительная генетическая экспертиза – это, говоря математическим языком, вероятность совпадения определенного числа признаков. Результат в шесть девяток после запятой принято считать абсолютным совпадением. В таком случае вероятность совпадения только по признаку заболевания стоп Анастасии (Hallux valgus) на порядок выше результата любой генетической экспертизы. В своей статье «Анна-Анастасия» [38] я уже говорил о том, что Анна имела цвет волос, цвет глаз, рост, размер стопы и шрамы от детских травм такие же, как и Великая княжна. Если учесть эти «признаки» совпадения Анны Андерсон и Анастасии Романовой, то вероятность идентичности возрастает до шестнадцати девяток после запятой. Это на десять порядков точнее генетической экспертизы и означает, что на Земле с населением 6,5 миллиарда человек просто не может быть двух разных людей с такими одинаковыми признаками.
Эпилог
Летом 2007 года на территории Поросенкового лога в 70 метрах от первого захоронения было обнаружено кострище с фрагментами костных останков двух детей. Медико-криминалистические исследования этой находки выполнил эксперт-криминалист, доктор наук Виктор Николаевич Звягин. В своем заключении он указал: «Выявлено резкое несоответствие рассчитанной и реальной зольной массы представленных костных объектов, которые свидетельствуют, что при поисковых работах в июле 2007 года было обнаружено лишь одно из нескольких мест криминального захоронения останков двух детей, предположительно Николая II» [38]. При этом необходимо вспомнить, что у некоторых скелетов, обнаруженных в 1991 году, недоставало до 30% костей. На основании данного заключения в сентябре 2009 года сотрудники Института геофизики УрО РАН выполнили по моей просьбе предварительное обследование территории Поросенкового лога. В результате были обнаружены несколько мест сокрытия артефактов и костных останков, связанных с событиями 1918 года. Глубина залегания объектов составляет от полуметра до полутора метров. Это объясняет причину, по которой археологи и поисковики не смогли их обнаружить до сих пор. Результаты этой работы были рассмотрены в мае 2010 года на совещании у заместителя председателя Правительства Свердловской области Александра Петрова. В итоговом документе совещания было записано о необходимости проведения на указанной территории полномасштабных геофизических и археологических работ для поиска недостающих фрагментов костных останков. Прошло более пяти лет, а воз и ныне там из-за отсутствия бюджетного финансирования. Зато старший следователь СК РФ Владимир Соловьев, игнорируя заключение профессора Звягина и результаты уральских геофизиков, все эти годы пытался организовать захоронение найденных костных фрагментов как тела Алексея и Марии.
В 2015 году Генеральная прокуратура России вновь возбудила дело о гибели членов царской семьи. 27 января 2016 года на Рождественских чтениях член синодальной комиссии по канонизации протоирей Олег Митров в своем докладе заявил, что выводы профессора Звягина должны были «побудить следствие искать другие захоронения, но оно проигнорировало заключение». После этого выступления появилась надежда на то, что на государственном уровне наконец-то будут решены вопросы о проведении геофизических и археологических исследований и об изучении архивных документов, касающихся Анастасии. Большая часть этих документов сегодня находится в закрытых фондах российских архивов и недоступна исследователям. Речь идет о документах Государственного архива Российской федерации (ГАРФ), Российского Государственного военного архива (РГВА) и архива ФСБ, в котором хранятся документы Контрразведывательного отдела ОГПУ. Кроме того, в США, Германии, Франции и Дании находятся уникальные архивные документы, к которым российские ученые еще ни разу не прикасались.

Примечания:
1. Быков П.М. «Последние дни Романовых». Издательство «Уральский рабочий». Свердловск. 1990. С. 80.
2. Соколов Н.А. «Убийство Царской Семьи». 2007. Алгоритм. Изд. «БСК». С. 203.
3. Из личного архива д.и.н. С.В. Волкова.
4. Государственный архив Свердловской области (далее по тексту ГАСО).
Ф. 472. Оп. 1. Д. 17. Л.13.
5. Там же.
6. Дитерихс М.К. «Убийство Царской семьи и членов дома Романовых на Урале». 2007. ООО «Издательский дом «Вече». С. 227.
7. ГАСО Ф. 472. Оп. 1. Д. 18. Л. 156.
8. Быков П.М. «Последние дни Романовых», издательство «Уральский рабочий». Свердловск. 1990. С. 78.
9. ГАСО Ф. 472. Оп. 1. Д. 18. Л. 159.
10. ГАСО Ф. 472. Оп. 1. Д. 18. Л. 158, 158 об.
11. Грэг Кинг, Пенни Вильсон «Романовы». 2008. ООО «Издательство «Эксмо». С. 836-841.
12. ГАСО 18. Л.161.
13. Российский Государственный военный архив (далее по тексту РГВА). Ф. 3576. Оп. 1. Д. 44. Л. 15.
14. РГВА Ф. 3576. Оп. 1.Д. 44. Л. 21об.
15. РГВА Ф. 3576. Оп. 1. Д. 46. Л. 60об.
16. РГВА Ф. 3576. Оп. 1.Д.44. Л. 20об.
17. ГАСО Ф. 472. Оп. 1. Д.15. Л.175.
18. РЦХИДНИ.Ф. 588. Оп3. Д. 12. Л. 43-58.
19. ГАСО Ф. 472. Оп. 1. Д. 11. Л. 33.
20. Нефедов Н.А. «Красные латышские стрелки». Журнал «Вече». №№ 4, 5 и 6, 1982.
21. http://constitution.garant.ru/DOC_5404.htm
22. ЦДООСО. Ф. 216. Газета «Уральский рабочий» от 23 июля 1918 г.
23. Дитерихс М.К. «Убийство Царской семьи и членов дома Романовых на Урале». 2007. ООО «Издательский дом «Вече». С. 11.
24. Центр документации общественных организаций Свердловской области (далее по тексту ЦДООСО). Ф. 221. Оп. 2. Д.497. Ф.П. Л. 9-15.
25. ГАРФ. Ф. 601. Оп. 2. Д. 36. Л. 32-61.
26. Соколов Н.А. «Убийство Царской семьи». 2007. Алгоритм. Изд. «БСК». С. 53, 188.
27. Там же. С. 214.
28. Дитерихс М.К. «Убийство Царской семьи и членов дома Романовых на Урале». 2007. ООО «Издательский дом «Вече». С. 78.
29. РЦХИДНИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 12. Л. 43-58.
30. Питер Курт «Анастасия. Загадка Великой княжны». 2005. Издатель Захаров. С. 382-383.
31. Там же. С. 369-371.
32. ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 151. Л. 10-22.
33. ГАСО Ф. 472. Оп. 1. Д. 17. Л. 293-296.
34. Газета «Известия» №138 от 21 июля 1918 года.
35. К истории 30-й стрелковой дивизии (Речь на встрече с писателями 22 ноября 1935 года.) Из личного архива Г.Л. Блюхер.
36. William R. Maples, Ph.D. and Michael Browning «Dead men do tell tales». New-York. 1994. 238-268.
37. Покаяние. Материалы правительственной Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского Императора Николая II и членов его семьи. М., «Выбор». «Бост-К». 2003. С. 133-137.
38. Момот Владимир «Унесенная ветром». Альманах «Панорама» № 7 (1349). 2007. Лос-Анджелес. (В редакции автора «Анна-Анастасия» http://www.proza.ru/2008/08/15/170).
39. Звягин В.Н. «Медико-криминалистическое исследование находок в Екатеринбурге (2007 г.)»
http://cyberleninka.ru/article/n/ekaterinburgskie-nahodki-2007-goda-itogi-mediko-kriminalisticheskogo-issledovaniya[/su_expand]