— Прибыли поездом, мистер?.. — произнес он странно вибрирующим голосом и сделал паузу, ожидая, что её наполнит собой моё имя, как морская вода наполняет нишу в камне.
— Тернер, — ответил я. — Джеймс Тернер. Да, я приехал поездом. Могу я снять номер?
— Надолго приехали? — собеседник проигнорировал мой вопрос, и его любопытство начало меня несколько раздражать.
Я никогда не испытывал тяги к беседам с незнакомцами, особенно о том, что касалось моей работы, и потому постарался как можно более вежливо объяснить портье, что устал с дороги и не расположен к навязчивым разговорам. И если он будет столь любезен сдать мне номер до завтрашнего вечера, я буду ему премного благодарен.
— Пятнадцать девяносто, — сухо ответил мой собеседник, обиженный, по всей видимости, моей
отповедью, и протянул мне ржавый ключ с трех-дюймовым деревянным брелоком с выжженным
на нем числом, означавшим номер комнаты. Я вынул из бумажника двадцатку и вручил её портье,
сказав, что сдачу он может оставить себе в качестве компенсации того, что я расстроил его любознательную натуру, взял ключ и поднялся в номер.
Незамысловатое, казалось бы, действие все же не обошлось без крупицы странного и даже, будь
я более к тому расположен, пугающего. Когда я брал ключ со стойки, мой взгляд упал на лежащую рядом руку портье. Будь я проклят, если это не галлюцинация, вызванная чрезмерной усталостью после долгой дороги, но я увидел некое подобие перепонок между его пальцами. Я невольно вздрогнул от омерзения, но портье, к счастью, этого не заметил. Поднявшись же по лестнице, я услышал поистине зловещее бульканье из-за одной из дверей на этаже, как позднее выяснилось, из номера, соседнего с моим. Проклиная встрепенувшееся где-то внутри меня любопытство, я подошёл к двери и прислушался. Звук походил на тот, что вы издаете в ванной в дни простуды, когда доктор настоятельно рекомендует вам полоскать свое горло. Похоже, кто-то в номере последовал совету своего доктора и занимался полосканием даже слишком усердно — я заметил небольшую лужу под дверью номера. Пришедшее в голову объяснение усмирило дикую кошку любопытства парами обыденности, и я открыл дверь в свою комнату.
