Впрочем, он также не будет против, если я вознагражу твою настойчивость. Полагаю, несколько общих деталей я могу изобличить. Больной — девочка 15 лет от роду. Родители отдали ее нам в возрасте пяти лет. С этих пор она проходит у нас обучение. Мы учим ее всему, что должна знать эллинка, а также наукам арифметике, геометрии, астрономии.
— Она обучаема? — изумился юноша.
— О, более чем. Мы не считаем ее состояние болезнью в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Эта девочка сокровище, которое мир пока не способен оценить, — жрец горестно вздохнул. — Здесь я вас оставлю. Идите на свет.
— Я последую вашему наставлению. Только просветите меня еще раз. Как я понял, моему учителю не удалось исцелить ее, вам также не удалось. Почему учитель надеется, что получится у меня, а ваша госпожа предсказывает успех?
— Одно могу сказать, юноша. Если надежды твоего учителя совпадают с предсказаниями моей госпожи, они не безосновательны. От вас зависит больше, чем вы думаете.
Жрец не лгал — огни привели его к цели.
А цель спала. Теламон понял это не сразу. Черные с золотом глаза пациентки отражали ночное небо, льющее лунный свет через широкое окно. Она сидела на табурете, сохраняя идеальную осанку, не проявляя беспокойства, ни когда Теламон загородил собой окно, ни когда взял ее руку, чтобы посчитать удары сердца, ни когда воткнул ей стило в бедро. По счастью, в комнате нашлось несколько ученических глиняных табличек, на коих можно было вести записи.
Интересно, она всегда такая, в этом ли суть проблемы? Причем здесь одержимость? Стоит ли ее будить?
