…Он смотрел на меня, как на какого-то диковинного зверька. Очень смуглое лицо, грубо остриженные темные волосы и борода. Его одеяние было столь странным… Ни до, ни после мне не доводилось видеть ничего подобного. Мы смотрели друг на друга, и я наконец понял, кто передо мной. Водяной, который сейчас утащит меня на дно озера, в темную глубину, на веки вечные. В руке он сжимал посох, подобный тому, что, по рассказам, носят водяные. Бросив острогу, я метнулся в лес.
— Стой! — раздался за спиной голос чудища.
Я продолжал бежать, ошалев от страха.
— Я, Громовержец, повелеваю тебе, стой!
И грянул гром, будто рухнул княжий чертог. Я застыл, окаменевший от ужаса, страшась даже вдохнуть. Ведь это наверняка был гарцук, дух грома из свиты самого Перуна! Вокруг кричали, разлетаясь, перепуганные птицы. Тихие шаги Громовержца приближались, и я решил восславить Перуна. Развернувшись и упав на колени, я закрыл глаза и залепетал, борясь со слезами:
— Перуне, вми призывающего тебя! Защити от…
Тяжелая рука легла мне на плечо, и я взвыл от ужаса.
Громовержец стоял надо мной, лицо пряталось в тени. Я видел, как ветер теребит его волосы. А затем он усмехнулся и протянул мне руку.
— Вставай, мелюзга. Сегодня не твой день.
Я так и не осмелился ухватиться за его ладонь, боясь, что гром, живущий в ней, испепелит меня, как он схватил меня за ворот волчьей шкуры и рывком поставил на ноги. Я продолжал бормотать имя Перуна, и Громовержец, нахмурившись, встряхнул меня.
— А ну замолкни! Я не причиню тебе вреда.
Махнув рукой, призывая идти за ним, он направился в березовую рощу, белевшую в чаще. Я понимал, что не следует даже пытаться ослушаться его, и поплелся следом, гадая, какую же участь он уготовил мне. Солнце садилось, тьма в лесу сгущалась, и казалось, что никогда уже мне не увидеть родную деревню…
