В начале февраля 1959 г. в горах Северного Урала погибла туристическая группа, состоящая из девяти человек; возглавлял группу И.А.Дятлов.
По данным следствия, причиной гибели туристов «явилась стихийная сила, преодолеть которую люди были не в состоянии». Поскольку такая формулировка не объясняла конкретные причины гибели людей, различными авторами за последние более чем 50 лет разработано множество версий, но ни одна из них не стала общепризнанной. Тем не менее отдельные аспекты этой истории изучены достаточно хорошо, с использованием которых и разработана новая версия трагических событий.
1 февраля, оставив часть вещей в лабазе, расположенном в верховьях р. Ауспия, группа туристов под руководством И. А. Дятлова совершила короткий переход (около 2 км) и остановилась на «холодную ночевку» вблизи вершины г. Холатчахль. Туристы устанавливают палатку, возможно, сами того не подозревая, на тропе (или в непосредственной близости от нее), которую используют северные олени и люди (в основном мансийские оленеводы и охотники), причем палатка устанавливается по штормовому способу, с углублением в снег.
О том, что палатка была установлена вблизи (несколько десятков метров) от мансийской тропы, ведущей к «чуму», говорится в версии А. И. Ракитина. Более того, туристы могли установить палатку на своеобразном перекрестке нескольких троп . Кроме вышеупомянутой тропы, вблизи места установки палатки проходят оптимальные маршруты для подъема на Главный Уральский хребет (ГУХ) из долины р. Ауспия и с хребта Чарканур (по водоразделу р. Лозьва и р. Ауспия) по северо-восточному и северному склону г. Холатчахль. Залесённый хребет Сяркынг-Ур (имеющий ошибочное топографическое название Чарканур) находится в непосредственной близости от места трагедии — это хребет меридиального направления между р. Лозьва и р. Ауспия; в переводе с мансийского языка — «гора со следами от оленьего стада», или «гора с оленьим пастбищем» (Матвеев А. К. «Вершины каменного пояса», 1990).
Известно, что в середине прошлого столетия, кроме малочисленной популяции дикого северного оленя (Гептнер и др. «Млекопитающие Советского союза», 1961), на Северном Урале паслись тысячные стада домашних северных оленей, а также сбежавшие домашние олени. Зимовка северных оленей проходила в малоснежных борах и болотах Зауралья, дикие олени, кроме этого, зимовали в гольцах и в лесу близ его верхней границы (причем в непогоду олени укрывались в лесу); к диким оленям присоединялись сбежавшие домашние олени (Гептнер и др. «Млекопитающие Советского союза», 1961). Из материалов уголовного дела о гибели туристов известно, что зимой 1958–59 гг. на Северном Урале погибло много домашних оленей, в основном из-за болезни «копытка» , а также из-за хищников (волки и росомахи), численность которых в ту зиму была относительно большой.
Поужинав и выпустив стенгазету «Вечерний Отортен», туристы относительно рано ложатся спать (около 22 часов), поскольку костер и печь не разжигаются, на приготовление еды (сухой паек) времени практически не потрачено, группа идет по маршруту с отставанием от графика и старается наверстать упущенное время за счет более раннего выхода на маршрут. В это время небольшая группа северных оленей (или один олень), преследуемая хищниками (стаей волков или росомахой) или спасающаяся от надвигающегося ненастья (см. ниже), сбегает по тропе со склона северо-восточного отрога г. Холатчахль и набегает на палатку. Темное время суток, снежная пелена, попутный (или боковой по отношению к направлению их движения) ветер не позволили животным вовремя заметить препятствие в виде палатки, стоящей в яме и заметенной снегом. На людей, находящихся в палатке, обрушивается своеобразная «живая» лавина, травмируя их.
Все наиболее тяжелые травмы могли быть нанесены туристам одним оленем, который, оступившись и (или) споткнувшись о растяжки, упал на С. А. Золотарева и Л. А. Дубинину, которые лежали у торцевой (северной) стенки палатки, поперек ее длиной оси (как и остальные туристы), головами в направлении на восток (именно так, по мнению М. А. Аксельрода, располагались туристы в палатке). В результате у С. А. Золотарева, лежавшего на левом боку, было сломано 5 правых ребер, а у Л. А. Дубининой, лежавшей на спине, — 4 правых и 6 левых ребер (асимметричность переломов объясняется тем, что часть удара пришлась на находившегося справа А. С. Золотарева). По-видимому, олень упал, подогнув под себя ноги, что придало удару, нанесенному им, большую жесткость. После падения оленя по инерции и в результате его собственного движения, совершаемого при подъеме на ноги, проносит над лежащей З. А. Колмогоровой; её, возможно, сдавливает телом оленя, но серьезных ран она не получает, однако не исключено, что она получила травму, которая позднее вызвала кровотечение из носа . Далее, олень начинает быстро подниматься на ноги (при этом существенно увеличивается давление на опору в результате переноса основной тяжести тела на опорную ногу) и наносит копытами черепно-мозговые травмы Р. В. Слободину (трещина в лобной кости длиной 6 см и кровоизлияния в правую и левую височную мышцы ), а затем Н. В. Тибо-Бриньолю (перелом черепа размером 9 на 7 см, с вдавленным участком височной кости длиной 8,5 см, шириной 3,0 см и глубиной 2,0 см). Причем вдавленный перелом черепа нанесен «половинкой» опорного копыта оленя , пытающегося сохранить равновесие на неустойчивой опоре.
Копыта северного оленя очень широкие, округлые, особенно на передних ногах — они могут широко раздвигаться; боковые пальцы (поноготки) хорошо развиты и создают дополнительную опору при ходьбе. К зиме опорная площадь ног увеличивается, так как роговое вещество копыт отрастает. Весовая нагрузка на след оленя относительно небольшая и составляет 140–180 г/см2, больше, чем у кабарги, но меньше, чем у остальных копытных фауны России. Поверхность копыта несколько вогнутая, передний край его острый. Суставы ног чрезвычайно подвижны; олень может высоко поднимать ноги и сгибать их под острым углом. Отпечатки копыт двух средних пальцев имеют почковидную форму и сильно округлены. Длина следа у крупного самца с поноготками имеет в длину 15 см, у взрослой самки — 11 см (Гептнер и др. «Млекопитающие Советского союза», 1961), ширина следа крупного самца — 12,5 см (А. Н. Формозов «Спутник следопыта», 2006). Длина основных копыт у взрослых оленей составляет 7–8 см, а приблизительные размеры «половинки» (одного пальца) копыта составляют: длина 7–8 см, а ширина — около 4 см.
Поднявшийся на ноги олень (при этом весовая нагрузка на опору существенно ниже, чем при подъеме животного) продолжает свое движение на юго-юго-восток и наступает на головы А. С. Колеватова и Г. А. Кривонищенко. В результате этого у А. С. Колеватого олень копытом повреждает правую щеку и нос, а поноготок этой же ноги наносит ему рану за правым ухом размером 3 на 1,5 см и глубиной 0,5 см, также при этом происходит деформация его шеи в области щитовидного хряща; у Г. А. Кривонищенко происходит кровоизлияние в правую височную и затылочную области с пропитыванием правой височной мышцы. Не исключено, что эта травма была получена Г. А. Кривонищенко позднее в результате, например, падения с кедра. Ю. Н. Дорошенко и И. А. Дятлов, спавшие у южного торца палатки, рядом с входом, видимо, не получают травмы. В пользу этого предположения свидетельствует тот факт, что южная стойка палатки была обнаружена поисковиками незаваленной, тогда как северная стойка была завалена, а растяжки палатки с северной стороны сорваны (или порваны).
Примечания. Различными цветами показаны значения геопотенциала (легенда размещена справа, значения в декаметрах), давление на уровне моря (в гПа) показано изобарами (белые линии). T – центр циклона, H – центр антициклона. Красным кружком обозначено место аварии.
Этот олень (или другой) мог нанести и другие раны туристам. Например, кровоподтек размером 10 на 5 см на левом бедре Л. А. Дубининой мог образоваться в результате сильного удара копытом задней ноги упавшего на нее оленя (и несколько завалившегося на левый бок) по бедру, находившемуся в вертикальном положении; туловищем оленя у нее мог быть поврежден нос. Кровоподтек, размером 10 на 12 см на правом предплечье Тибо-Бриньоля, мог образоваться в результате сдавливания или ударом копытом, также ему могла быть нанесена рана копытом на верхней губе размером 3 на 4 см. Не исключено, что и некоторые другие (но не все), более мелкие раны туристам были нанесены оленем или оленями.
Если на палатку набежали олени, то почему не сохранились их следы на снегу, тогда как следы туристов сохранились? Во‑первых, не исключено, что следы оленей были найдены поисковиками, но им не придали значения, поскольку это обычные «мирные» животные характерные для тех мест, а все были настроены на поиск чего-то необычного, враждебного (самые первые версии были криминальными, техногенными). Так, например, в дневнике туристов говорится о тропе оленей, по которой они шли в верховьях р. Ауспия, но в материалах уголовного дела эта тропа не упоминается. Во‑вторых, возле палатки можно выделить три зоны с различным состоянием снежного покрова:
1) в месте установки палатки, где следы туристов не сохранились и где во время установки палатки был достаточно рыхлый снег;
2) ниже по склону, где сохранились следы туристов в достаточном уникальном состоянии (зона «выдува»);
3) водораздел рек Лозьвы и р. Ауспии, состояние снежного покрова (наст), на котором описано И. А. Дятловым в общем дневнике в записи от 31 января. Маршрут оленей мог пролегать по зонам 1 и 3 (направление выше описанной траектории движения оленя, набежавшего на палатку, также находится в пределах этих зон), поэтому их следы и не были обнаружены.
После того как олень (олени) смял палатку, травмировав людей, несколько туристов пытаются выбраться из палатки и причем выбраться как можно быстрее, поскольку они находятся в уязвимом положении (в своеобразной ловушке), при этом мгновенно осознав, что неизвестная опасность очень серьезная: в считанные секунды ранено несколько человек. Они слышат стоны и крики товарищей, а снаружи — движения крупного существа, и это после выпуска стенгазеты «Вечерний Отортен», в которой они, пусть и шутя, описывали загадочного снежного человека, обитающего в окрестностях г. Отортен . Выбираться из палатки через входное отверстие в этой ситуации — это недостаточно быстро, тем более учитывая, что вход тщательно закрыт, тем не менее, кто-то успевает выбраться через входное отверстие палатки, частично открыв его и вытащив за собой полог . Кто-то из туристов спонтанно выбирает вариант, применяемый при пожаре в палатке: «сквозь стены», разрезая брезент ножом. Выбравшись наружу и теряя по пути шапочки и тапочки, которые втаптываются в снег, они (первыми палатку покидают 2–3 человека — это И. А. Дятлов, Ю. Н. Дорошенко и, возможно, Г. А. Кривонищенко) выясняют по следам, что на палатку набежал олень (или олени, несколько оленей могло пробежать мимо палатки). Страх перед неизвестным существом уходит, но и из оставленной ими палатки раздаются крики о помощи и стоны их товарищей.
Здесь необходимо прерваться для того, чтобы описать погодные условия в конце января — начале февраля 1959 г. По данным карт погоды с 29 января по 1 февраля, над районом, где проходил лыжный маршрут туристов, господствовали циклоны, которые обуславливали относительно теплую погоду. 30 января циклон, с центром над Баренцовым морем, начал передвигаться на юго-восток. 31 января центр этого циклона располагался над южной оконечностью о. Новая Земля, а 1 февраля — над северо-западной частью Западной Сибири. 2 февраля на Северном Урале в тылу отходящего балтийского циклона возникла область повышенного давления.
Средняя, минимальная и максимальная температура накануне, во время и после трагических событий в населенных пунктах , образующих четырехугольник, в пределах которого расположен район событий, представлена на рис. 2. Во всех четырех пунктах средняя и максимальная температура 31 января и 1 февраля имеют незначительный разброс: в пределах 1°C–2°C. Учитывая то, что 31 января и 1 февраля во всех этих населенных пунктах температуру воздуха определял один и тот же обширный циклон, а также с учетом возможного влияния фёна на температуру воздуха на подветренном склоне ГУХ, можно с достаточно большой уверенностью предположить, что 1 февраля средняя, максимальная и минимальная температуры на восточном склоне ГУХ в районе аварии составляли не ниже: –10°C, —6°C и –16°C, соответственно. Кстати, о фёне на восточном склоне ГУХ говорится в дневнике группы в записи от 31 января, сделанной И. А. Дятловым: «ветер западный, теплый, пронзительный, скорость ветра подобна скорости воздуха при подъеме самолета».
На последних фотографиях туристов, сделанных во время установки палатки 1 февраля 1959 г. в конце светлого времени суток (и несколько раньше на водоразделе р. Ауспия и р. Лозьва), видна метель (возможно, низовая, учитывая влияние фёна на осадки). Известно (например, Астапенко П. Д. «Вопросы о погоде», 1982), что метелевая обстановка обычно возникает при прохождении атмосферных фронтов, и длительные затяжные метели чаще всего возникают на теплых фронтах. Есть интересные наблюдения по следам оленей «на пьедесталах», сделанные в горных тундрах Кольского полуострова (статья О. И. Семенова-Тян-Шанского в сборнике «Методы учета численности и географического распределения наземных позвоночных», 1952), которые возникали, если животные оставляли следы перед метелью или во время метели. Исходя из этого и учитывая то, что ниже палатки сохранились аналогичные следы туристов, можно предположить, что в районе аварии метель продолжалась, по крайней мере, со второй половины дня (1 февраля), когда туристы поднялись на перевал, и до момента спуска туристов вниз по склону (поздним вечером того же дня). Таким образом, 1 февраля во время аварийной ситуации у палатки стояла не очень холодная погода с низовой (или общей) метелью; которая определялась балтийским циклоном. Ветер был северо-западным (или западным), поскольку известно, что в циклонах ветер дует против часовой стрелки, вокруг центра низкого давления, а центр балтийского циклона 1 февраля находился северо-восточнее места аварии.
Также необходимо отметить следующее, вечером 1 февраля район аварии оказался в тылу уходящего балтийского циклона. В горных условиях при подобной синоптической ситуации в зимних условиях может возникать холодный, резкий, как правило, очень сильный ветер — бора (ранее о возможности возникновения боры говорилось в версии пластовой лавины). Бора обычно возникает при приближении сформированного в холодной воздушной массе антициклона или его гребня к невысокому горному кряжу или хребту с севера. Стремительно спускаясь вниз по невысокому горному склону, холодный воздух вытесняет располагающийся ниже более теплый воздух, возникает очень сильная турбулентность, порождающая множество вихрей, ветер у поверхности земли носит шквалистый характер, с резким изменением направления и скорости. Классические примеры боры — это Новороссийская бора (скорость ветра может достигать 60 м/с) и сарма, возникающая в устье р. Сарма, впадающей в оз. Байкал (скорость ветра от 15 до 40 м/с; Астапенко П. Д. «Вопросы о погоде», 1982). 25 января 1959 г. лесничий Вижайского лесничества И. Д. Ремпель, ознакомившись с маршрутов туристов, предупредил их, что «в зимнее время идти по Уральскому хребту опасно, т. к. там имеются большие ущелья, ямы, в которые можно провалиться, и, кроме того, там свирепствуют сильные ветры, которые сносят людей» (из материалов уголовного дела). Местным жителям было известно, что «когда на гольцах закурится снежная дымка, так бури жди, беги вниз в лес» .
После экстренной эвакуации из палатки принимается решение спуститься к лабазу (впервые это предположение сделано М. А. Аксельродом), который расположен в более тихом месте и не очень далеко, где есть продукты, аптечка, запасная обувь (две пары), пара лыж и заготовленные дрова. Откуда можно будет послать гонцов за помощью и где можно будет создать наиболее комфортные условия для раненных. В связи с этим не лишним будет вспомнить мнение М. А. Аксельрода, который хорошо знал многих туристов из группы И. А. Дятлова и принимал участие в поисковых работах 1959 г.: «…во всех действиях погибающих было организующее начало — спасти раненых, облегчить их страдание. Если бы каждый думал о себе, допускаю, что кто-то из здоровых остался бы жив, для этого достаточно было отвлечься от раненых и одеться» .
В целях безопасного спуска и создания для раненых максимально возможных комфортных условий принимается решение, что те, кто будет осуществлять спуск раненых, обувь не надевают. По этим же причинам они могли отказаться от верхней одежды, поскольку она могла стеснять движения, а куртки-штормовки могли заледенеть после установки палатки во время метели. Кроме этого, им предстояла тяжелая работа с усиленной теплоотдачей, которая могла привести к намоканию одежды в результате потоотделения. Они понимали, что в эту бессонную ночь им (наиболее дееспособным) предстоит выполнить большой объем работы, связанный с обустройством лагеря, заготовкой дров, переносом вещей с места аварии к лабазу, и, кроме этого, кому то из них в ближайшее время предстояло отправиться в двух-трехдневный лыжный переход за помощью. Возможно, Р. В. Слободин, имевший черепно-мозговую травму, не участвовал в спуске тяжелораненых (или принимал участие в транспортировке (волочение по снегу на одеяле), например, Н. В. Тибо-Бриньоля) и поэтому мог позволить себе одеть один валенок; при этом был достигнут своеобразный компромисс между безопасностью при спуске и защитой ног от холода (одна необутая нога обеспечивала устойчивость, а валенок, попеременно одеваемый то на одну, то на другую ногу — защиту от холода). В целях безопасного спуска обувь не надевают и тяжелораненые Л. А. Дубинина и А. С. Колеватов. А. С. Золотарев спускался по склону в обуви, поскольку бурки, которые были только у него, по-видимому, позволяли производить безопасный спуск при помощи других туристов, однако не исключено, что в начале спуска он тоже шел в носках, а бурки надел позже, когда был пройден наиболее опасный участок склона. Н. В. Тибо-Бриньоля, который, скорее всего, не мог самостоятельно передвигаться, транспортировали (переносили или перемещали волоком на одеяле) в валенках.
Почему туристы спустились в долину р. Лозьва, а не в долину р. Ауспия, где располагался их лабаз? Автор лавиной версии М. А. Аксельрод считает, что туристы ошиблись. Постараемся более подробно разобрать эту ситуацию. 1 февраля 1959 г. группа Дятлова поднималась по склону долины р. Ауспия и двигалась в направлении г. Отортен, в условиях ограниченной видимости (метель). Даже в этих условиях для выдерживания нужного направления движения было достаточно ориентироваться по рельефу (все выше и выше к хребту, выбирая наиболее удобный маршрут для подъема), возможные отклонения от маршрута были не критичны, поскольку длина маршрута была незначительной. При таком движении и в условиях ограниченной видимости был пройден и остался незамеченным водораздел рек Лозьва и Ауспия, поскольку вблизи вершины г. Холатчахль он выражен слабо, кроме этого, для решения основной задачи (восхождение на г. Отортен) опознавание на местности этого хребта не требовалось. Также необходимо учитывать несоответствие тематики и (или) масштаба карт, имевшихся у туристов для целей опознавания на местности водораздела р. Лозьва и р. Ауспия (это в полной мере относится к схеме лесоустройства). Поэтому руководитель группы туристов И. А. Дятлов считал, что палатка установлена (вечером 1 февраля) на склоне долины р. Ауспия, хотя на самом деле палатка была установлена на склоне долины р. Лозьва. Не исключено, что северо-восточный отрог г. Холатчахль, у которого и была установлена палатка и который хорошо выражен в этом месте, был принят туристами за водораздел р. Лозьва и р. Ауспия. И после того как произошла авария, а лыжня, идущая из долины р. Ауспия, заметена снегом и (или) затоптана оленями, И. А. Дятлов посчитал достаточным ориентиром склон, двигаясь по которому вниз, группа достигнет лабаза.
«Остается открытым вопрос, каким образом участники с имевшимися у них травмами могли передвигаться от палатки до места их находки». Авторы пластовой лавины Е. В. Буянов и Б. Е. Слобцов отмечают следующее: «Вывод Возрожденного о том, что Дубинина с травмой сердца могла жить не более 10–20 минут, казалось, исключал возможность получения травм в зоне палатки… казалось очевидным, что Тибо, Дубинина и Золотарев не могли с такими травмами идти вниз. А следов волока или иных признаков переноски раненых тоже не обнаружили». Далее эти авторы с привлечением специалистов достаточно подробно разбирают ранения туристов и делают заключение о том, что вывод Б. А. Возрожденного о 10–20 минутах жизни Л. А. Дубининой после получения травмы неверен, так же были неверными и некоторые другие его выводы. По их мнению, Л. А. Дубинина и С. А. Золотарев при помощи товарищей могли спуститься вниз по склону. «Насчет Тибо-Бриньоля … мог сохранить дееспособность, а мог быть без сознания. Он мог прийти в себя и мог не потерять способность идти с другими вниз, особенно при наличии поддержки. Здесь налицо неопределенность…»
Скорее всего, С. А. Золотарев при помощи товарищей смог спуститься вниз по склону, поскольку, кроме приведенных выше аргументов, подтверждением этого может быть след от каблука, который мог быть оставлен А. С. Золотаревым (как указывали некоторые авторы версий), который был единственным туристом в группе, имевшим обувь с каблуками (бурки) при спуске по склону вечером 1 февраля. По поводу Н. В. Тибо-Бриньоля также можно согласиться с доводами Е. В. Буянова и Б. Е. Слобцова, с учетом того, что его все-таки могли транспортировать волоком на одеяле. По поводу травм Л. А. Дубининой, если прав Б. А. Возрожденный, что время ее жизни было ограничено 10–20 минутами, то возможен вариант, когда «ушиб» сердца Л. А. Дубининой был получен после перелома ребер у настила в результате падения (осознанного или неосознанного) на камень в ручье, где и было обнаружено ее тело. Подтверждением этого может быть то, что смерть Л. А. Дубининой, по данным экспертов, наступила не от замерзания (у нее не были отморожены даже пальцы рук и ног), а от травм.
По мере того как группа туристов все ниже и ниже спускалась по склону, стали возникать сомнения по поводу правильности маршрута, поскольку они не могли найти свою лыжню. Все стало понятно у «раскидистого кедра», возле которого ручей круто поворачивает налево (на север): такого не могло быть на северном склоне долины
р. Ауспия. Это был, конечно, удар по авторитету И. А. Дятлова, но, тем не менее, группа сохраняет организованность. Принимается решение о сооружении временного настила для раненых, о разведении костра у кедра, который им был необходим для ориентировки в незнакомой местности и в темноте, особенно после того как они заблудились, и о возвращении к палатке за одеждой, инструментами, аптечкой и др. Все это осуществляется одновременно, в целях максимально быстрой помощи тяжелораненым. Основную работу по сооружению временного настила проделал И. А. Дятлов, который после этого отправился к палатке за вещами. Поскольку в молодой поросли, окружающей туристов, и в темноте трудно было найти дрова для костра, в качестве таковых выбираются ветви большого кедра, растущего неподалеку и который был заметен на фоне неба (вероятно, что к этому времени метель ослабла или прекратилась). Для заготовки ветвей необходимо было взбираться на кедр и обламывать их, поэтому эта работа поручается наиболее сильному и здоровому туристу: Ю. Н. Дорощенко, которому помогал, по-видимому, раненый Г. А. Кривонищенко. Они рассчитывали на достаточно быстрое возвращение товарищей и вполне логично посчитали, что веток кедра будет достаточным для временного костра и нет необходимости в поиске дополнительных дров без верхней одежды, обуви и в темноте. Р. В. Слободин и З. А. Колмогорова вдвоем отправляются к палатке за необходимыми вещами. Костер у временного настила не разводится, поскольку для этого необходимо найти дрова и подходящее место для костра, а это можно будет сделать с большей эффективностью (и безопасностью для здоровья наиболее дееспособных туристов, поскольку время их нахождения в неблагоприятных условиях при этом возрастало) после того, как из палатки будут принесены необходимые инструменты и фонарь, а сами они оденутся в верхнюю одежду и обуются.
Пройдя примерно треть пути до палатки, Р. В. Слободину становится плохо из-за полученной травмы головы (не исключено, что этому способствовало изменение погодных условий), он ложится на снег, ожидая, когда стихнет боль, а З. А. Колмогорова продолжает подъем к палатке за необходимыми вещами, рассчитывая на обратном пути помочь Рустему спуститься вниз. В это время или чуть позже внезапно начинается бора, что характерно для этого типа ветра. Возможно, это северо-северо-западный ветер, дующий с перевала между г. Отортен и г. Вот-Тартан-Сяхыл в долину р. Лозьва в направлении г. Холатчахль (этим направлением ветра можно объяснить положение замерзшей З. А. Колмогоровой, которая лежала на правом боку, спиной к ветру, и то, что И. А. Дятлов обхватывал рукой ствол березы, находившейся от него с наветренной стороны). К этому моменту времени или чуть раньше И. А. Дятлов закончил устройство временного настила, состоящего из полутора десятка небольших деревьев, и отправился к палатке. Очень крепкий или штормовой ветер со скоростью не менее 15–20 м/с и не более 25–30 м/с в сочетании с низкой температурой, которая могла составлять от –15°C до –25°C, не позволили трем туристам подняться к палатке. У кедра Ю. Н. Дорощенко и Г. А. Кривонищенко, срывая кожу и обжигаясь в огне, старались до последних минут своей жизни не дать ветру задуть костер, тем самым обеспечивая безопасное возвращение своих товарищей. В итоге, пять туристов, находившихся на не защищенных от ветра горных склонах, погибли от замерзания, поскольку эффективная температура воздуха (Астапенко П. Д. «Вопросы о погоде», 1982) даже при тех минимальных значениях скорости ветра и температуры воздуха, указанных выше (15 м/с и –15°C), составляет –40°C, а при скорости ветра 15 м/с и температуре –20°C –50°C. После гибели наиболее дееспособных туристов и при усилении мороза исчезает надежда на спасение у остальных травмированных туристов, которых спас от замерзания во время боры достаточно глубокий овраг.
«Стихийная сила, преодолеть которую люди были не в состоянии», проявила себя в горах с говорящими названиями, которые им дали наблюдательные манси. «Очень интересный и своеобразный народ … и особый интерес представляют лесные засечки и особые значки… Это своеобразный лесной рассказ. Эти значки говорят о замеченных зверях, о стоянках, разнообразные приметы, и прочитать или разгадать их представляет особый интерес как для туриста, так и для историков». Эта запись в дневнике была сделана туристами за два дня до трагедии, когда у них уже не оставалось времени, чтобы разобраться в загадках манси.
